Полтора года назад. Война Пяти Королей.
Харренхолл. Зловещая громада из чёрного, как смоль, камня. Жуткий замок, от которого за мили веяло бедою и смертью. Пять скособоченных, уродливых башен непомерной высоты издалека казались скрюченными мерзкими пальцами, царапающими облака. Прежние имена их были преданы забвению. А новые молва произносила только шёпотом, боясь накликать на себя беду. Окружали их щербатые, широченные стены, против коих были бессильны тараны и требушеты. Они насмешливо щерились тупыми зубцами и зияли бойницами, да стоками для кипящего масла. Проклятый замок. Замок-легенда. Память и устрашение потомкам. Сожжённая, оплавленная гордыня бывших королей. Ныне – взятая силами Ланнистеров крепость.
Пленники, коих гнали кнутами, как тупой скот, ещё издалека увидели эту считающейся проклятой твердыню. И алые стяги со львом, что трепал ревущий ветер. «Знамя врага», – зло подумала Арья, что плелась вместе со всеми, уже почти не чувствуя ног.
За воротами дочь Старка не ждала ничего хорошего. И не ошиблась. Темницы уже были забиты под завязку, поэтому новых невольников отправили в бывший загон для свиней. Следующие несколько дней они ютились там, под палящим солнцем или дождём, что сменяли друг друга нещадно. Ночью мёрзли, сбившись в кучу на гольной земле, как самые настоящие загнанные звери. Днём… днём были пытки.
Арья, сглотнув, старалась не шевелиться, чтобы не привлечь к себе внимания. Мимо загона с пленниками вальяжно проходился Щекотун – так все звали палача. Он же – пыточных дел мастер. Мужчина имел глумливое лицо, чья кожа отдавала нездоровой желтизной. Рот был жабий, с тонкими губами, казавшимися кривым разрезом. Правое ухо его было драным, придавая сходство всему его виду с котом-разбойником. Таким же тощим, грязным и зловредным.
– Ты, – сказал Щекотун, ткнув пальцем в трясущегося от страха парня рядом с Арьей.
Девочка была почти уверена, что слышит, как у того стучат зубы. Двое солдат вошли в загон и подхватили выбранную жертву. Тот побелел, сдавленно пискнул и осел в их руках. Ноги не держали его от страха. Опомнился он только тогда, когда его уже подтаскивали к кандалам, а палач, вытирая яблоко о свои штаны, придирчиво выбирал крысу в клетке.
– Не надо! Умоляю, пожалуйста, не надо! – заголосил бедолага и беспомощно, судорожно задёргался в оковах. К его животу уже крепили ремнями жестяной таз.
– Не смотри, – прошептал Джендри Арье уже в который раз. Безнадёжно и словно по привычке.
Палач задавал пленнику вопросы. Лениво, безучастно, хрустя яблоком и не сильно интересуясь ответами. Формальности, переросшие почти в ритуал.
– Где прячется Братство без Знамён?
– Я не знаю.
– Кто их главарь?
– Не знаю.
Четырнадцать вопросов, которые Арья выучила уже наизусть. Зазубрила против воли слово в слово. Они повторялись изо дня в день – одни и те же. Менялись только пытки. Четырнадцать неверных ответов – и ты труп. Правильных же ответов не знал никто.
– Не знаю! – кричит несчастный последний раз, начиная исступленно и бесполезно дёргаться в путах. Сам прекрасно понимая, что сейчас последует.
Щекотун с хрустом откусил от яблока ещё раз и лениво кивнул с набитыми щеками. Один из солдат достал выбранную им крысу и поместил под жестяной таз через открывающееся окошечко. Щёлкнула защёлка на ней. К металлу поднесли факел, нагревая его. Одновременно с этим палач выбросил свой огрызок в сторону. Рядом с загоном.
Воздух пронзили сотни мерзейших звуков. Визгливых, тошнотворных, гадких. Режущих слух и заставляющих кровь стынуть в жилах. Справа куча оголодавших пленных рухнула наземь, пытаясь дотянуться рукой до сочного огрызка, на котором ещё виднелся сок на белой мякоти. Пополам с землёй и слюной палача – но это уже им было не важно. Они кричали проклятья, бранились и били друг друга, деля этот недосягаемый, унизительный кусочек пищи. Слева же… за загоном умирал их собрат. Долго и мучительно. Запах горелой плоти. Нечеловеческие вопли, превращающиеся в хрипы – глотку сорвал за считаные секунды. Визг крысы. И запах внутренностей, крови, желчи...
Наконец, всё затихло. Крыса вырвалась с другой стороны тела и убежала. Огрызок пинком ноги отправил куда подальше один из солдат. Арья сглатывала ставшей вязкой слюну и чувствовала, как на спине выступили капельки пота от страха. Палач, тяжело шагая, остановился напротив неё. Вот он сплюнул прямо ей под ноги и осклабился, предвкушая очередную забаву. Девочка сжала кулаки изо всех сил, впиваясь ногтями в ладони. Этого не может быть. Так не должно быть. Не с ней, не так! Не может дочь волка умереть смертью шелудивой собаки.
Перед её лицом внезапно выросла спина Джендри. Он закрыл её собой, бесстрашно смотря в глаза палача. Щекотун глумливо засмеялся и ткнул на него пальцем. Большего солдатам и не надо было. Друга девочки подвели к месту, с которого только что спихнули труп его предшественника. «Джек, – так некстати вспомнилось Арье. – Его звали Джеком». Джендри переступил Джека, которого никто не торопился пока уносить. В отличие от теперь уже мёртвого товарища, он дошёл туда сам не сопротивляясь. Да это было и бесполезно – при таком количестве вооружённых людей вокруг. Пока на нём с лязгом надевали оковы и затягивали кожаные, заскорузлые от крови ремни, он поймал полный боли и отчаянья взгляд Арьи. И едва заметно помотал головой, запрещая ей пытаться вмешиваться.
«Кто-нибудь, – молила девочка про себя. – Хоть кто-нибудь должен вмешаться!».
