35-15

«Я на работе до шести часов. Могу забрать тебя, если это нужно». Я стоял на крыльце, прислонившись спиной к бетонной колонне, и бездумно смотрел на экран своего телефона. Он уже давно погас, но я продолжал дырявить взглядом черную пластмассовую панель, будто стараясь заставить ее загореться вновь одной лишь силой мысли. О чем думал Акира, когда набирал этот текст? О том, что я снова приду к нему и позволю делать все, что вздумается, словно под гипнозом? Или о том, что я отвечу ему текстовым согласием? Что было у него в голове в тот момент, да и вообще, мне оставалось только догадываться. Хотя и догадки мои были скудны и примитивны, вытянуты из прошлого опыта. Я должен был дать понять ему, что я не хочу идти туда. Не хочу ехать с ним. Я должен был дать понять ему, что мне это не нужно. МНЕ ЭТО НЕ НУЖНО, — повторил я уверенно, но мысленно. Однако если задумываться об этом, то разве вчера и в другие разы это было для меня необходимым? Нуждался ли я в этом, когда соглашался до сегодняшнего сообщения на то, что он мне предлагает? Почему я давал свое согласие, если не испытывал этой необходимости? Круг снова замыкался, я терялся в догадках, теперь и насчет себя. Мне стоило разобраться в своих желаниях, в своих поступках и в том, чем я их мотивирую, но эта задача казалась мне, на данном этапе времени, непосильной. Я мог уверять себя в том, что это все Акира. Что это целиком его вина. Я мог отстаивать это. Он склоняет меня к странным действиям, он манипулирует моими словами, моим поведением, даже моим телом. Но не означало ли это, что я веду себя как живая кукла, осознающая все, что с ней делают? Такого быть не могло. Я – это я, и я соображаю. Соображаю, но не могу отдавать отчет самому себе в своих действиях. Все снова путается, и я снова наворачиваю круги. — Ты чего, Така? — хлопок по спине едва ли не заставил меня выронить телефон и, крепче сжав мобильный в ладони, резко обернуться. Тацуя заглядывал мне через плечо, наверное, пытаясь понять, почему я все это время смотрел в мертвый экран, и я, спохватившись, сунул телефон в передний карман. — Что? — Я помешал? — он вскинул брови. — Нет… — растерянно пробормотал я, нащупывая боковую красную кнопку под дисплеем сквозь ткань форменных брюк. Нажал два раза и был уверен, что SMS от Сузуки-сана закрылось. — Пойдем домой? Тацу кивнул несколько раз, перед этим недоверчиво вздернув бровь, и обогнал меня, оживленно спускаясь по ступенькам. Я выдохнул и сбежал по лестнице следом. На самом деле я не горел желанием идти с ним домой вместе лишь потому, что мне в его обществе было чересчур неловко. И стало бы еще хуже, если бы Сузуки начал что-то говорить про своего отца, как он это сделал сегодня в школе. Бонусом к этому было то, что вчера, дома у Акиры, мы были именно в той комнате, где недолго жил Тацу. И у меня создавалось такое ощущение, будто бы он узнает о том, что происходило на той постели, на которой раньше спал он. От одной лишь этой мысли по спине пронеслась стая мурашек, таких ощутимых, что я на секунду прогнулся в спине. Но Тацуя практически всю дорогу молчал. Только иногда комментировал встречающиеся нам иномарки. Это было забавно — он пытался заболтать меня этой темой, чтобы показать, как много он знает о машинах не только японского происхождения. Хотя грудами железа и запчастей я никогда не интересовался. Дома меня встретил Сато, что уже тоже было привычным. Он вышел из своей комнаты, зажимая телефон плечом, и, кивнув мне в знак приветствия, снова удалился. — Собеседование прошло успешно, так что с завтрашнего дня я могу приступать. Не знаю, как получится, ведь если… — доносилась его оживленная речь до меня очень отчетливо, поскольку двери были везде открыты. Он, видимо, снова устроился на работу, и это не могло не радовать меня. В своей комнате я мог закрыться и делать все, что захочу. Но вместо этого «всего» я лежал на кровати и кидал скептичные взгляды на телефон. Сообщение пришло чуть меньше часа назад, а я на него не ответил. Что сделает Акира, не получив от меня никакой конкретики? Он мог просто приехать или просто не приехать. Он мог позвонить мне, выпытав из меня ответ в устной форме, но я более чем уверен, что