35-15

Из комнаты, где нам выделили кровать и футон, совсем не было слышно того, что происходит на первом этаже. Поначалу, пока был включен свет, я осматривал все вокруг, и комната мне казалась абсолютно обычной гостевой спальней: стены, окно, кровать, тумбочка, шкаф. Зачем им была нужна еще одна комната со второй постелью, я не знал, но подумал о том, что они могли использовать по другому назначению: например, ненужные вещи хранить… а может, она действительно была гостевой, как в квартире Акиры. Так или иначе, это заботило меня меньше всего, поэтому и размышлять об этом долго я не стал. Я оказался тут, потому что должен был лечь спать, но ведь это не было возможно, если организм еще не требует сон, и ложиться в постель совсем не хочется. Здесь, в четырех стенах, я почувствовал себя запертым или… ненужным. Мне только предложили лечь спать, хотя я сам не изъявлял такого желания. Значило ли это, что им просто мешало мое присутствие внизу? Здесь я не видел никого и не слышал, о чем они говорят; вполне себе удобно, когда меня нет в их веселом обществе. Но ведь Акира не мог оставить меня одного так надолго? Он ведь должен все понимать, чувствовать. Я готов поспорить, он ощущал, что возле него мне было здесь комфортно, возле него я чувствовал себя чуть-чуть уверенней. Честно признаться, от такого рода мыслей мне становилось немного обидно, и я еще больше желал окончания этого дня: быстрее заснешь — быстрее проснешься, быстрее покинешь этот дом, где каждая стена, каждая вещь пропитана чем-то чужим, инородным. Однако, несмотря на мои желания, я не мог просто так лечь спать, не дождавшись Сузуки-сана, ведь Киоко не сказала о том, какое из мест предназначено для меня. Да и я не знал, где захочет спать Акира. Поэтому свет в комнате я выключил, какое-то время смотрел в черное окно, а потом, когда надоело, присел на край кровати. Долго сидеть было тяжело и я неуверенно откинулся на спину, начав бездумно всматриваться в слепой потолок. Сон, конечно, не пришел, и лишь благодаря этому я услышал, как осторожно скрипнула входная дверь. Темноту комнаты на пару секунд разрезал теплый, но тусклый свет из коридора, а после ночь снова заволокла все собой. Я приподнялся на локтях и тут же принял сидячее положение. — Я думал, ты уже спишь, — тихо раздалось у самой двери, где я разглядел силуэт Акиры. Раздался щелчок замка. — Нет, я… я не знал, куда мне ложиться, — оправдался я, тут же поднимаясь на ноги, непонятно зачем. Мы могли говорить и в таком положении, но мне для чего-то потребовалось стоять напротив Сузуки-сана, хоть нас теперь и разделяла двуспальная кровать. — Не знал, куда ложиться? — Акира засмеялся. Я неловко кивнул, опуская глаза, хоть он этого и не видел. — Специально ждал меня ради этого? — и на это я ответил таким же кивком. Это было немного нелепо: я должен был лечь на футон, предоставив старшему лучшее место, и тем самым выказать уважение, но я этого не сделал, оправдав свое бездействие незнанием: «А вдруг Акира не захочет лечь на кровать?» Очень глупо. — Где ты хочешь спать, Таканори? — он подошел ближе, к самой кровати, и теперь мы оба стояли возле нее, только по разные стороны. — Пожалуйста, ложитесь там, где вам больше нравится, — пробормотал я, низко опуская голову. — Перестань, здесь никого нет, чтобы продолжать это. — Ч-что вы имеете в виду? Акира выдохнул и, вынув руки из карманов, обошел постель, остановился напротив меня. В слабом свете от уличных фонариков на участке я видел его, но совсем нечетко. — Я имею в виду, что ты уже не сын моего сотрудника, — я успел быстро вдохнуть короткой вспышкой и зажмурить глаза, когда Акира оказался в тесной близости от меня. Его рука прошлась по моему боку, от тазовой кости до уровня груди, и задержалась именно в том месте, заставляя меня шумно втянуть носом воздух, но на этот раз медленнее, как будто фильтруя. Я почувствовал, как большой палец слегка надавил на сосок