Собаки, кости, куртка

Есть такое выражение — «не суди книгу по обложке», очень устойчивое и правдивое — за скучным серым переплетом может скрываться удивительный и увлекательный мир. А может и наоборот — на подобное натыкался каждый, когда берёшь и покупаешь очень интригующую по виду книгу, ожидаешь психологический роман с элементами хоррора, а получаешь простую, как карта Аурдона, историю про любовь двух подростков двенадцати лет, так ещё с настолько «гениальными» диалогами и непродуманными персонажами, что чувствуешь, будто тебя предали во время урока геометрии. Но стоит ввести ещё выражение «не суди песню по мелодии», потому что такого изумления Джей не испытывал ещё давно. Песня со странным названием «Крутые кроссовки» с очень прилипчивым припевом вещала о подростке, над которым «крутые детки» настолько издевались, что он размечтался о том, как выкрадет папин пистолет и устроит массовое убийсиво. Очень «позитивная» песенка. Джей выключил плеер и снял наушники. От «веселой» песенки ему стало не по себе. Судя по всему, Азиз решил, что Джей — его враг, раз посоветовал её послушать, потому что там «бит классный и мотивчик такой, веселенький». А кто знает, любое может случиться, любой от издевательств может взять и сойти с ума. Даже тот же Чед… Джей сунул плеер в карман и взял Чуви на руки. Собачка тихо заскулила, и принялась обнюхивать чужие руки. Коридор был совершенно пустым. За окном давным-давно наступили сумерки, лампы давали тёплый свет, создавая атмосферу уюта и спокойствия. С нижнего этажа, в главном зале, доносились приглушённые обрывки разговоров и музыка. Джею пришлось «сбежать» с вечеринки, шедшей сразу после Выставки по программе. Но Джей был далеко неединственным, кто ушёл пораньше. Если мы минуем коридор и посмотрим вниз на лестницу, то увидим ноющее полчище. Вернее, шесть молодых мужчин, которым пришлось оставить позади себя манящий, радужный, приятный мир музыки, шампанского, разговоров о великом и главного — целых стаек симпатичных девушек, которые вовсе не прочь, чтобы к ним «подкатил» кое-кто очень симпатичный, мускулистый и даже, возможно, королевской крови. А всё из-за того, что надо идти на какую-то глупую тренировку по фехтованию, из-за какого-то глупого «олимпийского дня». Завуч разве не понимает, что девочки?!.. Джей подошёл к украшенной резьбой двери в конце коридора. Такие двери можно подолгу разглядывать из-за талантливо вырезанных узоров и позолоченной ручки, особенно если вы ценитель стиля рококо. Только Джей был вовсе не предрасположен к созерцанию искусства, какое бы рококо оно ни было. Об этом факте сразу засвидетельствовал его красноречивый пинок в дверь. «Бум! Бум!» — глухо отозвалась дверь. Обычно Джей врывался в свою и Карлоса комнату без стука, как и любой человек, считающий себя твоим старшим братом, с которым ты живёшь в одной комнате. Но сейчас был вовсе не тот случай, когда так было можно. Потому что в руках у Джея была собака. Чуви в свою очередь напомнил о своём существовании внезапным интересом к носу Джея, больно ударив его мордой по подбородку. — Войдите! — послышался голос Карлоса. — Не открывай пока! У меня в руках может быть опасный зверь. — Что ты имеешь в виду? — услышал Джей настороженное в ответ. — Чуви у меня. — А, так войди. — Уверен? — Ну, входи уже! Джей с шумом открыл дверь. Шум вызвала громко щелкнувшая ручка, её пришлось открывать локтем. Чуви тут же выпрыгнул из рук Джея, не смотря на его протесты, и со всех лап помчался на кровать, на которой Карлос полулежал, держа в руках большую чашку с чем-то горячим. — Это уже которая порция чая? — спросил Джей, закрывая за собой дверь. — Не знаю, может быть шестая, — пожал плечами Карлос, не обратив ни малейшего внимания на Чуви, пытавшегося расцеловать своего хозяина. Джей окинул взглядом комнату. Довольно просторная, светлая, с большими окнами, как и во всем дворце. На столе стоял ноутбук — не в руках Карлоса, значит, тот не коротал время над записями кодов. Вот и возле двери злосчастный 3D-принтер, на него заточили зуб все, кому не лень. Сейчас темные шторы в комнате были задвинуты, горела единственная настольная лампа на прикроватной тумбочке — от этого в комнате царил мягкий полумрак. — All the other kids with a pumped up kicks… Тьфу ты. Как ты, бро? Вижу, даже не переоделся, — Джей сел на край кровати Карлоса и подвинул к себе Чуви. — О, я лучше. Намного лучше, — уверенно ответил Карлос и почему-то отвёл взгляд на содержимое чашки. — Не можешь до сих пор успокоиться, что ли? — Я этого не говорил, — Карлос вздохнул. Джей перестал чесать Чуви и вдруг положил свою ладонь на ладонь Карлоса. Тот вздрогнул и непонимающе посмотрел на него. Ладонь Карлоса была холодной, несмотря на то, что он только что держал горячую чашку. А руки Джея согревали. — Что… ты делаешь? — Карлос убрал руку. — Посмотрел, дрожишь или нет. Тебе точно сейчас комфортно с Чуви? Карлос закивал. — Да-да, за это не волнуйся. — Я не волнуюсь. Это ты от той собаки удирал! Ха… Прости, прости, — спохватился Джей, увидев, как лицо Карлоса изменилось. — Но мне не даёт покоя один вопрос. В чем дело, парень? — Эм… Я боюсь собак, — дал Карлос очевидный ответ таким голосом, будто сам был убеждён в глупости вопроса Джея, а не своего ответа. Он даже пожал плечами. — А Чуви не боишься? — Джей показал глазами на собачку. — Нет. Но то был настоящий монстр, Джей! И как она вообще на меня накинулась… — Ты разве овчарок никогда не видел? — Джей все-таки издал смешок. — Где, интересно? — А, ну да. Но ты ведь прекрасно знаешь, что то была собака? Такая же, как Чуви? — Я не знаю, — он повертел головой и в его словах проскользнули нотки растерянности. — Как я её увидел, я понял, что не могу себя контролировать. Я был как будто сам не свой. Что это, раз не фобия? — Карлос почесал примостившегося рядом Чуви за ухом. Джей заметил, что друг нервничает. Его мышцы были напряжены, а большой палец правой руки выстукивал на поверхности чашки беззвучный ритм. Он почему-то избегал взгляда Джею в глаза. — Ты себя хорошо чувствуешь? — после короткого молчания, спросил Джей. — Просто превосходно! — Карлос сделал глоток из чашки. — Брат, но ты… У тебя как будто проблемы. И ты не хочешь их рассказать. Я не могу понять, почему ты боишься собак? Я ведь просто хочу помочь. Ты же убедился, что всё, что рассказала твоя мать — неправда. — Значит, не убедился, — Карлос бросил на него короткий взгляд, но тут же отвернулся. — Это не твои проблемы, Джей, — казалось, будто ему с трудом даётся каждое слово. — Мне не нужна помощь. Как прошла твоя презентация? — А… Супер, — Джей подбросил вверх найденный на полу колпачок от ручки и поймал его. — Азиз и Фердинанд отлично потрудились. Рассказывали мы одинаковое количество времени, и, судя по восторженным взглядам и вздохам девчонок, я справился на «ура». Особенно, когда мы тестировали скейт. — Он полетел? — О, ещё как! Только надо действительно уметь держаться. Иначе только так кости переломаешь. — О, это отлично, что он взлетел, — Джею вдруг удалось поймать взгляд Карлоса. Тот улыбался, искренне. — А как он у вас летает? — Точно так же, как ракета и самолёт. Поэтому он довольно тяжёлый и объёмный. Только там все эти моторчики намного меньше. Из-за этого он ещё не может слишком долго летать, но мы решили, что разовьём всё до совершенства, если нам дадут за него награду. Я вообще-то в таких технических вещах… Не слишком хорошо разбираюсь. Поэтому я предлагаю просто продать проект, я всё равно там ни гугу. Физику знаю, а в основном просто под диктовку все делал. Да и Азиз, и Фердинанд… По правде говоря, я ещё должен признаться. Я твою записную книжку стащил, где ты все себе объясняешь и записываешь, как ты апгрейды делать будешь. Но я положил её на место, клянусь. Никогда ещё Джей не видел, как быстро выражение лица Карлоса меняется от праведного гнева. «Ну, всё, сейчас будет…». — Мою книжку?! — Да не парься, Карлос. Ты бы все равно бы объяснил, если бы попросили. А так и ты занят был. — Х-хорошо, — неожиданно быстро выдохнул Карлос. — Но это последний раз, Джей. Иначе попрошу себе отдельную комнату. Пусть и буду единственный в одной комнате во всей школе… Но я рад, что у вас хорошо получилось. Как Джейн? — Нормально всё с ней, — Джей махнул рукой и встал. — Передаёт тебе привет. Сейчас там на балу занята. А я отправляюсь на тренировку. Вернусь поздно. — Если её встретишь, передай, чтоб не переживала. Я в порядке. Джей кивнул и ещё раз внимательно посмотрел на Карлоса. Тот заерзал. — Что? — Ты что сейчас будешь делать? — Спать. Я… Устал и у меня болит голова. — Опять? — Карлос отчетливо увидел в глазах его обеспокоенность. Он усмехнулся. — Это разве не естественно, Джей? — Гм. All the other kids with a pumped up kicks you better run, better run, faster than my bullet… Тьфу! Надо же, в голове