***
Восемь часов назад… Я проснулась в обед, что, впрочем, было не удивительно. Задумавшись перед сном, я не заметила, как встретила рассвет. Так что пришлось довольствоваться теми несколькими часами, которые я проспала. — Ну ты и соня! — фыркнула Лия, только завидев меня на пороге кухни. Ее бодрый вид вызвал у меня некую зависть и в тоже время отвращение. — Да ладно. Сама ведь только проснулась, — спокойно сказала я, зевая и доставая кружку. Вода в электрическом чайнике уже бурлила, значит, через минуту будет в самый раз. Амалия пожала плечами и пошла гулять в обличии кошки. Вот повезло! Ей то можно гулять и никто ее не заметит, а я должна томиться в квартире, добровольно заключив себя в подобие клетки. Залив кипятком заварку, я оперлась о тумбу и стала пить чай. На еду смотреть сил не было — тошнота сразу подкатывала к горлу. Вот что значит «не выспаться». Но, а так, если присмотреться, день начался довольно-таки хорошо. Вдохнув поглубже запах бергамота, я вновь стала думать о том, что не давало покоя мне ночью. Неделя проживания у Авроры проползла со скоростью улитки. Каждый день был как перетянутая струна — только тронешь и она порвётся. Так и мои нервы. Напряжение сковывало, хотя, кажется, ни Амалия, ни подруги этого не заметили. Все были заняты своими делами, так что мне оставалось вовремя улыбаться и смеяться. Если бы я была на работе, то можно было там загружать себя настолько, чтобы по возвращении домой я могла думать лишь о кровати. Но на работу мне путь заказан. А устроиться не получится — сейчас даже на дворника нужен паспорт, а мой дома со всеми документами. Да и тем более, наши с Амалией лица наверняка уже известны во всем городе. Так что приходится терпеть. На улице холодало. Октябрь уже завтра станет ноябрем — а дальше месяцы вновь будут лететь с огромной скоростью. А ведь сегодня праздник, будет гуляние в парке. А я буду сидеть тут, взаперти. Эх, жизнь моя жестянка… Как же я хочу вернуться в прошлое и все изменить. Хочу, чтобы мы нормально жили, чтобы все было как раньше — хорошо и прекрасно. Чтобы нам не приходилось бегать от властей, которые своим бездействием уничтожают изнутри. Я поставила пустую кружку в раковину. Отточенными движениями помыла посуду, после чего все медленно перешло в уборку дома. За неделю мне уже осточертела роль домохозяйки. Я на стенку готова лезть, лишь бы занять себя чем-нибудь другим. Потому что уборка даёт время подумать, а мне сейчас думать совершенно не хочется. Поэтому, когда я зашла в комнату Кристы и Имир и увидела форму «охотников», я не хотела ни о чем думать. Ни о том, что мы живём с двумя противниками и все это время были в мнимой безопасности, ни о том, что теперь точно нужно искать жилье подальше от этого района. Возможно, придется поехать даже к родителям, несмотря на мои с ними напряжённые отношения. Но сперва нужно взять документы. Без них мы не сможем добраться на автобусе или поезде, а на попутках ездить страшно — мало ли какой человек попадется. Сборы заняли меньше пяти минут. Одевшись во все чёрное, я вышла из дома, оставив открытым окно — Амалия же вернётся. Надо было предупредить ее, но времени нет — действовать нужно быстро, пока не пришли девочки. У них будут вопросы, а я не смогу вновь им соврать. Солнце ярко светило на небе, но совершенно не грея. Через два часа я оказалась в нашем дворе, где качели скрипели от каждого дуновения ветра, а люди предпочитали игнорировать друг друга. Нам это было только на руку — никто не будет допытываться до тебя, кто ты такой и откуда. А теперь такой хороший дом мы потеряли. Очередной порыв ветра кинул мои волосы прямо в лицо. Прикрыв глаза, я натянула капюшон и сжала ключи в кармане. Сейчас или никогда. В нашей квартире витал запах ромашек и кофе, осталась едва заметная атмосфера счастья и благополучия. А ведь и в правду — здесь мы обрели семью, которой лишились. Так что счастье было. Как же приятно возвращаться в нашу квартиру, переступить родной порог и вздохнуть с неким облегчением. Ты дома, Эмбер. Это будто говорит все вокруг и вдруг такая тоска захватила все мое существо. Боже, как я скучала по своей квартире! Я прошла вглубь. Все лежит на своих местах, как будто время для этих комнат остановилось. Только пыли подсобралось, а батареи не грели, ведь их