Первый вопрос.
– Я не знаю, – твёрдым и уверенным голосом произносит Джендри, смотря своей подруге в глаза.
Второй вопрос.
– Я не знаю, – бесстрастно, спокойно, будто за этим ничего и не последует.
Третий. Четвёртый. Пятый.
Арье начало казаться, что её всю трясёт. Взгляд друга безмолвно говорит ей то же, что и сотни раз за эти дни. «Отвернись». А она впервые действительно хотела отвернуться. И не могла.
Восьмой.
Старк кусала губы и крепче обняла себя руками, уже не зная, каких богов молить за него.
Это который уже? Одиннадцатый?
Паника накрыла её с головой оттого, что она сбилась со счёту. Как будто ровный счёт мог бы его спасти.
Тринадцатый.
– Я не знаю, – произнёс Джендри уже тише и прикрыл глаза.
Остался всего один вопрос. Последний.
Арья подлетела к краю загона, впившись пальцами в грубо обструганное дерево. В ладони мгновенно впились занозы.
«Если ничего сейчас не произойдёт, я закричу! Он спас меня! Это я, а не он, должна быть там!»
Четырнадцатый вопрос…
Арья набрала полную грудь воздуха.
Раздался звук рога, мощный топот лошадей, крики спешно забегавшей прислуги. С устрашающим лязгом заскрипели цепи, поднимая тяжеленные ворота. Во двор рекой въехало множество всадников в красных плащах. Держащиеся по бокам гордо несли знамёна со львом. Но взгляды всех были прикованы не к ним.
– Да здравствует лорд Тайвин!
– Долгих лет милорду Ланнистеру! – слышалось со всех сторон.
Грозного вида мужчина в великолепных доспехах на вороном коне возглавлял процессию. На кирасе, украшенной красной эмалью, и на объёмных наплечниках так же скалились царственные хищники. Плащ в родовых цветах был переброшен через плечо и заткнут за пояс.
– Возьмите коня лорда Ланнистера! – крикнул кто-то со двора. Как ни удивительно – главный конюх. Несколько молодцев с конюшни отчего-то боязливо переглянулись и вытолкнули вперёд одного – самого долговязого и сильного на вид. Тот, бледнея, подошёл ближе. Лорд спешился и небрежно кинул ему поводья. Конюх торопливо их сжал и трусливо, даже загнанно поднял глаза на коня. Могучая животина с чёрной, как смерть, шерстью, мощной, широкой грудью и мохнатыми ногами предостерегающе щёлкнула зубами. Но в целом осталась более-менее мирной. Парень осторожно потянул коня за поводья и тот, к его облегчению, последовал за ним. То ли с того копыта встал, то ли просто рвался уже отдохнуть в стойле с кормом и свежей родниковой водой. Всё это представление, вызвавшее у тех, кто не знал о скверном нраве Сумрака, непередаваемое удивление, заняло не больше пары секунд.
Ланнистер тем временем прошёл вперёд, суровым, цепким взглядом осматривая свои новые владения.
– Это что? – сухо спросил он, пронзая взглядом загон с людьми.
– Мы не ждали вас до завтра, лорд Тайвин, – пробасил оправдывающимся тоном один из солдат, что помогал Щекотуну.
– Хм. Вижу, что не ждали. Почему эти пленные не в камерах? – Ланнистер вдруг резко повернул голову к отвечающему недотёпе, и тот снова замешкался, чувствуя недовольство хозяина.
– Камеры переполнены, милорд. Они здесь ненадолго. Им не нужно постоянное место. После допроса мы их обычно… – он красноречиво провёл отставленным большим пальцем по своему горлу.
– У нас так много людей, что мы можем отказаться от сильных, молодых и умелых работников? – задал вопрос лорд с такой интонацией, словно разжёвывал элементарные вещи неразумному. Потом сделал ещё несколько шагов, остановившись рядом с прикованным Джендри. – Ты. Есть ремесло?
– Кузнец, милорд.
Ланнистер повернул голову, красноречиво смотря на подчинённого.
Арья по-прежнему стояла у самого края загона, вцепившись в него руками. Не сразу до неё дошло, что остальные пленники давно забились к задней стенке в одну большую трусливую кучу. Зато это заметил один из солдат и, видимо, решив проявить себя, замахнулся на неё:
– А ты что смотришь?! На колени! Или я тебе лёгкие вырежу, мальчишка.
Лорд Тайвин перевёл взгляд на неё и подошёл к загону.
– Ты этого не сделаешь. Это же девчонка. А ты идиот. – Он окинул её внимательным взглядом с ног до головы. – Она одета мальчиком… зачем?
– Так безопаснее в дороге, милорд.
– Умно. Чего не скажешь об этих молодцах. – Он с лёгким недовольством глянул на солдата, развернулся и направился прочь. – Поставьте пленных на работу, – бросил он напоследок, а потом на секунду остановился, снова посмотрел на неё и добавил: – И приведите ко мне девчонку. Мне нужна чашница.
Покои лорда Ланнистера устроили в башне Плача. За окном снова хлынул леденящий дождь, заунывно завыл ветер, так что даже стены обители врага перестали казаться такими отталкивающими. Здесь было тепло и сухо, не было палача, да и тешила девочку надежда, что после военного совета, что устроил лорд Тайвин сразу же по прибытии, можно будет умыкнуть что-нибудь из остатков еды...
Военный совет изрядно затянулся. Он начался ещё вчера вечером, а сейчас ворох бумаг на столе озарял рассвет. Карты, схемы сражений, исписанные пергаменты покрывали большую часть пространства на столешнице. Средь них почти что затерялись оплывшие огарки свечей, пустые кружки да кубки и тарелки с рыбными костями. Арья не знала продыху, прислуживая Западным Лордам. Этому блюдо принеси, этому унеси, вино подай и прочее.
