3643 ДБЯ
За считанные недели восстание рабов ― одно из крупнейших в этом регионе за всю историю ― стало для жителей Каас-сити чем-то почти обыденным. Вопросы нанесенного ущерба были улажены в первые же дни, и только несчастный Квет небось до сих пор рвал на себе волосы и носился по лесам недостроенного колосса Дарта Воурона, своего обожаемого учителя. Транспортной магистрали и удаленным аванпостам рабы навредили не больше, чем стаи слинов и лозных кошек, а те, чье имущество все-таки пострадало, тут же обзавелись репутацией неудачников, неспособных не только претендовать на чужое, но и как следует защищать свое. На фоне всего этого мелкое хулиганство лорда Гратана выглядело настоящим бедствием, и именно им в первую очередь занимались те, кого волновали события за городской чертой. Многим было попросту плевать ― у них хватало своих забот. Для остальных же километры окрестных джунглей на какое-то время превратились в развлекательную площадку. Все знали, что рабы никуда не денутся ― звездолеты хорошо охранялись, а бегство в чащу было равносильно самоубийству. Любой ситх мог взять спидер до окраины города и посвятить несколько часов охоте, поупражняться в чтении следов или маскировочных техниках ― и городу польза, и ситху радость. С каждым днем рабов оставалось все меньше, и выслеживать их становилось чем труднее, тем интереснее. Только это, пожалуй, и отличало так называемую охоту от обыкновенной резни. К резне Ксандер был равнодушен, а потому, когда голограмма Дарта Бараса в очередной раз завела разговор о восстании, он закатил глаза и раздраженно передернул плечами. Убивать рабов было все равно, что давить железными сапогами гизок ― невесело и противно. Активировать световой меч по такому поводу казалось ему откровенно унизительным. ― Уничтожение паразитов ― дело чистильщиков, а не воина ситхов. ― Ты еще не ситх, мой ученик, а дело ученика ― исполнять волю своего учителя. Ксандер криво ухмыльнулся, складывая руки на груди. ― И готовиться однажды его убить. ― Об этом тебе думать еще рано, ― добродушно отозвался Барас. ― И все же. Мне стало известно, что один необычайно нерасторопный лорд ухитрился в стычке потерять меч. Есть все основания полагать, что этот меч сейчас в руках раба. Ксандер не смог скрыть удивления. Это ж насколько нерасторопным надо быть, чтобы позволить себя обезоружить горстке оборванцев с виброклинками? ― Какой стыд. ― Именно. Вижу, тебе не нужно объяснять, почему важно вернуть оружие тем, кто его достоин. ― Поэтому этим займусь я, а не владелец меча? Барас гулко хохотнул, в очередной раз демонстрируя свое хорошее настроение. ― Ты быстро учишься. И еще кое-что, ― добавил он, когда Ксандер уже потянулся к кнопке деактивации голопроектора. ― Тот колдун-чистокровка... Сердца пропустили удар и будто бы испуганно прижались друг к другу. В том, что Барас знал о Шеррине, не было ничего необычного, но до сих пор они ни разу не разговаривали об этом. ― Да, учитель? ― Ты ведь намерен взять его с собой? Ксандер напрягся, но долгий взгляд сквозь крошечную прорезь в маске учителя стоически выдержал. ― Вы осведомлены лучше моего. ― Безусловно. Ты ведь понимаешь, что подобное сотрудничество подвергает опасности вас обоих? Более того, оно может нести угрозу и для меня, чего я никак не могу допустить. ― Это не так. ― Неужели? Что если мои отношения с лордом Заш вдруг испортятся по независящим от меня причинам? Ксандер сжал кулаки так, что ногти впились в ладони даже сквозь плотный материал перчаток. Разговор слишком быстро превратился из неприятного в совершенно невыносимый. ― Это приказ, учитель? ― Нет, это пища для размышлений, ― в голосе Бараса отчетливо слышалась гадкая снисходительная улыбка. ― Ступай и не разочаруй меня. Но вместо того, чтобы задуматься, Ксандер дождался, пока учитель изволит