35-15

Будь мне пятнадцать лет, я бы точно влюбился, подумал я. Абсолютно фатальной любовью, страшной и неудержимой, как лавина в весенних горах. ©

— Вы что, не понимаете? — я смотрел на него внимательно, но в то же время не мог понять собственное выражение лица. Меня охватило волнение, растерянность и жгучий страх, который не давал спокойно дышать, находясь рядом с Акирой. Буквально двадцать минут назад, перед тем, как увидеть его, я стоял рядом с его сыном. Мы ведь... совсем чуть-чуть и нас заметили бы! И не абы кто, а именно Тацуя — человек, которого я теперь боялся больше, чем кого-либо. Сам факт того, что день назад мы попались на глаза Киоко, быстро угасал в масштабе угрозы того, что нас мог увидеть Тацу. — Сузуки-сан, — окликнул я его, когда он стоял ко мне спиной, неспешно снимая обувь, — почему вы молчите... неужели вы нисколько не бо... Я резко выдохнул. Точнее, выдох из моей груди буквально выбили, когда впечатали в стену прихожей. Не грубо, не болезненно — просто неожиданно. — Прекрати панику, — теплый шепот на ухо заставил меня замереть, и о былом смятении говорило лишь то, как бешено, даже немного больно, стучало сердце. От его тяжелых быстрых ударов было трудно дышать, но я молчал, не смея глубоко втянуть легкими воздух — Акира ведь был так близко... — Успокойся, Така, — снова заговорил он, и я предельно осторожно немного повернул голову в его сторону. Сузуки-сан не улыбался, не смотрел на меня ободряюще. Он просто был рядом, очень тесно. Слова Акиры утонули в мертвой тишине его просторной прихожей. Я не счел нужным отвечать или просто не хотел повторяться тогда, когда он косвенно попросил меня не делать этого. Мы стояли практически прижатые друг к другу и молчали. Но сейчас был совсем не тот случай, когда от одних его слов «Не волнуйся» мой страх безвозвратно улетучился бы — я боялся Тацую и не отрицал этого. — Он не шел с тобой, — бесцветно отозвался Акира, а я не понял, спрашивает он или утверждает. Впервые не понял. — Он дожидался ребят у школы, — подрагивающим голосом незамедлительно ответил я. Сузуки-сан тихо выдохнул. Я думал, он снова замолчит и останется неподвижным, но мои предположения были опровергнуты. — Така-Така, — Акира покачал головой и сильнее навалился на меня, так, что я болезненно уткнулся носом в его непроницаемое плечо, дышать снова стало тяжело. Боковым зрением я уловил то, что Сузуки-сан столкнулся лбом со стеной, в которую вжимал меня, и теперь спокойно, но горячо дышал в мою шею. О чем он думает, я не знал, но почему-то казалось, что он внутренне очень переживает, хоть и не подает виду. Отчего-то я был уверен в том, что его гложет наличие сына, именно моего одноклассника, моего ровесника. Возможно, будь я на год-два постарше, или Тацу — помладше, Сузуки-сан не так сильно радел бы за это... Но, с другой стороны, о чем могла идти речь, если он сам был инициатором всего, что происходило между ним и одноклассником его сына? Разве не он начал все это? Круг замыкался, вопросы оставались без ответов. Акира утыкался губами в изгиб моей шеи. — Мне нравится твой рост, — внезапно заговорил он. Его слова обожгли кожу, и я слабо дернулся, прислушиваясь. — Размер твоих ладоней, пальцы. Твоя подростковая худощавость и неопытность в телодвижениях, когда ты касаешься меня. Я сглотнул, косясь на него и не понимая того, почему он говорит это. Кроме этого, от его слов на меня накатывало неясное смущение, а сердце снова начинало биться где-то в желудке. — Ты понимаешь, о чем я говорю? — Акира немного отстранился, чтобы я видел его, и кивнул куда-то вниз. — Дай мне свою руку. Я неловко протянул ладонь, а он выставил вперед