Бравые мужи сидели за длинным столом грозными изваяниями. Широкоплечие, высокие, статные – как на подбор. Лица их были суровы, взгляды хищны. Спины их покрывали красные плащи, а нагрудники блестели алой эмалью. Изначально Арья даже подумала, что большинство входящих в военный совет мужей – Ланнистеры. Родословные Западных Земель девочка знала плохо. Так что они слились для неё в одну кроваво-красную массу мужчин-врагов. Сначала военный совет проходил в горячке, они жарко спорили, карты и пергаменты быстро покрывались уверенными, размашистыми росчерками перьев. Изредка развесистые кулаки бряцали о столешницу, дабы придать весомость словам своих хозяев. После второй перемены блюд и где-то на середине ночи порывы стали стихать, речи стали более сдержанными, былой запал пропал. И Арья невольно стала различать в них отличия друг от друга и даже человеческие черты. Вот лорд с пшеничными волосами, тонкими усиками и самодовольным взглядом. Он чуть уже в плечах, чем остальные, в его фигуре даже есть некое изящество. Смотрят на него все с большим уважением, и сидит он по правую руку от военачальника – хоть и через один стул. На левой руке у него массивный перстень-печатка с кабаном, а в глазах словно пляшут бесы. И бросает нередко насмешливый взгляд в сторону лорда, сидящего напротив. Тот более грузен, сдержан, пьёт только воду. Под короткой каштановой бородой на горжете доспеха выбиты шесть ракушек. Между ним и лордом Тайвином откинулся на стуле с задумчивым видом мужчина, чьи волосы и щетина отдавали снегом, а не серебром. Взгляд был усталым, но мудрым, портил его лишь скошенный подбородок, а из-под стального ворота кирасы виднелся шейный платок в сине-жёлтых цветах. Дальше сидели лорд, вытирающий сейчас лоб зелёным платком с вышитой на белой линии стрелой, лорд, на чьём нагруднике меж Ланнистерских львов было выбито охваченное огнём дерево и многие другие. Пожалуй, сильно выбивался из этого круга только один.
Изначально, когда совет только начался, место по правую руку от Тайвина Ланнистера пустовало. Лишь потом прибыл опоздавший мужчина и, замешкавшись, опустился прямо на этот стул, а не на оставшиеся свободные места в конце стола. Лица большинства при этом выражали яростное возмущение. Но коль сам лорд Тайвин был занят пламенным обсуждением расстановки действующих сил и ничего не сказал наглецу, то все промолчали. Опоздавший на фоне остальных благородных, породистых мужей напоминал порченого щенка. Будто не углядели за сукой, и та понесла от дворняжки. Узнаваемые Ланнистерские черты были подпорчены, глаза сидели друг к дружке слишком близко и слегка навыкат. Фигура его была более щуплой, а в рассуждениях он принимал участие малое и умом не обременённое.
– Старки слишком растянули свои линии. Лето закончилось, и им трудно будет прокормить людей и лошадей, – говорил лорд с горящим деревом на груди.
– Старки понимают зиму так, как нам никогда не понять. Холод их не победит, – ответил Тайвин, задумчиво потирая свой подбородок и глядя на одну из многочисленных карт.
– Наши шпионы доносят о растущем недовольстве среди северных лордов. Они хотят вернуться домой и собрать урожай, пока он не сгнил, – попробовал поддержать разговор опоздавший Ланнистер.
– Если бы шпионы пробрались в наш лагерь, они наверняка бы доложили о растущем недовольстве среди южных лордов, – военачальник едва заметно поморщился и отодвинул от себя карту. – Это война, тут нет довольных.
Дверь широко и без стука распахнулась. В залу, широко шагая, вступил ещё один мужчина. Все лорды, как один, дружно поднялись из-за стола, высказывая ему безмолвное уважение. Сидеть остался только военачальник, сухо кивнувший вошедшему. Арья с любопытством разглядывала новоприбывшего. Он был не молод, но хорош собой. Высок, с гордым разворотом плеч, с узнаваемым Ланнистерским подбородком и скулами. Может, чуть с большей горбинкой носа. Но Арью больше удивило его облачение. Если прочие лорды прибыли на совет при полном параде, в доспехах, то этот был облачён в простую, хоть и добротного кроя одежду. Тесёмки на рубашке были затянуты слабо. Волосы, в золоте которых уже начинало угадываться серебро, были всклочены, будто он недавно встал с постели. Он тяжело и медленно подошёл к стулу, стоящему по правую руку от Тайвина, и молча положил руку на его спинку. Ланнистер, что до этого опоздал на собрание, оторопело заморгал, сразу поняв, чьё место посмел занять, и быстро ретировался в конец стола. Будто грозный лев подошёл и согнал с положенного ему места в прайде более слабую особь. Опоздавший действительно сейчас напоминал поджавшего хвост изгнанника.
Новоприбывший окинул взором остальных. Лорд с сине-жёлтым шейным платком и лорд с ракушками отвели глаза. Тогда мужчина опустился на своё место, и только после остальные позволили себе сесть.
– Мы недооценивали молодого Старка слишком долго, – продолжил совет Тайвин. – Он хорошо разбирается в воинском деле, его люди боготворят его. И пока он побеждает в битвах, его люди будут верить, что он король Севера.
Арья поставила чистый кубок новоприбывшему и отошла к заднему столику за кувшинчиком вина.
– Мы ждали его неудачи… у него неудач не будет. Если мы не поможем. Как же нам остановить его?
Старк стала наполнять кубок, бросив тоскливый взгляд в конец стола. Там стояло блюдо с почти нетронутой холодной уткой. Девочка надеялась, что эта утка доживёт до конца совета. Быть может, стол и был вражеским, но утка-то при жизни явно не воевала на чьей-либо стороне. К сожалению, изгнанный в конец стола Ланнистер пододвинул блюдо с холодной дичью и занялся ей вплотную.
– Мы работали всю ночь, милорд. Может, сон пойдёт нам на пользу, – рассеянно поинтересовался он, отламывая румяную, блестящую от жира ножку.
– Да, пожалуй, Рэджинальд, – обманчиво спокойным тоном ответил Тайвин. – А поскольку ты мой кузен, то я даже дам тебе проснуться после этого сна. Иди. Твоя жена, должно быть, скучает по тебе.