застряла… — Что ты такое напеваешь? — спросил Карлос, вытаращив глаза. — Песня. Злодейская. Долгая история… Хорошо, значит, добрых снов. Я постараюсь быть потише, когда приду. Пусть тебе не снятся собаки. — Ха-ха, — Карлос недовольно изобразил смех. — Будешь каждый раз о них напоминать теперь? — Ага. Пока не привыкнешь! — с наглой улыбкой до ушей ответил Джей и дал деру из комнаты, пока Карлос не запустил в него чем-нибудь. Карлос остался в одиночестве. Ну, как — в одиночестве. Один на один с Чуви. Только пёсик был сам не свой. Он тихонько скулил, обнюхивал Карлоса, вёл себя неспокойно — то встанет, то сядет. Лизнёт руку — очень осторожно. И хвост поджал. Карлос знал, что это означает — собаке страшно. — Ну-ну, дружок, что такое? — Карлос принялся ласково гладить его. — Я в полном порядке, с тобой. Но Чуви продолжал скулить. Вдруг он отвернул голову, когда Карлос протянул к нему руку. — Чуви, не смей оставлять своего хозяина, когда ему особо плохо! — теперь пришла очередь Карлоса пугаться. Собачка, извиняясь, тыкнула носом в ладонь. — Вот так лучше, — с облегчением вздохнул Карлос. Он сел в кровати и принялся раздеваться. В сон клонило ужасно, прямо захватывало в свои тиски. А на часах даже нет семи! И почему-то было очень жарко. Карлосу казалось, что он просто сварится, если будет спать в одежде. Возможно, это были волшебные свойства чая миссис Поттс. Находясь в одних трусах, Карлос сел на край кровати. Пока в постель он не ложился — решил собраться с мыслями. Сердце снова колотилось, а перед глазами возникали тревожные образы. В голове было абсолютно пусто. Настолько, что даже если бы его спросили таблицу умножения, Карлос не вспомнил бы. Внезапно, стало очень трудно думать, а чувства потупились. Карлос обнял себя, и его кожа покрылась мурашками. Свои руки ему казались чужими. Как будто кто-то другой положил свои холодные ладони ему на разгоряченные плечи. Чужой, ненужный, неприятный. Что-то внутри, что-то маленькое сморщилось, согнулось, упав на колени и принялось неистово кричать, надрываясь. Этот крик разрывал пространство, заставлял сердце биться быстрее, а мир перед глазами — искажаться. Карлосу хотелось заткнуть уши и закричать. Это всего лишь хлестанул стресс — уверял себя Карлос. Мокрый холодный нос уткнулся ему в голую спину, заставив вздрогнуть и вновь покрыться гусиной кожей. Чуви заскулил и лизнул рубец на спине. Карлос съежился. — Что, Чуви? А, не обращай внимания. Долгая история. У мамаши был приступ гнева, а я под горячую руку попался. Это давно было. Карлос погладил собаку. Чуви глядел на него преданными глазами, но хвостом не вилял. Черная кнопка настольной лампы щелкнула, едва Карлос к ней прикоснулся. Свет тут же потух, и весь мир вдруг вмиг уснул и затих. Карлос лёг в прохладную постель, а одеяло натянул до носа. Он закрыл глаза, и тут же пришлось стараться не обращать внимания на разноцветные вспышки молний, внезапно выступавших из темноты. Он должен просто пройти сквозь это. Чуви тут, рядом, под одеялом. Джей скоро придёт. Думать о хорошем, о Джейн. Но это было бесполезно. Картинки рассыпались на кусочки мозаики и исчезали, тонули во мгле, растворялись при появлении «молнии». Карлос не дрожал, но внутри его как будто бил озноб. Поскорей бы провалиться в спасающую темноту… …Джей тоже был вовсе не прочь немного поныть вместе со всеми насчёт несправедливости этого мира по отношению к фехтовальщикам. Опустим тот факт, что если бы они не провели столько времени на лестнице, жалуясь на будущее в виде предстоящей тренировке, они бы эту самую тренировку закончили бы пораньше. — Парни, я ведь тоже с вами, — закатила глаза Лонни, милая китаянка, дочь самих Фа Мулан и Ли Шанга. Джей отметил про себя, что ей все-таки идёт спортивная форма. — И потом, как мне известно, бал длится до двенадцати. Мы ещё можем успеть. — Да, давайте, парни! Чем быстрее пойдём, тем быстрее закончим! Успеем ещё поклеить девчонок! — хлопнул в ладоши Джей. — Да ты даже не переоделся! — с ужасом заметили шестеро молодцов, вместо того, чтобы вдохновиться его словами. Джей тут же осознал свою ошибку, но к счастью, вовремя вспомнил, что мешок с одеждой у него в раздевалке. — А что, мы ведь можем и поклеить нашего капитана, — подмигнул афроамериканец Луис, известный сердцеед, любитель джаза и блюза, сын принцессы Тианы и принца Навина. Лонни в ответ на это замечание закатила глаза и ускорила шаг. — А почему? Ты ведь красивая, фехтуешь так круто, фигурка у тебя соблазнительная в последнее время… — продолжил Луис под смех и поддержку остальных. — Я тоже не против поклеить принцев, — её ответ и сверкнувшие глаза заставили Луиса вмиг умолкнуть. Остальные, в том числе и Джей, дружно протянули «О-о-о». — Ты боевая, детка, — подмигнул он, когда поравнялся с ней. Лонни одарила его хитрой улыбкой. — Я знаю. Не надо мне строить глазки, иначе заставлю отжиматься пятьдесят раз! — Осторожно, — Джей сделал от неё шаг, подняв руки, сдаваясь. — Наш капитан рассержен. Отступаем, парни, капитулируем! Всем очень понравилось, каким звонким оказался смех Лонни. — А что Карлос? Ему же повезло, он не будет с нами… — вздохнул Арти, сын короля Артура (стоит отметить, что жена Артура, Гвиневра, вовсе не изменяла ему, вопреки слухам. Не верите — съездите в Аурдон, в штат Мерлинская Англия. Там вам оба супруга помахают ручкой. Или хотя бы в Аурдонскую Школу на День Семьи). — Гы-гы. Ты разве не видел, как он от собаки ноги уносил? Конечно, после такого потрясения он не сможет держать в руках меч, — Чед был как всегда. Но все не рассмеялись, а наоборот, смерили его мрачными взглядами. Даже Лонни недовольно обернулась на него. — Между прочим, это целиком твоя вина, Чед. Надо было следить за своей собакой, — промолвила она жёстко. Улыбка Чеда тут же исчезла с лица, и он сделал вид, что его очень интересует бюст Аристотеля на шкафу в коридоре. — All the other kids with a pumped up kicks… — вновь напел Джей, но в сию же секунду спохватился, — Да что ж ты будешь делать! В зале из-за темных окон чувствовалось одиночество, не смотря на присутствие восьми человек. Каждый из восьми ощущал себя немного неуютно, хотя зал вовсе не был большим. Скорее всего, причина этому была в отсутсвии черлидеров и просто зрительниц, любивших поглазеть на обворожительных спортсменов. — Что ж. Джей, беги переодевайся. Начинаем через пять минут, — объявила Лонни, подходя к небольшому четырехугольному чёрному ящику с торчащими из него рукоятками шпаг. Шпаги были целиком и только для тренировок, совершенно неопасны, но тем не менее, их рукоятки были сделаны очень изящно и даже элегантно, а на некоторых были даже вылиты цветы. Лонни прикоснулась к наконечнику — тупой, как и следовало ожидать. Только на таких шпагах и мечах учителя рекомендовали не просто тренироваться, а по-настоящему, яростно сражаться. Хоть большинство и сетовали «ну заче-е-ем? Как это мне пригодится?». Лонни и Джей точно знали — неизвестно, куда тебя занесёт жизнь. Отточенный до совершенства навык однажды просто спас обоим жизни. Кто же знал, что Мэл поссорится однажды с Беном, отправится обратно на Остров, что Его Величеству Бенджамину придётся пуститься на её поиски с друзьями? Кто же знал, что Бена похитят пираты? И разве кто-то предполагал, что им придётся сразиться с ними на мечах? По правде говоря, Лонни предполагала и именно поэтому их с собой и захватила. Лонни помнила, её сердце до сих неприятно сжималось, когда тогда, во время битвы на корабле, она бросила взгляд на Джея, дерущегося с самим Гарри Крюком, сыном Джеимса Крюка, о котором Лонни знала из книжки, стоявшей у неё на полке возле кровати, и от самого Питера Пэна. Но она видела, как Гарри буквально зажал Джея в угол, они были равными соперниками. Если бы Джей не догадался вырвать тот злосчастный крюк из руки Гарри, страшно подумать, но лезвие бы пронзило Джея насквозь. Лонни содрогнулась от этой мысли. В голове начали мелькать неприятные образы — окровавленный меч, злобный смех, пробирающий до костей своей неестественностью и холодом. Мертвый Джей, ей он представился настолько ярко и реалистично, что даже сердце заныло и Лонни, нервничая, бросила взгляд на двери в раздевалку. Куда он запропастился? Воображение принялось рисовать жуткие картины. А что, если в Аурдон проник кто-то, жаждущий мести? Зевон, сын Измы, однажды появился на Острове и наделал хлопот! Как и сестра Гарри, Каллиста. Каллиста могла вполне предостерегать Джея, в отместку за поражение брата, и… Лонни сжала в руках шпагу и поспешила к дверям. Она настолько нервничала, что её мысли разбегались, и она первые пятнадцать секунд не могла найти силы постучать. — Джей! Ты там живой? Уже прошло больше пяти минут! — скрывая нервозность строгостью, спросила она. «Дурочка, конечно, трагедию из ничего строишь», — выругала себя девушка. Во всем