Что спрятано в твоей груди?

      В воздухе витал запах лечебных трав. Мейстер Квадрон с привычным усердием толок их в ступке. Потом откупорил одну из своих многочисленных бутылочек на подносе и добавил в уже намешанную кашицу сок чистотела.       Девушка за всё это время не произнесла ни слова. Леди Бейлиш сидела на краешке кровати, обхватив себя руками и безвольно опустив голову. Она выглядела потерянной, оцепеневшей, сломанной. У окна, недовольно поджав губы, стоял лорд Бейлиш. Совсем недавно он привёл дрожащую, напуганную чем-то едва ли не до обморочного состояния жену. На все вопросы она неопределённо мотала головой или игнорировала их. Руки её – локти и плечи – были в лёгких ссадинах. Бейлиш уже пояснил мейстеру, что нашёл супругу на ступенях лестницы одной из мелких улочек. Этим же, видимо, и объяснялось плачевное состояние платья миледи – местами оно было в пыли, а подол испачкан чем-то тёмно-красным.       Петир, чуть нахмурившись, наблюдал, как мейстер стал осторожно наносить целебную мазь на локоть жены. Санса еле слышно зашипела от неприятного чувства. Петир же вспоминал сегодняшний день. Вернее, всё то, что произошло, стоило ему выйти из здания Железного Банка. Какой-то растрёпанный парнишка в грубом кожаном жилете поверх мшистого цвета рубахи и таких же штанах подбежал к нему, вынырнул из людской массы, как юркая крыса, и сбивчиво залопотал, что с женой лорда Бейлиша произошла беда. Мизинец не успел ни сам поймать мальчишку, ни приказать об этом своей охране. Тот сорвался с места, как угорелый. Но действительно привёл их к его жене.       Санса лежала практически на самой верхушке длинной лестницы. Страшно было представить, что могло бы быть, скатись она по ней до самого низу. В воздухе витал запах алкоголя, ступеньки были орошены вином, а какой-то старик грубо бранился на браавосийском, что носящиеся туда-сюда девчонки выбили у него из рук бутыль доброго винца. Охрана оттеснила неуёмного горожанина в сторону, и Петир осторожно помог подняться дрожащей супруге. Когда Санса увидела его, то сперва попыталась отшатнуться. Она смотрела на него так, словно не узнавала или боялась увидеть кого-то другого.       – Ты помнишь… помнишь, что ты сказал у причала в Долине? – прошептала она с каким-то затаённым страхом.       – Что я никогда не дам тебя в обиду, – как можно более мягче произнёс он, стараясь её успокоить.       Санса после его слов буквально бросилась ему на шею. Прижалась загнанно и отчаянно.       – Уведи меня отсюда, Петир. Пожалуйста.       Сейчас лорд Бейлиш смотрел на застывшую и не пойми чем напуганную супругу и не знал, как к ней подступиться. Как разговорить её, чтобы выяснить, что произошло. Одна торговка, ставшая невольной свидетельницей, рассказала ему, как его жена бежала за какой-то девушкой. Потом эта девушка выставила руку, будто пыталась толкнуть его жену. Санса упала, но незнакомка в итоге успела поймать её за локоть и приостановить падение по лестнице. Она не дала продолжиться этому спуску, что должен был закончиться весьма трагично.       Что это за девушка? Зачем за ней бежала Санса? Действительно ли эта незнакомка хотела скинуть его жену? И если да, то зачем спасла её?       – Леди Алейна, вам нельзя волноваться. В вашем положении это просто противопоказано, – попытался успокоить свою хозяйку Квадрон, нанося мазь на следующую мелкую ссадину.       Санса отняла у него руку и спрятала своё лицо в ладонях. Хотелось то ли горько рассмеяться, то ли заплакать. Не волноваться? Не волноваться?! Её и мужа бросили в темницы, потом отец будущего ребёнка умер, её практически насильно подвели к тому, чтобы снова выйти замуж, а её ещё не рождённого ребёнка опасность поджидает на каждом шагу – от лунного чая до падения с лестницы. И после этого всё, что может ей сказать этот старик – не волноваться?!       