Обстоятельство непреодолимой силы

За оставшиеся до суда часы Люциус выработал новую стратегию и постарался настроить себя на то, что заседание нужно всего лишь перетерпеть. Несколько часов, судя по тому, что Люциус наблюдал в предыдущие недели — не больше пяти, это точно. С презренным Пожирателем, тем более, когда на руках все доказательства вины, возиться неохота никому. Однако едва Люциус оказался в кресле для обвиняемых, под перекрестным огнем взглядов, полных даже не презрения — чистой беспримесной ненависти, его охватил почти животный ужас. Все предыдущие разы, когда он присутствовал здесь в качестве свидетеля, судьи едва удостаивали его вниманием, сосредотачиваясь на очередном подсудимом. При таком количестве процессов и общей усталости на чтение лишних дел время не тратили. Поэтому теперь некоторые судьи судорожно хватали снующие между рядами тяжелые свитки с показаниями и отчаянно жестикулировали, расспрашивая друг друга. Люциус же наблюдал, как меняются их лица по мере прочтения (примерно, как менялось лицо Поттера на том самом допросе). И еще выше вскидывал подбородок в ответ на каждый уничтожаюший взгляд. После войны Визенгамот значительно поредел, и от прежнего его состава сохранилось не больше трети. Кроме того, теперь почти половину его составляли невесть откуда взявшиеся полукровки и грязнокровки. Некоторые, судя по дегенеративному виду, едва осилили учебу в Хогвартсе, и оставалось загадкой, как им удалось занять настолько важные посты, чтобы претендовать на место в Визенгамоте. Большинство Люциус и в глаза раньше не видел. Как, впрочем, и они его. К концу целого часа ожидания он почти пал духом. Задержка начала заседания показалась дурным признаком. И хотя к смертной казни сейчас не приговаривали даже убийц, в голову Люциуса начали закрадываться мысли о том, что для него могут сделать исключение. Может, Поттер потому и задерживается, что готовит особую обвинительную речь, которая уж точно убедит всех присутствующих, что он, Люциус Малфой, — настоящее исчадье ада и что магический мир никогда не будет в безопасности даже в том случае, если он отправится гнить в Азкабан? В зале, к тому же, было куда холоднее, чем в камере. После войны чары многих зданий пали из-за мощных выбросов магии во время битв, а министерство пострадало больше всего. Люциус знал, что многие кабинеты и залы так и не смогли открыть, огромное количество документов, в том числе справочники по специфическим заклинаниям, потерялось, половина устройств и приспособлений не функционировала. Некоторые чары пали не сразу, а сходили на нет постепенно, ослабевая в самый неподходящий момент. К таким, видимо, относились и согревающие, потому что во время процесса над Долоховым, всего три дня назад, здесь было даже жарко. Теперь же у Люциуса, окутанного тяжелыми выстывшими цепями сразу в трех местах (как будто существовала хоть одна гребаная возможность сбежать!), практически зуб на зуб не попадал. Судьи то и дело накладывали на себя согревающие чары, а про него и думать забыли. Или — решили позабавиться над тем, как он будет просить? Что ж, пусть он сдохнет в попытках удержать лицо, но ни один ублюдок не увидит Малфоя униженным. Ни тем более трясущимся. Уж точно не Поттер! Между тем, прошло еще полчаса, а того все не было. Грязнокровная подружка Поттера и сынок нищеброда Уизли устроились слева, на первом свидетельском ряду, нетерпеливо ерзали на своих сиденьях и поминутно оглядывались и перешептывались с расстроенными лицами. Судьи — те, кто уже ознакомился с делом, — кидали по сторонам озабоченные взгляды. Еще минут через пять дверь за спиной Люциуса отворилась, и по залу пронесся выдох облегчения. Тут же, однако, сменившийся вздохом разочарования. Люциус с трудом удержался, чтобы не обернуться. Но его любопытство было сразу удовлетворено. Из-за спины послышался звучный голос Шеклболта, новоявленного министра. — Мистер Поттер задерживается, можете начинать. Шеклболт прошел вперед и сел, но не на первом ряду среди членов Визенгамота, где как раз пустовало одно место, а на левый свидетельский ряд позади грязнокровки. Сердце Люциуса, несмотря