виноваты красочные рассказы матери и отца об ужасах войны с ханами и приснившийся кошмар, где Джей погиб… — Не пять, а только две! Что ещё за контроль? Уговор есть уговор, милочка! — послышался раздражённый голос Джея, человека, живее всех живых. — Мне для переодевания и тридцати секунд хватает! В армии на это и то, даётся меньше! — Так и поверил! Мы не в армии, капитан. Хотя у меня порой ощущение, что здесь, в Аурдоне, как раз армию и готовят… — Чем ты там занимаешься? — не унималась Лонни, но теперь уже чисто из любопытства — она слышала какую-то странную возню. — Воображаю себя джинном в лампе… Пытаюсь заплести косичку. — Серьезно? — прыснула Лонни. Дверь вдруг резко открылась, Лонни пришлось сделать шаг назад. Перед ней стоял довольный, как сытый слон, Джей, с такой улыбкой, будто до него дошло, как складывать химические элементы. А его густые, длинные каштановые волосы действительно были заплетены хоть и в неумелую, но симпатичную косичку. Не то, чтобы ему шло, этого Лонни не могла сказать, но оно придавало его внешности что-то особенное. Вроде он совсем не был похож на девушку… Скорее, на какого-нибудь викинга. Или… хана. — Скоро буду девчонкам плести… — Молодец, — Лонни не удержалась и убрала выпавшую прядь волос ему за ухо. — А теперь — все по местам. Секунда нежности или просто дружеский жест? Джей пожал плечами на собственные мысли. Чед прекратил бессмысленный спор с Арти на тему «что такого в носках в вишенку» и выставил перед собой оружие. Все тут же построились по парам — каждый по равной силе и навыкам. После Джея и Лонни лучшим в своём деле был Арти — а всё из-за тех легенд об отце. Арти не хотел ему уступать ни на сантиметр. А худшим — Луис. А всё из-за того, что «я стану джазовым пианистом, у меня тонкая душа, как я могу уметь хорошо фехтовать, когда я к этому не стремлюсь? Я — творческая личность». Его слова по поводу тонкости души ставили под сомнение даже его родители. А с творческой личностью все соглашались однозначно, особенно по части комплиментов. А ещё он что-то выдумывал, будто людям с длинными пальцами рукоятку держать неудобно. Несмотря на его нежелание, он все время выигрывал на турнирах вторые места, именно по этой причине его записали в команду. Вот так бывает, что у тебя есть талант к тому, чему ты меньше всего хочешь, это как не любить зелёный цвет, который идёт тебе больше остальных. Остаётся только надеть зелёный свитер и ещё раз подивиться подобной несправедливости. Что ещё было важного в Олимпийском Дне, это то, что финальная битва должна будет произойти на настоящих мечах. Со всеми правилами безопасности, разумеется, врачом рядом и чьей-нибудь мамой, которая вздохами и ахами заставляет фехтовальщиков двигаться, как на замедленной плёнке. И ещё извиняться и помогать — «Ну как ты встал! Ну что ты делаешь? Я тебя ранить могу! Я не буду нападать, если ты не повернёшь лезвие нужной стороной! Как щит!.. Как щит, говорю!». Правда, хранился в строжайшем секрете тот факт, что на самом деле мечи были тупые, а настоящими они были специально для зрелищности и адреналина. Зазвенели скрещённые клинки. Лонни ловко парировала удар Джея. Их силы были равны, обычно они были более азартны на поле, но сегодня они были слишком расслаблены. Не хотелось перетруждаться, оба хотели ещё попасть на бал. Защитные сетчатые маски прикрывали их лица, делая их похожими на неких безликих роботов. — Давно хотела сказать… — Лонни приблизилась к нему, блокируя удар. — Спасибо огромное, что смог уговорить мистера Дженкинса. Без тебя я бы не стала капитаном. — Ради раскрытия твоего таланта я и не на такое готов, красотка, — ответил Джей, — Я даже подумал, что ты парень в первый раз. — Смущаешь. Моя мать победила целую армию, а отец стал генералом, должно же хоть что-то мне от родителей достаться, — многие переговаривались во время тренировок. Учитель даже поощрял — следовало научиться фехтовать практически автоматически. — Ну, я совсем не похож на отца, Лонни. Я даже врать нормально не умею. — Тебе… Больно о нем говорить? — Нет, — клинки ударились друг о друга и задрожали, — У нас с отцом нормальные отношения. Даже сейчас. Около минуты они фехтовали молча и сосредоточенно. Со стороны это выглядело как красивый танец, не такой нежный как вальс, но страстный, как танго. — Но у меня вопрос к тебе, Лонни, — вдруг обратился к ней Джей. — Тоже давно хотел спросить. Почему у тебя американское имя? Девушка на секунду опустила шпагу, но Джей решил внаглую использовать момент и Лонни едва не оказалась побеждённой. — На самом деле меня зовут Ланфен, — услышал Джей её голос, ставший вмиг серьезным. — Очень красиво звучит. Означает, небось, что-нибудь? — Да. «Аромат орхидеи». — Странно, что ты его не используешь, — Лонни показалось, что она увидела сквозь сетку его смеющиеся глаза. — Я его использую. Надоело, как люди коверкают мое имя. Решила сократить. И мне самой нравится… — Позволишь мне тоже называть тебя Ланфен? Сердце почему-то дрогнуло. Как непривычно звучало оно с уст не родителей или родственников! И как удивительно нежно. Как будто лепесток орхидеи. — Пока называй меня просто Лонни. Я скажу, когда будет можно, — и Лонни не могла объяснить, почему. Это было родное, слишком уютное и интимное имя. — Как скажешь, — Джей удивился, но не подал виду. Лонни вновь почувствовала сковывающее и странное чувство. Вновь сердце вдруг начало вести себя неспокойно. По коже пробежали мурашки, покалывая. — Мне сегодня приснилось, будто ты умер. Не могу избавиться от этой мысли, — призналась Лонни. — Я? Умер? — Джей поднял брови, хотя за маской этого не было видно. Лонни услышала его смех. Её это немного задело, но девушка понимала, почему это ему кажется забавным. — Но, как видишь, я здоров, как бык. И не сомневаюсь, что живой. А как я там умер? — Тебя убил Гарри, — быстро ответила Лонни, едва не выбив шпагу у Джея из рук. — Не волнуйся, Бен приказал усилить барьер, — Джей и бровью не повёл, — Теперь даже птица туда не прорвётся. Теперь никому не должно быть страшно. — Я знаю. — Давай о веселом поговорим, королева драмы. Как твоя презентация прошла? — Отлично, — Лонни оживилась, — Правда, мы обе с Мэл чуть не забыли слова. Догадались просто рассказывать своими словами. Знаешь, помогло. Мэл особенно была на высоте. — А что презентовали? — Открытки. Очень красивые. Мы вам отложили всем по одной. У тебя какое любимое животное? — Змея. Лонни едва шпагу не уронила. — От тебя не ожидала, — она сделала выпад, но Джей среагировал молниеносно. — А что ты ожидала от сына злодея? Если бы они были без масок, Лонни бы увидела его широкую улыбку, обнажающую жемчужные зубы. — Для Карлоса мы отложили с собакой, хотя я уже сомневаюсь, что это хорошая идея. Мэл сделала для себя с зайчиком, Иви — с котёнком, я нарисовала в китайском стиле панду. Может, ты хочешь со слоном? Или с кроликами? «Ты должен быть принцем, сидеть на спине у слона, вокруг него должны плясать девицы в ярких платьях, а ты должен махать рукой и разбрасывать деньги восхищенной публике!» — Со слоном, — голос Джея изменился, став на минутку тихим. Он поспешил сменить тему, — Мне очень понравилось, как Выставка была организована. Хотя меня это наоборот, немного пугало. Было ощущение, будто я тост на торжестве говорю каком-то… Лонни с ним согласилась. — Ваш скейт мне понравился. Хотите сделать как в фильме «Назад в будущее»? — А-а! Я думал, почему все так смотрят… Мы вдохновлялось волшебным ковриком. А что за фильм? — Ты его не знаешь? Рекомендую. Мой любимый… — Посмотрим как-нибудь вместе? — Хм, неплохая иде… Её шпага описала дугу в воздухе и со звоном грохнулась на пол. Все остальные члены команды тут же обратили на них взгляды. — Я победил, красотка, — усмехнулся Джей и снял маску. Все остальные шестеро тут же осыпали его аплодисментами, а Джей крутился и кланялся, точно болванчик. Лонни засмеялась, поднимая шпагу. Джей раздавал всем пятюни, как будто он победил на Олимпийском Дне, а не на тренировке. И тут в голову Лонни пришла крайне нелепая мысль. Мысль о том, что Джею все-таки откровенно идёт эта растрепанная косичка и выбивающиеся волосы. «Этому красавцу всё идёт», — постаралась успокоить себя Лонни, складывая шпаги обратно в ящик. — У нас есть куча времени привести себя в порядок и вернуться на бал, — объявила она. — УРА! — загромыхали парни, даже не загромыхали, а завопили. Лонни даже пришлось зажать уши. Единственное, что омрачало такой прекрасный момент для Джея, это его собственные мысли. Из-за чего Карлосу бояться собак? Разве он не понял, что всё, что рассказывала его мать — это не более, чем шантаж? Чтобы он всегда оставался не более, чем её жалким рабом? Джею было жаль друга, и он понятия не имел, как ему помочь. Раз есть следствие, то должна быть причина. И ещё — «all the other kids with a pumped up kicks…»