свою, так, что они соприкасались. — Видишь разницу? Мои пальцы были тоньше и короче, чем у него, пястье — уже, да и сама рука существенно отличалась от руки Сузуки-сана. Это еще раз подчеркнуло ширину пропасти между нами... но зачем? Акира отпустил мою ладонь, и его пальцы коснулись моей щеки, убирая с нее приставшие волосы за ухо. В теплом свете настенных ламп я видел его лицо довольно отчетливо, и то, как он тщательно разглядывал меня, тоже. Мне казалось, что он сканирует мое лицо от и до, вплоть до каждой клеточки кожи, но Сузуки-сан вовремя усмехнулся, заглянув в глаза. Не знаю, почему, но именно в этот момент меня осенил один-единственный вопрос: так, как на меня, он смотрел на всех одноклассников Тацуи?.. Это было сумасшествием, но я никогда не думал об этом, и именно незнание подтолкнуло меня вперед. — Сузуки-сан, — тихо выговорил я, опуская глаза, а после снова поднимая их на его лицо, — скажите... из одноклассников Тацуи, — слова как будто заканчивались, наступала пустота, и я чуть было не потерялся, в то время, как Акира внимательно вслушивался, — я единственный, кого... с кем вы... в смысле, я хотел спросить, единственный ли я, с кем вы... Моя смелость таяла так же быстро, как снег на солнце, и вот уже я прятал глаза, сжимал влажные руки в кулаки, пытался отвернуться и уйти от дыхания Акиры прямо в щеку. Он молчал недолго — задал встречный вопрос предельно серьезным тоном: — А сам как думаешь? Я вовсе поник. — Я не знаю. Честно, не знаю, — пробормотал я и мельком посмотрел на него. Его взгляд был строгим и как будто бы говорил «Что за ерунду ты спросил только что?» Я тут же уставился в пол. — То есть... если бы я знал, я бы не спрашивал у вас, верно?.. Сузуки-сан выпрямился и снова стал на порядок выше меня. Мне пришлось задрать голову и немного сощурить глаза — высокая лампа ослепляла. — Снимай обувь и проходи в комнату, — сказав это, Акира отстранился, а я посмотрел на свои ноги — я действительно еще не успел раздеться, сразу же пошел в наступление, охваченный волнением и, как сказал Сузуки-сан, паникой. Подняв голову, я понял, что Акира уже прошел дальше по коридору. Прихожая пустовала. В какую комнату мне заходить, он не сказал, но свет горел только в комнате для гостей, и я заглянул туда. Окно, серые стены, старые часы и никого. Я выдохнул и обернулся на двери туалета и ванной — свет выключен, вода не шумит. Я нашел его в собственной спальне, куда не побоялся заглянуть. Темнота, раскрытые шторы и он. То, что Акира был здесь, ни на секунду не удивляло — я знал, что мы приехали не для того, чтобы попить чай, а для того, чтобы... побыть вместе? Да, мы были вместе, когда оставались наедине. Было странно произносить это мысленно, но, наверное, я немного привык к тому, что его губы такие требовательные, объятия — тесные, а голос гипнотизирует. — Я говорил тебе, что никогда, — он вдруг заговорил и так же резко сделал паузу, — ни разу я не позволял себе ничего подобного. И если переводить это на твой вопрос, то да, ты единственный, Таканори. Акира стоял ко мне спиной, сложив руки за поясницей и, видимо, смотря в окно. Я несмело подошел ближе и остановился чуть сбоку за ним. — Изви... — Мне сложно. — Что? Он так резко оборвал мои нелепые извинения, что я не сразу сообразил, в чем смысл произнесенных им слов. Ему сложно?.. Разве мог Акира такое сказать? Мне казалось, что для него нет ничего невозможного, непонятного, невыполнимого, хоть я и понимал, что Сузуки-сан живой человек. Просто он так зарекомендовал себя, что ли. Акира усмехнулся в ответ на мой вопрос. — Что вы имеете в виду? — То, что ты все еще обращаешься ко мне в уважительной