завершить сеанс связи, зло пнул стойку проектора и направился на нижнюю палубу. Шеррина он нашел там, где и ожидал найти ― в грузовом отсеке. Чистокровка сидел за столом, подвернув под себя одну ногу, и увлеченно смешивал какие-то реагенты. Он никогда не присутствовал при разговорах с Дартом Барасом, не пытался подслушивать и не выспрашивал больше, чем Ксандер сам был готов рассказать ему. Если он и представлял какую-то угрозу, то, в первую очередь, для самого себя и еще нераскрытых тайн прикладной биохимии. ― У тебя пять минут на то, чтобы собраться. И пусть Барас провалится в Бездну вместе со своей пищей для размышлений.***
Суть вылазки Шеррина ― сына ситхского лорда от рабыни человеческой расы ― ожидаемо не обрадовала. Возражать он не стал, но нервные жесты и досадливо поджатые губы отражали его настроение лучше всяких слов. Может, оставить его на «Жале» было не такой уж плохой идеей. На автопилоте следуя по указанным Барасом координатам, спидер замер аккурат посреди трясины, и Ксандеру пришлось отвести его чуть в сторону, чтобы спрыгивать не в воду. Шеррин неприязненно сморщил нос и поспешил подобрать подол мантии. ― Может, ваш нерасторопный лорд просто утопил свой меч в болоте? ― Хорошо бы, ― фыркнул Ксандер, включая стелс-устройство. Мелкая рябь пробежала по обшивке спидера, и вскоре тот растворился в воздухе. ― Все лучше, чем просто взять и подарить меч рабу. И... я не имею ввиду тебя. Ты чувствителен к Силе. ― Повезло, да? ― слабо улыбнулся Шеррин. Ксандер отмахнулся, отметил на голокарте место, где спрятал спидер, и уверенно зашагал вперед, углубляясь в джунгли. Велика ли наука ― разыскать в чаще кучку перепуганных рабов с одним световым мечом на всех? Отметив несколько разрубленных надвое толстых лиан и древесных стволов с характерными подпалинами, Ксандер понял, что задача будет совсем несложной. А потому ― скучной. Он не любил убивать слабых. Это не делало его сильнее, не учило ничему новому и не доставляло удовольствия. Первые жизни он отнял по приказу отца, несколько последующих ― чтобы проверить свои ощущения и способности. Спустя годы это стало чем-то вроде рутины, вошло в привычку. Каждый день Сила избирала тех, кому пришла пора умереть, и время от времени именно Ксандеру доводилось быть исполнителем ее воли. В ответ она даровала ему могущество. Рабы нашлись в крошечном бункере, изначально приспособленном под нужды наблюдателей и разведчиков. Трое попытались убежать в чащу, но рухнули, сраженные лиловыми молниями. Еще двоих, кинувшихся на него с виброклинками, Ксандер зарубил перед самым входом. Сомнений не осталось, когда он увидел люк, неуклюже срезанный с петель и ригелей. ― А они неплохо с ним управляются, да? ― заметил подоспевший Шеррин. Ксандер поднял руку и протер ладонью край массивной куполообразной крыши. Под слоем налипшей листвы и грязи обнаружился знакомый логотип. ― Скорее, «Арсеналам Мерр-Сонн» стоит напомнить, что бункер без кортозиса в сплаве все равно что дачный домик на Альдераане. И все-таки Шеррин был прав. Уверенность в том, что любой нечувствительный к Силе, тем более раб, скорее зарежется, чем успешно воспользуется световым мечом, уступила место смутному беспокойству. ― Может, частный. Например, арендованный для наблюдения за местной популяцией джургоранов. Барас ведь не просто так завел этот разговор именно сегодня?.. ― Может... Раздумывая вовсе не о назначении бункера, Ксандер ступил в развороченный проем и спустился по узкой лестнице. Здесь царил полумрак, но глаза быстро к нему привыкли. Планировка оказалась простой донельзя ― короткий коридор и две небольшие комнаты. На сыром дюракритовом полу повсюду валялись остатки некогда ценного стратегического запаса: питательные батончики, покрывшиеся пылью банки консервов, сдобные брикеты и тому