***

Всю жизнь Иви мечтала о прекрасном принце, о замке, в котором полно зеркал. Она тешила себя несбыточными грезами, глядя по ночам на мерцающие вдали огоньки сказочного и такого манящего Аурдона. Она тысячи раз представляла себе встречу с принцем — быть может, он спасёт её? Или они встретятся в лесу? Или около колодца? Каким он будет? Романтичным красавцем, он спасёт её от жалкой жизни на прогнившем Острове.

Someday my prince will come Someday we’ll meet again And the way to his castle we’ll go To be happy forever.

Моя лестницу в замке, она бросала взгляд в окно. Мокрая вода впитывалась в одежду, а тряпка неприятно терла кожу. Но в своих мечтах Иви убегала далеко-далеко. В её фантазиях у неё был принц, у неё была любовь. Она готовилась к придуманным встречам. Иви считала себя принцессой, и ею она была до мозга костей. Она одевалась в лучшую одежду, самую красивую, да и мать сама заставляла её выглядеть безупречно. Несмотря на то, что порой это и означало, что её дочь становилась практически рабыней идеальности. Самая красивая, самая добрая, трудолюбивая, похитительница сердец, — всё это было о ней. И не было у неё любви, о которой она так лелеяла в мечтах.

I know Someday when spring is here We’ll find our love again And the birds will sing And wedding bells will ring Someday when my dreams Will come true

Следовательно, когда все узнали, что их позвали в Аурдон, счастью Иви не было предела. Она была готова вечно кружиться в лучах солнца. Она предвкушала встречу с принцем, она готовила все свои хитрости и обворожительность, она вооружилась тем, перед чем не мог устоять ни один мужчина — красотой и очарованием. Никто и предполагать не мог, а она даже не смела представлять, что в итоге она будет встречаться с тем, кто далёк от принца. С полугномом. Со скромным и закрытым ботаником-очкариком, невысоким, безусловно не мускулистым красавцем из её снов. С совсем не королевским именем — Дуглас. Ну, что за имя такое — Дуглас? Дуглас Цверг. Иви даже подумать боялась, что этот человечек очарует её своим умом и упрямством. Со стороны казалось, что он открыт, как шкатулка с драгоценностями, но это было далеко не так. Он умел производить впечатление веселого и даже общительного человека, но все его секреты были спрятаны за семью замками и брошены на глубокое дно его души. Чтобы достать их, следует приложить немало усилий, необходимо разбить десятки камней, дабы добыть клад. Надлежит вдохнуть поглубже и принять не одну попытку достичь песчаного дна. Нужно стать очень близким для него человеком. И тогда замок его сердца посмеет впустить ключ, позволить щелкнуть, повернувшись. Даг. — Я… Я помогу тебе с уборкой, — сказал он неуверенно, теребя носовой платок. Иви улыбнулась и кивнула. Ей хорошо и уютно рядом с ним, как среди мягких подушек или на поляне посреди цветов. И не нужно никаких прекрасных принцев и золотых клеток в виде замков с зеркалами. Хотя нет, на замок она всё ещё копит. Глаза у Дугласа цвета хвои, они кажутся Иви прозрачными. В них глядеть — как на солнце сквозь колючие ветки сосен. Разговаривает он всегда тихо, его голос напоминает мурлыканье кошки. И ещё, он ревнив. Нет, он вовсе не эгоистичный собственник, его ревность даже умиляет Иви. Он просто боится, что ей все также интересны принцы, и она оставит его. Откуда у Дага появились такие идеи — никто не знал. Они находились на кухне одни. Иви подметала, а Дуглас звенел посудой, вымывая её. Иви весело начала напевать одну знакомую ей песню.

Just whistle while you work, And cheerfully together We can tidy up the place…

Эту песенку она всегда напевала, когда занималась уборкой. С ней действительно она будто проходила быстрее.

So hum a merry tune! It won’t take long When there’s a song To help you set the pace!

Голос Иви — прекрасный. Он высокий, звонкий, настоящий голос принцессы. Даг любит слушать, как она поёт, это удовольствие сродни удовольствию гнома, нашедшему самый прекрасный драгоценный камень глубоко в горах. Даже короткие незамысловатые детские песенки, они напоминали о песнях весенних птиц или родных сердцу музыкальных шкатулок, подаренных мамой.

And as you sweep the room Imagine that the broom Is someone that you love And soon you’ll find You’re dancing to the tune. When hearts are high The time will fly So whistle while you work.