форме, каждый раз напоминает мне о том, сколько тебе лет, и сколько мне. — Разве вас это смущало? — вылетело у меня. — Есть один нюанс. Я уже было открыл рот, чтобы спросить «Какой?», но замолк, когда ответ пришел сам. Этим нюансом для него был Тацуя. И я был уверен, что под «сложно» Акира подразумевал не только уважительное обращение, но и что-то другое. Он тоже ощущал эту разницу между нами, но разве не она его привлекала? Я никогда не задумывался об этом, а сейчас, пытаясь анализировать, начал запутываться еще больше. Вопрос напрашивался сам собой: что во мне так зацепило его, если... — Почему? — непроизвольно вырвалось у меня. Акира посмотрел на меня вопросительно. — Почему вы начали все это? Если разница в возрасте настолько гложет вас, почему... я вас совсем не понимаю... — Твой возраст, Така, — он развернулся ко мне и уперся рукой в подоконник, склоняясь ниже, — это не то, что гложет меня, — я неосознанно приоткрыл губы, чувствуя, как Акира на них выдыхает, — а то, что заставляет жестче контролировать себя при каждой встрече, — он закончил практически шепотом, но я все равно услышал его. Услышал, невольно прикрыл глаза и всхлипнул, когда вместо того, чтобы почувствовать поцелуй на губах, ощутил его под подбородком. Пальцы сами сжали пиджак на лопатках Сузуки-сана, и я запрокинул голову, предоставляя ему полную свободу действий. Зачем и почему? Я и сам не знал. Мне нравилось то состояние, в которое меня каждый раз погружали его действия: мне всегда было приятно, тепло, я чувствовал себя возбужденным и каким-то чрезмерно... живым. Я не признавался себе, но всякий раз желал, чтобы он не останавливался. Мне нравилось погружаться в это глубокое море, дно которого я до сих пор не изведал. Когда мы были вдвоем, я хотел бы тонуть. Губы Акиры зацеловывали мою шею, не оставляя ни одного свободного миллиметра кожи, везде все было обожжено его дыханием. Я крепче ухватился за него, желая устоять на ногах, и прижался подбородком к крепкому плечу. В этот же момент Сузуки-сан сделал глубокий вдох, и его прикосновения я ощутил на изгибе шеи, под отогнутым вырезом водолазки — язык вел по ключице линию, и она заканчивалась длительным поцелуем. За стеклом перед глазами плыли огни города всевозможных цветов, тонущие в темноте. Они мерцали, когда я щурился и зажмуривался, а потом затухали полностью, когда мои веки непроизвольно опускались. В тот момент, когда теплые ладони Акиры пробрались под водолазку и начали наглаживать бока, в моей голове все перемешалось: который час, когда я поеду домой, чем все закончится, как ему отвечать... Я просто крепче обнял его и неуверенно прижался губами к гладкой шее там, где у него бился пульс. Видимо, почувствовав это, Акира отстранился лишь на несколько секунд и какими-то дерганными движениями избавился от своего пиджака. Ткань с тихим шуршанием упала на пол, под своими пальцами я ощутил разгоряченную спину, скрытую тонкой строгой рубашкой. Он не ответил на мои вопросы, но дал понять, что я ошибаюсь. Он не склонял меня к чему-либо, позволив почувствовать мою собственную тягу к этому «чему-то». Неторопливыми поцелуями Акира поднялся по шее к моим губам, и я замер, как будто мне предстояло впервые поцеловать его. Но ступор сразу сменился действиями, правда, не с моей стороны — чужой язык прошелся между моих губ, и я впустил его, тут же ощущая внутри рта. Шаг, второй, третий, и я упал назад, вечерний город за стеклом пропал, Акира оказался сверху, его руки — на моем животе, а затем на бедрах. — Сузуки-сан... — Прекрати называть меня так, — тут же возразил он и приподнялся. Я уже не видел его лица, но примерно догадывался, с каким