подобное. Остальное, видимо, рабы унесли с собой. Но потеря нескольких тонн провианта Ксандера совершенно не волновала ― он явственно ощущал присутствие где-то рядом живых существ. Обменявшись выразительными взглядами, ситхи одновременно заглянули в обе комнаты, и Ксандер не прогадал, выбрав ту, что справа. Световой меч даже не пришлось искать ― его рукоять сжимала в пальцах маленькая тощая рабыня человеческой расы. Появление незваных гостей ее, кажется, не удивило, но испугало. И все же она выступила вперед, загораживая собой другого раба ― долговязого мальчишку с голым торсом и бинтовой повязкой через всю грудь. Какое-то время все молчали. Ксандер с интересом изучал рабов, подмечая внешнее сходство между ними. Высокие скулы, темные волосы, серо-голубые глаза... Девушка глубоко и неровно дышала и иногда приоткрывала рот, будто намереваясь что-то сказать, но не находила слов. Ее руки дрожали, да и рукоять она держала неправильно ― матрицей эмиттера в обратную сторону. Рабы понимали, что произойдет дальше. В воздухе вился терпкий аромат их страха. ― Ты ведь чувствительна к Силе? ― с ухмылкой поинтересовался Ксандер. Девушка вздрогнула и отступила на шаг назад, поближе к юноше. ― Почему твой хозяин не отдал тебя в Академию? ― Он не знал, ― глухо отозвалась она. ― Не знал? Не проверил? И ты ему не сказала? Рабыня помедлила, а потом вдруг взглянула на Ксандера с откровенным вызовом. В доме его отца, лорда Векса, подобное поведение было недопустимо. Что ж, плохое воспитание объясняло многое. Кроме... ― Я скрывала это. Я хотела остаться с братом и защищать его. Ни для кого не было секретом, что кровопролитная война прошлых лет подкосила ситхов — их осталось не так уж много. Темному Совету пришлось принять несколько нелегких решений и снизить требования к тем, кто готов был сражаться под знаменами Империи. Так перед ранее презираемыми экзотами ― в том числе перед забраком Вексом ― открылись новые горизонты, а у чувствительных к Силе рабов ― таких, как Шеррин ― появилась возможность стать полноценными имперскими гражданами. Конечно, успехи эксперимента оставляли желать лучшего ― большинство рабов обучения на Коррибане попросту не выдерживали ― но это, как ни крути, был шанс. Реальный шанс из ничтожества превратиться в могущественного адепта Силы, обладающего влиянием и властью. И эта изможденная рабыня со следами побоев на лице и руках отказалась от него... ради брата? Почувствовав шевеление за спиной, Ксандер коротко обернулся и встретился взглядом с Шеррином. С взглядом раба, успешно завершившего обучение. С взглядом младшего брата, чей старший брат презирал и иногда пытался убить его. ― Я отговаривал ее! ― вдруг выкрикнул раненый юноша. Грязная повязка на его груди понемногу пропитывалась кровью. Сестра зашикала на него, но он не угомонился. ― Я умолял, но она не слушала! У нее ведь еще есть шанс? Вы отправите ее в Академию? ― Нет. Она пренебрежительно отнеслась к своему дару. Сбежала от того, кем является. Кем могла бы являться. Но вместо того, чтобы спасти себя, она обрекла на смерть вас обоих. Раб всхлипнул и съежился, обнимая себя руками, а вот девушка, напротив, перестала дрожать, выпрямилась и подняла голову. Невероятная внутренняя сила клубилась в ней и расходилась в стороны волнами, невидимыми обычным глазом. Из нее бы получился прекрасный ситх. ― Зато мы с ним ― да, всего лишь пару недель, но все же ― были свободными и умрем свободными. В отличие от вас, ― она прищурилась, судорога боли и решимости пробежала по ее лицу, ― рабов своего ненаглядного дара. Все произошло слишком быстро. Девушка зажала кнопку активации меча, и только теперь стало ясно: она перевернула рукоять намеренно. Длинное алое лезвие прошило юношу позади нее насквозь, опалив повязку. С мгновение он тупо хлопал глазами, а потом пошатнулся