Санса горько разрыдалась, сильнее прижимая ладони к лицу, будто стараясь удержать рвущуюся из неё душевную боль. За что? За что это всё с ней? Она никому ничего не сделала. Почему та девушка смотрела на неё с такой лютой ненавистью? Разве есть хоть что-то, за что она могла бы её ненавидеть? И почему, Семеро, она выглядела до боли похожей на Арью?! Санса видела тогда в толпе по одному сначала своих братьев, а потом её… Это не могло быть совпадением. Это магия? Или она сходит с ума? Что страшнее? Не должны же живые видеть мёртвых!       Как она могла поступить так глупо! Кинуться к сестре, не задумавшись ни на миг. Было ли это галлюцинацией, плодом вымученной нервами фантазий или нет – она не должна была поступать так опрометчиво. Это была бы её, только её вина, если бы она потеряла ребёнка!       Мейстер прав. Она не имеет права быть эгоисткой и думать только о себе и своих страданиях. Она не имеет права волноваться.       – Я могу приготовить отвар валерианы, – продолжил Квадрон, видя, как девушка пытается справиться с собой и утирает не желающие останавливаться слёзы. – Она поможет вам успокоиться. И вам будет легче уснуть. Сон вам сейчас, по правде говоря, будет лучшим лекарством. Настойка довольно лёгкая, её можно пить в вашем положении, она не навредит вашему дитя.       Мейстер удивился, заметив, как лорд Бейлиш скривился при последних словах. Словно данный ребёнок был вовсе ему нежеланным. Лицо Квадрона осталось беспристрастным. Он ничем не выдал то, что заметил реакцию хозяина.       – Я была бы вам очень благодарна, – обессилено прошептала леди Бейлиш, вновь принимая отрешённый вид.       – Миледи, может, мне стоит осмотреть вас полностью? Если есть ещё ушибы, то стоит их все обработать.       Она бросила на него такой дикий взгляд, будто была готова вцепиться в любого, кто посмеет её раздеть, своими ногтями. Петир правильно интерпретировал её реакцию.       – Лучше сходите и приготовьте успокоительное. С запасом, – откровенно отослал он мейстера, подходя ближе и забирая у него чашку с мазью.       – Как вам будет угодно, милорд.       Квадрон почтительно склонил голову и удалился из комнаты. Петир сел рядом с женой. Хоть она и перестала плакать, выглядела она всё ещё напряжённой, зажатой, как в кулак.       – Я не смогу нас защитить, если не буду знать от чего, – медленно произнёс он, надеясь донести до неё мысль.       Санса осталась безучастной. Петир вздохнул и отодвинул край короткого рукава на её плече, обнажив ещё одну царапину. Зачерпнув деревянной лопаточкой немного мази из чаши, он аккуратно стал её наносить.       – Жжётся, – вдруг по-детски плаксиво пожаловалась Санса, отстраняясь.       – Ты как ребёнок, – насмешливо улыбнулся Петир.       Она нехотя подставила плечо обратно, и он продолжил незамысловатое лечение.       – Когда мы с сестрой в детстве разбивали коленки, а мейстер Лювин их обрабатывал, мама всегда на них дула, – озвучила Санса всплывшее воспоминание.       – И как? Помогало?       – Не помню, – честно ответила девушка. – Но от присутствия человека, который готов был разделить твою боль, всегда становилось легче.       Петир хмыкнул, а потом тихонько подул на её плечо. Санса удивлённо повернула к нему голову, растерянно хлопая мокрыми от слёз ресницами.       – Ты сказала, что не помнишь. Лучший способ это узнать – попробовать снова.       Санса молчала. Она выглядела то ли растерянной, то ли смущённой. Но глаз не отводила и лица не отворачивала.       – Ну как? Так легче?       – Не разобрала, – невнятно пробормотала Санса.       В глазах Петира заиграли смешинки. Он нежно провёл пальцами вдоль царапины на плече, делая вид, что придерживает ткань. И снова легонько подул на пострадавшее место.       Он прекрасно видел, что щёки девушки горят уже не от слёз. И, самое главное, она уже не выглядела настолько напряжённой и зажатой.       – Санса, мне нужно знать, что произошло, – как можно более спокойно произнёс он.       – Если бы я сама знала.       Петир едва заметно нахмурился и поставил чашку с оставшейся мазью рядом на столик.       – Ты не помнишь?       – Помню, но… – она рассеянно провела рукой по лбу. – Я видела то, что не могла видеть.       – Что же?       – Я видела погибших родных, – прошептала несмелым шёпотом Санса.       В комнате повисло неуютное молчание. Было слышно, как поскрипывает створка открытого окна, качающаяся от ветра, и как поёт какой-то лодочник под окном, умело направляя свою посудину длинным шестом.       – Я увидела в толпе сначала Рикона, потом Брана, а затем и Арью... И побежала за ней, – с трудом продолжила девушка. – Она хотела меня столкнуть, я видела это… Но… Я не знаю, как такое могло быть. Они же мертвы. Это всё просто невозможно!       Перед её глазами снова встала та бешеная гонка. Падение. И как кто-то помог ей подняться. Она отшатнулась, увидев лицо Петира – на секунду она испугалась, что это тоже морок. И задала поэтому вопрос, на который бы ответил только настоящий Петир. А позади него она разглядела, как выглядывал из-за дома какой-то мальчишка. В грубом кожаном жилете поверх мшистого цвета рубахи и таких же штанах. В эту же одежду до этого была одета девушка с лицом Арьи. Этот парнишка внимательно смотрел на неё и её мужа, а потом скрылся из виду.       Санса мысленно передёрнулась от этих воспоминаний и снова закрыла лицо руками.       – Петир, мне страшно.       Он встал с кровати и прошёлся по комнате, обдумывая сложившуюся ситуацию. Допустим, что младшая Старк до сих пор жива. Он видел её в Харренхолле, когда эту крепость захватили Ланнистеры, и он приезжал туда передать предложение перемирия от Тиреллов. Чашница самого Тайвина Ланнистера... Она испугалась, увидев старого друга матери. Боялась, что он её выдаст. Вертелась так и сяк, стараясь как можно реже попадаться ему на глаза и не поворачиваться лишний раз лицом. Что, впрочем, было довольно-таки сложной задачей, ведь она прислуживала им за столом. Пока Арья была служанкой лорда Тайвина, и тот был в крепости, Петир не рискнул к ней подступиться. Когда тот уехал, он снова вернулся в Харренхолл, но её уже там не оказалось. Зато он нашёл бастарда покойного Роберта Баратеона. Сюрприз так сюрприз! Мальчишку уже хотели продать какому-то красному жрецу на опыты, но Петир перебил цену. В благодарность Джендри, даже не подозревая, что его собираются использовать в дальнейшем, отдал своему спасителю какую-то загадочную монетку и наплёл целую сказку про неё.       Но что бы ни случилось на самом деле с младшей Старк, вряд ли бы она оказалась так далеко от родных краёв – аж на другом материке. Да и Бран с Риконом мертвы. Всем известно, что Теон Грейджой захватил Винтерфелл и сжёг при этом тех, кого столько лет называл братьями.       Петир подошёл к столу, вытащил из его ящика маленькую чёрную шкатулку с едва заметным отбитым углом и извлёк из неё блестящую монетку. На одной из сторон был изображён контур головы человека в капюшоне без лица. Недовольно цокнув языком и с мыслью «детские сказки», Петир убрал монетку обратно. Снова прошёлся по спальне, скользя по ней задумчивым взором. Взгляд его упал на яркий тазик, расписанный по краям цветочными мотивами. Он был полон воды и именно в нём мейстер смачивал край полотенца, чтобы вытереть выступившие капельки крови с царапины на локте Сансы. Петир раздумывал меньше минуты, глядя на воду. Воду, где теперь есть то, что отчего-то так заинтересовало представителя банка. Он взял таз и резко выплеснул его содержимое в окно – в канал, затянутый редкой ряской. Громыхнув рамой, Петир закрыл окно и направился прочь из спальни.       – Я пришлю служанку, чтобы она помогла тебе переодеться, – бросил он жене напоследок.

