Что спрятано в твоей груди?

Гет
NC-17
В процессе
972
Размер:
планируется Макси, написано 793 страницы, 89 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
972 Нравится 3556 Отзывы 414 В сборник Скачать

Глава 18. Картина

Настройки текста
      – Следующий, – велел Тайвин, чуть скрипнув пальцами в перчатках на подлокотнике трона. Уже третий день он разгребал все те прошения, что накопились за время его отсутствия.       – Милорд. – Сморщенная старая женщина с трудом склонила свою спину. – Недавно в городе произошёл пожар. Наш приют сгорел дотла. Нету теперь крова у бедных крошек.       Кто-то из присутствующих неподобающе кашлянул и тихо заявил, что раз приют сгорел, то и сирот не должно было остаться.       – После войны несчастных всё больше, – произнёс Тайвин. – Мы подумаем с Его Милостью, что можно для вас сделать.       Сестра Милосердия пообещала, что помолится за мудрость короля. Десница кивнул ей и повернул голову к Пицелю.       – Запиши.       Тот вздрогнул, как будто проснувшись от дрёмы, и выронил из дряблых рук свиток и перо. Тайвин сделал вид, что не обращает внимания на тихие смешки. Дряхлый мейстер спустился со ступенек подножия трона, чтобы подобрать свои письменные принадлежности. Висящая на его шее чернильница опасно накренилась. Наконец, он снова поднялся, отряхнул пергамент и трясущимися руками занёс над ним перо, мучительно морща лоб.       – Здание для приюта, – терпеливо напомнил ему Тайвин. Про себя же он отметил, что нужно бы велеть доставить более расторопного мейстера из Цитадели. С хорошим опытом и свежей головой. Он не желал видеть этого трясущегося старика рядом со своей женой, когда однажды той придётся рожать.       Потом был брат Ночного Дозора. Тайвин остановил его, когда тот попытался рассказать про оживающих мертвецов, но разрешил забрать людей из тюрем и часть пленных, приведённых с войны – тех, за которых отказались платить выкуп.       Затем крестьянин, ломая в руках шапку, жаловался на обвалившейся в ближайшей деревне колодец. Тайвин велел направить туда каменщиков.       – Милорд, – возразил Пицель. – Все каменщики заняты восстановлением стены у Грязных ворот. Она несколько пострадала после Битвы на Черноводной.       – И её только начали чинить? Вы всю войну ждали?       – Я тут ни при чём, милорд. Не я за это в ответе. – Мейстер растерянно заморгал.       – Чтобы список тех, кто в ответе, завтра был на моём столе. А двоих каменщиков всё же направьте в деревню.       Перо противно заскрипело в узловатых пальцах. Крестьянин благодарно закивал головой, пятясь назад.       – Кто там дальше?       Пузатый трактирщик в свободной, местами прилипшей от пота к телу рубахе, жаловался, что стало неспокойно:       – М’лорд, в городе участились пропажи девушек. Вы не думайте, что они просто сбегают или что-то вроде того… Вернее сказать. – Он неуверенно мялся у подножия трона. – Мы их искали, поверьте мне. Но лучше бы не нашли… – Он сглотнул, поднимая голову. – Несколько из пропавших были обнаружены в сточной канаве за городом. Жестоко избитые, с порезами и арбалетными болтами в животах и груди. Что странно, все были рыжие и голубоглазые. Среди них была и моя дочь.       – Пицель, – одёрнул десница снова прикрывшего глаза мейстера. – Сообщи об этом капитану городской стражи. И напомни, что он получает своё золото не за то, что носит златой плащ.       Тайвин поднялся с трона, перебарывая желание повести затёкшими плечами. Он просидел здесь с самого завтрака.       – На сегодня довольно.       Десница направился к себе, дав распоряжения принести ужин ему в покои. Возле дверей его спальни смиренно ожидала служанка:       – Милорд, ваша жена просила передать, что ждёт вас у себя.       – Передай ей, что я приду сегодня чуть позже.