выражением он на меня смотрит. Тон голоса в его словах не был приказным, не был строгим, он просил. Как бы... по-человечески. И теперь я в полной мере осознавал причину этого. По крайней мере, я знал, что у этой просьбы есть какая-то весомая подоплека. Приподнявшись на локтях, Акира смотрел на меня сквозь темноту комнаты, а я только тихо сглатывал, понимая, что он чего-то от меня ждет. Как мои пальцы, охваченные легкой дрожью, потянулись к его лицу, я не понял, но под подушечками ощутил мягкие волосы у виска и осторожно убрал их назад. — Акира, — запоздало и слишком тихо исправился я. — Еще. — Акира... — выдохнул я в его губы, но произносить его имя было так же неловко. Как иностранное слово, за звучание которого ты не совсем уверен... — Называй меня так всегда, Така, — прошептал он на грани слышимости и снова поцеловал меня. Я зажмурился и сжал рубашку на его плечах. Пожалуйста, не останавливайся, — хотелось сказать ему, его руке на моем животе, его языку, проскальзывающему между моих губ. Тонуть в этом было нестерпимо приятно... В темноте комнаты мы молча разделись. Акира снял с меня всю одежду и освободил от нее себя. Его нагревшаяся рубашка лежала на кровати рядом с моим лицом, и когда я отворачивался из-за его поцелуев на своей шее и груди, то непроизвольно глубоко вдыхал запах тонкой ткани. Она насквозь пахла Акирой. Его туалетной водой, совсем слабо каким-то дезодорантом, слегка потом и ароматизатором из машины. Его объятия, робкие, но в то же время крепчающие с каждой секундой, я чувствовал особенно ярко, пока он не вжал меня в матрац своей грудью. До этого они будто медленно, осторожно душили меня. Я не чувствовал чрезмерно сильной хватки, но мне уже тогда не хватало воздуха, я, как резиновый мяч, сдувался в руках Сузуки. Я не знал, что он делает со мной, что хочет сделать. Мне просто хотелось лежать под ним, и чтобы он не останавливался в своих действиях. Чтобы мне было так же приятно, чтобы я под своими пальцами чувствовал, как перекатываются мышцы под горячей кожей, чтобы мои губы были влажными от общей слюны. Я никогда не знал, что так можно, что между мужчинами может быть такое. Но с Акирой мне хотелось каждый раз познавать это дальше и тщательней. Для себя я даже заранее решил, что как только наступит нужный момент, я смогу удовлетворить его... и ему не придется просить меня, брать за руку и класть ее на свой... — Така, — его шепот вывел меня из размышлений, и я словно вынырнул из них. Он не хотел чего-то от меня, он просто прошептал мое имя прежде чем обжечь дыханием грудь. Только за этим отвлекающим маневром я пропустил тот момент, когда его пальцы отогнули резинку белья, медленно потянув его вниз. — С... Акира, — сбивчиво выдохнул я, — что ты... — Тс-с, — судя по звуку, его губы растянулись в улыбке. — Я не делаю ничего, что может не понравится тебе. До этого приподнявшийся на локтях, я упал обратно в мягкость кровати и лишь на пару секунд зажмурился, когда почувствовал, как белье съехало вниз по ногам. Прикосновения Акиры к оголившимся участкам кожи действовали на меня как легкие удары током — от них я дергался то в одну в сторону, то в другую, пытался свести вместе колени. Он снова видел меня. Я снова испытывал ощущение уязвимости. — Расслабься, Таканори, — чуть громче шепота произнес Сузуки-сан. — Тебе хоть раз было неприятно? — Его ладонь слегка надавила на тазовую кость и спустилась ниже, круговыми движениями поглаживая бедро. Я закусил губу, отвернувшись, потому что внизу живота снова было чересчур приятно. Я понимал, что опять возбужден, и Акира, вероятно, подумал об этом же — его пальцы я ощутил в том месте, где больше