никто не включал. Это был единственный минус квартиры — нам приходилось включать батареи каждый день, когда у других они исправно работали. Странно, не похоже, что кто-то проводил обыск или искал что-то. Ни единого признака присутствия. Живот слишком громко заурчал в тишине квартиры. Я пошла к холодильнику и глазами стала искать мой запас на «черный» день. Вообще, я не понимаю, почему вспомнила о ней только сейчас, но, кажется, иного случая не предвидится, так как вряд ли мы сюда вернёмся. Я достала шоколад с соленым арахисом, который могла есть килограммами. Кусочек сладости приятно таял во рту, принося сладко-соленый вкус. Кажется, я даже замычала от удовольствия. — Кхе-кхе… Не мешаю? Я мгновенно обернулась и чуть не выронила шоколад. На пороге кухни стоял уже ненавистный мне «охотник». Я спрятала шоколадку в карман и схватила нож со стола. Это, конечно, мне не поможет, я не убийца какая-то, но это придавало что-то типа уверенности?.. Но через секунду я положила его на место под тяжёлым взглядом серых глаз. — Привет, — неловко сказала я, не зная как отреагировать — Как дела? Внутри меня все разом сделало жест «рукалицо». — Мои? Просто чудесно, — спокойно ответил человек в черном. — А вот ваши намного хуже. Он взял пульт со стола и включил телевизор. В прямоугольной технике появилась женщина, читающая информацию с листов бумаги и безразлично смотрящая на зрителей. «…Сегодня на пост президента заступает Род Рейс. Он набрал невероятно большое количество голосов, что политики считают рекордом. Первое указание нового призидента стало уничтожить всех «монстров». Данное заявление осуждали многие, но большая часть «охотников» уже приступила к выполнению… » Леви выключил телевизор. Я пустым взглядом смотрела на пол. Мои худшие ожидания подтвердились. И что теперь делать? Как быть? Наверное, все уже проверяют на поездах, остаются только попутки. Надобность в документах пропала, но я на всякий случай взглянула на шкаф, где они лежали. Он был цел, будто его и не открывали. А потом взгляд перешёл на «охотника». Волосы черные, будто угольные, глаза уставшие, но невероятного серого цвета. Я это только сейчас заметила. Так почему же он мне это показал? Похоже на предупреждение, какую-никакую помощь. Он же должен был просто меня повязать. Или это просто для осознания своей беспомощности?.. — Зачем? — Что? — вопросом ответил мне Леви. Он рассматривал статуэтку медведя на полке. Вообще, история с этим медведем странная. Мне он показался похожим на кого-то, я каждый раз цеплялась за него взглядом по дороге на работу. Он стоял в витрине в соседнем с нами магазине. Однажды я не выдержала и купила его. Так он обрёл свое место на полке. Воспоминания возвращались к кошмарам, что мучали меня столько лет, но я отмахнулась. Нет, сейчас не время, мне нужно узнать ответ на свой вопрос. — Зачем убивать «монстров»? — пояснила я вопрос, смотря на ковер. А ведь правда, редко услышишь ответ от самого капитана, если верить Лие. — Они твари, — не задумываясъ, ответил Леви и убрал кухонный нож подальше от меня. Когда он успел подойти так близко? — Их надо убивать. — Зачем? — продолжала допытываться я. Может, у него есть какая-то причина? Не могут же просто так убивать. Разум голосом Амалии ответил, что могут и ещё как. — Они едят людей, нарушают законы и к тому же… — начал он представлять абсурдные аргументы, но я его перебила: — …не похожи на нас? — он молчал. Я усмехнулась на ответную тишину. — Да? А никто не думал, что есть и хорошие «монстры»? Которые не хотят причинить зла людям и просто пытаются жить? Вы хотя бы задумывались об этом, прежде чем выполнять приказы, капитан? Он задумался и, не моргая, уставился прямо на меня. Леви стоял так близко ко мне, что я едва дышала от нахлынувшего смущения. Возможно, только что произошло что-то важное, ведь искра в глазах этого «темного» мужчины показывала, что мои слова нашли в нем отклик. Но как бы то ни было, мне нужно уходить. Он мог вызвать подкрепление, а их убедить в своей правоте будет трудно. Поэтому, воспользовавшись задумчивостью капитана, я нырнула вбок и выбежала из квартиры, на ходу застегивая куртку. Обойдусь без документов. — Стой! — услышала я вслед, но страх, внезапно обуявший мое сердце, победил, и мои конечности сами несли тело подальше от того места. «Охотник» не отставал, пытаясь набрать темп и догнать меня. Я знала, что надо оторваться, хотя это вряд ли получится — не догнал он меня лишь из-за моего преимущества во времени, но я уже начинаю сдавать скорость. Долго не протяну. Думай, думай, думай… На глаза попалась семья. Маленький ребенок шел с шариком и весело смеялся, что-то говоря своим родителям. Точно! Сегодня же праздник в парке! А значит, там много людей. Я могу спрятаться в толпе. Свернув, я направилась в парк. Я слышала крик Леви, но не останавливалась, пока не скрылась от серых глаз в толпе разномастных весёлых людей.***