Иви действительно закружилась, держа в руках швабру. Она закрыла глаза, кружась и танцуя, пока не натолкнулась на стол. И она засмеялась — для Дага было счастьем слушать её смех, который напоминал серебряные звоночки. Иви глянула на Дага, в надежде увидеть его улыбку и радостные глаза. Но парень стоял, не оборачиваясь и смотрел на льющуюся прозрачную воду. Иви пожала плечами и замурлыкала свою веселую песенку. И она увидела, как Даг вдруг напрягся? Иви торопливо замела мусор в совок и выбросила его. Она отложила швабру и подошла к Дагу, также молча моющего посуду. — Даг? — спросила она. Она увидела — глаза его блестят. Когда он увидел её, он опустил голову. — Что с тобой? — Иви испуганно взяла его мокрую ладонь. Он закрыл кран. Сжал её пальцы. Иви пыталась поймать его взгляд. — Что случилось, милый? Ты себя плохо чувствуешь? — Нет, Иви. Всё в порядке. Это я так… Нюни распустил. Он попробовал улыбнуться. Но Иви не отходила от него, также всматриваясь в его лицо. Что может быть хуже, когда такой скупой на эмоции человек, как Даг, вдруг становится таким грустным? — Просто твоя песня… Не твоя, та, что ты напевала. Это так бесконечно красиво. Она мне напомнила Белоснежку. И она красивая, — произнёс он тихо. — Белоснежку? — растеряно переспросила Иви. — Да, — он попробовал улыбнуться и продолжил с мытьем посуды. — Из-за одной истории с ней мне стало немного тревожно, — продолжил он спокойно. — В смысле? — Она была мне близка, как мать, — сразу объяснил он. — И она всегда напевала эту песенку, когда прибиралась. Иви внимательно слушала его. — Она очень добрая, самая милая и мягкая женщина, которую можно представить. Но ты знаешь… Королевство, принц, собственные дети, — он тер сковородку. — И однажды я остался один. Совсем, я не умел дружить. Она прекрасно знала, насколько я одинок, и что я тихоня. Она… Ей хорошо были известны причины, почему я такой тихоня. Она заболела. Ничего серьёзного, но я прям нова с уроков на сбежал. Но выяснилось, что она меня не любит. Она была просто добра ко мне. И… Я боюсь иногда. Жалкий, да? Иви вздохнула и обняла его за плечи. — Ты не жалок. Не надо так даже думать. Ты самая сильная личность, которую я встречала. — Ты прости, просто внезапно нашло на меня, — он улыбнулся. Глаза блестели, но уже не грустно. Иви понимающе закивала. Она понимала, что просто он рассказал ей не всё, предпочитает молчать. — Я тебя напугал? — Ты… Напугал, но я рада, что ты смог выговориться. Ты не должен стыдиться. — Послушай, — его пальцы сжали её ладонь. — Я боюсь потерять тебя. И я помню все подробности моей… Истории. Поэтому я боюсь вновь оказаться отвергнутым. — Я понимаю. — Я ведь не принц, о котором ты мечтала. — Даг, послушай, я много раз тебе говорила, — Иви едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза, — Мне не нужен принц, когда у меня есть ты. — Да. Я это прекрасно помню. Есть ещё одна причина, почему я вдруг так… Заволновался. Любишь ли ты меня действительно? Ты бы вышла за меня замуж? Сердце Иви вздрогнуло, она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Весь мир вдруг начал крутиться, точно карусель. — Что? — выдохнула она и не узнала собственный голос. — Ты выйдешь за меня замуж? — Даг повторил свои слова медленно и четко. И всё вокруг, воздух, стены, сковородки, ветви за окном, все вокруг стало плясать под беззвучную музыку. Сердце остановилось лишь на миг, но время замерло, и земной шар прекратил свой бег. — Да, — с уверенностью ответила Иви, и других вариантов ответа она не видит. И время тут же продолжило свой отсчёт. — Не прямо сейчас, — снова засмеялся Даг. — Сначала я накоплю на кольцо. Он снял очки и посмотрел на неё своими хвойными, почти прозрачными глазами. Иви никогда не целовалась. Это её первый поцелуй, и она уверена, что и его тоже. Она чувствовала его мягкие губы и понимала, что счастлива. Пусть мать её желала замужества с принцем, и пусть она будет хоть волосы на голове рвать, если узнает, за кого её дочь хочет выйти замуж. Это её жизнь.

Someday when spring is here We’ll find our love again. And the birds will sing And wedding bells will ring. Someday when my dreams Will come true.