всего боялся. Я сам хотел сделать это с ним, а он опередил меня... Лишний раз обращаться к нему было сложно, но этого нельзя было избежать, и я, глубоко вдохнув, приподнялся на локте. — Постой, — пробормотал я и вовсе поднялся в сидячее положение, — не нужно... Акира, видимо, опешил и наверняка непонимающе на меня посмотрел, но я хотел, чтобы он видел, что я могу не только получать удовольствие от его действий. Я могу его доставлять... Моя рука потянулась к низу его живота. Но едва пальцы достигли теплой ткани белья, как Сузуки-сан перехватил мое запястье. — Не сейчас, — выдохнул он и отпустил меня. Пальцы его руки зарылись в мои волосы на затылке, и он снова повалил меня на спину, а я разве что не охнул от удивления и... стыда? Он не захотел тогда, когда я сам проявил инициативу? Я хотел было спросить, почему, но язык пристал к небу, не позволяя что-либо произнести, и эти вопросы роем метались в моей голове. — Сегодня кое-что другое, — пояснил Акира, нависнув надо мной, — подожди. — Другое? — едва слышно переспросил я, но он уже поднялся и исчез из поля моего зрения. Пока я раздумывал над тем, стоит ли подниматься следом за ним, Сузуки-сан уже вернулся. Одним движением он сдернул плед, который уже порядочно съехал с половины постели, и что-то кинул на подушку, но в темноте я ничего не различил. Я ощущал себя очень странно. Как будто в каком-то другом мире, в котором было темно, жарко и возбуждало любое движение, любой звук. И в этом мире, который заключался в стенах спальни Акиры, не было никого, кроме меня и еще одного человека. Я не знал, что будет дальше, но я хотел узнать это. И все остальное, что было за нашими пределами, уже перестало волновать меня. Когда Сузуки-сан нависал надо мной и вовлекал в поцелуи, я не хотел думать ни о чем другом. Ладони Акиры поймали мои и переместили их на резинку его белья. Дав мне этот намек, его руки снова принялись наглаживать мое тело, а я, замерев на какие-то доли секунды, несмело начал спускать с него поддающуюся ткань боксеров. Мы впервые были полностью обнажены. От осознания этого сердце готово было выпрыгнуть из груди, а я сам зажмурился, боясь увидеть нас, пусть даже в темноте. Он был возбужден, и его размеры существенно отличались от моих. Тут не нужно было сравнивать. Просто мои пальцы сами коснулись его, провели неровную линию от основания до кончика, и пока я трогал его, боялся даже вдохнуть или выдохнуть. Акира надо мной периодически вздрагивал, но прекращал поцелуи и спустя какое-то время возобновлял их. Его ладони с какой-то жадностью наглаживали мои бока, приподнимали и отрывали мое тело от постели, заставляя прижаться к разгоряченному торсу Сузуки-сана. Я не был против. — Таканори, — его голос в самое ухо немного отвлек меня, и я взглянул на него, но в темноте не увидел, — что бы я ни сделал сейчас... обещай, что доверишься мне. — Доверюсь?.. — я хотел видеть его глаза, но не мог. Чувствовать его какие-то успокаивающие поглаживания по щеке было недостаточно, но все-таки... — Х-хорошо... я доверяю в... тебе, — пробормотал я, переходя на шепот, и почувствовал беззлобную усмешку в свои волосы. Он по-прежнему обнимал меня, только теперь его ладони спустились ниже по спине на ягодицы, а пальцы сжали их. Безболезненно, но так сильно, что я подался бедрами вперед, и задел возбужденный член Акиры своим. От этого соприкосновения мое тело вздрогнуло, а улыбающиеся губы Сузуки прижались к плечу. Он свистяще выдохнул в район моей шеи и вдруг замер. Движения прекратились, я ослабил хватку на его плечах. В ушах отдавался стук собственного сердца, грудью я чувствовал, как бьется сердце Сузуки-сана. — Акира?.. — с