Весна в столице сменилась летом, и город заполонили цветы. Изаран, пользуясь этим, ежедневно менял вазы в резиденции. Орден «Семилистника» изнутри пророс охапками ирисов всех расцветок. Но больше всего было, конечно же, классических — тёмно-фиолетовых с жёлтыми бархатными язычками.
Как только ирисы начали цвести, Дерем преподнёс ему ларец. Внутри на серебристом шёлке обивки покоилось ожерелье с аметистами.
— Ты с ума сошёл…
Между тем чародей поднял ожерелье, ощущая его тяжесть. Это была тяжесть роскоши. Аметисты, сверху обработанные, как кабошоны, а снизу огранённые, были оправлены в серебро. Каждый крупный камень обрамляли мелкие бриллианты, хотя обычно ювелиры вставляли фианиты. Блеска столько же, но на порядок дешевле. Изаран же смотрел на подарок как на украшение и как на вместилище манны. Аметисты, в принципе восприимчивые и вместительные, дополнялись бриллиантами, которые мало того что вмещали лучше, чем все прочие камни, но и обладали «ограждающим» действием. Если их достаточно напитать, то можно было настроить на то, чтобы они не подпускали к себе, а следовательно, и к владельцу чужеродную манну и ихор*. Фактически встроенный щит.
— Дерем, при всём паскудстве моего характера, я не могу это принять.
— Изарэ, не говори ерунды. Это просто подарок. Он ни к чему тебя не обязывает.
— На этот подарок можно купить двухэтажный особняк в центре столицы.
— Двухэтажный особняк в центре столицы у нас уже есть.
— Дерем, я серьёзно. Я не могу его принять. У нас даже у магистра такого нет.
— У вашего магистра пусть и не будет. А у тебя уже есть.
С этими словами маг взял колье из рук чародея и возложил тому на грудь. Изаран на несколько секунд замер и даже не дышал. Прохладный металл лёг на смуглую грудь и словно бы прильнул к ней, вмиг став единым целым с магом. Чародей физически почувствовал, как манна стянулась около светлой полоски металла и, клубясь, стала просачиваться в камни. В зеркало страшно было смотреть. Сильнее всего пугал фиолетовый отблеск в глазах у кромки радужки.
— Надо же, как угадал. Выбрал твои астральные камни*.
— Это ещё что за радость?
— Их огранили под твоей луной. Проще говоря — в твой сезон. Я думаю, ты знаешь, что у каждого мага свой силовой цикл, и фаза расцвета очередного витка происходит примерно в одно время, в один сезон.
Изарану было плевать с высокой колокольни на сезоны, циклы и витки. У него на груди лежало, казалось, живое существо, которое можно было от него отодрать только с кожей и мясом.
— Первое время лучше его не снимай. Вам надо бы притереться друг к другу.
Изаран и не думал его снимать. Он вообще ни о чём тогда думать не мог.
Потом эмоции, конечно, поутихли, и колье всё чаще лежало на шёлке, чем на груди, но отвергнуть его чёрный маг всё же не мог.
В ордене дела шли своим чередом. Стянулся весь основной костяк магов. Знатные жители увязли в долгах перед Изараном как в шелках, и тот не собирался никого так просто отпускать. Ему нужна была була* городского совета. После её получения до ордена не доберётся не то что верховный магистр, но ни одна «гончая». Как только вожделенный документ окажется в резиденции, Дерема можно будет поставить перед выбором, открыть все карты и выиграть при любом раскладе на стороне оппонента, потому что у него будет козырь, джокер, сильнейшая из всех карт, и она перебьёт всё и вся. Була была вопросом времени и давления. Времени и терпения у Изарана было достаточно, а давить и подавлять он умел.
Всё сорвалось совершенно случайно, по глупости, по дурости, потому что таков был рок.