***

Что может быть лучше, чем после трудного дня наконец принять душ, облачиться в халатик и мягкие тапочки, устроиться на кровати и отвлечься от всех политических и светских дел за хорошей книжкой? Лучше может быть только чашечка с мятным чаем и факт того, что сегодня пятница. Но сегодня была среда. И мало того, чашечки с чаем тоже не было. А звать миссис Поттс Бену было попросту лень. Да, и к тому же, он весь расслабился и с удовольствием читал интересный роман. Бен уже задумался, насколько все-таки хорошо жить на свете. Но только личный рай Бена через пять минут безжалостно и жестоко разрушили. Его обломки с грохотом обвалились, подняв кучу пыли и сбив с полок книжку. Его разгромили, точно злой противный ураган. И этот злой противный ураган ворвался в комнату в виде Мэл. Она влетела в комнату без стука, растрепанная, вся на нервах и в слезах. Лучшего способа устроить уставшему королю Бену большой облом и не придумаешь. — Мэл, как это — входить без стука?! — накинулся он на неё, зачем-то прикрываясь одеялом, — А если бы я голый был? — Я тебя уже видела в плавках, — прохныкала в ответ Мэл и заглянула ему под кровать. Подобного заявления Бен ещё ни от каких девчонок не слышал, даже от Одри. — Что случилось? — задал он естественный вопрос. — Мама пропала. Из террариума. Сначала Бен никак не мог взять в толк, что же мама позабыла в террариуме, и как она туда влезла, но до него дошло быстро. В день его коронации Малефисента превратилась в дракона, дабы уничтожить всех и вся, а Мэл кинулась всех защищать. В итоге Малефисента пала в зрительной дуэли с Мэл и превратилась в ящерицу. Пришлось вылезать из тёплой постельки, которая, если бы умела говорить, застонала бы «не-е-ет!». И лезть вместе с Мэл под кровать. — Каким бы образом она проникла сюда? — спросил Бен, на локтях ползя куда-то в подкроватную темноту. — Не знаю. Она же все-таки умная женщина. Она же моя мама! «Ну да, раз ты смогла на Остров убежать, а меня оставить в неведении, то тем более твоя милая матушка могла придумать, как выбраться из террариума. Яблоко от яблони недалеко падает», — подумал Бен, но вслух не сказал. Под кроватью никого не оказалось. Зато нашлись носки с изображением морды Чубакки, которые король вторую неделю не мог найти, и этой находке Бен обрадовался, пожалуй, чуть ли не больше своей коронации. — Неужели нам придётся обыскать весь замок? — причитала Мэл. — Если не весь Аурдон, — ответил Бен, вылезая из-под кровати и чудом не ударившись об неё затылком. Встретив испуганный взгляд девушки, Бен поспешил исправиться: — Я уверен, она не убежала далеко. Но ты её точно на Острове не оставила? Мэл отрицательно покачала головой. — Я утром пыталась с ней поговорить, — призналась она. Пришлось в одном халате и тапочках отправиться на поиски беглянки. В коридоре они заглянули во все горшки, во все углы и комоды. Бен звал её по имени и ласковым прозвищам, чем одновременно смешил и раздражал Мэл. — Да куда же запропастилась эта глупая ящерица! — в сердцах воскликнул Бен, когда на верхней полке огромного шкафа, ради которого пришлось бежать за стремянкой в другой коридор никого не оказалось, — Иди сюда, игуанночка! — Это вообще-то моя мама, хоть и бывшая, но величайшая волшебница, — заметила Мэл. — Хорошо. О, Малефисента! — Бен вскинул руки, стоя на стремянке напоминая в развязанном халате с широкими рукавами аиста. — О, великая волшебница! Не могла бы ты проявить благосклонность к простым смертным, как мы, и к своей дочери и вылезти из столь пыльного и недостойного вас угла в тёплый и удобный террариум, в котором все устроено специально для Вас! Мэл все-таки рассмеялась. Бен, довольный, что разрядил обстановку, решил спуститься, нагнулся и… Повалился вместе со стремянкой на пол, подняв страшный грохот. — Бен! — Я живой, — донеслось из-под стремянки. — Его Величество король Бенжамин Флориан Петаль благодарит всех за внимание и сообщает, что пять секунд — полет нормальный. Мэл вздохнула, и, качая головой, помогла ему встать. — Ай! — Бен, видимо, получил по плечам и лопаткам. — Ну все, теперь я инвалидом стану… Из-за твоей матери, кстати. Если бы Бену раньше сказали, что он будет рыться в комнате своей девушки в поисках её матери, заколдованной в ящерицу, он бы оценил ваше богатое воображение и количество свободного времени. Ящерицу они все-таки нашли и даже без особых приключений, если не считать упавших на Бена книг и вешалки. Мэл в отличии от него, действовала гораздо более аккуратно, хотя переживала гораздо больше Бена. Ящерица взобралась на карниз и грозно зашипела, когда Бен встал на табуретку и протянул к ней руку. — Я не причиню Вам вреда, и Вы это знаете, Ваше Злодейство, — заверил он Малефисенту и заметил, что ящерица… Подросла. Та попыталась вырваться из его пальцев, но быстро поняла, что это бесполезно. Когда он опустил её обратно в террариум, Мэл склонилась над ней, чтобы убедиться, что её мать цела и невредима. Ящерица положила свою лапку на стекло и посмотрела в глаза дочери, будто безмолвно моля о свободе. Мэл была готова поклясться, что увидела слезы в её глазах. Малефисента вздохнула и юркнула в свой домик, вернее, замок, на котором она повесила клейкую бумагу с надписями «Да здравствует зло!» и «Месть!». Эти буквы она пару месяцев назад старательно выводила зелёным маркёром который был выше её, выглядя со стороны очень потешно. Бывшая колдунья выглянула, сбила хвостом один бумажный квадратик с надписью «Месть!» и скрылась вновь. Мэл не сумела подавить свой вздох. Она выпрямилась и закрыла руками лицо. — Мэл, — Бен подошёл к ней и нежно прикоснулся к её плечу. — Всё хорошо? Мэл убрала руки и закивала, выдавив из себя искусственную улыбку. — Тебя что-то тревожит? — спросил он. — Конечно. Как ты думаешь? Она же моя мама, — ответила она тихо. — А зачем ей было сбегать? — Она, наверняка, хотела найти книгу заклинаний, — Мэл отошла от него и села на кровать. — Чтобы вновь стать человеком. Я волнуюсь, Бен, — он подняла на него свой взгляд, полный грусти. — Что, если она никогда не вернётся в прежнюю жизнь? Я имею ввиду, не ко злу, а к человеческому облику. Порой я скучаю по ней. Ты можешь этого не понимать. Ты ведь можешь обратиться к матери, когда захочешь, стоит лишь пройти пару кварталов пешком. — Мэл, — Бен подошёл к кровати и сел на корточки, положив её ладони в свои. Мэл посмотрела в его медовые глаза, полные доброты, — Я могу представить, как тебе тяжело. Я — король и теперь большую часть времени вынужден проводить в обществе напыщенных министров, строгого отца. Я больше пошёл в мать, ты, я думаю, заметила это. И я не могу с ней видеться, когда я могу ей столько всего рассказать! На праздниках мы успеваем лишь встретиться несколько раз взглядами, перекинуться, может, парой слов. И потом, — он бросил короткий взгляд на её запястья, — Мне порой кажется, что я не был создан для королевской жизни. И не могу ни с кем с этим поделиться, ведь король не должен проявлять слабостей, — он горько усмехнулся. — Мне же ты можешь рассказать все. И своей маме. Уши у неё же остались, как и способность понимать. И потом, любовь в ней растёт: она заметно подросла, скоро ей может понадобиться новый дом. Мэл тяжело вздохнула, убрала одну свою руку из-под его пальцев и откинула фиолетовые волосы на спину. — Знаешь, Бен. Я столько боли причинила тебе и моим друзьям. Ты сделал столько всего хорошего, не допустил ни одной ошибки. В целом. Ты даже позвал Диззи, и теперь она с нами. Но я до сих пор чувствую недоверие к себе. Ты понял меня и позволил быть собой. Но бывают дни, когда я не чувствую себя по-настоящему нужной. Ты часто бываешь занят, мои друзья… Здесь все в порядке, но мои Аурдонские друзья… Каждый всё ещё видит в нас злодеев, а прошло столько времени… И я сама начинаю вновь сомневаться. Сколько раз у меня было искушение украсть книгу заклинаний! И… Я порой вновь чувствую себя злодеем. Некоторые боятся меня, зная, что я могу превратиться в дракона. Бен вздохнул и коротко рассмеялся. — Мэл, даже я иногда вижу в себе злодея, — он встал и подошёл к книжному шкафу. — Что ты имеешь в виду? — Мэл подняла на него глаза. Бен провёл пальцем по корешкам книг. Интересные вещи она читает — «Сборник сказок братьев Гримм», «Путешествие в страну Оз», «Портрет Дориана Грея», «Властелин Колец»… Бен вновь почувствовал сильную тягу обратно к своему роману. — Ну, — он хихикнул. — Развлекаться, как злодей… Мне кажется, это круто. Мэл глянула на него исподлобья и с недоверием. — Круто отбирать у детей конфетки? — Мечтаю я о разных приключениях, хочу я многое узнать, — Бен не выдержал и пролистал книгу. Это оказался роман Замятина «Мы». Бен поморщился. Он не любил антиутопии, хотя большинство книг данного жанра его мать ему рекомендовала. Мэл хмыкнула. — Неужели ты о таком думаешь из-за слишком хорошей жизни? — Я к тому, что настоящий жизненный опыт набирается как раз именно в таких местах, — он поставил книгу на место, — И да, порой мне кажется, что жизнь злодеев поинтересней моей. Мне это только кажется! А всё из-за того, что я стал королем. Мало это — шестнадцать лет! Я должен ещё пускать бумажные кораблики и смотреть мультики. Мэл улыбнулась, на этот раз очень искренно и подошла к нему. Бен ещё раз подумал, какая же она все-таки хорошенькая. — Тогда мы это исправим. Может, пару раз сбежим? — Не думаю, что это хорош… То есть, прекрасная идея, — улыбнулся Бен. Мэл провела пальцем по его губам. — Не хочу, чтобы моему жениху было скучно. В конце-концов, ты встречаешься с дочерью злодейки. Бен закивал. — Только есть одно но, — она подняла на него насмешливый взгляд, — Может, ты там что-то себе и думаешь, но для жизни злодея ты не создан вообще! Она засмеялась и быстро поцеловала его в губы. Бен не собирался её отпускать, но Мэл ловко выскользнула у него из рук. — Ты — джентльмен, и мне нравится твоя доброта, — она принялась заплетать косу, — Она спасла меня, не надо думать о темной стороне. Я буду ложиться спать, уже глубокая ночь. Спасибо, что помог мне найти маму. Бен лишь кивнул и поспешил покинуть комнату. Когда он вернулся в свою, в личный рай и открыл книгу, то его ждал ещё один облом. Коварный враг, с именем Великий Ужасный Спатьхочу. — Ну почему? — спросил у себя король и, отложив книгу, выключил свет.