– Моя жена в Ланниспорте, милорд, – отозвался мужчина, так и замерший с утятиной в руках и пока не понимая, к чему клонит военачальник.
– Тогда садись на коня, – в голосе Тайвина зазвенела сталь. – Иди, пока я не передумал и не послал ей твою голову.
Все присутствующие смотрели без доли сочувствия на несчастного. Арья вдруг почувствовала, как кувшинчик в её руках упёрся во что-то. Она резко повернула голову и мысленно себя отругала. Засмотревшись на растерзанную врагом утку, она и не заметила, как чуть не перелила вино в кубок. Новоприбывший мужчина не глядя попридержал пальцем горлышко кувшинчика, чтобы этого не произошло.
– Не будь ты Ланнистером, ты бы мыл котлы в шатре у поваров, – продолжал лорд Тайвин. – Иди!
Опозоренный мужчина быстро вышел из залы. Арья, мысленно переведя дух, что никто не заметил её конфуза, собралась уже пополнить кубок Тайвину, но тот недовольно рыкнул:
– Не вина, воды. Мы пробудем здесь долго.
Старк послушно направилась к заднему столику и взяла другой кувшин – с водой.
Солнце успело подняться ещё на пару ладоней над горизонтом, прежде чем совет завершился. Большинство покинули залу, остался лишь сам лорд Тайвин и сидящий справа от него мужчина. Арья неприметной мышкой убирала со стола всё лишнее, не смея касаться только бумаг.
– Тебе было не обязательно приходить сюда, Киван, – сухо сказал Тайвин, смеряя его острым, безжалостным взглядом.
– Не строй из себя наседку, Тайвин. Тебе не идёт, – грубоватым тоном ответил Киван, отставляя от себя пустой кубок. – Это всего лишь царапина. Пару часов здорового сна, и я снова на ногах.
– Ты провалялся без сознания более суток. Не путай горячку со здоровым сном.
– С каких пор ты в этом разбираешься? – Киван скрестил руки на груди, упрямо смотря своему военачальнику в глаза.
– Ты звал меня именем своей жены, – процедил Тайвин. Он прикрыл на секунду глаза, словно усмиряя гнев, и добавил уже спокойнее: – Тебя уже отпустил мейстер?
– Какая разница? Я прекрасно себя чувствую.
Арья уже убрала весь конец стола и его середину. Осталось прибраться на стороне, где сидели эти двое. Вот только между ними было какое-то едва уловимое недовольство, противостояние, непонятное девочке. Два взгляда разъярённых хищников были скрещены, как клинки, и ни один не собирался уступать другому.
– Когда в прошлый раз нашёлся глупец, посмевший взять в заложники трёх Ланнистеров, ты предложил отдать взамен своего заложника, разрубленного на три части, – сменил тему Киван. – А ты ведь был тогда зелёным юнцом. Что же ты предпримешь теперь? Когда мои мальчики и твой сын у Старков.
В нависшей тишине позвякивание вилок в тарелках, что пыталась Арья водрузить друг на друга стопкой, звучало отвратительно громко.
– Тайвин? – произнёс Киван через несколько томительных минут. В голосе этого выглядящим бесстрашным мужчины прозвучало волнение. Лорд Ланнистер смотрел на него молча, сжав челюсти.
– Гавен и Харис не смели мне сегодня в глаза посмотреть, – процедил напряжённо Киван, вцепившись взглядом в мужчину. Явно гадая, что произошло. Явно страшась услышать худшее. – Заложников больше не три?.. – спросил он вдруг охрипшим голосом.
– Девочка, – резко обратился к ней не глядя Тайвин. – Принеси свежую воду.
Арья торопливо покинула ставшей мгновенно неуютной залу.
На кухню она заглянула крайне вовремя – крючившая нос повариха разливала жидкую кашу для пополнивших ряды слуг. Девочка прекрасно понимала, зачем её отослали. Чтобы сообщить дурную весть наедине. Так что она решила прислушаться к голосу разума, который в этот конкретный момент звучал урчанием в её животе, взяла одну из пустых жестяных мисок и встала в длиннющую очередь за своей долей еды. Когда дело дошло до неё, необъятных размеров повариха скрябала гнутым половником уже по самому дну котла. Так что Арье досталось лишь полмиски.
Каша была водянистая, подгоревшая и с противной плёнкой, быстро застывавшей на поверхности, но оголодавшие люди были рады и такому. Девочка устроилась в углу закопчённого помещения на куцей подстилке из соломы, хмуро разглядывая доставшийся ей обед.
– Что, леди к такому не привыкли? – шепнул подкравшийся незаметно Джендри и устроился рядом, прислонившись к стене спиной и вытянув ноги.
– Дурак ты, – беззлобно прошептала Арья, запуская ложку в противную массу. – Ты не должен был тогда меня закрывать.
– Эй. – Джендри несильно пихнул её в бок. – Всё же обошлось.
– Обошлось? – Она раздосадовано вскинула на него глаза. – Быть в плену Ланнистеров, прислуживать Ланнистерам – это ты называешь «обошлось»?
– Могло быть и хуже, – легкомысленно пожал плечами парень. Он оглянулся по сторонам, проверяя, что на них никто не обращает внимания, достал из-за пазухи явно ворованную краюху хлеба, отломил половину и отдал Арье. – Держи.
– А если бы тебя поймали? – девочка смотрела то на краденый хлеб, то на него.
– То ты бы назвала меня идиотом. – Он ухмыльнулся, насильно впихивая ей в руки половину краюхи.
– Спасибо, – прошептала Арья, против воли улыбаясь. И начала торопливо набивать хлеб за обе щеки.
Джендри задумчиво водил ложкой в своей миске с кашей. Ароматный хлеб в руках девочки исчез меньше, чем за минуту. Парень молча протянул ей свою половину, отмахнувшись от её протестов со словами: «я не голодный».
– Джендри, – тихонько прошептала девочка, когда они закончили скудную трапезу. – Можешь пообещать мне кое-что?