***

      От оленины на огромном серебряном блюде посреди стола поднимался тонкий, аппетитный дымок. За столом собралась вся королевская семья за исключением мастера над монетой и десницы. Санса в последнее время видела Тайвина только на общих трапезах – и то не на всех. Вчера она послала к нему служанку с просьбой зайти к ней. Он обещал, но не пришёл.       – Ты же знаешь, что именно мой дед велел Фреям это сделать?       Пальцы королевы-регентши вцепились в руку сына, покоящуюся у тарелки, словно пытаясь удержать того от необдуманных действий.       – Даже если этого бы не произошло, они могли встретиться на поле битвы. Война есть война, Ваша Милость, – ответила Санса ровным тоном.       Маргери, сидевшая по другую сторону от короля, положила свою ладошку ему на колено, пытаясь его успокоить. Джоффри стряхнул с себя чужие руки и подался вперёд.       – И за кого бы ты болела тогда, а, Санса? За брата или за моего деда?       Она взяла в руки кубок, делая глоток вина. Пряный напиток обжёг горло, отозвавшись тёрпкой сладостью на языке.       – Конечно, за моего мужа, Ваша Милость. – Она весьма искренне улыбнулась и аккуратно поставила кубок на стол. – Прошу меня извинить, у меня болит голова. Доброй ночи.       Санса не позволяла сдержанной улыбке покинуть своих губ. Она не позволит Джоффри увидеть себя слабой. Если бы её спросил муж, она стушевалась бы и сказала, что это жестоко ставить кого-либо перед подобным выбором. Он велел ей никогда ему не врать. Ему она всё же ответила бы правду. Но то был законный муж, имеющий на неё все права. Глава львиной семьи, которой она невольно принадлежала. Сильный мужчина, жёстко овладевающий ею так, что у неё всё сладко ныло внутри. Суровый лорд, дозволяющий себе улыбнуться только при ней. Не мальчишка. Тайвин бы не одобрил, если бы она сказала Джоффри правду.       Санса положила руку на ручку двери.       – За Робба, – одними губами произнесла она сама себе, сжала сильнее пальцы и толкнула дверь кабинета.

***

      С увесистой пачкой бумаг под мышкой и огарком свечи в подсвечнике Тирион пересёк ночной полумрак коридора и вошёл в кабинет десницы. Вопреки его ожиданиям, он застал лишь освещённую луной комнату и замершую у рабочего стола отца Сансу. Она стояла, зябко обхватив себя за плечи, а взгляд её был устремлён на стену перед рабочим местом её мужа.       – Миледи? – Тирион прикрыл за собой дверь. – Не ожидал вас здесь увидеть.       Полумуж подошёл к столу и положил на него стопку документов. Потом он обернулся и увидел картину, которой днём ещё не было.       В массивной резной раме, такой тяжёлой на вид, что она, казалось, вот-вот упадёт, были изображены кусты махровой, ярко цветущей сирени. Меж ними стоял молодой мужчина, поразительно похожий на Джейме. Не столь золотыми волосами, сколько твёрдым волевым подбородком, очерченными скулами, лёгкой горбинкой носа... С нахально-задорной улыбкой он прижимал к себе словно светящуюся от счастья девушку. Румяную, загорелую, с мягкими формами и тяжёлым золотом рассыпанных локонов на плечах. Она накрыла своими ладошками широкие ладони мужчины на своём животе, а внизу двое кудрявых малышей цеплялись за её пышные юбки.       – Откуда она здесь, – севшим от чего-то голосом спросил Тирион.       – Не сложно догадаться, – тихо ответила Санса. – Так могла поступить только женщина.       – Со стороны Серсеи это несколько мелочно.       Полумуж отвёл глаза от писанной маслом идиллии. Ему было горько на это смотреть.       – И что вы будете делать?       – Любой мой поступок сейчас будет глупым. – Она крутила в пальцах что-то на тонкой цепочке на своей шее. – Поэтому ничего.       Тирион почесал кончик укороченного после битвы носа.       – Санса, вы любите моего отца?       Девушка нахмурилась, не отрывая взгляд от изображённой супружеской четы.       – Нет.       Полумуж наклонил голову чуть вбок, разглядывая её.       – Тогда почему вам так больно смотреть на эту картину?       – Мне много от чего больно.       Тирион с удивлением понял, что она вертит в руках.       – Это же медальон отца?       – Уже нет. – Она крепче сжала в пальцах лаконичное украшение с тонкой, изящной гравировкой герба Ланнистеров.       – Он заставил вас носить его?       Девушка опустила глаза в пол.       – Сначала да. На какое-то время. Потом я попросила его оставить.       – Хм… и что вы чувствуете, когда носите его?       Тонкие пальцы крепче сжали блеснувшие в лунном свете бока медальона.       – Защиту.       Тирион немного помолчал, обдумывая все её ответы. Он не ожидал, что она будет с ним настолько откровенна.       – Этот медальон очень важен для отца, – решил немного приободрить её он.       – Откуда вы это знаете?       – Ну, я же его сын. Как он изредка сам это признаёт.       – Он вас уважает, – вдруг сказала она.       – Меня?       Санса кивнула.       – Он как-то сказал, что голова у вас светлая, хоть и забитая наполовину… развлечениями, – явно смягчила она слова мужа. – Что у вас твёрдый характер, и вы никогда не сдаётесь. Он ценит это в людях.       – То есть, он назвал меня развратным и упёртым бараном, который делает всё ему наперекор?       Девушка улыбнулась, и Тириону от этого стало немного легче.       – Серсея на этом не успокоится, – вздохнул полумуж, невольно возвращаясь глазами к картине. В Утёсе он никогда не видел картин с изображением его матери.       – Я знаю.       – Не она, так Джоффри. Или кто-нибудь ещё. – Он снова глянул на медальон на её шее. – Я не знаю, какие у вас отношения с моим отцом. Надеюсь, хотя бы, что он не сильно вас обижает. Но могу сказать одно. Он будет защищать своих всегда. Вы для него стали своей. Я это вижу. Если вы позволите вас рассорить, то потеряете, пожалуй, единственного человека, который может и, главное, хочет вас защитить.       Девушка, как заворожённая, смотрела в нарисованные зелёные глаза. Они казались не такими холодными и без голубых прожилок, к которым она уже привыкла. Хотя, быть может, то была вина художника.       – Санса, вы слышите меня?       – Да, милорд. Я не позволю этому случиться.       Она вспомнила слова Джоффри за ужином.       – Милорд, я могу рассчитывать на вашу откровенность в ответ на мою?       – Конечно, Санса.       Она посмотрела Тириону в глаза. Левый был тёпло-зелёным. Как у всех Ланнистеров. Кроме Тайвина. Правый же был неестественно чёрным. Как ни у кого...