и безжизненно рухнул на пол. Последовавшую за этим попытку самоубийства Ксандер пресек, ухватив рабыню за запястье телекинезом. Она закричала, пытаясь высвободиться, но он рывком бросил ее на колени; темные волосы рассыпались по плечам. Одно световое лезвие погасло одновременно с тем, как с низким вибрирующим звуком зажглось другое. ― Свобода, ― прорычал Ксандер, взбешенный этой выходкой, ― не для таких как ты! Тело рабыни дрогнуло и повалилось набок, голова откатилась в сторону. Последний ее ― уже мертвый ― взгляд оказался обращен к брату. Дура. Жалкая дура, забывшая свое место. Ксандер с трудом подавил желание пнуть ее. Вместо этого он протянул руку, и искомая рукоять прыгнула ему в ладонь. В тусклом освещении бункера блеснули ценные ауродиевые вставки. ― От этой истории хочется отмыться. ― Да, ― тихо согласился Шеррин, переводя взгляд с мертвой рабыни на подол своей мантии, забрызганный мутной болотной жижей. ― Причем, буквально. Ксандер ждал, что Шеррин предложит составить ему компанию ― в конце концов, они оба любили резвиться в освежителе ― но тот лишь угрюмо молчал, опустив голову. Должно быть, гадал, как сложилась бы его судьба, не родись он чувствительным к Силе и не поступи в Коррибанскую Академию. Учитывая нрав его старшего братца, все возможные варианты неизбежно сводились к одному ― смерти. Ксандер как раз мысленно желал этому братцу провалиться в Бездну, когда затрещал наручный коммуникатор. Звонил Авемар, пилот «Жала». ― Плохая новость, ― коротко сообщил он своим привычно бесстрастным голосом. Ксандер напрягся: помимо всего прочего Авемар работал на Имперскую разведку и новости, особенно плохие, всегда узнавал одним из первых. Предчувствия не обманули его. ― Лорд Векс мертв.***
Полчаса спустя над Каас-сити разыгралась нешуточная гроза, и даже привычные к непогоде жители предпочли укрыться в ближайших зданиях. Молнии с треском врезались в громоотводы, ливень барабанил по улицам, и в устья рек они не превращались только благодаря многочисленным сливам, оттягивающим воду в глубины дренажной системы. Власти уверяли горожан, что пользоваться аэрошоссе по такой погоде не опаснее, чем пить каф в знакомой кантине, но ховеркаров и спидеров в воздухе все равно стало заметно меньше. Миновав защитное ограждение, Ксандер ссадил Шеррина на ближайшей остановке аэробусов, поднялся на несколько уровней выше, влился в транспортный поток и вскоре уже мчался по центральной магистрали к самому сердцу города. Именно там, на верхнем этаже одного из элитных небоскребов, и располагалось семейное гнездо Декра. В приемной Ксандера встретил Гарт — правая рука Векса, управляющий, который помогал своему лорду вести дела вот уже восемь лет. Гарт был прекрасным бухгалтером и юристом, а кроме того — самым верным слугой благодаря имплантированному в мозг чипу. Услышав новость о смерти Векса, он остолбенел и с минуту стоял неподвижно, глядя в одну точку круглыми ничего не видящими глазами. Ксандер не был уверен в том, какую реакцию на гибель хозяина предписывал чип, а потому терпеливо дождался, пока Гарт не пришел в себя, и его взгляд вновь не обрел осмысленное выражение. — Подготовь документы. Я должен стать полноправным собственником всего имущества в кратчайшие сроки. — Да, мой лорд, — тихо отозвался Гарт, склонив голову. — Я назначу тебе медицинское обследование на завтра. До тех пор все операции, финансовые или еще какие, будешь проводить с моего личного разрешения. Увижу что-то подозрительное — убью. Все ясно? — Да, мой лорд. — А теперь дай мне ключ. Гарт заколебался, нервно заламывая пальцы. У ключа от святая святых — рабочего кабинета Векса — владелец был один — сам Векс, который больше никого туда не пускал. Строгий запрет с малых лет будил в Ксандере неуемное любопытство, но после того, как отец жестоко