Теяр занимался давлением и уговорами совета наравне с учителем. Он ублажал одного из представителей совета, но по большей части зрительно, обещая, но не давая обещанного. Это была рискованная политика, но молодой мужчина полагался на свой опыт и чутьё. Он вёл игру грамотно, но не рассчитал, что играет с дураком. Председателю Мерту было уже около пятидесяти, но его жизненные силы поддерживала такая когорта магов, что он рассчитывал прожить ещё долго и почти без тех проблем, которыми обеспечивает человека старость. Теяр казался ему ещё одним удачным приобретением — и как молодой любовник, и как маг. Ему было абсолютно всё равно, что он якшается со вторым лицом «Ириса». Всё равно, что Теяр мог бы размазать его тонким слоем по стене мимолётным движением кисти. Ему просто до одури хотелось дорваться до молодой плоти. И поэтому, когда у него это не вышло, он написал «гончим».
Теяр возвращался в резиденцию с базара. Он так привык за всё время пребывания в столице, что их орден не трогают, что позволил себе непозволительную вещь — расслабиться. У него в груди не жила тонкая чувствительная струна, которая ни на миг не замирала в его учителе. Он не слышал колебаний интуиции и тень огромной собаки позади себя заметил слишком поздно.
Магическая тварь, сотканная из ихора, зарычала у мага почти над ухом. Тот, не оборачиваясь, на секунду замер, а потом так стремительно рванул влево, что собака, клацнув зубами по воздуху, с недоумением посмотрела на улепётывающую дичь.
— Ату!
Позади раздались топот и свист, но Теяр стремительно увеличивал расстояние, сумев вырвать себе фору. В ушах у мага свистел ветер, но он продолжал лихорадочно думать и колдовать на бегу. О танце не могло быть и речи, но на пассы его хватало. Он уводил преследователей от резиденции, а себя от острых зубов. Если его и преследователей разделит минута, то можно прыгнуть в портал, но нужно, чтобы они напали на след его манны не раньше чем через минуту! За это время след «истает», и по нему нельзя будет перейти. Но у него не было минуты.
Вывернув с узких улиц на более широкие, маг зайцем помчался по проулкам. Краем глаза заметил отблеск света, но не сумел увернуться. Петля из луча затянулась у него на щиколотке и рванула, уводя землю из-под ног. Теяр встретился грудью с землёй и содрал кожу на подбородке и ладонях. Петля затянулась ещё туже, кожа сапога вздулась и лопнула. На землю тугой струёй хлынула кровь. Теяр закричал от боли, из глаз брызнули слёзы. Петля прожигала мышцы, а ничего страшнее, чем невозможность танцевать, для чёрного мага быть не могло.
Он «позвал» Изарана неосознанно. Волчонок так привык быть под защитой отцовского брюха, что теперь, попав в капкан, просил о помощи на уровне инстинктов.
Изаран оказался рядом через мгновение, кинжалом с прозрачным лезвием отсекая луч, легко, как щенка за шкурку, подхватил ученика под рёбра и рванул вверх, фактически унося на себе.
— Мессэ, не надо, уходите!
Слёзы, которые ещё текли из глаз, мешали видеть, но мозг работал исправно, и вся опасность и осознание того, что он сам сознательно втянул мэстра в круг облавы, навалились со всей тяжестью.
— Не говори ерунды. Согни ногу, не волочи её по земле.
Изаран тащил ученика так стремительно, словно тот ничего не весил. Он распахнул портал за секунду до мгновения, когда на шею ему набросили удавку, отсекая приток кислорода и манну. Маг, зарычав сквозь зубы яростнее любой рыси, фактически швырнул ученика к порталу.
— Живо!
— Мэссэ!
— Живо сказал! Уводи всех, и чтобы духу вашего в столице не было!
Петли тут же захлестнули чародея в тугие объятия. Портал погас, проглотив Теяра, и Изаран с облегчением прикрыл ресницы.
Если Теяр во время охоты повёл себя как заяц, то Изаран был скорее волком. Он стоял в кругу собак, улыбки которых напоминали ему оскал, они смеялись, лаяли и они… боялись. А он не боялся никого и ничего, прекрасный и гордый, сильнее всех их, вместе взятых.
До того, как на площадь, где развернулась схватка, выбрался охотник, трое из шести его людей были мертвы. Изаран был ранен, он почти задохнулся, из разбитого виска по лицу текла кровь. Но даже так он различил светлые пряди охотника. Тонкие губы, перед тем как он лишился сознания, сложились в ухмылку.
Охотником был не Дерем. Председатель Мерт написал в Изумрудный орден.