***

Конечно, Карлос расстроился, когда действие тянучки правды, позволявшей Чуви говорить, прекратилось. Потому что Чуви всячески его поддерживал и убеждал, что он — лучший. Хотя, чего ещё ожидать от собаки? Но Карлос осознал, что эти слова все-таки были важны для него. Признаться, он завидовал Джею где-то в глубине души. Завидовал его красоте, ловкости, умении очаровывать и правильно флиртовать, и главное — уверенности в себе. Карлос часто смущался, даже на Острове, иногда боялся поднять руку, зная ответ, потому что тогда на него уставились бы двадцать пар глаз. Но на Острове всем было на него плевать, а в Аурдоне на него глядели все. И как на белую ворону. Карлос не считал себя красивым, да и таковым не был. Обаятельным, милым — так, по крайней мере, находили другие. А Карлос хоть и предпочитал выглядеть всегда максимально привлекательно при выборе одежды (несмотря на то, что его мать была ужасной даже по меркам злодеек, чувство стиля она ему привила), но своё лицо он решал не рассматривать. Ловким же Карлос становился только если (как ему казалось) от этого зависела его жизнь. А насчёт флирта… Карлос даже не пытался, зная, какой это будет ужас. О своих чувствах к Джейн ему пришлось говорить напрямую, а комплимент сделать — это целый героический поступок. Проснулся Карлос в дурном настроении и замёрзший. Постель Джея была аккуратно застелена, впервые, хоть на ней и валялась скомканная пижама. Карлос оценил, что тот может вести себя тихо, когда хочет. Шмыгая носом, он поскорее облачился в одежду, размышляя, почему же вчера ему было жарко. Но вчерашний день он решил не вспоминать вообще, но только у памяти было своё мнение на этот счёт. Наоборот, это воспоминание начало давить на мозг, заставляя Карлоса чувствовать себя жалким. И самое страшное — рядом с Чуви он чувствовал дискомфорт. Совсем чуть-чуть, но он был. Карлос умылся холодной водой, как всегда, стараясь избегать встречи с отражением. Это появилось у него недавно, после того удара виском — с какой-то стати, ему стало трудно смотреть в глаза даже своему отражению. Карлос мгновенно чувствовал мурашки по телу, мысли улетали куда-то в отпуск, а пуговицам изрядно доставалось от пальцев. Карлос собрал книжки в рюкзак и тяжело вздохнул. Чуви заскулил, спрыгнул с кровати и потерся об его ноги, но Карлос не обратил на собаку ни малейшего внимания. Ему было страшно выходить за дверь. Ему было стыдно. Карлос вдруг представил, как его большой побег от собаки и порча чужого имущества должна была выглядеть со стороны, и испытал такой кошмар, что нажать на дверную ручку оказалось целым испытанием. Карлос напомнил себе о завтраке, но это означало, что он должен встретиться с людьми. И эти люди будут смеяться над ним после вчерашнего, Карлос уверен в этом. Они будут смеяться, будто вспоминая хорошую комедию, он станет изгоем, посмешищем. «Далматинец в круглых пятнах! Что за глупости! Возьми себя в руки!» — приказал он сам себе и открыл дверь. Прошло минуты три, прежде чем Карлос вообще вышел за порог. Чуви уже гавкал секунд тридцать не переставая, зовя своего хозяина. Собака с осуждением посмотрела на него, взглядом спрашивая «Ты чего?». — Пошли, дружище, — произнёс Карлос как ни в чем не бывало. В коридоре ему никто не встретился, за что Карлос благодарил Бога. А вот в столовой… Столовая — это такое место, где все вспоминают свои дикие инстинкты, если там подаётся пицца. Это такое место, в котором все толкаются и клянутся убить друг друга, стоя в очереди за жареными крылышками. Это место, в котором проводится целое расследование, если кто-то стащил у кого-то пряник. Это место страшных воплей и жестоких возмездий за пролитый на платье сок или украденный кексик. За завтраком всё было более-менее организовано — студенты стоят вряд с подносами в руках, терпеливо ожидая, пока заботливый повор подаст им миску с хлопьями, чай, бутерброд и десерт. Карлос, стараясь не привлекать лишнего внимания, устремился в конец очереди. Но, как мы знаем, если мы стараемся не привлекать внимания, как раз его мы и привлекаем, как раз оно к нам несётся со всех ног, точно к дорогому другу или возлюбленной или всех вместе, которых оно не видело тридцать лет. Чуви решил стать рок-звездой и выступить с приветственной речью, иначе как объяснить его громкий и внезапный лай? А стул решил стать его первым фанатом и специально бросился под ноги к Карлосу, из-за чего последний выронил (к счастью, пустой) поднос и растянулся на полу. Хохот окружающих был точно ударом по лицу. Карлос быстро встал, громко приказал Чуви умолкнуть и со злостью толкнул стул к столу. Стул же с грохотом повалился, подняв этим новую волну смеха. Карлос, пунцовый от обрушившегося на него позора, поднял поднос и дошёл до конца очереди. Он не злился, он был готов пробурить путь к центру Земли. Карлос, получив свой завтрак и пару комментариев к произошедшему, оглянулся, в поисках стола своих друзей. Нашёл он их сразу — Джейн помахала ему рукой. — Доброе утро, Карлос! — поприветствовал его хор из пяти человек. Карлос кивнул и сел рядом с Джейн. Та коротко приобняла его за плечи, и её горячие ладони немного успокоили его трепещущее сердце, подавив чувство тревоги. Карлос благодарно улыбнулся ей, когда их взгляды встретились. Он взял её за руку и переплел пальцы. Если бы наши эмоции могли бы влиять на природу, то вокруг всего стола расцвели бы цветочки, запорхали бабочки и на люстре залилась трелью птица. Именно эта картина прекрасно бы описала чувства Джейн. — Выспался? — спросил Джей, макая печеньку в чай. Он был самым первым, кто покончил с завтраком, установив этим самым рекорд школы. Карлос кивнул, хотя его вид говорил об обратном. Он до сих пор чувствовал себя треснувшей вазой. Чуви ещё под ногами путался… — Тебе повезло, — продолжил Джей, — А мы вчера легли спать часиков в два. Тренировались, а потом мы решили вернуться на бал. Один из лучших был вечеров, кстати. Девчонки были одеты просто… Белиссимо! — Джей откинулся на спинку стула, — И натанцевались мы вдоволь. — Ага, — Бен улыбнулся, — Не отходил от Лонни. При её упоминании, Джей покосился на соседний столик, где сидела она, как ни в чем не бывало, как будто бы не танцевала полночи. Она весело болтала о чем-то со светловолосой милашкой Элли, дочкой Алисы. — Мы просто были лучшей парой на вечере. Танцевальной парой, — поправился Джей, — Мы просто украли шоу. И, конечно, публика требовала продолжения. — Да, жаль, что тебя не было, Карлос, — добавила Джейн, — Ты всегда танцуешь среди лучших. На это замечание Карлос снова ответил молчаливым кивком и сделал вид, будто его не интересует ничего, кроме еды. Которая попросту не лезла в горло из-за постоянных осуждающих взглядов. — Но ничего, — продолжила Джейн, — Мы с тобой натанцуемся на свиданиях, а ещё у нас запланировано столько мероприятий, вы себе и представить не можете. Только я должна о них молчать. Мэл, которая всё это время о чем-то увлечённо перешептывалась с Иви, вдруг обернулась и обвела всех сидящих неким торжественным взглядом. — Господа, у нас для вас новость, — объявила она. Все пять пар глаз тут же устремились на неё. — Иви, — она кивнула подруге и вся засветилась от ещё неведомого другим счастья. Иви кивнула, смущенно улыбаясь. — Что ж… Она прочистила горло и тоже обвела взглядом всех. — Даг сделал мне предложение. Но-но… — она приложила палец к губам, так как ошеломлённо-радостное выражение лица Джея говорило само за себя. — Пока это можете знать только вы, — она засмеялась смехом счастливого человека и прикоснулась к синим волосам. — Разумеется, я сказала «да». Только у нас даже нет кольца, так что можно сказать, что мы помолвлены, но не официально. — Поздравляю, — восторженно прошептал Джей, хотя всем хотелось это слово не прошептать, а закричать на весь Аурдон. — Ох, Иви, какая же ты счастливая! — буквально взвизгнула Джейн, и, смеясь, вскочила и сжала её обе ладони, едва не прыгая от восторга. — Думаю, ты позволишь мне, Мэл, обнять твою подругу, — произнёс Бен, вставая и заключая Иви в свои объятия. Мэл шутливо хлопнула его по спине, но тоже встала и обняла Иви с другой стороны. Ивм радостно смеялась. — Спасибо вам! — только и смогла она выдохнуть. Чуви вылез из стола и осуждающе посмотрел на Карлоса, единственного оставшегося на своем месте и доедающего бутерброд. — Что? — он поднял руку в знак вопроса, — Я поздравлю её лично. Чуви посмотрел на него недоверчиво. А тем временем, за двумя столиками сдвинутыми вместе, чуть подальше от места действия, сидели Даг и члены школьного оркестра, наблюдая, как все, кроме одного, сидящие через два столика вдруг вскочили и принялись обнимать смеющуюся Иви. — Что там у них, интересно знать? — спросил Харрис, сын гнома Весельчака. — Даг, там Джей твою девушку целует, — кивнул в их сторону чопорный красавчик-англичанин Руди, сын Роджера и Аниты, известных тем, что завели сто одного далматинца. Этот рекорд не удавалось побить ещё никому. — Где? — Даг встрепенулся и увидел действительно яркую картину — Джей не отставал от Иви, целуя ей лицо, а все чуть ли не поддерживали это. Даг скрыл улыбку. — Наверное, она получила А за один очень сложный тест, — сделал «предположение» Даг, прекрасно понимающий, что там происходит. — Странный ты. Обычно прям от ревности горишь, — заметил Руди, запихивая хлеб в рот. — Но там даже видно, что это не серьёзно, — ответил Даг, возвращаясь к чаю в надежде снова удачно спрятать улыбку. — Кстати, Харрис, — тот поднял голову. — А ты не знаешь, нужна ли где-нибудь подработка? Тот пожал плечами. — Тебе учебы мало? Работу ищешь. — Было бы неплохо начать уже разрабатывать какие-нибудь таблеточки. — Не знаю, спроси у профессора Брайнарда, ему, бывают, нужны подработки. Даг кивнул и снова обернулся на «счастливый столик». Он все же открыто улыбнулся и эта улыбка была похожа на мечтательную. Он немного пожалел, что не находился рядом с ними, надо было все-таки принять идею Иви… — Мы все равно должны это отпраздновать! — объявил Джей, наконец, садясь. — Скоро уроки начнутся… — с ужасом заметила Иви, глянув на часы. — Да, отпраздновать! Предлагаю свою кандидатуру, как организатора всего! — поддержал его Бен и оба парня обменялись пятюнями. — Я помогу! — подняла руку, точно на уроке, Джейн. — Только никаких громких вечеринок! — одновременно громко произнесли Мэл и Иви. Весь гомон тут же утих. — Да, друзья, лучше действительно воздержаться от настоящего празднования, — продолжила Иви, вставая и поправляя юбку. — Предлагаю всем вместе сходить в ресторан или что-то подобное. Или даже просто собраться в чьей-то комнате, всё украсить, послушать музыку… Устроить маленький бал, — она мечтательно улыбнулась. Она обожала балы. — Но только для нас. Лонни может ещё разве что прийти. — Дельная мысль, — согласился Джей, — Но давайте не бал подряд. О! Идея! — его глаза загорелись хулиганистым блеском, который Мэл замечала всегда единственной, — Давайте все вместе предупредим Фею, а сами будто сбежим с уроков на Волшебное Озеро! Я там никогда не был, в отличии от вас, будущие супруги Петаль, — он поднял одну бровь, взглянув на Мэл с Беном. — Отличная идея! — согласился Бен. — Что думаешь, Мэл? Впустим их в наш уголок? Мэл, на секунду колебалась, ведь это место было связано с её снами. Именно там, во сне, на этом месте, она встретила впервые Бена. Там Бен признался ей в любви, там они ссорились, там же и мирились, там он сделал ей предложение… Но… Что может быть лучшим подарком для подруги? — Впустим, — улыбнулась она. — Только лучше с другой стороны того озера, не к беседке. — Решено, — хлопнул в ладоши Джей. — Бен, ты всё устраиваешь. — Эй, почему я? — Так ты сам вызвался все организовывать, а ещё ты король, если не забыл. Вроде бы ты тут главней всех директоров. Так что давай, бро… — Х-хорошо. Всем взять купальники! Кто не умеет плавать — научим! — Как здорово! — Джейн захлопала в ладоши. — Ребят, — позвал их Карлос, стоящий позади их круга вокруг Иви, уже собранный, — Ребята! — Карлос, ты чего? Приходи в круг! — Джей поманил его рукой. Карлос отрицательно мотнул головой. — Тридцать секунд — и нам нужно быть на Истории, — спокойно произнёс он. — Столовая уже пуста. Чуви гавкнул, подтверждая его слова. — Что ты говоришь?! Бежим! — Мэл схватила за руку Иви и все шестеро помчались на урок.

