POV Эмбер
— Мама! Задушишь!
Я почувствовала, как шея стала мокрой. Мамины плечи подрагивали, а руки лишь сильнее сжимали меня в объятиях. Я вдруг почувствовала себя такой сволочью; да, у нас были не самые лучшие отношения, но я сбежала и не отвечала на звонки, а потом и сменила номер. Они не знали обо мне ничего почти пяти лет. Еще чуть-чуть и я бы обняла маму в ответ, заплакала то ли от стыда, то ли от радости, но руки остановились на полпути. Нельзя.
Обида в сердце победила.
Мама отстранилась и неловко на меня посмотрела. В ее глазах блеснули слезы, понимание и родительская забота. Я всхлипнула, но так и не обняла, хотя очень хотелось. Но гордость и обида… Я окинула ее взглядом — осунувшееся лицо, едва заметная седина в волосах и сеть морщинок. Ей же только пятьдесят, а выглядит старше на десять лет. И в этом виновата я.
— Доченька! — радостный голос как нож по сердцу. Я сморгнула собравшиеся слезы. — Ты приехала! О, Господи, как же я рада, что ты нас простила… — до того, как она сболтнула лишнего при Леви, я превала ее следующей фразой:
— Мам, знакомься, это Леви, — я потянула его за руку, чтобы он встал ко мне поближе. — Он мой
парень.
И в завершение всего этого спектакля я поцеловала Леви в щеку.
И мама, и новоявленный парень стояли с вытянутыми от удивления лицами. Только если парень понял ситуацию и чуть улыбнулся уголками губ — о боже, он умеет это делать! — то мама как-то скукожилась, будто не рада этому известию. Она еще раз окинула взглядом Леви, только на этот раз внимательней, словно сканировала. Я сглотнула. Не ожидала такого от мамы.
— Надо же! На двадцать втором году жизни, моя девочка нашла избранника, — я замерла, улыбка спала с моего лица. В коридоре появился человек в инвалидной коляске, которого я бы не желала видеть никогда.
Он медленно направлялся к нам, толкая руками колеса. Все тот же добродушный вид, та же старомодная одежда и зачесанные назад уже седые волосы.
— Привет, папа, — прошептала я и слезы всё-таки покатились по щекам.
***
За столом царила тишина вперемешку с напряжением, лишь слышно было стук столовых приборов о тарелки, но и это не перебивало всю атмосферу. Я вздохнула. Так, сейчас нужно будет завести непринужденный разговор…
— Итак, крошка Эмми, как скоро будет свадьба? — спросил отец в своей шутливой форме. Фу, ненавижу, когда он меня так называет.
Но когда я поняла что он сказал, чуть не подавилась. Я почувствовала, как краснота залила лицо и шею. Леви же перестал есть и явно готовился отвечать на вопросы.
Что может быть страшнее и более стрёмным, чем допрос от мамы и папы? Я стала теребить салфетку на коленках. Прокашлялась.
— Ну, мы еще не говорили на эту тему… Мы встречаемся только год и думать о свадьбе еще рано, — я вздохнула. Лгать так лгать. И не мне одной. Тем более ради благой цели, так что придется потерпеть. — Мы еще пожить вместе хотим, лишь для себя и без оков брака. Мы друг друга еще не настолько хорошо знаем, чтобы принимать какие-либо выводы или жениться.
Ложь дается мне тяжело. Врать я никогда не любила. Это мерзко и неприятно, ты будто сам себя закатываешь в липкий кокон паутины и даешь острый нож другим в руки — чтобы они могли разрезать ее, причиняя вред тебе. Поэтому я либо говорила правду, либо всеми силами избегала разговоров на ту или иную тему.
Я почувствовала, как чья-то рука мягко убрала салфетку из моей и сжала ее, как будто поддерживая. Я покосилась в ту сторону, но там сидел Леви, уже о чем-то общающийся с моим отцом. Но рука точно его.
Он меня поддерживает? Или он так начал играть свою роль?
Я сжала руку в ответ. Его уголок губ дернулся, будто он собирался улыбнуться, но тут же вернулся в привычное состояние. Я же, казалось, улыбнулась за двоих. Мама это тоже заметила. Поэтому последовали вопросы еще более откровенного содержания:
— Эмбер, а кто из вас предложил встречаться?
Я замерла. Так, сейчас главное не напортачить. Но только я собралась ответить, как Леви сжал мою руку. Я покосилась на него, но он лишь кивнул. Что за?..
— Инициатором наших отношений был я.
Значит, тоже решил лгать? Ладно. По крайней мере, мама этого явно не ожидала.