Она отставила в сторону пустую миску, разглядывая теперь серый камень под ногами, едва прикрытый старой соломой.
– Обещай, что больше никогда так не поступишь. Не будешь пытаться спасти меня, ценою своей жизни, – её слова звучали совсем глухо, будто она бормотала их своим коленкам. Но знала, что он её услышит.
– Глупая ты, – сказал парень, поднимаясь со своёго места. – Меня ждут в кузне.
Арья грустно смотрела в спину удаляющегося друга. В голове роились мысли и воспоминания. Казалось, что вечность прошла с тех пор, как Эддард Старк, Хранитель Севера приехал в столицу со своими дочерьми. Кто бы знал, что король Роберт Баратеон умрёт на охоте, перепив вина и подставив необъятное пузо под клыки кабана, а Старка объявят после изменником, заключат под стражу и перебьют его людей. Арья чудом тогда бежала из дворца. Юркая и ловкая девочка оказалась на улице. Оказавшись лицом к лицу с трудностями, о которых вроде бы неизбалованный ребенок даже и представить себе не мог. Блошиный Конец был самым гнусным местом Королевской Гавани. Там не живут. Там выживают.
А потом в один из ярких солнечных дней толпа оборванцев, радостно гогоча, отправилась на площадь Бейлора «смотреть представление». На то, как казнят изменника. Арья видела тогда последний раз отца. Смотрела и не узнавала. Его связанного выволокли на помост. Там же стояла и королева. И принц Джоффри, ставший после смерти папочки королём. И Санса… её сестра. Его невеста. Отец, казавшийся Арье всегда чем-то вечным, несгибаемым, стоял перед толпой и громко признавался в своих преступлениях. Это было немыслимо. Невозможно. Как и то, что мальчишка-король потом отдал приказ… Какой-то дозорный, кажется, знакомый отца, увидел Арью в ропщущей толпе и прижал её к себе, яростно крича ей, запрещая смотреть. Она слышала свист меча. Слышала удар лезвия о плаху. Крик сестры. Довольные вопли толпы.
Дозорный оттащил её в ближайшую подворотню, зажал и торопливо откромсал ей волосы кинжалом. «Теперь ты мальчик, – сказал он, – если не хочешь стать мёртвой девочкой». Они покинули столицу торопливо, вместе с другим отрепьем. Их немало помотало по землям, над которыми раскинулась война. Робб Старк, старший сын Эддарда, не простил смерти отца. Он собрал знамёна и двинулся на юг, объявив себя королём Севера. Младшие братья почившего Роберта Баратеона – Станнис и Ренли – заявили о своих правах на престол, отказываясь признать Джоффри законным правителем. Ещё и Бейлон Грейджой – владыка Железных Островов – расправил плечи. Война Пяти Королей. Разве что вместо вздорного мальчишки-короля повёл войска его дед.
Сейчас тот дозорный, что помог девочке, был мёртв. И во всём она могла положиться только на обретённого в дороге друга – Джендри. Она знала, что юноша тоже сбежал из Королевской Гавани. Его даже искали какое-то время солдаты. Но за что? Почему? Кому мог помешать чей-то бастард? Джендри Уотерс...
Арья вздохнула и поднялась со своего места. Сморённая теплом и какой-никакой едой она едва ли не забыла, что её послали за водой. Не то чтобы она верила, что она действительно была необходима сейчас лорду Ланнистеру, но приказ есть приказ. Ей не хотелось прогневать лорда в первый же день. Слухи о его нраве ходили прескверные. Да и то, что она успела увидеть, не внушало ей ложных надежд.
Набрав воды в кувшин, девочка торопливо понеслась по лестнице вверх. Ступеньки из щербатого камня шустро мелькали у неё перед глазами. На очередном повороте она едва не врезалась в мужской живот. Киван Ланнистер стоял на крутом спуске, вцепившись рукой в перила и грузно привалившись плечом к стене. Лицо его было мертвецки бледным, а дыхание тяжёлым.
– Вам плохо, милорд? – вопрос вырвался из неё вперёд мысли.
– Иди куда шла, мелкая, – с усилием над собой сказал мужчина.
Арья растерянно на него глядела, не зная, куда деть дурацкий кувшин в руках. У мужчины был такой вид, словно он вот-вот потеряет сознание. За слабо затянутыми тесёмками рубашки виднелись бинты. А запоздало вспомнив его диалог с Тайвином, не сложно было понять, что мужчина был ранен. И, судя по всему, сбежал из-под присмотра мейстера, не желая прослыть слабаком.
Это было бы просто послушаться его и уйти вперёд. Он был Ланнистер. Он был врагом. Ей ли помогать ему? Достоин ли он вообще чьей-либо помощи? Он сражался против её брата, её семьи. Он убивал. И, возможно, убивали и его сыновья, о которых он говорил с лордом Тайвином? Ведь не бывает безвинных мужчин на войне. И если его не станет, то её семье будет легче.
Арья хмуро разглядывала его, стараясь заставить себя испытать торжество. Пускай не своими руками, но она видит мучения, возможно, даже скорую гибель одного из врагов. Вот только почему ей это противно? Почему тогда, когда он с тревогой спрашивал про своих детей, в ней шевельнулась обычная жалость в груди? Почему в этот момент она видела волнующегося отца за своих детей?
– Скажите… – вдруг спросила Арья, сама не до конца понимая свой порыв. – Кем были ваши сыновья? Они убивали северян?
Их взгляды встретились. Уголок губ мужчины, как-то странно дёрнулся. Быть может, хотел что-то сказать одно, а сказал в итоге совсем другое:
– Северянка, да? Нравится тебе видеть меня таким? Желаешь моей смерти? – Он сузил глаза, прожигая её взглядом. Рука на перилах, коей он судорожно цеплялся за них, напряглась сильнее. – Оруженосцы. Им было десять лет. Рикард Карстарк перерезал им горло, как щенкам.