Домой я пришла уставшая; ноги дрожали, сердце бешено стучало. Единственной мыслью было поесть и заснуть. Я буквально завалилась в коридор. Неестественная тишина меня не пугала — значит, никого нет дома и я могу спокойно поразмышлять об этой странной искре в глазах капитана и кошмарах. Только я хотела разуться, как услышала всхлип и подняла голову. На меня смотрели испуганная Аврора, злая Имир и плачущая Криста. А рядом стояла Лия, что была белее снега и пыталась вжаться в стену. Вся картина не нуждалась в словах, но я все же спросила: — Что происходит? Мой вопрос минут пять был без ответа. В полной тишине. Все глаза уставились на меня, что заставило напряжение проявиться сильнее. — Эмбер, ответь нам честно: ты знала, что Амалия «монстр»? — тихо спросила Ленц, шмыгая носом, но от этого говоря не менее уверенно. Впервые в жизни я услышала в ее голосе напористые нотки. — Откуда такая информация? — ответила я вопросом на вопрос, уже зная, что на этом наша дружба может умереть. Финита, блин. Что же, это рано или поздно случилось бы. Нужно бежать сейчас — На работе сказали, — ответила Имир привычным для нее тоном недовольства. Ну да, они же «охотники»… А теперь новый президент и его первый приказ… Слова Леви зазвучали в новом свете я едва устояла на ватных ногах. — Что же, — я медленно потянула Амалию на себя. — Простите нас, девочки. И на этом… прощайте. У меня не было времени думать и колебаться. Я схватила Амалию покрепче за трясущуюся руку и побежала к выходу. Ее бледное лицо заставляло меня включить критическое мышление и набрать темп, несмотря на усталость. Сзади послышались крики. Я остановилась и в последний раз взглянула на балкон их квартиры. — Бегите, дуры, за вами сейчас приедут! — крикнула Имир, сдерживая плачущих Кристу и Аврору. Я удивилась, но все же благодарно кивнула и побежала дальше. Все же, Фриц и в правду добрая где-то глубоко в душе. По щеке скатилась слеза. Мы даже толком не попрощались и теперь никогда не увидимся. Но если это спасет наши жизни… Мы бежали долго, намериваясь остановиться подальше из этого района. Возможно, там мы найдем какое-нибудь жилье, спрячемся и станем снова нормально жить. Как же я на это надеялась. Неожиданно из-за угла выехала черная машина с сигналом «охотников». Амалия среагировала быстро, оттащив меня обратно на тротуар. К моему неудивлению, из машины вышли хорошо знакомые нам «охотники» и человек, которого мы хоть и не знали лично, но уже успели его возненавидеть. Эрвин Смит.***
Зачем я сегодня вышла из дома? Зачем я убежала? Зачем? И главное: почему же у меня такое чувство, что этим все не закончится? Конец POV Эмбер***
POV Амалия Сейчас во мне бурлила ненависть и злость. Я могу в любой момент разорвать их на куски и точно об этом не пожалею. Но цепи на моих руках не давали и дернуться в сторону объектов моего негодования. Меня ведут в камеру, где-то сзади вели и Йегера.Так как он «полумонстр», его приговорили к казни, как и меня. Но перед казнью нас клеймят и бросают в темницу на три дня без еды и питья, чтобы ослабить и без опасности для своей жизни отрубить голову. Собственно, первый пункт наши будущие шуты выполнили без задержки. Когда мне было девять, меня уже клеймили перед казнью. Но на этот раз вряд ли я смогу убежать. Знак от раскаленного метала на плече горел огнем, заставляя дрожать все тело. Боль невыносимая, так что я едва держусь. На руках и ногах были тяжелые кандалы, а на лице кожаная маска, как на диком звере, как на бешенной собаке, которая была угрозой для мирных граждан. Хотя, нас такими и считают: дикими, необузданными, опасными, тварями без сердца. Жуткий скрип железной решетки и меня бросили