— Кхм, хорошо. Ну, а как развивались ваши отношения? — мама явно пыталась поймать нас на лжи. Осознание этого ударило в голову. Она знает. Знает, что это все ложь.
Леви начал повествовать о том, как мы «познакомились и начали встречаться». Я сидела с красным лицом — все же, эти разговоры порядком смущали. Тем более, Леви достаточно привлекателен, и при мысли о том, что мы пара, краска заливала не только уши и лоб, но и пятнами сходила на шею.
Я подняла взгляд. Мама медленно закипала, Леви спокойно общался с отцом. И черт возьми, кажется, будто Леви меня и в правду знает где-то с год! Он точно попадал в цель, говоря обо мне и это сильно удивляло.
— Молодой человек, хватит врать! — мама взорвалась. Сейчас раскроет нас отцу, а тогда будет ужас. — У Эмбер не может быть парня!
Я застыла. Так. В смысле у меня не может быть парня?!
— Что это значит, мам? — спросила я, и — о ужас! — мой голос дрожал.
Сразу вспомнилась причина нашей ссоры и моего скорого отъезда. Все тот же скандал с матерью и его начало: я не хочу тут жить, а мама решает все за меня. Но теперь все намного серьезней и больнее — мама не верит в меня. Да и она никогда не верила.
— У тебя не может быть такого парня. Я уже подыскала хорошего… — начала мама, но я ее уже не слушала. Злость заполняла все мое сознание, текла вместо крови по венам и заставляла лицо пылать.
— Значит так!..
Конец POV Эмбер
***
POV Амалия
Я сидела в углу, положив голову на колени, и старалась не плакать. Из-за моей глупости нас отпинали, как футбольные мячи. Синяки, царапины, вывихи — и это только видимые повреждения. Йегер ещё не пришел в себя, но каждый раз, когда я смотрела на него, всего избитого, мне хотелось упасть рядом на несколько часов, чтобы эти чертовы эмоции не захлестнули меня с головой.
Я просто шумно вдыхала воздух и старалась не дать волю ошалелым чувствам. Слеза скатилась по щеке. Почему все плохое происходит из-за меня?
— Ох, — услышала за еще одним вздохом.
Даже не подумав ни о чем, я подбежала к Эрену настолько быстро, насколько позволяли мои раны.
— Эрен! — кажется, получилось слишком громко и отчаянно. — О боги, ты живой?
— Да вроде как, — он пытался сфокусировать взгляд на моем лице.
— Хорошо. Значит сегодня никто не умрет, — я с облегчением вздохнула и помогла ему опереться о стену.
— Но про тебя я бы такого не сказал. — он усмехнулся. Вы посмотрите на него! Я переживаю, а он шутит!
— Кретин! — я влепила ему хороший подзатыльник и тяжело приземлилась рядом. — Еще раз скажешь что-то в таком роде и я сама тебя покалечу.
— Ладно, ладно, понял, не дурак! — он применительно поднял ладони и откинулся голову назад, разглядывая весьма грязный потолок, чуть улыбаясь.
Мы сидели в полнейшей тишине и это неимоверно раздражало. Нет, даже не так: меня трясло от этого! Я привыкла говорить, болтать ни о чем, просто убивать время разговорами. А тут…
— Слушай, — вдруг нарушил столь ненавистную мне тишину Йегер и я повернулась к нему лицом. Он внимательно смотрел в стену, явно пытаясь что-то вспомнить. — У меня в кармане есть кое-что.
— В смысле? — я не очень поняла, о чем он говорит.
Парень потянулся к карману своих брюк и выудил оттуда картонную коробочку.
— О Боже, — я опрокинула голову и тихо засмеялась. На душе потеплело. — Откуда они у тебя?
— Хочешь верь, а хочешь — нет, но их оставили, — парень нервно улыбнулся и достал карты. Пальцы начали ловко тасовать масти. — Сыграем?
— Ну, давай, — я громче засмеялась, а на лице Эрена расцвела улыбка.
А ведь осталось 36 часов…
Конец POV Амалия
***
POV Эмбер
Огни ночного города манили своей неизведанностью. Город так изменился, но мои чувства к нему ни капли. Он все также душит меня, своими липкими пальцами пробирается в грудную клетку и сжимает, сжимает, сжимает… Я не заметила, как перестала дышать. Лишь когда воздуха стало не хватать, я жадно вдохнула. Этот город сводит меня с ума. Поэтому я уехала отсюда, ни на секунду не сомневаясь.