той же неловкостью позвал я. Он мне не отвечал, только дышал хрипло в мою шею и, видимо, периодически облизывал губы, упираясь лбом в подушку возле моей головы. — Что-то случилось? — я покосился на него, но кроме всклокоченных волос на фоне зарева окна ничего не увидел. — Хотеть тебя мне кажется преступлением, — с усмешкой наконец выдохнул он, а я вздрогнул. — Как будто я попал. Фатально и бесповоротно. Хотеть меня? Он сказал это с такой интонацией... как будто он насыщался мной, но боялся делать это. Но что ужасного могло произойти? В один момент, мне показалось, он скинул с себя то легкое оцепенение и вернулся ко мне: возобновил поцелуи, задышал чаще и горячее, стал прижиматься теснее. Одна его рука исчезла с моего бедра, и я было дернулся в сторону, когда она коснулась меня между ног. На линии сгиба бедра, в паховой зоне. — Не переживай, — произнес Акира, почувствовав мое смятение, — ничего страшного не произойдет. Я мог бы догадываться об этом "кое о чем другом", но в голове все путалось, и я просто отдавался ощущениям. Пальцы Сузуки-сана поглаживали и ощупывали мои ягодицы, я чувствовал их в особенно чувствительном месте и изо всех сил старался расслабиться, лежать спокойно. Он ведь просто трогал меня... Но когда указательный палец надавил на отверстие, я вздрогнул и рефлекторно перехватил его руку. — В чем дело? — Акира все так же нависал надо мной, а я тяжело дышал и смотрел на него. Но в чем было дело? — Не нужно... — Ты обещал довериться мне, помнишь? — он склонился чуть ниже, оставив слабый поцелуй на моем виске. В том месте, где, я чувствовал, стекала капля пота. — Но это... — Тебе понравится, — успокаивающим шепотом заверил он меня, но я не смог расслабиться от осознания того, что с минуты на минуту снова почувствую там его пальцы. Акира потянулся куда-то к соседней подушке, и в его руках я различил какой-то непонятный предмет. Звук напоминал откручивание крышки у бутылки или тюбика, а потом раздались какие-то хлюпанья. Сузуки-сан что-то растирал на руках. — Така, не зажимайся, — снова раздался его голос. — Я не сделаю ничего, что причинит тебе боль или неприятные ощущения, — его губы осыпали поцелуями мою взмокшую шею под волосами, а я только беззвучно хватал ртом воздух и хотел, чтобы он не останавливался. Было так приятно, как будто ни один поцелуй не проходил бесследно, обязательно оставив после себя какое-то возбуждающее ощущение. Под этим ливнем из ласк и касаний я смог немного успокоиться и попробовал расслабить мышцы во всем теле. Когда влажные пальцы Акиры скользнули между моих ягодиц, я было дернулся, но вместо этого рвано выдохнул — он длительно поцеловал меня в шею, слабо, но тягуче засасывая кожу на изгибе. Скользкие подушечки его пальцев неспешно потирали вход в мое тело, и от этого действительно становилось приятно. Пока он не проникал внутрь, мне хотелось застонать от удовольствия, но я старательно сдерживался, чтобы не сделать этого. Отвлекая меня поцелуями и касаниями языка, он все-таки надавил пальцами в том месте, и я замер, закусив изнутри губу. — Если ты не расслабишься, — он наклонился к самому моему уху, — будет болезненно и неприятно. — Его язык обвел ушную раковину, и я всхлипнул, почувствовав влажное прикосновение внутри нее. Видимо, поймав момент, Акира продолжил, и его длинные пальцы я ощутил глубоко в себе. Точнее, один — указательный. Он вошел плавно и даже небольно, я только стиснул челюсти, силясь не застонать. Только вот от движений внутри своего тела это сделать было крайне сложно, и сдавленные выдохи напополам с постанываниями рвались из горла один за другим. Мы никогда не делали ничего