Для Силы нет ничего невозможного

***

Всё закончилось не так, как он рассчитывал. Он погиб, пожертвовав жизнью ради сына, и не жалел об этом. Он чувствовал, что это было правильно. Сейчас же, он находился в каком-то непонятном пространстве. Энакин помнил, как умер и превратился в бестелесного духа, но сейчас вокруг него была тьма. Тьма пронизывала и окутывала его. Не было видно ни лучика света в непроглядном мраке. Но так же пространство, окружавшее его, было наполнено Силой. Оно как будто полностью состояло из неё. И он не понимал, где находился и куда попал. «Возможно, это то место куда все души уходят после смерти, но тогда это идёт в разрез с кодексом джедаев: «Нет смерти, есть Великая Сила» Но где пребывают души погибших джедаев и ситхов, которые могут показываться живым одарённым в образе духов Силы, в то время, пока их никто не видит?» — это была достаточно непривычная для него мысль. Раньше, он старался не думать о смерти и о том, что будет дальше. Он просто жил настоящим и полностью погружался в работу. Подобные мысли редко возникали у него в голове. Но теперь, это и было его настоящим. И нужно было понять, где же, всё-таки он находится. «Духи мастеров-ситхов живут в гробницах и ожидают достойного наследника для их мудрости. Так же душа ситха и джедая может быть привязана к какой-либо вещи, принадлежавшей им при жизни. Чаще всего — это бывает меч.» Но он не был похоронен в гробнице, как ситх. Он был кремирован, как джедай, а о том, что происходило с адептами светлой стороны далее, он не знал. Точнее, когда-то он слышал что-то… то что после смерти души всех живых существ преобразовываются в Силу, но похоже эта участь обошла его стороной. Так провёл он какое-то время, предаваясь размышлениям и строя догадки и предположения насчёт того, куда он попал. Но очередную теорию прервал, внезапно вспыхнувший свет. Когда после неожиданного ослепления зрение к нему вернулось, он увидел нечто необычное. Перед его глазами носились картинки из его жизни. Начиная от встречи Падме на Татуине и заканчивая моментом его собственной смерти на Имперской Станции. Причём этот момент был крайне чёток. И Энакин мог видеть, что произошло после его смерти. Перед ним предстала такая сцена: После смерти отца, Люк, несмотря на просьбу Вейдера оставить его, прилагая последние усилия, дотащил его до корабля и в последний момент сумел скрыться в гиперпространстве перед тем, как станция взорвалась. Многие моменты, которые прежде он пытался забыть, снова вставали перед ним. Всё. Как говорится, вся жизнь перед глазами пролетела. Что-то вспоминать не хотелось. Особенно больно было видеть Падме. Даже теперь, когда он знал, что не убил её, было больно от осознания того, что он причинил ей столько боли. Он так и не узнал причину её смерти, от чего было не ясно кого винить в смерти жены. «Хотел спасти, а в итоге сам и уничтожил,» — пронеслась мысль, посещавшая его довольно часто в первый год после злосчастной дуэли на Мустафаре. Ведь, если бы он не прельстился на предложение Палпатина и раскрыл его ложь, то всего этого не было. И эта мысль относилась не только к Падме, а скорее в целом  к его жизни. Он сам её разрушил. Собственными руками.  «Что толку от подобных мыслей? Всё давно прошло и ничего уже не исправить. Тем более и моя жизнь уже окончена.»    «А что если нет? — послышался вопрос из темноты. — А если тебе будет дан шанс выжить, что ты сделаешь?» Энакин тут же встрепенулся. Он был уверен, что находится в полном одиночестве и совершенно не ожидал услышать чей-либо голос. Голос был знаком. Хоть Скайуокер и не помнил кому он принадлежал. Что было ещё неожиданней, так это предложение, только что озвученное этим голосом. «Выжить? Как? Я умер. Моего тела наверное уже не существует. А если даже и существует, то оно в ужасном состоянии…» — Это невозможно! — сказал он уже вслух. — Для Силы нет ничего невозможного. Нет смерти, есть Великая Сила. И всё в её власти. — Я смогу вернуться к жизни? Но как? И зачем Силе это нужно? — Ты не ответил на мой вопрос. Что ты сделаешь, если получишь эту возможность? Повисло молчание. Проблема была в том, что он не знал ответа. Не знал, что будет делать. У него было не так много вариантов. Он мог присоединиться к остаткам Империи, но тогда начнётся новая война, и ничего не изменится. В чём тогда смысл? — Я не знаю. — Не знаешь ты? — вступил в разговор новый голос. — Не знаешь воевать за кого ммм? Было нетрудно узнать Йоду. «Что он тут забыл? С чего ему мне помогать?» — Если я присоединюсь к Империи, снова начнётся война. И снова мы с Люком окажемся по разные стороны. А о присоединению к Альянсу и думать нечего. — Откуда уверенность такая ммм? — Я всю жизнь был их врагом. И как только они меня увидят, захотят убить или схватить. — Врагом Республики всегда разве ты был ммм? — Разве это имеет сейчас значение? — Джедаем был ты. И тайну личности своей сохранил ты. — Никто не знает, что Вейдер и Энакин Скайуокер одно лицо, — пояснил первый голос. — Вейдера все знают только по маске. — Вы хотите сказать, что я смогу жить без неё? — в полном изумлении спросил он. — Сейчас ты джедай — Энакин Скайуокер. А маску носил ситх Дарт Вейдер. — Что сделаешь ты, если шанс получишь? — В таком случае я могу присоединиться к Альянсу. За одно и за Люком присмотрю… Но зачем вам это? — Нуждается юный Скайуокер в поддержке сейчас, обучение его не полно. — Ты поможешь ему полностью познать Силу и себя. Тем более ему всегда не хватало отца. На этом разговор и закончился. В следующий момент всё вокруг осветилось ярким светом, вся тьма пропала, а Энакин почувствовав жуткое головокружение и слабость, упал в обморок.