***
В тот же день, через два часа, в колокольчик на дверях у дома Дерема позвонили. Тот, уже порядком встревоженный отсутствием Изарана, пошёл открывать. На пороге стоял молодой мужчина. Дерем нечасто видел настолько красивые лица. Лицо это казалось бы фарфоровым, если бы не кровоподтёк на подбородке и огромные живые глаза, в которых плескалось целое море чувств — от недоверия до тихого страха.
— Мэсерэ Дерем?
— Он самый.
— Теяр Лерее. Эль-мэстр ордена «Ириса».
Дерем, тут же переменившись в лице, заглянул Теяру за спину и даже послал поисковое заклинание.
— Живо в дом.
Теяр неловко шагнул за порог, волоча за собой раненую ногу.
Как только они оказались в гостиной и Теяр сел в кресло, Дерем накинул на дом «полог тишины».
— Что случилось? Где Изаран?
— Стало быть, я не ошибся. Вы знали. Мэссэ…
Теяр отвёл взгляд в сторону, словно призадумавшись, а через секунду из глаз у него потекли слёзы, ещё через миг мага накрыла самая настоящая истерика.
Дерем спокойно придвинул к креслу табурет, сел и, подняв раненую ногу Теяра себе на колено, стянул с неё сапог. Чёрный маг сдавленно охнул. Дерем же осторожно стал снимать бинты. Рана была подлечена кое-как, плюс чародей не сидел ни минуты, и нога опухла. Светлый маг осторожно провёл по её краю пальцем. Рана вскрылась, но без крови. Засочилась сукровица. Маг стал «оглаживать» края, и кожа с мышцами стали неспешно срастаться. Он лечил очень долго, но зато, когда закончил, не осталось даже шрама.
— Идите умойтесь, ванная комната справа по коридору, а когда вернётесь, я буду вас внимательно слушать.
Теяр, благодарно кивнув, вышел, а когда вернулся, то маг ждал его с чаем и коньяком.
— Спасибо, конечно, но я…
— Вы-то его и будете. Судя по всему, нервы у вас расшатаны, налицо эмоциональное истощение и магическое, если я не ошибаюсь, тоже. Вы перенесли членов ордена из столицы?
— Нет. То есть… Я вывернул резиденцию «наизнанку».
Дерем склонил голову, принимая ответ, а заодно делая пометку о том, что ученик Изарана силён. Восьмая ступень как минимум.
— А теперь садитесь, пейте коньяк, разбавляйте чаем и рассказывайте.
Теяр покорно сел и действительно выпил. Он не терпел вкуса коньяка, но нужно было признать, что тот расслаблял и согревал. Он ёмко пересказал всю батальную сцену, которую застал, и описал «гончих». Дерем тут же при нём отправил бабочку охотнику Изумрудного ордена.
«Иллиан, до меня дошли слухи, что вы поймали мэстра запрещённого ордена».
«Мне бы твоих осведомителей, Дерем. Это закрытая информация, рассказываю по старой дружбе. Этот мэстр выпил мне море крови. Убил троих моих, находясь под «силками». Ужасно силён, но мы этого поганца быстро приведём в чувства и отучим показывать зубы».
«Спасибо, Иллиан. Северная?»
«Дерем… Да. Но я тебе этого не говорил».
«Разумеется. Мне вообще никто и ничего не говорил».
Дерем устало открыл глаза. Теяр усиленно моргал. Действие ихора, позволившего «подслушать» чужую беседу, его несколько оглушило.
— Хорошая новость, Теяр, — несмотря на гриф секретности, я к твоему учителю проберусь. Плохая — от Северной ямы есть всего три ключа. Два нам недоступны, так как один из них у начальника жандармерии, второй — у градоправителя, третий — в совете города.
Серые глаза сузились и блеснули холодной сталью.
— Я уже знаю, у кого «попрошу» ключ.
— Хорошо, тогда ключ я предоставляю тебе. Но ты должен понимать, что мы не провернём всё в одночасье. «Изнанка» — это чудесно, но в тот момент, когда мы вытащим твоего мэстра, весь орден в полном составе должен будет исчезнуть из столицы. И лучше всего по морю.