Как бы мне не было стыдно врать в лицо родителям о нашей совместной жизни с Леви, мама все равно снова убила все хорошие эмоции к ней. Уже не стыдно за свое отсутствие эти годы; я просто понимаю, что рано или поздно все равно сбежала из этого дома. Или же выскочила замуж, чтобы мама отстала от меня.
— Парень?
Я резко обернулась. Леви стоял в проходе из комнаты, на нем были чёрные штаны и серая майка. Я тут же отвернулась, скрывая красноту на щеках. Черт, ну почему ему так идут темные вещи? Что он там спрашивал?
— Ты чего?
— Да, парень! — я быстро отвернулась и удивилась, с какой уверенностью сказала это. — Я с ними лет пять не общалась, так что вряд ли друга или знакомого они вместе со мной приняли домой с распростёртыми объятиями. А вот парень, с которым все достаточно серьезно единственный безобидный вариант. Но теперь…
Я замолчала. Ну, давай же, Леви! Говори, что я идиотка, что мама у меня ужасная и… Скажи хоть что-нибудь!
— У тебя замечательный отец.
Я опустила голову и на перилах появились капли. Хотела тихо и беззвучно дать слезам остановитться, но один «шмыг» сдал меня с потрохами.
— Ты плачешь? — нет, блин, соринка в глаз попала.
Только не подходи, идиот.
— Из-за чего? — он подошел ко мне слишком неожиданно близко. Черт. Уйди. Пожалуйста.
Не оставляй меня одну Оставь меня одну.
— Слушай, — я пыталась сделать голос веселым. — а давай поиграем в «Вопросы»? Отличный способ развеять скуку и познакомиться поближе. Чтобы завтра, если будет еще один опрос, я могла ответить.
— Давай, — он пожал плечами, хотя, готова поспорить, это предложение его очень удивило. Когда я нервничаю, то начинаю нести такою ахинею.
В комнате я достала большие подушки и кинула их на кровать.
— Так, правила ты знаешь? — он кивнул. — Первая спрашиваю я.
Я села по-турецки и приготовилась. Так, выкручиайся.
— Почему ты первая? — Леви тоже так сел. Я смущенно отвернулась и пробурчала:
— Потому что я придумала.
И снова браво гениальному аргументу.
— Но смотри, нужно говорить только правду, — предупредила я. Парень закатил глаза и буркнул «Давай уже!». — Кто тебе Эрен и как вы с ним познакомились? И почему он тебя называет «братом»?
— Не слишком ли много вопросов?
— Ох, у меня их еще много, — парировала я и в ответ получила мученический взгляд.
— Ладно. Эрен «полумонстр», как вы узнали из базы данных, — ну, это не новость. — Когда-то его, еще десятилетнего мальчишку, подобрал Эрвин, — это, вроде, командир, насколько я знаю. — от властей отмазал и отдал мне на воспитание. Ну, и жили с ним десять лет. Хоть мне и было тогда пятнадцать, но я был лучшим из всех «охотников», — это что? Неужели он хвастается? — а в их ряды принимают с шестнадцати, — я прыснула. Нет, серьезно, он хвастается? Или это такой ответ на мой вопрос? В любом случае, настроение у меня поднялось и я даже улыбнулась. — Братом он меня называет, потому что это наша легенда — мы типа сводные братья. Все?
— Да, — мозг отчаянно переваривал информацию, пытаясь поднять белый флаг.
— Теперь моя очередь. Кто тебе та девчонка и как вы с ней познакомились?
Я хотела возмутиться, что копировать вопросы нечестно, но посмотрев на его расслабленную позу и обыденность в данной ситуации, я замолкла. Ладно, прощу на этот раз.
— Ну, — я стала рукой зарываться в волосы, как делаю всегда, когда нервничаю. — Когда я только приехала в Шиганшину, я решила прогуляться по парку. Ходила долго, осматривала город и увидела, как какие-то пацаны нападали на девушку. Она сама не справлялась, я ей помогла. Хотела предложить ей свою помощь, но она уже убежала куда-то. Потом через неделю я увидела ее еле живой. Она была бледной, тощей, избитой, — я вздрогнула от воспоминаний. — Я ее вылечила, купила кучу таблеток в аптеке. Оказалось, что у нее нет дома, ну я и привела ее к себе в квартиру. Знаю, это было необдуманно, но я была слишком разбита, чтобы тогда думать о таком, я как раз поссорилась с родителями. Мы стали жить вместе и все было нормально, а через некоторое время я увидела, как она превращается. Ох, как она испугалась, думала, что я выдам ее властям! Неделю дома не появлялась, мне пришлось долго ее искать. Но все же нашла. И мы живем уже три года вместе. Лия мне как младшая сестра. Это все?