наказал его, попытки подсмотреть в какую-нибудь щель или взломать замок раз и навсегда прекратились. Тем более что вскрыть заветную дверь оказалось практически невозможно, а стены были проложены кортозисной сеткой и несколькими слоями изоляционных материалов. Пожалуй, если бы Векс вздумал собрать в своем кабинете оружие невиданной мощи, испускающее страшное излучение, то ни одна из современных систем слежения не смогла бы засечь его. — Не испытывай мое терпение. Дай ключ. Больше Гарт медлить не стал; невзрачная ключ-карта с изображением ситхской руны опустилась на подставленную ладонь Ксандера грузом новых возможностей, обязанностей и прав. — Как это произошло?.. — Что? — Как... как погиб лорд Векс? Раздраженный вопросом, Ксандер спрятал ключ во внутренний карман плаща. — Скоро должна поступить официальная версия. В том числе и к тебе на почту. Гарт попытался настаивать, но Ксандер решительно обогнул его и зашагал прочь. Многочисленные ковры, вазы и гобелены, роскошная мебель и дорогая техника, древние книги и артефакты, породистые рабы — все это теперь принадлежало ему. Увы, радость от долгожданного приобретения омрачала не только гибель отца — они никогда не были близки — но и обстоятельства этой гибели. Шаттл лорда Векса был взорван глубоко на территории Республики, и как Ксандер ни старался, он не мог даже предположить, зачем отец в одиночку забрался в такую даль. Авемар обещал держать его в курсе, а пока Ксандер намеревался поискать интересующие его ответы самостоятельно. Квартира была огромна и занимала полтора этажа — часть пентхауса отвели под технические нужды всего здания. Холл, тренировочный зал, цветник, помещение для рабов, столовая... Казалось, Векс спланировал ее так, чтобы, прогуливаясь по коридору, гость мог в полной мере оценить все его богатства. На лестнице Ксандер едва не сбил с ног рабыню — та в последний момент отпрянула к стене, испуганно хлопая глазами. Звали ее Неф, и она, как и все рабы во владении Векса, была забрачкой. Кроме того, она считалась самой красивой и энергичной рабыней в доме, и именно ей (разумеется, по приказу Векса) выпала честь стать первой женщиной юного Ксандера. С тех пор он время от времени подступался к ней, и она усердно исполняла все его прихоти. Иногда Ксандеру даже казалось, что он испытывает к ней какие-то чувства, но надолго в его голове подобные глупости не задерживались. Вот и сейчас, признав младшего из господ, Неф опустила глаза и ненавязчиво оттянула ворот туники, демонстрируя шею и часть ключицы. Ксандер в ответ передернул плечами и жестом дал ей понять, что на данный момент секс его не интересует, хотя, признаться, в животе у него все-таки потеплело. Открывшийся вид портил только массивный ошейник с красным световым индикатором. Неф коротко кивнула и поспешила вниз по лестнице. Но прежде, чем она скрылась из виду, Ксандер облокотился о перила и окликнул ее. — Отец мертв, — он сделал паузу, наблюдая за реакцией рабыни. — Теперь всеми его делами заправляю я. То есть, отныне забот у него было невпроворот. Векс — Вексар Декра до посвящения в лорды ситхов — в свое время сумел, как это говорится, ухватить удачу за хвост и занять место в одной из самых прибыльных и востребованных отраслей Империи — работорговле. Истинный фанат своего дела, забрак науки и искусства и талантливый биоинженер, он посвящал дни и ночи поискам живого товара и скрупулезной работе с ним. На своем специально оборудованном шаттле Векс проникал на территории плохо охраняемых колоний и станций или брал на абордаж заплутавшие корабли, а потом лично занимался отбором рабов, следил за их пригодностью и здоровьем, лечил и даже модифицировал. Особое внимание он всегда уделял забракам и лучших из них оставлял себе. Одна из таких рабынь стала избранницей Векса, а затем и матерью его наследника. Ксандер совсем не помнил ее — ему было четыре, когда она сбежала. Так или иначе, он не собирался тратить все свободное время на возню с рабами. На пороге отцовского кабинета Ксандер замешкался. Он хорошо помнил боль, что последовала за ослушанием, и преодолеть это табу оказалось не так-то просто. Сомневаясь, медля и радуясь тому, что никто не видел его сейчас, Ксандер нетвердой рукой провел ключ-карту через считыватель, положил ладонь на дверь, и... ...