Чёрный маг склонил голову, покоряясь.
— Да, мэстр такое предвидел. Это моя вина.
— Ничуть. Но оставим, у нас много работы, Теяр.
— Да, мэсерэ.
***
Дерем попал в Северную яму только спустя три дня после случившегося. Раньше его не пускали, да и теперь он фактически надавил своим статусом. Камеры заключённых представляли собой каменные колодцы, единственное окно с решёткой было в потолке более чем в двадцати метрах над полом. Яма и впрямь была ямой — глубокой, сырой и ужасной.
Стражник закрыл тяжёлую дверь за магом с суеверным ужасом и невероятной скоростью, словно спасаясь от дыхания прокажённого.
Изаран стоял у стены, и у светлого мага сердце перевернулось от его вида.
Одежды ему почему-то не оставили, только тшерн*. Руки связали за спиной и застегнули зачем-то четыре браслета, отсекающие манну. На смуглой коже по всему телу были кровоподтёки. Видимо, мага пытались отучить «показывать зубы». Судя по выражению его глаз — не вышло.
— Ну, наконец-то. Я уж думал, не появишься.
— Меня чуть не отстранили от дела.
— Узнали, что спишь с кем ни попадя, или за то, что за волосы меня не притащил?
Дерем подошёл ближе и протянул руку, намереваясь коснуться лица чародея. Тот повёл себя, как строптивая лошадь, недобро зыркнув, и сделал два шага назад.
— Изарэ…
— Не смей, — маг процедил слова сквозь зубы. — Любая забава имеет предел. Одно дело спать, другое — плевать в душу*. Я понимаю, тебе было очень весело, особенно в Ривере…
— Я не знал тогда твоей должности. Изарэ, я имею полное право так к тебе обращаться. Я никакого отношения не имею к облаве и тому, что ты здесь. И всё, что было между нами, для меня не было забавой. А говорю от чистого сердца, я же…
— Не говори того, о чём пожалеешь. И то, что не понимаешь. У тебя вечная тяга усложнять простые вещи. Есть похоть, и выше неё ничего нет. Нам было совсем не плохо, «взаимодовольно», я бы сказал. Теперь всё закончилось, господин охотник.
Дерем фактически поймал стройную фигуру в объятия и, с силой сжимая широкие плечи, тихо шепнул:
— Какой же ты недотрога, Изарэ. Как подчас невыносимо с тобой! Продержись тут ещё пару дней. Теяр спешит как может.
Чародей вздрогнул всем телом при имени ученика и преклонил голову, перенимая манеру разговора.
— Как он? Сильно ранен?
— Нет. Ногу я ему вылечил. Однако научи его самоизлечению.
— Упрямый мальчишка, никогда не долечивается…
— Ты сможешь продержаться?
— Было бы что «мочь». Ваши ребята дилетанты.
— Они не наши. Не мои уж точно. Я постараюсь прийти завтра. Прости, мне пора.
Сухие губы скользнули по виску, и маг наконец-то почувствовал облегчение от мучавшей его боли. Даже в мимолётном касании Дерем передал частичку ихора. Она не прижилась из-за своей чужеродности манне, но несколько взбодрила.
Дерем ушёл очень быстро. Маг вновь остался один и запрокинул голову к небу.
Он ненавидел решётки, и если бы не небо в клетку, то даже браслеты, отсекающие манну, не тревожили бы его. Но небо было в клетку, а маг был упрям и не собирался опускать флагов, хотя был на грани поражения.
Ихор* — «кровь богов», сила, магия и её фон у светлых магов. Аналог манны. Две эти категории не тождественны.
Астральные камни* — кроме трактовки выше, увеличивают потенциал мага. Утерянные становятся бесполезны всем, кроме настоящего хозяина.
Була* — аналог буллы в средневековой Европе, но отношения к церкви не имеет. Важен уровень этого документа, его юридическая сила.
Тшерн* — аналог юбки с прорезями на бёдрах. Стандартная длина до пола. Национальная мужская одежда. Обычно надевается поверх узких штанов, предназначена для ритуальных боёв, так как скрывает движения ног.
*Имеется в виду обращение в форме близкородственных связей. О нём речь была ранее, глава «Встреча».