не смог бы дать ему внятный отказ по телефону. И в этом было преимущество сообщения. Вздохнув, я перевернулся на спину, вжимаясь затылком в подушки. В голове все мешалось в один огромный пестрый клубок, распутать который я был не в состоянии. Акира, его квартира, мои ощущения, мои сны, мой отец, Тацуя, который говорил о своем отце, SMS на моем мобильном... и все это замыкал я. Я, который не знал, что с этим делать. И мне казалось, что мой мозг просто взорвется или от перенапряжения отключится, если я не перестану думать обо всем и сразу. В один момент я поймал себя на мысли, что хочу встретиться с Акирой, чтобы задать ему один вопрос — почему он поступил так с Тацуей? Я не знал, правдой это было или нет, и я не знал, как Сузуки-сан мне на него ответит. В моей голове не было даже предположений, и поэтому интерес только сильнее разгорался. Собственно, как и упрек в сторону Акиры, если бы то, что сказал мне Тацу, оказалось правдой. Я не хотел чувствовать вину перед своим одноклассником, и я не хотел, чтобы Акира поступал так, ущемляя своего собственного сына. Выдохнув, я взял телефон, валявшийся на соседней подушке. «Вы предлагаете снова ехать к вам?» — мой запоздалый ответ мигнул зеленым, оповещая о доставке, и я тут же сунул мобильный под подушку, отворачиваясь к стене. Я впервые сам писал Акире, и от этого чувство неловкости переполняло меня. Ответ пришел меньше, чем через десять минут. *** Большие разноцветные улицы мне всегда нравились, но стоять на месте, подрагивая всем телом от вечернего холода, было не самым хорошим занятием. Я стоял на тротуаре, в шаге от проезжей части, и высматривал черный автомобиль, который должен был остановиться «напротив ресторана с красным крыльцом». На всякий случай, обернувшись, я удостоверился в том, что стою перед рестораном традиционной японской кухни, и крыльцо у него было сделано в старом стиле, большое и красное, обвитое какими-то бордовыми и золотыми драконами. Акира объяснил, как добраться до этого места, а теперь мне оставалось только ждать его. Мое «мне это не нужно» крутилось, вертелось в голове и какой-то пульсацией напоминало о себе каждую минуту. Я не мог утихомирить свои мысли, и на это уже не было времени, когда автомобиль, такой уже знакомый мне, остановился возле тротуара. Кажется, я впервые испытал настолько сильную неловкость, садясь в него, ведь за моей спиной был бесчисленный поток людей. И мне казалось, что все они всё знают, либо могут подумать, что угодно. — Привет, — он улыбнулся одними глазами, когда за мной захлопнулась дверца. Я не успел пристегнуться, как вскинул голову и, помедлив, слабо кивнул. Отчего-то не получалось сказать «Здравствуйте», а такое же «Привет» я себе позволить не мог. — Ты долго не отвечал мне, — смотря уже на дорогу и вывернув на нужную полосу, произнес Акира. — Я… не видел сообщения, — я уставился в окно, смотря на проносящуюся за ним улицу, но в то же время кусая губу. Сузуки-сан что-то промычал в ответ, и я медленно бесшумно выдохнул. — Может, перекусим где-нибудь? — заговорил он, делая музыку в салоне почти неслышной. — Раз ты не захотел ехать ко мне, — эта его усмешка почему-то грубо прошлась по ушам, и я обернулся, слегка хмурясь. Наверное, встревоженно, нежели с упреком. — Сузуки-сан, я… вам не кажется, что, — я сглотнул, — что общественное место – это как-то… В смысле… Акира хрипло засмеялся. — Я понял, что ты имеешь в виду, — он слабо кивнул, сворачивая направо. — У меня на примете есть некоторые заведения, где ни тебе, ни мне не за что беспокоиться. Когда он говорил о таких местах, я представил какие-то элитные рестораны, с отдельными приватными комнатами, но, только думая об этом, уже одергивал себя и заставлял прекратить размышлять о чем-то подобном. Однако вместо какой-то божественной трапезной мы остановились возле двухэтажного кафе-бара. — Идем, — он вытащил ключ зажигания, отстегивая ремень и кивая мне на дверь. Шум внутри, мерцание цветных неонов, палитра абсолютно разных лиц, приятная слуху музыка из колонок у барной стойки, и Акира слабо подтолкнул меня в спину, указывая на лестницу, ведущую на второй этаж. — Что это за место? — оглядываясь по сторонам, осмелился