За злостью в его голосе она слышала боль. За словами видела страшную правду. Им было десять лет… на два года младше самой Арьи. Разве мог добрый дедушка Рикард, что иногда приезжал к ним в Винтерфелл, убить невинных детей?
Грудь Кивана тяжело вздымалась, челюсти он плотно сжал. Смотрел на неё, буравя взглядом. Смотрел, как враг. И был врагом. Родич того самого мальчишки, что отдал приказ убить её отца. Отец тех детей, что убил её родственник. Один из полководцев, что вёл южан убивать северян.
Хотела ли Арья его смерти?
Мужчина вдруг осел на пол, и Арья сделала свой выбор. Она рванула по ступенькам, быстрее ветра, быстрее мысли.
– Мейстера! Быстро! Кивану Ланнистеру плохо! – выпалила девочка.
Когда-то её учитель говорил, что смерти надо говорить одно – «не сегодня». И она всегда это говорила, когда ей угрожала опасность. Сегодня она сказала это за другого. Может, она ошиблась, может, она однажды и пожалеет о своём выборе. Но сейчас она была уверенна только в одном. Киван Ланнистер – человек.
***
Прошло две недели.
Квиберн – местный мейстер – наконец отпустил Кивана, разрешив ему покидать постель. Видеть этого изверга, подчевавшего его бесконечными горькими настойками, Ланнистеру опостылело, и, едва одевшись, он покинул пропахшую мазями комнату. Сладкий свежий воздух свободы! Не считая запаха навоза и переполненной выгребной ямы... От рук что ли отбились, дармоеды?! Он рыкнул солдатам навести порядок, на что получил ответ, что, дескать, приказ уже получен от лорда Тайвина. Сейчас принесут лопаты и всё устроят. Киван удовлетворённо кивнул и направился в покои брата.
Тайвина он не застал, так что нагло опустился в его кресло, решив подождать прямо там. В комнатах сновала только туда-сюда, выполняя свои дела, та самая мелочь… как там её? Чашница. Он делал вид, что не замечает её, а она игнорировала его. Разве что, конечно, вежливо поприветствовала, когда он вошёл.
В дверь постучались, после чего пышногрудая прачка вручила девчонке целую корзину чистой одежды.
– Но она не сложена! – возмутилась девочка.
– Сама сложишь, у меня нет времени, – отмахнулась прачка и шустро ретировалась.
Девочка раздосадовано посмотрела на корзину, а затем потащила её к сундуку. Вытащила первую рубашку, хмуро разглядывая и крутя её так и сяк. Потом стала неумело и криво складывать. На первую свёрнутую абы как рубашку легла вторая…
– Отвратительно, – прокомментировал Киван, наблюдающий от скуки за её действиями.
Девочка резко повернула к нему голову. Подумала о чём-то, а потом взяла заново первую рубашку и стала стараться сложить её более аккуратно.
– Простите, милорд.
Киван скривился, глядя на эту работу. Он бы ещё перенёс, а вот его брат-чистоплюй вряд ли оставит это без внимания.
– Всё ещё ужасно, – он подпёр щёку кулаком.
Девочка устало сдула с лица криво обрезанную чёлку и попыталась начать всё сначала. Почему у неё так вразнобой обкромсаны волосы?
– Я знаю, что это ты позвала мейстера.
Девочка бросила на него осторожный взгляд. Ах да. Он же назвал её тогда северянкой.
– Не бойся. Я больше никому не скажу, кто ты.
Руки её замерли. Она посмотрела на него каким-то диким взглядом.
– Я про то, что ты северянка. Боитесь нас, южан? – по-хищному ухмыльнулся он.
– Я не могу отвечать за всех, милорд.
Смотрит на него удивительно прямо, смело. Без страха или подобострастия. Как на равного.
– Если у тебя не получается самой, почему ты не попросишь у кого-нибудь помощи? – Он перевёл взгляд на многострадальную одёжку в её руках.
– Вы тоже не любитель просить помощи. Милорд.
Он усмехнулся, а затем встал и подошёл к ней. Девчонка резко выпрямилась – а осанка-то есть, не горбится неуклюже, как некоторые крестьяночки – и захлопала недоумённо глазами, когда он забрал из её рук рубашку и стал аккуратно и медленно, чтобы она могла запомнить, складывать.
– Сможешь повторить? – небрежно поинтересовался он у неё, про себя забавляясь её реакцией. Не будь у неё манер, она бы и рот открыла от удивления.
Девочка кивнула и стала пытаться сложить вторую рубашку точно так же. С третьей у неё даже начало получаться сносно. Когда она потянулась за следующей, Киван, нисколько не церемонясь, перехватил её руки и развернул их ладонями сначала вниз, а потом вверх. Пару царапин, ногти обкусанные. Но в целом ухоженные руки, не привыкшие к грубой работе или к горячей воде. У поломоек и прачек часто раскрасневшиеся пальцы. И он бы не удивился, узнав, что раньше ей одежду складывали служанки. Киван отпустил её, и девочка отшатнулась.
– Можешь продолжать работать, – спокойно сказал он, будто ничего и не было, и вернулся в кресло.
В покои вошёл Тайвин, и Киван развернулся к нему. Больше Ланнистеры не обращали внимания на служанку.
***
Двор Харренхолла весело припекало задорное солнышко. Блестели умытые дождём листья на старой яблоне, хрюкали довольно поросята в загоне, жевала одинокий кустик привязанная к нему коза. Даже стражники на своих постах выглядели менее грозно, предпочитая ласковые лучи солнца стылым струям дождя.
В сторонке, под той самой одинокой яблонькой, собрались шестеро солдат. Они только недавно закончили копать выгребную яму и теперь, усталые, чумазые, но довольные, о чём-то тихо переговаривались, столпившись вокруг бочки, поставленной наподобие стола.
– О, о, о, я знаю, что сделает следующий! – хохотнул один и раскрутил пустой штоф из-под вина, лежащий на крышке бочки. Тот покрутился вокруг своей оси и указал горлышком на рыжего патлатого недотёпу с веснушками.
Киван только вышел во двор и остановился в тени арки, безмолвно наблюдая за происходящим. Эти лентяи что, на спор играют?