затрезвонил наручный коммуникатор, едва не заставив его подпрыгнуть от неожиданности. — Проклятье, что тебе надо?! — Еще новость, — отозвался динамик равнодушным голосом Авемара. — И снова плохая. — У некоторых народов гонцов с плохими вестями принято казнить, — прорычал Ксандер. — Ну? — Лорда Векса подозревают в предательстве. Где-то внутри болезненно стянулся тугой ледяной комок. Раздумывая о необычном поведении отца, Ксандер не отбрасывал даже самые дикие и невозможные варианты, но чтобы их всерьез рассматривало бюро... — На каком основании? — Последнее появление его шаттла зарегистрировано в республиканском секторе, где, согласно базам данных, никаких операций — даже секретных — сейчас не проводится. Ему неоткуда было ждать помощи, гиперпрыжок ввиду тамошних обстоятельствах изначально был равноценен самоубийству. Ксандер поморщился: Авемар всегда разговаривал так, словно к его мозгам подключили суперкомпьютер. А может, так оно и было. — Не для «Сизой Тени». Ее маскировочные системы работали безупречно. — Работали, пока лорд Векс не попытался связаться с неким кораблем. Судя по всему, небольшим — шаттлом или корветом. — То есть?.. — У нас есть только данные, что успели переслать автоматические системы «Сизой Тени». Он отключил стелс-поле и отправил несколько сигналов кораблю, который, исходя из условий, очевидно был республиканским. — И... корабль ответил? — Неизвестно. Позже лорд Векс резко пошел на сближение, вероятно, намереваясь состыковать корабли, а когда ему не представилось такой возможности, атаковал. Сражение закончилось быстро — судя по всему, противник ожидал атаки и заранее подготовил орудия. Эта версия событий наиболее популярна у следствия. — Но это... это бред. Вся эта история — бред! — Только если кто-то намеренно подменил данные, но это практически невозможно. Скорее всего, Темный Совет обвинит лорда Векса в государственной измене и открестится от его действий, чтобы сохранить видимость следования условиям Корусантского соглашения. Ксандер всплеснул руками и метнулся в одну сторону, потом в другую, задыхаясь от негодования и чувствуя себя загнанным в тесную клетку зверем. Измена Векса неизбежно бросила бы тень на его наследника, не говоря уже о прибыльном бизнесе. Кроме того, пусть Ксандер и не испытывал к отцу никаких нежных родственных чувств, он не собирался никому позволять порочить его светлую память. — Мой отец — не предатель, — наконец, отчеканил он, едва не касаясь губами коммуникатора. — У тебя будет время на то, чтобы доказать это, до составления официального заключения. Дерзай. Вместо благодарности Ксандер мысленно послал Авемара в задницу и отключился. Доказательства. Ему нужны были доказательства верности отца, а кроме того — причина, по которой тот проложил столь рискованный, ставший в итоге роковым курс. Лорд Векс не был легкомысленным и не принимал необдуманных решений, Ксандер помнил его исключительно практичным и рассудительным — разве что порою чрезмерно чем-то увлекшимся. И ничего, что могло бы заставить его предать Империю... Приоткрывшаяся дверь в кабинет по-прежнему манила Ксандера темным проемом, но обстоятельства изменились. Все, что ему было нужно, хранилось там, и теперь это было не просто праздное любопытство, но и необходимость отстоять честь отца, а вместе с ней — свою собственную.