спросить я. Сузуки-сан ничего не ответил, а только отодвинул стул за столиком возле окна и, дождавшись, пока я сяду, занял место напротив. Я стушевался от одного этого действия, вокруг ведь были люди, а он обошелся со мной, как… с девушкой. — Им нет дела до нас, — заметив мое настроение, произнес он и уперся локтями в столешницу. — Я это тебе гарантирую. Я хотел было спросить почему, но смолчал и все-таки опасливо оглянулся в зал. Тут не было барной стойки, как на первом этаже. Это был просто балкон, с которого было видно то, что происходит внизу. А люди, действительно, не смотрели на нас. Я понимал, что не могу поймать все взгляды сразу, но уже от того, что я видел, создавалось ощущение, что мы за стенкой ото всех. — Ты хотел о чем-то поговорить со мной, — окликнул меня Сузуки-сан и перевел взгляд на официантку, принесшую две папки меню. — А… да, хотел, — неловко кивнул я, уставившись в вишневую поверхность стола. — Я хотел кое-что спросить у вас, — попытавшись собраться с мыслями, я поднял голову, но вместо того, чтобы посмотреть на Акиру, посмотрел в окно. — Слушаю. Я услышал только непринужденный тон, а его лица не видел. Мысленно вдохнув и выдохнув, я сжал пальцами край водолазки. — Сегодня в школе я говорил с Тацуей. И он немного рассказал мне о том, что с ним происходит в последнее время, — опустив голову, я бездумно начал разглядывать то, что делали мои пальцы. А они закатывали прошитый шов и снова отпускали. — И что же с ним происходит? — Он говорил, что на воскресенье договаривался с вами… хотел побыть у вас из-за отъезда матери. Тацу сказал, что на неделе у вас не было никаких планов на выходные, а в воскресенье вы сослались на дела по работе, — я перевел дыхание и, скользнув взглядом по столу, наткнулся на руку Акиры, пальцы которой слабо постукивали по столешнице. — Но ведь… вчера у вас не было никаких дел. Вы были… я хотел сказать, что вы были… — Я был с тобой до вечера, — кивнул он, завершая мои слова. — Д-да, но Тацую расстроил ваш отказ. И… я чувствую за собой вину. Мне непонятно, почему вы отказали ему, чтобы встретиться со мной, — произнес я на одном дыхании, ниже опуская голову. — Я не хочу, чтобы… я не могу вам указывать и просить вас о чем-то, но я не хочу, чтобы вы обманы… — Я никого не обманывал, Таканори, — возразил Акира на удивление спокойно, но без обыденной улыбки, и я все-таки посмотрел на него. Официантка вернулась некстати, не дав Сузуки-сану объяснить свои слова. Он попросил принести нам сэндвичи с кофе, перед этим спросив, как я к этому отношусь. — Ты действительно думаешь, что я прикрывал бы встречи с тобой работой для сына? — он вскинул бровь, откинувшись на спинку стула. — Н-нет, не в том смысле, не поймите меня неправильно, — затараторил я. — Накануне мне позвонила Хотару, сообщив, что уезжает в воскресенье. Также она сказала, что не позволит Тацуе остаться у меня еще, аргументируя это тем, что сын и так слишком долго пребывал в моей квартире, — Акира рассказывал это чересчур спокойно и смотря исключительно мне в глаза, отчего становилось еще более неловко с каждой секундой. — Я говорил, что она против нашего длительного общения. Все с этим смирились. — А как же… — Она не хочет, чтобы Тацуя думал о ней плохо. В конце концов, он не ребенок и все прекрасно понимает. Если Хотару будет в открытую запрещать ему видеться со мной по понятным только нам с ней причинам, Тацу подумает, что она просто настраивает его против меня, — Акира на секунду отвел взгляд к окну, и мне показалось, что в этот момент его брови тревожно дернулись. Но он тут же принял прежнее выражение лица. — Поэтому она попросила прикрыть мой отказ нежданно свалившимися делами. Я сам не в восторге от этого. — Но разве такими… аферами, — я смутился от этого сравнения, — она не настраивает Тацую против вас? — Встречи со мной, сведенные до минимума, и так убили в нем большую часть любви «сына к отцу», — усмехнулся Акира, но совсем невесело. — Думаю, в нем воспитано исключительно уважение ко мне. Я развеял твои сомнения? — он улыбнулся официантке, принесшей заказ, и тут же сделал короткий глоток горячего кофе. Я молчал. Смотрел на то, как пальцы Акиры обхватывают тонкую изящную ручку