на холодный и мокрый пол камеры. Где-то рядом упал Эрен. Решетки за нашими спинами громко ударились друг о друга, будто говоря, что мы выйдем отсюда только один раз. Я посмотрела на Леви, который стоял по ту сторону решетки и у меня появилось желание плюнуть ему прямо в лицо. — Никогда бы не подумал, что буду испытывать жалость к «монстрам», — сказал он и мое желание обрело большую вероятность воплощения в жизнь. — А я даже представить не могла, что буду ненавидеть людей, — прошипела я, опираясь на стену моей «комнаты». Плечо облегчённо заныло. Я вспомнила Эмбер, которая смотрела на Леви как-то разочарованно, когда он надевал наручники на меня. Наклонившись вперёд, я вновь прошипела, — Если с головы Эмбер упадет хоть один волосок, я убью тебя собственными руками. Лично перегрызу тебе глотку и выброшу в болото, чтобы ты гнил там в ближайший год. Я не хотела её потерять. Она была моей семьёй. Единственным человеком, который любил меня. Настоящую меня. И ненависть говорила искренне; все сказанное могло случиться, если они ее обидят. «Охотник», не сказав ни слова, развернулся и скрылся за массивной дверью темницы. Я закрыла глаза. После долгой беготни, драк и побоев всё тело болело. Новый душе за рождалось новое чувство, которое когда-то уже имело честь быть. Чувство силы. Во мне начинал проявляться тот самый внутренний "стержень", который никогда не ломается под гнетом людей. — Ты… Ты ведь Амалия? — услышала я голос из другого конца камеры. Там сидел Эрен, так же скованый цепями. Он был тусклым и едва не сливался с каменной стеной. А ведь в первую нашу встречу он был очень жизнерадостный и весёлый, выглядел светлым. Что с ним стало?.. — Да, это я, — вздох и следующее насмешливое, — И как тебе тюрьма? Уютно? — с насмешкой спросила я. — Если ты думаешь, что я не знаю какого это, быть на грани смерти, то ты ошибаешься, — ответил он смотря в потолок. Что это? Грусть? Не знала, что такое присуще убийцам. — Да неужели? — насмешка и сарказм. А потом наигранное удивление, — Ах да! Ты же был «охотником». Ловил своих одичавших собратьев… — Заткнись! — дернулся он, будто желая достать меня, но не смог и сдвинуться с места. Я же продолжила выплёскивать свою злость на нем. — …был использован жестокими тиранами… — Эй! — …был исключительно оружием и не причастен к последствиям… — Думаешь мне это нравилось? — сорвался Эрен. Зелёные глаза загорелись огнем, и пусть даже это огонь злости, но они горели. — Тогда почему ты это делал? — в тон ему спросила я. — У меня не было выбора! Я хотел жить! Мы затихли. В моей голове эхом отбивались его слова. Я посмотрела на Эрена. Он отвернулся от меня к стене. Глаза потухли, но тлеющий уголёк был где-то глубоко в нем. — Может, расскажешь? — спросила аккуратно, боясь его реакции. Он молчал. — Если расскажешь, станет легче. Помолчав еще пару минут, он неуверенно поднял взгляд и вздохнул: — Как ты уже знаешь, я «полумонстр». До этого я жил на свалке, борясь за каждый кусок хлеба. В детстве мне вкололи сыворотку, как я узнал недавно, с ДНК «монстра». Поэтому я почти не помню ничего до девяти лет. Я был уродом, бездомным; от меня ошатывались. К счастью, меня нашёл командир Эрвин и я благодарен ему, ведь он дал мне кров и еду, когда я почти погиб. Но когда об этом узнали власти, они приказали меня убить. Командир уговорил оставить меня, говоря о том, что я стану отличным оружием. Истрия очень грустная. С одной стороны он пытался выжить, но с другой, у него просто не было из чего выбирать. Я поднялась, насколько это позволил цепи, и села возле Йегера. Его нужно как-то поддержать, что ли… — Знаешь, пока меня не подобрала Эмбер, я тоже жила на улице. Все «монстры» проходили через это и мы не исключение. Такова наша участь. Но даже после такого мы должны идти дальше, понимаешь? Просто не дать им забрать наши жизни. Наши родители не хотели бы этого. Даже сейчас, я уверена, есть те, кому мы дороги и кто не желает нашей смерти. Я посмотрела на него и улыбнулась. Хотя через маску это было мало похоже на улыбку. Эрен протянул руку в оковах и она стала лапой зверя. Он когтями разорвал ремни и маска упала на каменный пол. Я с удивлением посмотрела на парня. Тот лишь грустно дернул уголками губ и пожал плечами. Тлеющий уголёк стал огоньком, предвещающим перемены.