сквозь футболку, и мои руки дрогнули в порыве перехватить его запястье, чтобы он перестал сию же секунду. — Сузуки-сан, там, за дверью… — договорить мне помешало характерное «Тс-с». — Пожалуйста, остановитесь… — все же закончил я, ощущая палец свободной руки Акиры на своих губах. Я по-прежнему действовал только словами, не предпринимал ничего, что могло бы заставить его прекратить: не отталкивал, не уворачивался. Мое тело не хотело, ему было приятно контактировать с телом Акиры. — Я весь день терпел, о чем речь, Таканори, — прошептал он мне в ухо, я замер. Он целый день хотел касаться меня? Быть наедине? Я закусил губу, боясь пошевелиться и все еще ощущая руки Сузуки-сана на себе. — Но… — Мне каждую секунду казалось, что дверь за спиной Акиры откроется, что вот-вот раздадутся шаги, какие-то голоса — нас услышат. Я вздрагивал от любого постороннего звука, будь то шорох одежды или тиканье часов. — Сузуки-сан, мы тут не одни… мы не можем делать что-то, что… Акира… — его имя я сбивчиво прошептал, закрыв глаза, когда его ладонь плавно скользнула на мою шею, проводя под волосами самыми кончиками пальцев. От этого я прогнулся в спине — все тело как будто слегка постреливало крошечными разрядами тока. Он вел себя так, словно ему давно все дозволено, словно я никогда и не был против, всегда приветствуя его поведение и действия. Его, кажется, не волновало то, что от прикосновений взрослого мужчины я по-прежнему вздрагивал всем телом, по-прежнему внутри все сжималось в комок волнения и страха, по-прежнему хотелось закрыть лицо ладонями. Единственное, в чем я определился, это то, что его касания рождали во мне возбуждение. Его поцелуи заставляли губы и щеки гореть, а меня — хотеть еще. Это было очень похоже на… когда у тебя что-то получилось впервые, ты хочешь снова попробовать это. И мне так же хотелось попробовать Сузуки-сана, как что-то ранее неизведанное, непонятное и неизученное. Мне так нравились те ощущения, которые яркими кляксами расплывались во мне от его касаний… — Я думаю, никто ни о чем не догадался, — прошептал Акира в мои приоткрытые губы, я неосознанно вдохнул его выдох. — Ты молодец, — еще тише произнес он и в тот же момент оказался настолько близко, что я на пару секунд растерялся, почувствовав, что упираюсь в позади стоящую кровать. — А если они заметят нас?.. — предпринял я последнюю попытку. — Дверь закрыта изнутри. Я отчаянно забегал глазами по комнате, будто бы ища еще один аргумент в свою пользу, но, конечно же, не находил его. Руки Акиры поползли по моим бедрам, минуя ягодицы, и сразу же перескакивая на поясницу. Его широкие ладони грели кожу сквозь двойной слой ткани, но пальцы тут же забирались под футболку, заставляя спину покрыться россыпью мурашек. Только ничего больше этого Сузуки-сан не предпринимал. Я думал, что в любой последующий момент ощущу нехватку воздуха, удушье его вязким поцелуем, но этого не происходило, момент не наступал. Я вжимался в кровать, еле поддерживая равновесие, и чувствовал, как его руки наглаживают мою спину под одеждой. Чтобы не упасть, я вцепился пальцами в его плечи. Мы молчали, дышали нагревшимся воздухом и находились в обоюдной тесноте: между нашими телами практически отсутствовало какое-либо расстояние. Прошло совсем мало времени, но от бездействия Сузуки-сана, мне казалось, что целая вечность. Я не мог ни поторопить его, ни сделать что-то сам, ни отказаться от этой близости. Нахождение его рядом со мной снова парализовало меня, и я просто отдавался чужим желанию и планам. Только молчание от этого не стало меньше напрягать. — Сузуки-сан… — тихо позвал я его, поднимая глаза на такое близкое к моему лицо. В темноте я не видел его выражения и все-таки продолжил, — а Киоко… она девушка или жена вашего брата? Акира хмыкнул с ноткой усмешки, его ладонь провела линию между моих лопаток. — Сожительница, — невозмутимо ответил он. — Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? Я