Жду ответа,
Бет.
16 июня. Бет! Конверты и марки посылаю обратно. Я сам решил тебе отвечать, и марки себе уж как-нибудь куплю. Вот что я подумал: девушки ведь ведут дневники? У меня нет сестер, но в кино я такое видел. Твоя сестра ничего тебе не рассказывала, но, может быть, писала в дневнике? И да, на тюремной кухне даже мясной рулет делают несъедобным. Здесь что угодно могут испортить, даже стакан воды.Дэрил.
Прочтя это письмо, Бет хлопнула себя по лбу и побежала в комнату Мэгги. Дэрил гений! Дневник!.. Как же она об этом не подумала? Стоял жаркий летний день, сквозь задернутые шторы пробивались солнечные лучи и ложились на дощатый пол золотистым кружевом. Для начала Бет тщательно обыскала все ящики стола. Посмотрела и за ящиками. Затем перешла к шкафу: под сложенными свитерами, в карманах курток, под обувной стойкой. Ничего. Проверила в глубине шкафа, под матрасом, даже за зеркалом. Остановившись посреди комнаты, со вздохом обвела ее взглядом. Не так уж много здесь мест, где можно спрятать тетрадку или книжку… Книжку? Хм… Она подбежала к книжной полке, провела пальцами по корешкам. Приключения. Фэнтези. Старая кулинарная книга. Бет нахмурилась. Что здесь делает кулинарная книга? Ведь Мэгги ненавидит готовить! Так, что там Дэрил говорил про кино… Бет потянула книгу на себя — и точно! Большая часть страниц в середине была вырезана, а в образовавшемся пустом пространстве спрятана пухлая записная книжка — точь-в-точь как в каком-нибудь приключенческом фильме! Бет едва не подпрыгнула от радости, но тут же прикусила губу. Читать без спроса чужой дневник — какая гадость! Никогда она не поступила бы так с сестрой, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Что, если на этих страницах найдется какой-нибудь ключ к ее исчезновению? — Прости, Мэгги, — прошептала она и вернулась к себе вместе с дневником. 18 июня. Дорогой Дэрил! Не понимаю, как я сама об этом не подумала! Едва прочтя твое письмо, я пошла в комнату к Мэгги, стала искать — и нашла дневник! Восемь месяцев он лежал у нас в доме, Бог знает, какие секреты там хранились — и никто ничего не знал! Спасибо тебе, спасибо, спасибо! Вот записи, сделанные за несколько недель до ее исчезновения. К сожалению, пишет Мэгги очень расплывчато. Может быть, она боялась, что я найду дневник и суну в него нос? Правда, именно это я сейчас и делаю. Но, мне кажется, в таких обстоятельствах это простительно. Она поймет. Извини, что посылаю тебе выдержки из чужого дневника. Наверное, так делать не стоит, но я правда не знаю, что еще с этим делать и к кому обратиться. Будь здесь что-то конкретное, я пошла бы прямо в полицию, но ничего конкретного нет. 4 августа. Сегодня я так счастлива! Мы встретились, пообедали вместе, потом пошли в гостиницу (ведь у него дома мне бывать нельзя) и несколько часов провели в постели. Пили шампанское, говорили обо всем на свете, и еще… О Боже! Он говорит, что никогда еще не встречал такой красоты. Он снял с меня блузку и долго смотрел на меня, просто смотрел — а мне было и смешно, и неловко, я ведь вовсе не считаю себя какой-то особенной красавицей…и голова кружилась от счастья. Рядом с ним я чувствую себя прекраснее всех на свете. И это единственное, что имеет значение. Первый раз мы были вместе — и такое чувство, словно до этого я вовсе не знала мужчин. С кем я встречалась? С мальчишками! А он совсем другой. Он мужчина. Никто никогда не относился ко мне так, как он. Рядом с ним я больше не Мэгги, деревенщина с фермы. Мэгги, бездарная сестричка талантливой Бет. Мэгги, которая даже готовить не умеет. Мэгги, впереди у которой — долгая скучная жизнь в глуши. Нет, рядом с ним я — особенная. И достойна самого лучшего. Конечно, я особенная — ведь, несмотря ни на что, он выбрал меня! Когда мы сможем увидеться снова? Всего несколько часов назад мы расстались, а я уже безумно тоскую без него! 6 августа. Сегодня встретила его в городе. Я была с папой, так что поговорить не удалось. О нас пока никто не знает. Мы просто встретились взглядами, он подмигнул мне и прошел мимо. Я думала, что умру на месте! Наверняка покраснела, как помидор. Папа что-то говорил о корме для скота, но я не понимала ни слова. Какой еще корм для скота, когда внутри все тает? По десять раз в час проверяю телефон, но он пока не пишет. Вчера поздно вечером мы немного поговорили, он сказал, что скучает, и что мы скоро увидимся. Но не сказал, когда. Позавчера в постели я сказала ему: не знаю, хочу ли оставаться здесь и управлять фермой. Но, если скажу папе, это разобьет ему сердце. Папа унаследовал ферму от своего отца и деда — и так счастлив, что сможет оставить ее мне! Он на это сказал: я не должна делать то, чего не хочу. Теперь я не одна, он обо мне позаботится. Может быть, сказал он, лучше всего нам будет уехать куда-нибудь вместе… «Уехать куда-нибудь вместе». От этих слов у меня мороз по коже. Все так и думают: что Мэгги просто сбежала, одна или с парнем. Но я знаю, что это не так. Как я и говорила, пишет Мэгги очень расплывчато. Хотела бы я знать, кто этот мужчина! Но тут совсем не за что зацепиться. Разве только… как ты думаешь, может быть, он женат? Хотя, мне кажется, Мэгги не из тех, кто станет связываться с женатым. По крайней мере, я от нее такого не ожидала. Но кто знает. А что ты думаешь?Бет.
Читая отрывки из дневника, Дэрил чувствовал, как закипает в нем гнев. Разумеется, «он» женат! Этот козел запудрил мозги наивной деревенской девчонке и вдоволь ею попользовался. Не будь Дэрил в тюрьме — нашел бы урода и вбил ему зубы в глотку! Но он в тюрьме… Вот что тяжелее всего: сидишь тут в четырех стенах, беспомощный и бесполезный. Спрятав письмо от Бет в атлас Джорджии, Дэрил вышел из камеры и отправился на спортивную площадку. Подошел к ближайшему турнику и начал подтягиваться. Десять, двадцать… тридцать раз — пока боль в бицепсах не стала невыносимой. Потом зацепился за перекладину ногами и начал делать скручивания, пока не перехватило дыхание. На спортплощадке он занимался почти каждый день; но сегодня выложился до предела, выплескивая в физических усилиях свой гнев. Надо написать Бет, думал он, чтобы больше таких вещей ему не присылала. Стремно как-то читать дневник мертвой девушки, тем более, о таком личном. Хотя… Бет пишет, что больше ей не с кем об этом поговорить. Она совсем одна. Если и он откажется ее слушать — совсем никого не останется. А Дэрил не хотел, чтобы она боролась со своим горем в одиночку. Если он может хоть чем-то ей помочь, поддержать — значит, поможет. 20 июня. Бет! Наверняка он женат. Женатый человек, старше ее, вскружил ей голову, наговорил всякой сладкой ерунды, чтобы затащить в постель. Извини, что так прямо пишу. Я просто разозлился. Твоя сестра — милая девушка и такого дерьма не заслужила.Дэрил.
PS: Другие твои письма я храню у себя, но это сжег. Хватит и того, что мы двое это прочли. Никому больше знать не надо.