кофейной чашки, и молчал, словно проглотив язык. Он действительно ответил на мой вопрос, даже более чем. Теперь я знал еще немного, но моя изначальная претензия потеряла всякий смысл. И если бы Тацуя знал о том, что происходило за его спиной, наверняка он не стал бы так злиться на Сузуки-сана, и его обида утихла бы. Почему-то во мне в момент вспыхнуло желание все рассказать ему, но умом я понимал, что такая выходка просто невозможна. — Извините, — все, что удалось выдавить из себя, и я низко опустил голову, сжимая ладони в кулаки на своих коленях. — Все в порядке, — ответил Акира, а я услышал еще один глоток. — Пей и ешь, пока не остыло. Было ли ему действительно тяжело в сложившейся ситуации? Я впервые задумался об этом. Тацуя для него не просто ребенок — он родной сын, несмотря на то, что Акира почти не видится с ним в обыденной жизни. Испытывает ли он отцовские чувства? И почему не противится матери Тацу, когда та буквально вынуждает его отдалиться от сына? Даже если… даже если ему нравятся мужчины, освобождает ли его это от родительских эмоций и ощущений? И какие они — их отношения с моим одноклассником? Я снова задавал себе слишком много вопросов. — Ты так загрузился, — он засмеялся так неожиданно, что я вздрогнул и выпустил чашку с кофе, которую до этого сжимал в руках. — Это не то, что должно заботить тебя, Така. Перед Тацу ты ни в чем не виноват, — заверил меня Акира. — Мне так стыдно… — выдавил я из себя. — За то, что упрекнул вас в чем-то подобном… — Ты не знал, а нам свойственно додумывать. Так что все нормально, — мотнув головой , он улыбнулся. Улыбнулся снова одними глазами, смеющимися карими глазами, из-под рваной светлой челки. Я прикусил губу и в который раз опустил голову. Кофе в моей чашке совсем остыл, и я все-таки припал к ней губами, делая маленькие глотки. Акира больше ничего не говорил: ел свои сэндвичи и потягивал кофе, за его взглядом я не следил, потому что сам рассматривал улицу в окне. За стеклом развернулась яркая за счет ночной подсветки площадь, и в вечернее время она особенно завораживает. Я смотрел на снующих людей, на огни города, на проносящиеся машины. Все это мерцало почти так же, как неоновые лампы этого кафе вблизи. — Кстати, как ты? — заговорил Акира, чем заставил меня оторваться от созерцания города и посмотреть на него. Посмотреть вопросительно. — В смысле? — не понял я. — Вы имеете в виду, как мои дела или… — Как ты после вчерашнего. Я это имел в виду. — После вчерашнего… — с трудом сглотнув слюну, я почувствовал, как мне становится не по себе. Слишком быстрая реакция: лицо обжигает будто изнутри, руки потеют, а взгляд мечется, и это ненормально. — Почему вы спрашиваете? — в памяти тут же всплыла ночь в собственной комнате. Непонятный сон, жар, влажные подушки и нестерпимое напряжение в паху. Я думал об Акире и делал то же самое, что он делал со мной накануне. Я хотел, чтобы мне снова было приятно, чтобы те ощущения вернулись хотя бы на какие-то жалкие минуты. Но тогда я не отдавал себе в этом отчета. — Ты затрудняешься ответить? — он чуть нахмурил брови, щуря глаза, а в его улыбке я автоматически начал искать какой-то подвох. — Нет, просто… со мной все нормально. Я не… — я перевел дыхание, — не вижу причин для того, чтобы беспокоиться за мое состояние, — слова были протараторены настолько быстро, что навряд ли Сузуки-сан разобрал их. Акира засмеялся. Свободно и глухо засмеялся, а я не знал, что еще сказать. Только смотрел на то, как он слегка запрокидывает голову, прикрывает глаза и белозубо улыбается после смеха. — Ладно, — кивнул он, просмеявшись. — Я на две минуты, — Акира махнул рукой куда-то в сторону и, дождавшись моего кивка, поднялся из-за стола. А как только он скрылся за лестницей, я принялся доедать свой сэндвич и допивать кофе. Все-таки в его присутствии есть было неловко и я, казалось, стеснялся. *** Через стекло я смотрел в боковое зеркало, отслеживая машины, которые ехали за нами. В рыжем свете дороги было видно только глаза ослепляющих фар, и я смотрел на то, как одни остаются вдалеке, а другие перестраиваются ближе к нам. По трем полоскам дороги они плутали как хотели, но никто не мог выбиться вперед, чтобы