***

      Вечерний ветерок из окна колыхал вытянутые лепестки огня на свечах в гостиной. Лорд Бейлиш уже долгое время с задумчивым видом сидел за письменным столом. В пальцах был зажат белоснежный платок, а взгляд мрачен и устремлён на резную подставку из красного дерева, что приютилась у выхода на небольшой, почти что декоративный балкончик. Ещё утром на этом лакированной подставке стояла хрустальная ваза. Теперь её тут не было.       Со спины к Петиру подошла Санса и поставила перед ним чашку с черешней.       – Убери, – попросил он, не отрывая взгляда от той же подставки.       – Айя целую корзину на рынке приобрела, я подумала что…       – Квадрон сказал, что тебе это будет полезно, – перебил он её и устало потёр переносицу. Сейчас ему меньше всего хотелось говорить с ней.       Санса немного постояла рядом молча, но, вопреки его ожиданиям, не ушла из комнаты, а решила так не вовремя проявить своё любопытство:       – Что это?       Она развернула к себе лист со списком названий банков вольных городов и множеством цифр рядом с ними.       – Предложение от одного из представителей Железного Банка, – произнёс он ровным голосом.       – Выгодное? – не унималась Санса. Впрочем, спрашивала она это наверняка из вежливости. В любое другое время ему было бы приятно её внимание.       – Весьма, – безэмоционально ответил Петир. «Знала бы ты, что за него просят…»       – Ты не в настроении уже третий день.       Петир мысленно подивился. Он думал, она и не заметит, что его что-то гложет. Признаться, он вообще мало с ней говорил после того, как ему сделали столь внезапное «предложение» в Банке, а с ней приключилась доселе непонятная ему история.       – Ты чем-то недоволен. Я это вижу. Что-то пошло не так на переговорах? – Она села рядом, обеспокоенно разглядывая его. – Я могу чем-нибудь помочь?       Только выработанная годами привычка держать лицо помогла ему сдержать злую усмешку. «Можешь. И ещё как», – пронеслось в его голове.       – Возникли некоторые сложности, но я их скоро улажу, – спокойно ответил он, убирая злополучный лист с аккуратным почерком Тихо Несториса со стола.       Санса настойчиво продолжала сидеть рядом, а он никак не понимал, что на неё нашло. Взбрело же ей в голову строить из себя образцовую жену именно сегодня!       – Айя мне сказала, что утром в этой комнате разбилась ваза…       Бейлиш продолжал мрачно созерцать пустующую ныне подставку. С которой он собственноручно скинул упомянутый предмет искусства.       – Она убирала её осколки и поранилась. А ты помог ей. Вытер платком её кровь с ладони и отослал бедную девушку к мейстеру.       Когда она старается говорить как можно более равнодушно, то выдаёт свою тревогу с головой. Да и в глазах читается волнение. Задатки у неё есть, но ей ещё учиться и учиться.       – Никогда не замечала, чтобы ты был настолько внимательным к служанкам.       А вот обиду пытается скрыть намного лучше. Значит, эти свои мысли ей скрыть куда важнее.       – Петир, ты меня слушаешь?       Теперь и типично женский вопрос. С характерными для него нотками. Звучит и от леди, и от шлюхи абсолютно одинаково недовольно. Женщины…       – Внимательнее, чем ты думаешь, – отозвался он, сильнее комкая пальцами платок с символикой банка. Второй платок. Первый – с кровью служанки – он отнёс сегодня в банк днём. И ему предельно ясно дали понять, что второго обмана они не потерпят. Ему дали последний шанс.       – Когда мы покинем этот город? – задала ещё один осторожный вопрос.       «Из порта Браавоса выйдет только корабль с верным нам человеком. Или не выйдет вообще», – сказал Несторис ещё при его первом визите.       – Скоро, – сухо произнёс Петир. И следующие слова прозвучали почти что приказом: – Иди в спальню.       Не сказала в ответ ни слова, но направилась к дверям чуть быстрее обычного. Обидел всё-таки...       В комнату вошёл уже Квадрон.       – В Цитадели изучают магию? Или сказания о ней, легенды? – Петир неопределённо поводил в воздухе пальцем.       – В Цитадели большинство к магии относятся свысока, – невозмутимо ответил Квадрон.       – Но большинство – это не все?       Бейлиш положил на стол перед собой измятый платок.       – Верно, милорд. Большинство – не все.       Петир недовольно посмотрел на порой чересчур надменно держащегося мейстера.       – Как вы должно быть знаете, милорд, – продолжил мейстер, ничуть не тронутый взглядом хозяина, – за каждую изученную науку школяр получает звено своей будущей цепи. На каждую науку свой металл. Бронза есть астрономия, чугун это искусство ухода и дрессировки воронов, серебро – целительство…       – А магия? – перебил его Петир.       – Тайная наука, – усмехнулся мейстер, – за неё полагается валирийская сталь. – Он подошёл ближе и положил руку на спинку пустующего стула. – Вы позволите, милорд? Мои колени не те, что прежде. – Бейлиш коротко кивнул. – Магия ушла из нашего мира почти полностью в тот миг, когда погиб последний дракон. Драконы и магия тесно связаны, одно не может существовать без другого. И вот тогда мейстеры оказались вынуждены изучать то, что стало практически неподвластно никому. Объяснять необъяснимое тогда, когда ты даже лишён этого видеть – тяжкая ноша. Тайная наука и до этого была ими нелюбима, а после – и подавно.       – И всё же…       – Да, милорд. – Квадрон прекрасно понял, к чему он клонит. – У меня есть звено из валирийской стали.       Петир удовлетворённо кивнул. Первая положительная новость за последние дни.       – Тогда ты должен знать, существует ли какая-либо магия, что могла бы определить, кому принадлежит капля крови?       – Хм, – лицо мейстера сделалось более задумчивым. – Последователи бога Р’глора или, как их ещё называют, красные жрецы способны чувствовать королевскую кровь. Часть их ритуалов и колдовства требуют именно её. На крови других людей она не действует.       – Королевская кровь? И как им удаётся брать кровь у самих королей? – недоверчиво спросил Бейлиш.       – Королевской кровью обладают все члены королевской семьи, милорд. Все, в ком она течёт.       – Даже в бастардах? – как-то странно усмехнулся Петир.       – Именно.       – И как же это работает? Любой, кто наденет на себя корону, превратит свою кровь и кровь своей родни – в королевскую? Какая-то нелепица.       Мейстер равнодушно развёл руками.       – В книгах об этом ничего не было сказано, милорд.       – Прискорбно. Но не столь важно… есть ли ещё способы определить принадлежность крови?       – Нет, милорд. Это единственный известный мне способ проверить кровь, не убивая её обладателя.       – Убивая?       Квадрон спокойно кивнул.       – Имея свежую кровь врага, колдун может провести ритуал и умертвить его. Соответственно, если умрёт определённый человек, то, значит, кровь принадлежала именно ему.       – Хм. – Бейлиш поднялся со своего места и прошёл к окну. Над каналом уже зажигали многочисленные фонарики в разноцветных стёклышках. – Ты сказал, свежую кровь?       – Совершенно верно, милорд.       – То есть засохшая или впитавшаяся в ткань не подойдёт?       – Для этого ритуала – нет.       – А для какого она может подойти?       – Милорд, тайная наука – наименее изученная область мейстерами. Я бы сказал, что в ней мы – дети, что довольствуются сказками из трактатов и манускриптов. Магия необъятна, дика, стихийна. И существуют наверняка тысяча и один ритуал, про которые не слыхал ни один последователь великой Цитадели.       Бейлиша такой ответ не устроил. Кто знает, нет ли среди этих неизвестных мейстерам ритуалов такой, что прекрасно известен и изучен Железным Банком? «Так ли уж плоха тёмная магия?» – вспомнил он насмешливый вопрос Несториса. Тогда Петир не обратил на это никакого внимания. Теперь же эти слова воспринимались им абсолютно по-другому.       – У вас больше нет ко мне вопросов, милорд? – вырвал его из мыслей Квадрон.       – Есть. Моя жена утверждает, что видела на улице Браавоса тех, кто давно мёртв. Что ты думаешь по этому поводу? Могли ли это быть безликие?       Он отвернулся от окна, снова уставившись на мейстера.       – Про безликих я знаю немного. Они мало упоминаются в рукописях. Это наёмники, превратившие своё ремесло в искусство. Они поклоняются Многоликому Богу. И подобно ему они могут сменять свой облик. Лицо, голос, тело… Они приносят в жертву себя, становятся Никем.       – Тело? Звучит просто невероятно. Да и по сказкам, что ходят о них, они меняют лица, срезая их с других людей. – Бейлиш едва заметно поморщился от отвращения.       – Я встречал в трактатах упоминание такого способа. Но, видимо, это лишь один из многих. Так как в истории случались упоминания, когда безликие обращались ещё живыми людьми. Чтобы совершать кровавые подношения своему Богу. Они преданно служат ему. Но бывает, что кто-то из послушников отделяется от своей стаи. И тратит бесценный дар себе в угоду. Как правило, такие долго не живут. Их находят и убивают собратья. Одиноким безликим не жить.       Мейстер поднялся и коротко поклонился.       – Если желаете услышать ещё какие истории, я всегда к вашим услугам. Доброй ночи, милорд.       Петир кивнул, раздумывая над тем, какая магия может оказаться известной Тихо Несторису или людям, подвластным ему. Глазами Бейлиш отрешённо скользил по опустевшей гостиной. Взгляд его остановился на чашке с черешней на столе.