замялся, не найдя быстрого ответа лишь потому, что это было поводом нарушить тишину, повисшую в комнате. Поэтому я только помотал головой и неосознанно крепче сжал плечи Акиры в своих пальцах, натягивая тонкую ткань водолазки. — Прости за то, что тебе приходится долго пребывать здесь, — почти шепотом выдохнул он и сделал полшага вперед, отчего я накренился бы назад, если бы не руки Акиры, тесно прижавшие меня к его телу. — Завтра я сразу же отвезу тебя домой, — заверил он меня, но эти его слова пролетели мимо моих ушей, когда он ослабил хватку, и я, не удержав равновесия, упал назад. Я бухнулся в мягчайший матрац, сразу же сбив плед, которым кровать была застелена. Еще не успев сориентироваться, я почувствовал, как сверху меня прессует чужое горячее тело, а в сумеречном свете различил слегка растрепанную макушку Сузуки-сана. Я с готовностью приоткрыл рот, когда понял, что вот он — этот самый момент. У него были теплые губы, накрывшие мои, теплые руки, удерживавшие мои щеки, теплая грудь, жмущаяся к моей, с Акирой в целом было очень тепло, даже жарко. Я крепко зажмурился, ощущая его язык, проскальзывающий между моих губ, и его руку, закравшуюся под мою шею, слабо сжимая ее пальцами. В ответ на его действия я старался поддаваться ему: толкался языком навстречу, крепко обнимал Акиру за шею, когда он засасывал мой язык. Закрывая глаза, я хотел представить, что за дверью никого нет, что мы в квартире на четырнадцатом этаже… но там не было настолько мягких постелей, там действительно была абсолютная тишина: ничто не нарушало ее, кроме нас. Здесь же, обнимая Сузуки-сана, я прислушивался к тому, что происходит вокруг нас. И это создавало дискомфорт. — Така, расслабься, — прошептал мне в губы Акира, заставив приоткрыть глаза. — Мы здесь одни. Никого нет. — Но их комната прямо напротив… Он глубоко вздохнул и слегка приподнялся надо мной, видимо, пытаясь рассмотреть мое лицо в темноте, только вот я его не видел, а значит, он меня тоже. — Ты и звука не произнес, — Акира склонил голову вбок, проводя ладонью по моей щеке и задерживаясь пальцами на подбородке, — даже я слышу тебя с трудом, — я вздрогнул и плотно закрыл глаза, ощутив его шипящий шепот в самое ухо. — Так что перестань беспокоиться за то, что происходит за пределами комнаты. — Я… — Иди сюда, — произнес Акира и, упершись коленом в постель, поднялся с меня. Мне пришлось сделать то же самое, хоть я и не совсем понимал, что он хочет сделать. Тепло, темно, и голова готова была пойти кругом от того, что он снова управлял моим телом. Уже тогда, когда я сел на постели, Сузуки-сан снова приник к моим губам, лишая поступления кислорода, несмотря на то, что я пытался дышать носом. Не позволяя мне что-то сказать, вдохнуть, даже застонать, он без стеснения потянул вниз мою рубашку, заставив плечи дернуться. Я почувствовал, как руки покрываются гусиной кожей, когда Акира оставил меня в одной футболке, но все же поддался ему, позволяя освободить себя от рубашки. Когда он снова уронил меня на спину, его руки поползли выше по моим бокам, задирая тонкую ткань и оголяя грудь. Я старался не думать о том, как выгляжу перед ним, к тому же… если он делал это, значит, ему нравилось?.. Я знал, или пытался заверить себя, что Сузуки-сан далеко не зайдет, ведь он понимал, где мы находимся. Кроме того, мне казалось, что он должен был чувствовать мое состояние, а я испытывал ужасный дискомфорт из-за страха быть замеченными в самый нежданный момент. Только Акира, казалось, был уверен в том, что этого не произойдет. Он всегда во всем был уверен… я видел его растерянным лишь единожды. Сейчас же его губы уверенно прижимались к моей шее, с каждым прикосновением все ниже и ниже. Спускаясь к ключицам, Акира слабо прихватывал их зубами, проводил языком вдоль по каждой, а когда я дергался от этого, сжимал меня в объятиях и утыкался губами в изгиб шеи. — Вытяни руки, — отстранившись, попросил