подобного — Акира ни разу не делал ничего такого с моим телом. Поэтому два, а затем три пальца в себе чувствовать было очень странно и непривычно. Мне казалось, что от их движений пространство внутри увеличивается... Сам же Сузуки-сан дышал в мою шею, целовал ее и шептал о том, чтобы я шире разводил ноги, чтобы перестал напрягать мышцы... и от его слов мне хотелось в который раз закрыть лицо ладонями. Как его пальцы покинули мое тело, я разобрал смутно — внутри вдруг стало чего-то не хватать, и я очень остро прочувствовал, как сокращаются растянутые мышцы. Это было до невозможности странное ощущение. — Така, — дышать стало проще, когда он приподнялся еще больше. Тыльной стороной ладони Акира убрал мокрые волосы с моего лба и ею же провел по скуле и щеке. — Ты же знаешь, что это, верно? — дыша немного неровно, он что-то протягивал мне, и я, слегка нахмурившись из-за невозможности нормально видеть, приподнялся. В моих пальцах оказался какой-то полиэтилен с острыми краями, гладкий и мягкий. Осознание пришло сразу же... — Вы... ты хочешь, чтобы мы... — я сглотнул, сжимая упаковку в пальцах. Я, признаться, никогда не открывал и не заглядывал, не интересовался тем, что кроется под переливающимся пакетиком. Не забирая из моих рук, Акира ловко открыл упаковку, о чем сказал характерный звук, отчетливо прозвучавший в тишине вокруг нас. Я бы сгорел от смущения, если бы видел при ярком свете, как Сузуки-сан надевает презерватив на себя, но сейчас я был рад тому, что мы оставались в полумраке. Сидя напротив него и упираясь ладонями в смятое одеяло позади себя, я пытался восстановить дыхание и смотрел на силуэт слегка сгорбившегося Акиры. Только вот, когда он взял меня за руку, призывая опуститься на спину, было уже поздно говорить, что мне страшно. Кровать, на которую я упал спиной, сейчас казалась раскаленной, а тело Акиры надо мной еще в несколько раз горячее. У него до сих пор были влажные пальцы, которыми он повторил все то, что делал недавно. От проникновения в себя самых кончиков я зажмурился и прогнулся в спине, на что получил какую-то одобрительную усмешку. — Не бойся, — будто чувствуя мое состояние, произнес Сузуки-сан, а его губы невесомо коснулись моих. — Все этим занимаются, да?.. — попытался я убедить самого себя, а Акира, видимо, улыбнувшись, слабо кивнул и снова поцеловал меня, на этот раз в уголок губ. Он уместил одну ладонь на моем бедре, а другой сжал ягодицу, и я почувствовал, что мышцы не по моему желанию как будто открываются ему навстречу. Там, где я недавно чувствовал его скользкие пальцы, теперь надавливала головка члена, и я, подавившись воздухом, тут же закусил ребро ладони. Он проникал внутрь, медленно, миллиметр за миллиметром, и я ощущал, как растягиваются мышцы под его напором. Внутри все заполнялось от и до, было нестерпимо горячо, а еще больно. Мне казалось, что от этого проникновения создается жуткое трение там, внутри, и от этого я крепче зажмуривал глаза. — Посмотри на меня, — произнес Акира, а я, отвлекшись от своих ощущений, понял, что он остановился и глубже не входит. Посмотреть на него я все-таки смог, но все никак не мог уложить в своей голове тот факт, что мы... занимались сексом. — Прислушайся к ощущениям, — продолжил он. Сказать в ответ я ничего не смог, но на какое-то время замер и постарался свериться с тем, что я чувствовал в данный момент. Больно не было. Было только ощущение, что я крепко насажен, и даже если я попробую, слезть у меня не получится. — Мне... мне не больно, — пробормотал я и попытался заглянуть в его лицо. — Вот видишь, — выдохнул Акира и, склонившись ко мне ниже, прижался губами к шее под мочкой