Что спрятано в твоей груди?

      Жарко горело пламя в камине в покоях лорда и леди Ланнистер. Потрескивали дрова. Искорки от них взлетали в воздух, светясь и танцуя над широкими языками огня. Горячее мерцание очерчивало две фигуры на диване.       Тайвин сидел, вытянув скрещённые в лодыжках ноги и прикрыв глаза. На его коленях мирно покоилась голова супруги. Руки десницы лениво перебирали её мягкие пряди, отливающие медью в тягучих отсветах камина. Подрагивающие тени от решётки падали на их лица. От кованого льва – на его, и от львицы – на её.       Тишина была уютной, интимной, почти сакральной. Им было о чём помолчать вдвоём. И им было хорошо вместе. Хоть они не признавались в этом даже самим себе.       Пальцы десницы скользнули с волос на её нежную шею, едва касаясь. Чуть щекотно проследили изгиб к подбородку. Большой палец очертил контур её губ, почувствовал зарождающуюся на них улыбку. Санса коснулась его руки своей, сплетая их пальцы вместе. Она повернула голову, пряча горячее лицо в его коленях, словно прячась от него, от огня, от всего мира. Её душа пела и дрожала. Что-то робко расцветало в ней. Горело, стенало. Хотело жить, трепетать, лететь. А она лишь теснее прижимала руку к груди, не позволяя вырваться из неё сама не зная какому чувству. Это было неправильно, недозволительно, невозможно. Запретно. И желанно.       Тайвин, не размыкая сплетения пальцев, поднял её руку и прижал к своим губам, едва заметно поглаживая тонкое запястье.       В дверь коротко стукнули два раза и в покои, не дожидаясь разрешения, вошёл Джейме. Десница опустил руку жены и вопросительно смерил взглядом сына. Санса же встрепенулась, быстро села и опустила ноги с дивана. Краска залила её щеки.       – Чем обязан? – прохладно поинтересовался Тайвин.       – Мне тут дали понять, что я тебя избегаю, – хмыкнул гвардеец, указывая одними глазами на Сансу. Она незаметно пыталась высвободить руку. Пальцы десницы на её запястье мгновенно стали жёстче, исключая возможность побега.       – Это я его позвала, – попробовала оправдаться девушка. Незримо для гостя её палец скользнул по его, словно прося не сердиться. – Чтобы вы могли поговорить.       – О чём же? – с двух сторон одновременно. С идеально одинаковой холодной, надменной интонацией. Даже недовольно переглянулись так же, раздражённые совпадением.       – Позвольте мне оставить вас наедине. – Санса снова осторожно потянула руку.       – Объяснись, – потребовал десница, игнорируя её попытки высвободиться. Джейме же прислонился бедром к камину, явно развлекаясь. Она поняла – если уж своим детям Тайвин нещадно устроил разнос при ней, то и ей может достаться прямо на глазах его сына. За то, что она всего лишь пыталась примирить этих двух упёртых баранов.       – Я вас обоих сейчас столкну лбами, – резко заявила девушка и вырвала руку, вставая и бросая взор на гвардейца. – Ты ведёшь себя так, словно лишился головы, а не руки. Или ты злишься на то, что он открыл тебе глаза? Тогда твой гнев направлен не на того члена семьи. Отец заботится о тебе, осознай это наконец! – Она развернулась к мужу. – Ты… – она осеклась, видя предостерегающий блеск в его глазах. – Поговори с сыном. Вам обоим это необходимо. Здесь душно, я выйду подышать.       Девушка почти вылетела из спальни, хлопнув дверью.       – Что это было, иные меня побери? – спросил опешивший Джейме.       – Кажется, моя жена. – Десница устало потёр лоб, прикрыв глаза.       – Эта тихоня?       – Она может быть той ещё занозой в заднице.       Джейме плохо попытался подавить смешок.       – Что смешного?! – зло спросил Тайвин.       – Ты так хотел сделать из неё львицу… Как минимум дикую кошку точно получилось.       – Клыки растут у всех постепенно, – неожиданно успокоился десница, задумчиво посмотрев на сына. Потом поднялся со своего места и прошёл вглубь комнаты. Гвардеец с недоумением воззрился на меч в его руках, когда тот подошёл обратно.       – Раз уж ты здесь. – Тайвин, держа за ножны, протянул оружие рукоятью вперёд.       Джейме недоверчиво на него глянул, словно ожидая какого-то подвоха. А потом потянул изящную золотую рукоять с рубинами на себя, обнажая лезвие. Отблеск каминного пламени заиграл на нём узнаваемыми переливами. Сын легко покачал меч в руках, будто взвешивая, оценивая баланс, рассёк клинком воздух.       – Потрясающе. Словно только что выкован, – не удержался он, любуясь оружием.       – Так и есть, – ответил Тайвин с ноткой самодовольства.       – Но после падения Валирии никто не ковал валирийских мечей.       Десница опустился обратно на диван, закинув ногу на ногу. Ножны он положил подле себя.       – На свете есть лишь три кузнеца, способных с ней обращаться. Лучший из них приехал сюда по моему личному приглашению.       – Откуда у тебя столько валирийской стали?       – От того, кому она больше не понадобится.       Джейме не отрывал глаз от благородного лезвия.       – Ты давно хотел, чтобы в семье был такой меч, – протянул он.       – Теперь у нас их два.       – Два? – На лице гвардейца проступило удивление.       – Исходный клинок был абсурдно широким. И его вполне хватило на два обычных, – ровным голосом пояснил десница.       Джейме выразительно посмотрел на место, где ранее сидела Санса, а затем на отца. Он понял, из чьего оружия были сделаны новые.       – Теперь этот меч – твой. – Тайвин тяжёлым взглядом дал понять, что тема «Льда» закрыта.       – Что ж. Спасибо. Славный меч.       Джейме решил не спорить. Он попытался неуклюже вставить подарок в ножны. Тайвин тут же накрыл их своей ладонью, придерживая, помогая справиться сыну с задачей. Гвардеец поморщился, чувствуя себя уличённым в чём-то постыдном.       – Прежним тебе не быть, – предельно спокойным голосом заметил десница.       – Нет… Но если я всё равно останусь лучшим, то это не так важно.       Джейме поднял меч с дивана, отрешённо уставившись куда-то вглубь комнаты. Тайвин заметил, что у его сына появилась новая привычка – правую руку он отводил назад. Будто стыдился.       – Покажи, – коротко приказал он.       По лицу гвардейца прошлась неуловимая болезненная гримаса. А потом он протянул вперёд золотую длань. Десница хотел было попросить стянуть и этот грубоватый, аляписто злачёный протез. Но затем решил, что это будет уже слишком для них обоих.       Тайвин в ледяном молчании изучал искусственную руку. Он впервые заставил себя посмотреть на неё. Пожалуй, сын поступил правильно, что предупредил его письмом заранее. Он не был уверен, как иначе перенёс бы их встречу. Сейчас же он окончательно заставил себя безжалостно свыкнуться с произошедшим. Порвать в душе все «если бы». Надо жить дальше. Некогда себя жалеть. Донести бы это до сына...       – Могло быть и хуже, – философски сказал Тайвин.       – Для калеки будет сложнее найти невесту, верно? – горько усмехнулся сын, явно думая сейчас о девушках в последнюю очередь.       – Я тебя не руками делал. – Десница встал и подошёл к нему, стиснув его плечо ладонью. – Если ты будешь этого стыдиться, все это почувствуют. Покажи всем, что у львов есть когти не только на правой лапе. Тренируй левую. Не прячь правую. Смейся людям в лицо и пусть горько пожалеют те, кто засмеётся в ответ. – Он сильнее сжал пальцы на его плече. – Ты – мой сын. Моя гордость. И ничто этого не изменит.       Тайвин отвернулся и подошёл к окну, заложив руки за спину.       – Спасибо, отец, – чуть хрипло сказал гвардеец.       – Уже поздно. Я тебя не держу. – Голос мужчины стал на пол градуса теплее. Как будто ему стало легче от слов сына.       Джейме направился к двери, крепко сжимая меч и плохо скрывая улыбку.       – Будь добр, позови Сансу, – добавил десница, когда тот был уже почти у порога. – Держу пари, она всё ещё стоит в коридоре.       Взор Тайвина был устремлён на ночной город. Там, за окном, за зубчатой стеной, полной замковой стражи, простирался огромный живой муравейник. Множество факелов и масляных чаш подсвечивало узкие улочки. Багровели черепицы домов посолиднее. Ютились в куцем свете дома поскромнее. Окна одних щерились ярко, храня за собой теплоту очагов, мраморных каминов и канделябров. В других же едва тлели огарки и лучины. Тонули во тьме окраины с жалкими лачугами. В центре же, в самой гуще огней, колола небо остроконечная септа.       Богатых и бедных, чистых и порочных объединяло одно – толстые стены, каменным кольцом обхватившие город. А за ними были лишь пышные леса и бесконечные поля.       Дверь в спальне тихо щёлкнула, закрываясь за вошедшей.       – Ты должна была меня предупредить.       Голос мужчины был спокоен. Чутким слухом он отметил шаги, приглушённые мягким ковром. Сзади него стояла женщина, которую он мог сломать. Прогнуть, подчинить. Это было бы несложно. Даже легко. Придавить одним ногтем, как блоху. Вот только он не хотел этого. Насилу сдерживался, а она этого как будто не видела.       – Судя по Джейме, разговор прошёл гладко?       – Да. – Он отрешённо кивнул, а потом оторвался от раскинувшегося за окном города, оборачиваясь к ней. – Но мне не нравятся, когда планируют что-либо у меня за спиной.       Хоть бы вид виноватый сделала! Или глаза опустила. Смотрит победоносно, паршивка. Смотрит и улыбается. Совсем страх девка потеряла.       – Накажу.       – Не накажешь.       Он чуть наклонил голову, выразительно пронзая её глазами.       – Думаешь?       – Уверена.       Тайвин сделал несколько широких шагов, подходя ближе. Возвышаясь над ней. А она лишь задрала голову, дерзко глядя в глаза.       Его взгляд скользнул на нежную шею. Где тонкая цепочка уходила за ворот платья. Он медленно вытянул за неё медальон. Подержал немного в руке. Лицо девушки стало чуть более напряжённым. А затем десница сильнее сжал пальцы и сдёрнул с шеи супруги это украшение. Изящный замочек цепочки с хрустом лопнул, оцарапав напоследок тонкую кожу.       Не смотря на жену, Тайвин вышел из спальни. Он мог вполне просмотреть документы, которыми хотел заняться завтра. А она… Пусть помучается и подумает над своим поведением.