– Лизни козу! – выдал первый и прыснул от смеха.
– У неё же рога! И копыта! – жалобно застонал парень, опасливо косясь на премилейшую козочку у загона.
– Давай-давай! У поварихи-то ни рогов, ни копыт, но Дерек же её смог ущипнуть за задницу.
– А она его половником потом отделала, – буркнул рыжий, не желая сближаться с парнокопытным.
– И у него теперь боевая шишка! Как у настоящего мужчины, – с важным видом выдал первый и толкнул в спину рыжего. – Не будь трусом!
Парень стал медленно подходить к козе.
Киван хотел было сразу разогнать ребят, но решил повременить. Ему стало интересно – лизнёт или нет?
Рыжий медленно опустился на четвереньки, смотря на козу, и стал медленно с ней сближаться. Белоснежная козочка блаженно жевала листик, довольно щурясь на солнышке. Пушистый короткий хвостик гордо стоял торчком. Парень, перебирая по вымощенному камню локтями и коленками, напряжённо сопя, подполз ещё ближе. Козочка грациозно отщипнула зубками ещё пару листиков с куста. Золотистый колокольчик звякнул на её шее. Рыжий приподнялся на локтях, приближая свою морду к козлиной…
– Бэ-э-э-э! – громко заблеял один из ротозеев.
Козочка и рыжий синхронно подскочили и рванули друг от друга в разные стороны, напуганные резким звуком. Только коза была ограничена длинной верёвки, а парень унёсся прочь из двора. Оставшиеся солдаты вокруг бочки громко хохотали. Даже Киван позволил себе тихо хмыкнуть в кулак.
– А следующий пусть попробует отбиться вот этой штукой! – один из них вытащил из-за пояса удивительно тонкий и короткий меч.
– Какая бесполезная вещица. Такой только в зубах ковыряться. Откуда она у тебя? – спросил другой солдат, начиная раскручивать штоф на бочке.
– А помнишь ту мелочь? Не то мальчик, не то девочка. Чашница Ланнистера. У неё и отобрал, когда всю шайку этого сброда поймали в лесу.
Ну всё. Довольно эти увальни прохлаждались! Киван Ланнистер вышел из тени.
***
Тайвин Ланнистер со своими знаменосцами забрал большую часть сил из Харренхолла и двинулся в сторону Королевской Гавани – отражать намечающуюся атаку Станниса. Арья себе места не находила, когда услышала о надвигающихся войсках Баратеона на столицу. Что будет с её сестрой, если город всё же возьмут? Если Сансу не убьют во время захвата замка в запарке, то казнят позже, как невесту свергнутого короля.
Сейчас Арья тащила за собой на верёвке упирающегося поросёнка в сторону кухни. Мясник велел. После того как лорд Тайвин уехал, её определили в кухонные девки. Вот только долго мучиться ей не придётся. Джендри обещал, что уже почти всё готово для побега. Они обязательно сбегут отсюда!
– Какие два милые поросёночка, – заплетающимся языком выдал противно ухмыляющийся солдат, преградивший ей дорогу в узком коридоре, куда едва пробивался свет из окон-щелей.
Арья нахмурилась и попыталась обойти разившего запахом спиртного мужчину, таща за собой похрюкивающее животное.
– Как думаешь, Джим, она будет визжать, если насадить её на вертел? – ещё один солдат приблизился и хлопнул по плечу друга, похабно осклабившись.
– Если на мой, то уж точно, – хохотнул первый и двинулся в сторону Арьи.
Девочка хмуро оглядела обступивших её несколько солдат по кругу. Их масленые взгляды не внушали ничего хорошего. Неожиданно для них она выпустила верёвку и пнула прямо под хвостик порося, направляя его под ноги мужчинам. Громко визжа, упитанный хрячонок сбил одного из них, и Арья кинулась в образовавшуюся брешь.
– Стой! Куда! Лови соплячку! – донеслось ей в спину.
Один из ротозеев схватил её за руку и почти сразу же выпустил заорав:
– Она укусила меня!
Арья дёрнулась в сторону, но её крепко схватил другой, держа уже так, чтобы ей сложнее было извернуться и укусить его.
– Что здесь происходит? – прогремел голос лорда Кивана.
Пьяные солдаты уставились осоловевшими глазами на Ланнистера и латников за его плечами. Тот, что сдавливал руками предплечья Арьи, даже не догадался её выпустить. Кто-то отвратительно заплетающимся языком пытался объясниться.
– Чьи они? – сухо спросил Киван одного из мужчин за спиной. Видимо, какого-то командира, так как его нагрудник имел отличия.
– Из отряда Аброна Хилла, милорд, – ответил мужчина с ноткой презрения.
– Хороша же у него дисциплина, – процедил Ланнистер. – День только занялся, а от них уже смердит дешёвым пойлом.
Он обвёл грозным взором быстро начавших трезветь виновников.
– Ты. – Он ткнул пальцем в одного из них. – Ты. И ты. – Третьим он указал того, кто держал Арью. Потом снова посмотрел на латников за своей спиной и отдал приказ. – Повесить их. В назидание другим. С остальными пусть Аброн разбирается сам.
Латники пришли в движение. Троих залепетавших мольбу солдат увели. Остальных как ветром сдуло. Киван неторопливо подошёл к девочке, задумчиво смотря на неё сверху вниз.
Арья потирала освобождённые руки и настороженно смотрела в ответ. Ну и высокий же этот Ланнистер! Рядом с обоими Ланнистерами – что с Киваном, что с Тайвином – Арья себя ощущала пигалицей. Невольно ей подумалось, что даже её сестра, которая была выше своих подружек, смотрела бы на этих мужчин снизу вверх.
– Иди за мной, – прервал, наконец, молчание Киван и двинулся в конец коридора.
Арья сначала удивлённо смотрела ему в спину, а потом поспешила за ним. По крайней мере, ей не придётся ловить убежавшего поросёнка. Приказ лорда – веская причина, мясник ей потом и слова не скажет. Из двора послышался предсмертный крик и хруст позвонков.