уха и толкнулся глубже. Мне показалось, что даже до упора... Боль короткими вспышками зажигалась и угасала, когда я чувствовал, как Сузуки-сан гладит меня по бедру, как целует шею, подбородок и скулы. В темноте комнаты я крепко обхватил руками его шею, а он — мою талию. И расстояние между нами пропало совсем и во всех смыслах. Я чувствовал его глубоко-глубоко в себе и не мог поверить, что это действительно происходит со мной наяву... Движения были медленными и плавными, сначала даже осторожными. Акира подался назад и, немного помедлив, снова толкнулся на всю длину. Я не хотел стонать, мне казалось это чем-то постыдным, но от его движений я не мог сдержаться, и из горла непроизвольно вырывались стон за стоном. Каковы размеры члена Сузуки-сана, я знал раньше, но ощущать его в себе было совершенно другим делом. Во мне он казался толще, длиннее и горячее, и когда входил по самое основание, казалось, вот-вот порвет изнутри. Акира крепко сжимал меня в объятиях: так сильно стискивал обеими руками талию, что мне казалось, будто я могу потерять сознание с минуты на минуту. Он то дышал в мою шею, — сорванно и тяжело, — то приникал губами к свободным участкам моего тела, до которых мог дотронуться. Лишь изредка я слышал, как он хрипло стонет... и я был рад, что ему хорошо. Боль, которую я не хотел замечать, исчезла совсем, но даже несмотря на это, Сузуки-сан не начинал двигаться быстрее. Его движения во мне были такими же тягучими и глубокими, основательными. Мне все время хотелось сказать ему, что мне нужно кончить. Низ живота был охвачен небывалым напряжением, но я боялся отпустить шею Акиры, чтобы коснуться себя, поэтому перестал пытаться скрыть свои стоны, в надежде, что он поймет. — Ты потрясающе узкий, — оторвавшись от моей шеи, со слабой улыбкой прохрипел Сузуки-сан, и в этот момент я приоткрыл глаза. Видимо, он стиснул челюсти и двинул бедрами сильнее, чем до этого. Я вскрикнул и снова зажмурился — ощущения были слишком яркими. — Акира, — пробормотал я, но, застонав, не сдержался и обратился так, как было мне привычней, — Сузуки-сан... пожалуйста... Я по инерции сжал его по бокам ногами и толкнулся бедрами вверх, чтобы он почувствовал, и в последующий же момент на своем члене я ощутил его длинные пальцы. Они сжали ствол и начали быстрее водить по нему вверх-вниз. Я боялся застонать слишком громко, поэтому отвернулся в сторону, утыкаясь лицом в смятое одеяло, и уже тогда позволил голосу прорезаться вновь. Тех недолгих движений его руки мне хватило, чтобы все мышцы свело странной судорогой, заставившей выгнуться, и чтобы я тотчас кончил на пальцы Акиры... Движения во мне не прекращались, а становились только быстрее, но я не видел. Перед глазами плыли цветные круги, так похожие на те, что я наблюдал за стеклом окна спальни... Акира обеими руками ухватился за мои бедра, и на левом я ощутил собственную вязкую сперму. Он двигался недолго: сжимая ладонями мои бока, он совершил несколько глубоких и резких толчков, которых ему хватило, чтобы кончить. Сузуки-сан гортанно застонал и до боли сжал мою талию пальцами, как будто желая сильнее насадить меня на себя. Я чувствовал, что мелко дрожу и сердце ошалело бьется в груди, и точно так же дрожал Акира, когда упал на меня, едва успев упереться локтем в постель. Я лежал под ним, безуспешно пытаясь восстановить дыхание, а он загнанно и с легким хрипом дышал мне в шею. Не знаю почему, но я потянулся рукой к его плечу и обессиленно ухватился за него пальцами: наверное, хотел чувствовать, что все произошедшее мне не почудилось. Думать об этом, а тем более произносить — было дико, но... С Сузуки Акирой я... переспал?