***

— Иви, — Карлос схватил её за руку, вернее, за рукав. — Постой. — Мы ведь опаздываем, — бросила она, но остановилась. В длинном коридоре, выполненого в стиле рококо, они стояли одни. На стенах висели портреты исторических личностей, и казалось, они не сводили взглядов с этих двоих, не считая собаки. — Не так уж и важно, опоздаем. Я ведь не поздравил тебя с твоим… Счастьем. Иви полностью обернулась к нему и Карлос отпустил край её рукава. Она смотрела на него, ласково и нежно своими карими глазами, напоминающими Карлосу темный лес в ночное время. Кожа — белая, как снег, губы — алые, как кровь, а волосы — чёрные, как кора чёрного дерева. Только её волосы были синими, как небо перед грозой. Карлос улыбнулся — она была самой милой девушкой, которую он знал. В которую когда-то был влюблён. Всё же, Карлос был рад встретить Джейн в своей жизни, но первую любовь не забывают. Первого настоящего и лучшего друга не забывают. — Поздравляю, — произнёс он коротко и вдруг обнял её, прижав к себе крепко-крепко. Иви от неожиданности выронила свою красную сумку в виде яблока. Секунду, лишь маленький «тик», лишь на один хлопок ресницами она стояла, будто неуверенная, а затем — ответила на объятия. Она была выше его, но лишь на несколько сантиметров. Иви зарыла пальцы в его густые волосы и не удержалась, чтобы не взъерошить их. Внезапно, она почувствовала прилив нежности и быстро поцеловала его в лоб. — Спасибо, — произнесла тихо она, когда Карлос отпустил её, вдруг смутившись и сделал шаг назад. — Не за что, — ответил Карлос, опустив взгляд в пол. Иви аккуратно взяла его за подбородок и подняла его лицо, смотря ему в глаза. Они тоже карие. — Ты всегда будешь моим лучшим другом. Всегда. Карлос улыбнулся, а Иви вдруг захотелось немного заплакать. — Пошли, а то учитель заперет нас в башне, — пошутила она. Иви подняла сумку, взяла Карлоса за кисть и оба поспешили в кабинет. Чуви трусил рядом и хитро посмотрел на хозяина. Он так и говорил: «Это было очень мило!». Но только уроки прошли совсем не на «ура». Сбежать они должны были на пятом, если верить жестам Бена с задней парты. Но и за это короткое время Карлос чувствовал на себе взгляды, полные презрения. Когда он поднял руку, он тут же увидел, как одноклассники начали шушукаться. «Всезнайка!» — услышал он, когда ответил правильно.

О здравый смысл! К зверям ты, верно, скрылся, А люди потеряли свой рассудок… Моё там сердце, где почиет Цезарь, И речь свою я должен перервать, Пока опять я не приду в себя…

Учительница английского, удивленно подняв брови, вывела A+. — Подумай ещё раз о моем предложении сыграть в школьной пьесе, — заметила она, — Хотя, я крайне удивлена, учитывая… — она осеклась. «А я думал, он трус» — услышал Карлос смешки. Хотя ему и доставало недосказанных слов учительницы. При переходе в другой класс, его толкали чужие локти, вдруг ставшими такими острыми. «Трус!», «А с собакой-то, что очень странно», «Сахарный принц!», «Трус-всезнайка», «Такой же псих, как его мамаша». Карлос был готов закинуть уши, чтобы не слышать потока обидных слов. Приходилось смотреть под ноги, чтобы вовремя заметить подножку. Кто-то его толкнул настолько сильно, что Карлос налетел на шкафчики. Он поморщился — на руке тут же образовался синяк. А толкнувший лишь смерил его презрительным взглядом. Чуви заскулил, и Карлос вдруг вновь почувствовал неприятное чувство… Дискомфорта. — Джей… Я хочу остаться. Мне страшно, — произнёс он, отведя друга в сторону перед пятым уроком. — All the other kids with a… Тьфу ты. Что случилось? — Мы будем там плавать. А я плаваю, как собака… — Карлос вновь не выдержал его взгляд. — Я барахтаюсь, точно черепаха упавшая на спину, — пожал плечами Джей. — Послушай, Джей, просто я подумал… — Карлос поднял взгляд, решив смотреть на переносицу Джея, а не в глаза, — Ты спрашивал, почему я боюсь собак. Может, я боюсь собак, потому что сам на самом деле собака? — Что-о? — глаза Джея округлились, став похожими на две пуговицы, хоть это казалось невозможным из-за их разреза. Чуви вопросительно гавкнул. — Ничего, — Карлос помотал головой. — Потом объясню. Только… как мне достать плавки?