его не обогнал тот, кто до этого был в самом конце. — Така? — Да? — я повернулся лицом к Сузуки-сану. — Ты согласился на встречу только лишь потому, что хотел спросить меня о Тацуе? Акира выглядел невозмутимо: уверенно сжимал пальцами руль, смотрел прямо перед собой и, казалось, даже не моргал. А у меня создалось такое чувство, что он застал меня врасплох. Только за чем? — Я… ну, на самом деле, я действительно хотел узнать о том, что… — бред. Какой же бред я начал нести. Мне стоило просто ответить «да», так почему же язык сразу не повернулся? — Слишком пустяковая причина, ты так не думаешь? — он вскинул брови, не смотря на меня. Почему пустяковая? Самая обычная причина. Ведь, если бы я не хотел узнать, то и не пошел бы. Если бы я не хотел, я бы… в голове моментально всплыло мое дневное «Мне это не нужно». И… неужели бы слова Тацуи заставили меня изменить своему желанию? Это не было геройством, и интерес мой был не так сильно разогрет, чтобы я бросал все ради встречи с Акирой. Я снова и снова загонял себя в тупик, а Сузуки-сан наверняка опять к чему-то клонил — не стал бы он интересоваться просто так. — К чему вы клоните? — прямо спросил я, хоть внутренне и желал сгореть от стыда прямо здесь. — А ты подумай сам. После того, как мы в течение часа колесили по городу, Акира все-таки остановил машину на заправке. Я выглянул в окно, но только ради того, чтобы избежать продолжения этого «подумай сам». И, не успев обернуться снова, я услышал хлопок двери, когда он покинул салон. А к машине подошел мужчина в спецодежде, и я тут же вжался спиной в сиденье, почему-то прячась и желая остаться незамеченным. Что Акира имел в виду, говоря это? Он снова намекал на что-то, что я пойму лишь спустя какое-то время. Он ставил под сомнение причину, по которой я согласился на встречу с ним, но что с ней было не так? Я просто хотел узнать, действительно ли он отказал Тацу ради времени, проведенного со мной? «Просто хотел узнать». Но в этом ведь не было острой необходимости. Поэтому причина незначительна? Поэтому он так сказал? Я выдохнул, а дверь рядом открылась, Акира сел в водительское кресло. — Сузуки-сан? Еще не заведя машину, он посмотрел на меня. Молча, но вопросительно. — Вы хотели сказать, что причина, по которой я здесь, заключается не только в моем интересе к проблеме Тацуи? — говоря все это, я смотрел в одну точку перед собой; как мне казалось, смотрел спокойно. Акира не успел убрать карточку в бумажник, так и сидел, держа ее в руках и смотря на меня. А потом усмехнулся, качнув головой. — Вот видишь, все понял без объяснений, — улыбнулся он и уже было поднес руку, чтобы встрепать мне волосы, как сзади посигналили, и ему пришлось отстраниться. А я внутренне расслабился, перед этим напрягшись всем телом как струна, ожидая его прикосновения к себе. Сузуки-сан отогнал автомобиль на площадку рядом. Машин там не было, а свет фонарей заправочной станции досюда не дотягивался. И мы оказались почти в темноте. Только свет огромного табло-телевизора на другой стороне дороги служил для нас персональным экраном кинотеатра. Где крутили одну лишь рекламу. — Чтобы быть здесь сейчас, тебе необязательно нужна была какая-либо причина, — заговорил он, заглушив мотор. Я дернулся в сторону, почувствовав его холодные пальцы на своем запястье. — Тебе нужно было лишь согласиться. — Я согласился не поэтому, а потому что… — Потому что хотел. Я не успел сделать даже короткого глотка воздуха, когда легким толчком был вжат в спинку сиденья еще сильнее. Рефлекторно зажмурившись, я сжал пальцами пиджак Сузуки-сана на груди, когда его губы завладели моими. Воздуха между нами не было, я несмело приоткрыл рот, и Акира поделился только собственным выдохом. Я чувствовал под своими пальцами плотную ткань его пиджака, открывал рот, когда чужой язык проскальзывал между моих губ, и не мог больше сделать ни-че-го. Лишь когда Акира поубавил свой напор, я приоткрыл один глаз и, все еще чувствуя его губы на своих, увидел рекламный ролик новой «Субару» на том самом огромном экране. Чужие ладони пробрались на талию, заставляя податься вперед, и я не заметил, как руками окольцевал шею того, кто так длительно терроризировал мои губы.