он, и я, не имея возможности увидеть его, возразить, поднял руки вверх, а по ним тут же съехала моя футболка. Было странно, но без нее перед Акирой я чувствовал себя совсем незащищенным. — Теперь твоя очередь, — хрипло на тон выше произнес он, а я вскинул голову. — Что вы хотите, чтобы я сдел… — я замолчал, не договорив, почувствовав его руку на своем запястье, и Сузуки-сан поднес мою ладонь к поясу своих брюк. Я сглотнул, сжимая и разжимая пальцы, и неуверенно посмотрел на него. — Вверх, Таканори, — с улыбкой прошептал он, и я, словно получив команду, начал медленно задирать вверх его водолазку. Собирая белую мягкую ткань в горизонтальные складки, я робко закатывал ее выше, ощущая, как оголяется теплая кожа живота Акиры. Сам же он вытянул руки вверх, тем самым поторопив меня, и я тут же снял с него верхнюю часть одежды. — Дальше, не бойся, — знакомые пальцы коснулись щеки, убирая волосы, приставшие к ней, и я слабо кивнул ему. Моя рука боязливо скользила по подтянутому прессу Акиры ниже, и я полностью отдавал себе отчет в том, что собираюсь раздеть его, потому что он сказал так сделать. Я ощущал себя в этот момент крайне непонятно: вроде бы это было не так интимно, как то, что было в квартире Акире до этого, а вроде бы мы никогда не раздевали друг друга обоюдно. Это казалось таким… новым. Я внушал себе, что должен сделать это осторожно, потому что раньше никогда не прикасался к Сузуки-сану с желанием избавить от одежды. — Зачем было предлагать выпивать? Я же говорил, что мы будем работать… — Я вздрогнул, дернувшись в сторону, когда услышал этот мужской голос совсем рядом с дверью в нашу комнату, и тут же замер, боясь даже выдохнуть. — Вы с Акирой выпиваете каждый раз при встрече, я думала, что… — Я хотел было отстраниться от Сузуки-сана, но он ловко поймал меня за руку, притягивая к себе. В следующий момент я ощутил его тесные объятия, и он подмял меня под себя, нависнув сверху. В комнате потонул мой пораженный короткий выдох. В слепой темноте я различил, как он подносит палец к своим губам, призывая молчать, а после снова склоняется надо мной, перехватывая мои руки и кладя их ладонями на пояс своих брюк. За дверью голоса стали тише, пока и вовсе не прекратились щелчком замка другой комнаты. Тогда поцелуи посыпались один за другим; я жмурился и ворочал головой, а влажные губы Акиры исследовали мочки моих ушей, скулы, кожу под подбородком, и мне было очень трудно сдерживать всхлипы. Словно опьяненный этим, я совсем не соображал, что мои дрожащие пальцы пытаются расстегнуть пуговицу и молнию брюк Сузуки-сана. Зачем? Я чувствовал, как мои джинсы сползают с ног, и тянул вниз штаны Акиры. Под приглушенные голоса из комнаты напротив, которые из-за неразборчивости больше были похожи на одиноко работающее радио, я невольно прижимался к чужому телу своим, и это было нестерпимо горячо. Все происходило в такой нерушимой тишине, что я боялся даже малейший звук издать. И когда Акира вжался в мое бедро твердым окрепшим членом, я не смог произнести всплывшее в голове «Сузуки-сан». Это просто сумасшедшая ночь, в которой я ничего не понимал: зачем она началась, чем она закончится, что мы делаем в ней. Горячий и настойчивый язык Акиры раз за разом сминал мой, заставлял захлебываться воздухом, на доли секунд освобождая мои губы, и снова разрисовывал кожу шеи мокрыми узорами. Мои губы были влажными, чересчур влажными: я чувствовал, как слюна тонкой нитью стекает по подбородку, но я понятия не имел, чья она. На такие жадные поцелуи Сузуки-сана я все равно отвечал, пусть с неопытностью и без знания дела, но я старался целовать его так, чтобы ему нравилось тоже. От его поцелуев у меня щеки моментально возгорались, а у него от моих?.. я не знал, но я сильно хотел, чтобы его ощущения тоже были очень яркими. — Така, — позвал он меня так тихо, что из-за прерывистого дыхания я едва расслышал свое имя, — помоги мне кое с