***

      Серсее уже даже не надо спрашивать о Томмене – при виде неё Варис сокрушённо качает головой. Значит, по-прежнему никаких вестей. Ни следа. Ни догадки. До сих пор не нашли…       Изредка она приходила в спальню сына. Задумчиво проводила пальцами по мебели, поправляла на своих местах игрушки. Машинально, отрешённо. Не задумываясь. И в один день рука её зависла над открытой на столе книжкой со сказками. Королева чуть нахмурилась, разглядывая двух воинственно смотревших друг на друга бобров. Ей казалось, вчера книга была раскрыта совсем на другой странице.       На следующий день после заседания Малого совета она снова пришла в спальню Томмена. Разворот книги пестрел другой иллюстрацией. «Ветер», – решила Серсея, раздражённо захлопывая книгу. Потом собственноручно закрыла окно, что, верно, оставила открытым какая-нибудь нерасторопная служанка, убрала от окна стул… Томмен любил придвигать его к окну, взбираться на него коленками и наблюдать за происходящим во дворе.       На следующее утро Серсея зашла сюда после завтрака. Книга лежала открытой. А у окна стоял стул. Служанки говорили, что ничего не трогали в комнате и даже не заходили сюда. Тогда Серсея строго запретила кому-либо входить в спальню сына. Для верности приказала врезать в дверь новый замок, а единственный ключ от него забрала себе. Книга была убрана на полку, стул придвинут к столу. Комната была заперта, и можно было ни о чём не беспокоиться.       Следующим днём Серсея направилась в комнату, крепко сжимая в пальцах ключ. Стул стоял у окна. Постель была разворошена, подушка примята. Судя по тому, как именно была смята простынь, на ней спал ребёнок. Не взрослый уж точно. На столе лежала раскрытая книга. А на её развороте, словно в насмешку, лежала одна из любимых игрушек Томмена – маленький оленёнок с покрытым золотом рожками и копытцами. «Всё, что с нами происходит – кара Богов. Покайтесь. И Боги вернут вам сына», – говорил при каждой встрече с ней Его Воробейшество. Слова звучали всё зловещей.

***

      Город был сер. После красок Королевской Гавани – от красной черепицы домов до самоцветов на смелых декольте придворных дам – Браавос смотрелся блекло, приглушённо. Мутная вода каналов, поросшая серым мхом каменная кладка строений, неброская одежда горожан. Всё здесь виделось в пыльных тонах. Даже в спальне полутьма съедала живые оттенки. Рыжина волос казалась ныне тусклой, а кремовый атлас платья мерещился свёрнутыми сливками.       Петир, прислонившись плечом к столбику кровати, с бесстрастным выражением наблюдал за девушкой. Как она задумчиво прошлась по спальне. Как подошла к нему. Ладони её робко легли ему на грудь. А потом несмело скользнули до застёжки-пересмешника на вороте. Расстегнули её и отложили на столик рядом. Прижалась к нему так сладко-доверчиво и потянулась сама к его губам.       – Постой, – безэмоционально произнёс он.       В её глазах застыл немой вопрос. Он взял со стола кубок и протянул ей.       – Сначала выпей.       Она удивилась, но послушно осушила кубок до дна. Петир забрал его и аккуратно поставил на место. Он всё сейчас делал аккуратно. Даже приобнял её, чтобы она потом не упала. Хоть она пока что ещё ничего не почувствовала. Улыбка медленно появилась на её губах, и она снова потянулась к нему. Но глаза её вдруг сами закрылись, и она обмякла в его руках так и не коснувшись. Квадрон не обманул – снотворное подействовало почти мгновенно.       Бейлиш холодно рассматривал бесчувственное тело. Откинутую нежную шею. Переложил её в кресло. Достал из ножен на поясе кинжал, что прежде всегда служил больше украшением. Лезвие легко скользнуло по её ладони, оставляя за собой алый след. Когда Петир прижал к нему проклятый платок, за дверью еле слышно выдохнула от страха подсматривающая служанка.       Но Петир услышал.