на то, что он убедил себя в готовности ко всему, пропустило удар. Шеклболту не с чего было свидетельствовать против него. Стало быть, к уже известным обвинениям добавилось что-то еще... Молодой волшебник с аккуратной бородкой и проплешиной в каштановых волосах, замначальника аврората, полукровка Говард Хиллс, разостлал свиток в воздухе перед собой и, прищурившись, принялся зачитывать: — Разбирается дело о нарушении Закона о неприкосновенности личности и Международного статута о секретности Люциусом Абраксасом Малфоем… Подсудимому вменяется в вину, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий 12 января 1974 года неоднократно применял заклинание Круциатус и другие заклинания, причинившие тяжкие телесные повреждения магглам Этели, Ричарду, Эсфирь Перкинсам, Луизе Саутворк, Рональду Дарку, Аманде и Лионелле Соммерсет… 11 мая 1975 года неизвестным магглам… 16 мая 1975 года… неизвестным магглам… 2 июля 1975 года… 8 августа 1975 года… 4 сентября 1975 года…31 октября 1975 года… 2 ноября 1975 года, 3 ноября 1975 года… волшебнику Бойду Даррелу… волшебнице Анне-Марии Гальяно… маггле Джейн Кэмпбелл… 4 ноября 1975 года… Имен и дат было так много, что слух Люциуса перестал их улавливать в первую же минуту. Чтение послужного списка отняло минут двадцать. Люциус почти не помнил этих людей: все те, кого он пытал, так или иначе были убиты. Но победители, безусловно, видели смысл вытащить все это наружу. По эпизодам вплоть до возвращения Темного Лорда свидетелей не было, так что суд голосовал по показаниям. Выдержки из них зачитывал низенький толстый волшебник, который, казалось, проявлял дурной вкус в одежде, даже будучи одетым в традиционную мантию Визенгамота. Во всяком случае, Люциус никогда не видел, чтобы так отвратительно не сочетались лиловая мантия с лиловым же цилиндром. Голосование заняло меньше часа. Все, что от Люциуса требовалось на данном этапе — подтвердить подлинность показаний. Защищаться он и не думал. Какая, к троллям, защита? Ее единственная линия могла бы строиться на том, что он не играл никакой роли в возвращении Лорда, и на том, что впоследствии был вынужден подчиняться сбрендившему чудовищу, поскольку в опасности находились жена и сын. Однако на допросах он сам слишком подробно расписал то, как планировал операцию в Министерстве, как жаждал выдать Поттера в Малфой-мэноре. Хиллз подвел итоги голосования — «виновен по всем пунктам» — и объявил перерыв на пять минут. Почти тотчас же из-за спины Люциуса выпорхнула высокая брюнетка с косой и поднялась на свидетельское место рядом с Шеклболтом. Люциус готов был поклясться, что никогда не видел ее. А также в том, что эти двое что-то затевали. К концу перерыва он, несмотря на холод, взмок от напряжения, но ни на секунду не приблизился к разгадке. Волшебники вернулись на свои места, и заседание продолжилось. Хиллз взял примчавшийся к нему новый свиток и, прокашлявшись, начал: — Разбирается дело о покушении на убийство несовершеннолетних… «Министерство, что же еще?», — успел подумать Люциус, прежде чем у него волосы встали дыбом. — Подсудимому вменяется в вину, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий 20 августа 1992 года подбросил несовершеннолетней Джиневре Молли Уизли темномагический артефакт с целью убийства всех магглорожденных и полукровных студентов «Школы чародейства и волшебства Хогвартс», а также с целью воскресить государственного преступника Тома Риддла, именованного лордом Волдемортом … Допрос ведут Говард Хиллс, Аманда Боуэн, Дерек Паркинсон. Свидетели обвинения — Пенелопа Адриана Клируотер, Гермиона Джин Грейнджер, представляющий интересы Джиневры Уизли Рональд Билиус Уизли. Немыслимо. Люциус попытался поднять руку, чтобы вытереть пот со лба, но цепи, оглушительно клацнув, остановили его. Поттер все-таки уничтожил его. «Все магглорожденные и полукровные студенты Хогвартса» — кто осмелится заявить, что это не смертный приговор? Но дальнейшее повергло Люциуса в еще больший шок. Потому что за своей спиной он услышал звонкий поттеровский голос. И этот голос… этот голос провозгласил: «Свидетель защиты Гарри Джеймс Поттер».