чем, — чуть громче с хрипотцой попросил Акира и только после этого отстранился, приподнявшись надо мной. Подушки подо мной сильно нагрелись, и когда я поднялся с них, мне показалось, что спине стало в разы холоднее. Я смотрел на Сузуки-сана, дыхание которого было более ровным, чем мое, и не понимал, что он хочет от меня. — Помочь? На мой вопрос он усмехнулся, но как-то вымученно: словно он устал от чего-то. — Да, помочь. — Его рука окольцевала мою шею, заставив податься вперед, и я не смог воспротивиться этому, не успел. Его сердце билось оглушительно громко и быстро, я слышал это, когда невольно вжался лбом в крепкую теплую грудь Акиры. — Сузуки-сан… — Ты уже делал это раньше, — произнес он, склонившись к моему уху, щекоча кожу дыханием. Его пальцы невесомо нырнули в мои волосы, забирая их и снова рассыпая, и от этих приятных касаний я невольно прикрывал глаза, поддаваясь его руке. Я совсем не думал о значении последних слов, сказанных им, я только лишь отдавался ощущениям нахождения возле него. Впервые между нами был такой близкий телесный контакт. И я вздрагивал от любого соприкосновения моей кожи с его, как будто от ожога — Акира действительно был очень горячий и распаляющий, сжигал собой воздух вокруг нас. — Така? — мое имя, сказанное его голосом, будто бы заставило очнуться, и я оторвался от его груди, не чувствуя больше удерживающей руки на своей шее. Голову тут же повело. — Я… немного задумался, — неловко оправдался я, но, получив слабую усмешку от тяжело дышащего Акиры, недоуменно распахнул глаза, — вы… что-то говорили, да? — Да, говорил. Я вздрогнул, наверное, в сотый раз. — Сузуки-сан, — моя рука дернулась, когда Акира взял ее за запястье, вовсе не прозрачно намекая на дальнейшие действия с моей стороны. В этом… заключалась «помощь»? — Не надо, тут же… Понятным жестом он снова попросил меня молчать и, потянув меня за руку, неспешно опустился на спину. Ведомый, я опустился сверху, как в замедленной съемке, и только успел упереться свободной ладонью в подушку, чтобы полностью не прижаться к его телу под собой. — Ты должен помнить, — на грани слышимости прошептал Акира, и я различил, как в темноте двигаются его губы, — как это делается… Его шепот потонул в нашем общем дыхании, когда мне пришлось склониться ниже под давлением ладони на своем затылке. Снова знакомые поцелуи и та же самая нехватка воздуха. А моя рука была прижата к твердому члену Акиры под тканью нагревшегося хлопкового белья. Он не позволял мне отстраниться, хотя я и не пытался сделать это, когда Сузуки-сан отстранил меня от своего лица и заставил спуститься ниже. Как он целовал меня не только в губы, я действительно помнил. Помнил, но все равно боялся касаться его тела здесь, где начинается шея, раскидываются ключицы. Кожа в этих местах была гладкая, мягкая, теплая, когда я водил по ней кончиками пальцев. Но касаться губами по-прежнему было страшно: я был совсем неопытен в этом, а точнее — не делал ничего подобного ни разу в жизни. Ладонь Акиры прошлась по шее, склоняя мою голову ниже и заставив непроизвольно уткнуться губами в надключичную ямку. Лишь после этого я коротко поцеловал ее, неуверенно коснувшись кончиком языка. Тело Сузуки-сана подо мной вздрогнуло, в своих волосах я почувствовал чужие длинные пальцы, одобрительно поглаживающие по голове. И это значило, что я… правильно начал? Как мои пальцы на поводу у Сузуки-сана отогнули упрямую резинку белья, я едва различил, увлеченный тем, как мои губы раз за разом прижимались к затвердевшим соскам на вздымающейся груди. Все это время его рука находилась на моем затылке, контролируя движения. Я понял, что все зашло так далеко, как я не хотел, лишь тогда, когда под подушечками пальцев ощутил горячий орган. И взгляд Акиры, который я едва разглядел, дал понять, что я действую в нужном направлении, когда я неуверенно обхватил пальцами объемный твердый ствол. Я никогда не был вместе с Акирой в