Киван вошёл в свои покои и опустился на кресло возле камина. Девочка замерла перед ним, сцепив пальцы за спиной. Мужчина смотрел на неё всё так же задумчиво и пристально, и это заставляло её нервничать.
– Сколько тебе лет? – спросил он.
– Двенадцать, милорд.
Под строгим взглядом пронзительно зелёных глаз ей было неуютно.
– Ты знаешь, что они хотели сделать?
– Догадываюсь, милорд.
Она опустила глаза на сапоги лорда. Невольно ей вспомнился весёлый парнишка, что чистил сапоги лорда Тайвина. Оруженосец по имени Мэт, что отнёсся к ней весьма дружелюбно. И тем обиднее было потом узнать, что этот добряк является сыном одного из знаменосцев Ланнистера – дамского угодника Десмонда Крейкхолла.
– Я…
Она осеклась, но Киван кивнул, разрешая продолжить.
– Я думала, вы уехали вместе с лордом Тайвином.
Киван достал из фруктовой вазы на столе гроздь винограда и рассеянно покрутил её в руке.
– Нет, не уехал… – Он положил гроздь обратно и взглянул на неё. – Но уеду завтра.
Арья смотрела на него непонимающе. Зачем он ей это говорит? Если всё сложится удачно, то они сбегут с Джендри отсюда.
– Кто ты? – строго спросил у неё мужчина.
– Служанка. – Арья старалась не опускать глаз. Смотрела упрямо. Знала, что лжецы всегда отводят глаза.
– Как тебя зовут?
– Ласка.
– А на самом деле?
– Нэн.
Он наклонил голову чуть набок, недовольно постукивая пальцем по подлокотнику. Но тут же прекратил, поймав себя на этом.
– Служанка Нэн, значит? – с едва заметным сарказмом спросил он воздух. – Кому ты служила?
– Леди Дастин.
– И что ты у неё делала?
– Прислуживала.
– Как именно?
– Убиралась в комнатах, помогала ей одеваться и раздеваться…
– На какой лопатке у леди Дастин родинка?
Она вытаращила на него глазища. Немного помолчала, а потом всё же выдавила из себя:
– Не знаю. – И почти сразу же добавила, ехидно сузив глаза: – А вы откуда знаете?
– Понятия не имею. – Он ухмыльнулся. – Так же, как и ты… Кто ты? – повторил он вопрос.
– Служанка, – упрямо повторила Арья.
– И привыкла выполнять любые приказы?
– Да.
– Налей мне вина.
Арья развернулась, подошла к столику, наполнила кубок и отнесла его мужчине.
– Запри дверь.
Он положил ключ на стол. Девочка, двигаясь больше по инерции, чем осознанно, взяла ключ и направилась к двери. Три щелчка-поворота. Развернулась. Прошла назад. Положила ключ на место.
– Сними мне сапоги.
Её щёки вспыхнули, а глаза резко расширились. Она смотрела на него диким взглядом с неподдельным возмущением. Сжав кулачки, она сверлила его глазами с негодованием и чувствовала себя загнанным зверем. Что может она сделать этому мужчине? Он сильнее неё. У него больше здесь власти. С таким же бесстрастным выражением лица, как и сейчас, он может и отдать приказ её повесить. Как тех солдат, от которых он её спас.
Он не должен узнать, кто она. Не должен у Ланнистеров появиться ещё один заложник против Робба Старка. Лучше она сгинет и забудет своё имя, чем навредит семье.
Она подошла ближе и собиралась наклониться к сапогам, когда мужчина перехватил её руки останавливая.
– Это не руки служанки, – вкрадчиво произнёс он, поворачивая их ладонями вверх. – И у служанок не бывает гордости. А у тебя – есть.
– Думаете, вы лучше тех солдат? – Арья потянула свои руки назад и, к её удивлению, он отпустил её. – Вы играете добродетеля. Но сами обращаетесь со мной, как с вещью. Вы смотрите на меня изучающе, забавляетесь. Вы нашли себе загадку от скуки, да и только. Схвати те солдаты другую служанку, вы бы и пальцем не шевельнули.
Он нахмурился и поставил локти на колени, наклоняясь к ней.
– Я задавал тебе в основном вопросы. Я оскорбил тебя хоть одним?
Девочка смотрела на него самым настоящим волком. А он всё никак не мог понять, что с ней делать.
– Твой отец жив?
– Будь он жив, я бы здесь не стояла.
Он поднялся из кресла и подошёл к сундуку. Под его крышкой на самом верху лежал меч. Удивительно тонкий, изящный, с клеймом незнакомой ему кузни. Солдат утверждал, что отнял эту игрушку у этой девчонки. Киван убрал руку с сундука, задумчиво прохаживаясь по комнате и бросая хмурые взгляды на девочку.
Сирота. Дитя войны. Дочь какого-то мелкого сгинувшего ныне северного лорда. Какое ему, Ланнистеру, дело до непутёвой девчонки? Сейчас неспокойное время. Такие, как она, мрут десятками. Завтра он уедет, и всё забудется. Девочкой больше, девочкой меньше. Да и не в голодной она деревушке, что завтра сожгут, как хворостинку, а в крепости при кухне. Ну а коль снова солдаты позарятся на её честь – такова её доля. Переживёт как-нибудь.
От раздумий его отвлекла детская рука, дёргающая его за локоть. Она что, несколько раз спрашивала что-то?
– Я должна вам сказать… я хотела вам сказать спасибо. За то, что помогли мне тогда с рубашками. И сегодня спасли от солдат, – робко сказала девчушка.
Киван тяжело вздохнул. Снова прошёлся по комнате. А потом повернулся к ней, сам не веря в то, что сейчас скажет.
– Завтра утром я уезжаю в Кастерли. Ты едешь со мной.
Может, он ошибается. Может, он однажды и пожалеет о своём выборе. Но сейчас ему не хотелось оставлять эту маленькую северянку в месте, где скоро могут столкнуться несколько армий.