***

      Дверь кабинета десницы открылась. Тайвин с немым вопросом уставился на незваных гостей в его владениях.       – Финансовые отчёты, отец, на твоём столе, – спокойно ответил Тирион и направился к выходу. Десница молча его пропустил.       – Я хотела пожелать вам доброй ночи. – Санса опустила глаза, стараясь не привлекать внимания к картине. Ей не хотелось сейчас об этом говорить. – Вернее, я сначала хотела пожелать доброго вечера. – Она тихо вздохнула. – Ужин у вас на столе. Сегодня на общей трапезе, что вы пропустили, была оленина. – Собственный голос ей показался жалким. – Я знаю, что вы любите оленину.       – Благодарю. – Тайвин разглядывал притихшую девушку и тарелки с остывшей едой. Слова о том, что в его кабинет никто не имеет права входить без него, застряли в горле. Он вспомнил, что вчера обещал зайти к ней. Странно, до того, как она сбежала, он тоже наведывался в ее покои далеко не часто. Так почему же сейчас он чувствует, что делает что-то не так?       – Я пойду, милорд. – Она невольно глянула последний раз на картину. Он проследил за её взглядом. И заметил.       Сансе показалось, что она стоит на ломком, хрупком льду. Она забыла, как дышать, превратившись в сплошной слух, сплошной взгляд, страшась сама не зная какой реакции мужа.       – Как бы ты поступила с этой картиной? – вдруг спросил он у неё после некоторого молчания. Выражение его лица было нечитаемым. Сухой гранит.       Почти любой ответ, что она могла представить, мог привести к ссоре. Даже банальное «Как вам угодно, милорд» можно было воспринять, как ответ обиженного ребёнка. Он же смотрел на неё сейчас вполне серьёзно. И она решила ответить честно.       – Сняла бы, милорд.       Она ещё немного помялась, а потом направилась к двери, пытаясь обойти лорда. Он поймал её за локоть. Девушка вопросительно на него посмотрела.       – Без меня никто не имеет права входить в мой кабинет, – всё же сказал он ровным голосом. – Я благодарен тебе за заботу. – Его тон никак не изменился. – И я велю завтра слугам снять эту картину.       – Благодарю, – тихо ответила Санса, опуская голову.       Тайвин провёл пальцами по линии её шеи, вдоль тонкой золотой цепочки. Потом осторожно заправил медальон за ворот платья и прижал ладонью ткань, за которой он спрятался.       – Иди в спальню. Мне ещё нужно просмотреть отчёты.       Санса послушно вышла из кабинета, мысленно отметив, что он не уточнил, в какую именно спальню ей нужно идти.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.