одной постели, лишь какое-то короткое время в его квартире. А в этот момент я делил с ним кровать на двоих, более того — то, что я делал в это время, раньше было слишком… просто слишком. *** Почему комната поплыла в серых тонах перед глазами, я не знал. Где я был и с кем — тоже. Чувствовал под своей спиной небывалую мягкость подушек, матрасов и еще жгучее тепло рядом. Лишь нащупав знакомую руку возле своего бедра, я относительно понял, что к чему. Только вот картинки прошедшей ночи поплыли перед глазами в хаотичном порядке. То, что происходило дома у Акиры, повторилось здесь, в чужом доме, совсем рядом с комнатой хозяев, с которыми мне предстояло еще столкнуться сегодня. И если вчера, после того, как они оба скрылись за дверьми своей комнаты, я более-менее перестал так сильно переживать за это, то ощущение того, что я совершил нечто ужасное и постыдное, сейчас захлестнуло меня с головой. Мне казалось, я до сих пор под пальцами чувствую горячую плоть, а над головой слышу тихие-тихие стоны Акиры, который сдерживал себя во избежание проблем. Он стонал, глухо, но стонал от моих действий, и от этих мыслей внизу живота становилось тепло и щекотно. Я осторожно повернул голову и сразу же наткнулся на то самое вчерашнее окно, белым пятном прорезающее стену. В дневном свете я видел Сузуки-сана, но не видел его лица — он отвернулся, но все же лежал на спине. Где-то сверху тикали часы, и я, протерев глаза, приподнялся на кровати. Половина седьмого утра. Дом выглядел пепельно-серым в такое раннее утро и по-прежнему чужим. Это нисколько не удивляло, потому что он принадлежал чужой земле, чужим людям. Здесь я знал только Акиру, да и то, не мог находиться возле него настолько близко, насколько мог бы, будь мы наедине, — это выглядело бы подозрительно. Для этих людей я лишь сын товарища Сузуки-сана, — неизвестного мне Такаюки, — и не больше. По памяти я нашел ванную комнату. Все это время старался ступать по полу бесшумно и, несмотря на то, что все еще спали, я оделся полностью. Дома выйти в ванную посреди ночи или ранним утром в том, в чем спал, было обычным делом, а здесь я не мог себе позволить этого. И даже тогда, когда я знал, что на меня никто не смотрит, я боялся дотрагиваться до чего-либо. Я первым делом сунул руки под мощный напор теплой воды в раковине. Ночью Акира вытер мои пальцы платком, но ощущение того, что на них что-то осталось, не покидало меня до сих пор. Щеки по-прежнему горели. Стоило мне только задуматься о том, что я вчера делал, и они начинали жечь с новой силой. Я прибавил холодной воды и склонился над раковиной. — Ты такой жаворонок? — раздалось за спиной хрипло и тихо, так знакомо, и я тут же вскинул голову, выпрямляясь. Акира стоял позади меня. — Просто не спится, — стараясь казаться спокойным, ответил я, он усмехнулся. Я не смотрел на него — только на наше отражение в огромном зеркале напротив. В отличие от меня, он не стеснялся и не страдал тем, что все называют чувством стыда: на Акире были одни лишь брюки. — Ты долго не ложился вчера, лучше бы тебе выспаться, — так же тихо произнес он и чуть склонился ко мне. Я вспыхнул еще сильнее, когда он прижался губами к моему плечу, отодвинув в сторону воротничок рубашки. — Сузуки-сан, не нужно, пожалуйста, — я не успел покоситься на дверь, когда инстинктивно закусил губу от контраста его холодных почему-то рук с теплой кожей своего живота. Тонкая рубашка поползла вверх, его ладони касались моего тела. Чтобы удержаться на ногах, я вцепился пальцами в края раковины, глаза сами собой плотно закрылись: я не мог видеть того, что он делает со мной, так явно и ярко — прямо в чистом точном зеркале напротив. — Сегодня ночью ты… Акира замер, и я распахнул глаза, когда, наверное, мы оба услышали, как открылась дверь в ванную. Я ошарашенно обернулся, по инерции попытавшись вырваться, но Сузуки-сан продолжал прижимать меня к себе, точно так же обернувшись к вошедшему.