— Да, — Леви утвердительно кивнул, о чём-то думая.
— Мой вопрос. Сколько тебе лет?
— Двадцать пять.
— Да ты еще молодой, а на вид и двадцати не дашь! — я попыталась пошутить, но, видимо, не получилось. Вот всегда так.
Тишина. Я смотрела в окно и мне было так спокойно и уютно, как бывало очень давно в детстве. Странно, что я ощущаю это только в обществе «охотника».
— А почему твой отец в… Ну… — он явно не знал, как спросить. Но я сразу поняла, о чём он.
— …в инвалидном кресле? — он кивнул. — Знаешь, раньше была компания по защите «монстров»? — опять кивок. — Мой отец был ее главой.
Видеть шок на лице Леви было чем-то необычным.
— Невероятно, правда? Именно из-за этого весь круг его общения поубивали. И его чуть не убили, но я вовремя упала и вывихнула лодыжку, — я прикрыла глаза и воспоминания о том дне стали проплывать с невероятной скоростью. Вот я еду на роликах. Вот спотыкаюсь о камень и, подвернув ногу, упала на тропинку. Папа, что стоял до этого напротив, нагнулся ко мне и прозвучало два выстрела. — Пуля попала в спину, а вторая пролетела над его головой. Он перенес восемь операций, но ходить все равно не сможет, были затронуты нервы. Поэтому мы уехали из Шиганшины шесть лет назад. И каждый раз, когда я смотрю на папу и вижу инвалидное кресло, я думаю, что бы было, не упади я тогда… — голос задрожал.
На глаза навернулись слезы, а потом хлынули потоком. Я всхлипывала, закрывая рот ладонями, чтобы не было слышно. Я никогда не позволяла себе вспоминать об этом, предпочитая пить вино иногда по вечерам с Амалией и смотреть фильмы допоздна. Неожиданно я почувствовала, как меня обняли и неловко прижали к тёплому телу. Для Леви, казалось, такое в новинку, а меня успокоила неожиданная поддержка. Да и расклеиваться перед ним не хотелось. Поэтому я стала тереть глаза, чтобы убрать слезы. Вдох. Выдох.
— Моя очередь. Почему «охотник»? — спросила, когда успокоилась.
— В смысле?
— Почему ты стал «охотником»?
Он молчал, а я не решалась поднять взгляд. Послышался вздох.
— Хорошо. Расскажу, — его дыхание опалило ухо. Я вздрогнула. Слишком близко. — в тринадцать я сбежал из дома. Год я воровал, а однажды повстречал двух ребят — Изабель Магнолию и Фарлана Черч. Они стали моими друзьями. Так как воровство было не прибыльным делом, я стал киллером — мои друзья тоже. В один день к нам поступил заказ на убийство майора «охотников» округа Марии, Эрвина Смита. Мы были почти у цели, — я видела, с каким трудом ему давалось каждое слово, эти воспоминания… Но ничего не могла сделать. И сказать ничего. — В ту ночь Смит делал обход. Если бы мы его убили тогда, то никто не подумал на нас, подозрения бы пали на «монстров». Я ушел на разведку, а на Изабель и Фарлан напал плотоядный «монстр», сбежавший из клетки. Меня поймал Смит, отмазал от казни и отправил в армию. С тех пор я «охотник». Я стал им, чтобы убивать этих тварей. Я хочу их всех уничтожить.
И опять тишина. Лицо Леви закрыла челка, он опустил голову и прижал меня к себе. Я же обняла его в ответ, чтобы поддержать его также, как и он меня.
— Прости, я не должна была спрашивать об этом, — прошептала я, но он меня перебил:
— Но ты изменила мое мнение, Эмбер. И Йегер, и девчонка…
Я была удивлена. Впервые он назвал меня по имени.
— Ладно. Давай не будем о грустном, — я попыталась улыбнуться. А дальше мы целый час спрашивали всякую ерунду, болтали о пустяках и просто общались, узнавая друг друга получше.
— Ты любишь сладкое? — спросила я, держась за живот от смеха.
— Нет.
Бедный Аккерман!.. Я твердо решила заставить его полюбить шоколад, закормив несколькими имеющимися вкусами, но по душе ему пришелся лишь горький.
— Бяка, — надулась я, ведь не люблю этот вкус.
И я услышала его смех. Хотя он и был тихим, хоть он и был недолгим, но это был самый красивый смех, который я слышала.
Кажется, я
влюбилась. Хоть мы и знакомы несколько дней, но впервые мне так хорошо с кем-то.
«Предатель» влюбился в «охотника».
А «охотник»?
Конец POV Эмбер
