Обстоятельство непреодолимой силы

Северус открыл глаза. В комнате, где он находился, было темно, но чувствительный нос сразу же уловил запах сухих трав — пряную нотку аниса, резкий аромат чабреца и перебивающее все это благоухание полыни. Жив. Так странно… И не в поднадзорной палате Мунго. А судя по определенным сочетаниям трав где-то над головой, в жилище герболога или зельевара. Одно можно было сказать наверняка — Северус точно никогда здесь не был. Сильнее удивления оказалась только острая боль в горле. Он попытался дернуться, чтобы поправить повязку, но рук словно не существовало вовсе. Как, впрочем, видимо, и ног. Парализован. Дыхание мгновенно сбилось, превратившись в короткие частые всхрипы, а боль от мышечного спазма, казалось, зашкалила за все пределы. Но опыт справляться с Круциатусами и их последствиями помог. Дыхание довольно быстро выровнялось, и боль отступила куда-то в глухую темноту, которую не разбавляло ни единое пятнышко света. Где он? Что происходит? Кто, черт возьми, победил? И наконец — он слишком хорошо помнил, как умер и как его душа отделилась от тела и некоторое время еще летела вслед за Поттером, до самого Большого зала, и он даже успел увидеть мертвые тела Люпина, Тонкс и одного из близнецов Уизли. А вот что было потом?.. Неожиданно дверь без всякого предупреждающего звука распахнулась, послышались шаркающие шаги, и из темноты выплыло лицо — редкие белесые брови, светлые глаза, бескровные тонкие губы. Невыразительность черт наводила на мысли о вырождении, неопределенность возраста — то ли тридцать, то ли шестьдесят — указывала либо на частое баловство с омолаживающими зельями и чарами, либо, что после того, как незнакомец дохнул на Северуса, стало почти доказанным фактом, на алкоголь. Сильные руки, пахнущие ингредиентами лекарственных зелий и лавандовым мылом, приподняли голову Северуса, а пальцы поднесли ко рту склянку с ярко-красной жидкостью. Тот попытался было запротестовать, но из горла, мгновенно сведенного судорогой, не вылетело ни звука, а человек бросил сердито: — Будешь упрямиться, открою силой. И так уже двадцатый день с тобой вожусь! Уже думал, что придется начинать все заново! Первое зелье оказалось отлично сваренным противовоспалительным, во второй склянке — с темно-желтой жидкостью Северус узнал противоядие, которым в свое время лечили Артура Уизли. Означало ли это, что его целитель был связан с орденом Феникса? Северусу хотелось задать миллион вопросов, но незнакомец оборвал его. — Заткнись, сделай милость! — буркнул он, одновременно без всякой палочки заставляя склянки отправиться в направлении выхода из комнаты. — Чем больше ты будешь напрягать связки, тем дольше мне придется с тобой возиться. Те, кому нужна твоя костлявая туша, так с тобой нянчиться не будут! Однако перед тем как закрыть за собой дверь комнаты, смилостивился и сказал: «Волдеморт побежден». «Волдеморт, не Темный Лорд», — краем сознания успел отметить Северус, прежде чем — то ли от совокупного эффекта зелий, то ли от чрезмерных для его состояния усилий осознать происходящее — провалился в забытье. В следующий раз он пришел в себя днем. Комнату заливало жгучее полуденное солнце, и пахло в ней отнюдь не травами. Окно, которое выходило в сад с деревьями, усыпанными белыми цветами, было распахнуто, и под потолком, путаясь в связках растений, вились мухи. До Северуса они, по счастью, не долетали — видимо, срабатывали отпугивающие чары. На камине выстроилась батарея склянок с зельями самого разного цвета. Несомненно, о нем заботились очень хорошо, только вот с какой целью? Зачем его выхаживать незнакомому алхимику, судя по качеству зелий, очень высокого класса? «Те, кому нужна твоя костлявая туша…» вспомнилось ему. Товар, который можно выгодно продать, — значит, вот что он теперь такое. Но кому?!! Неожиданно Северус понял, что дотянулся правой рукой до шеи, нащупывая на ней отвратительные и, судя по боли, возникающей при прикосновении, сильно воспаленные рубцы. Левая же рука так и осталась неподвижной, но теперь, по крайней мере, была надежда, что паралич отступит. Во рту все еще чувствовался терпкий привкус противоядия. Конечно, яд и должен был выходить медленно. Хоть Северус и предвидел подобное решение повелителя — не Авадой же тому, в самом деле, пачкать в очередной раз свои зеленые ручки — и потихоньку приучал себя к яду Нагини, но его количество, впрыснутое даже за один-единственный укус, оказалось слишком большим. Удивительно, что он вообще жив, не так ли? Исключая тот факт, что непонятно, зачем ему вообще жить? Долг перед Лили выполнен, Поттер благополучно победил Волдеморта и мертв. В маггловском мире ему, Северусу, делать нечего, а магический грозит, самое меньшее, пожизненным заключением в Азкабане. Хороши перспективы, нечего сказать. Люциус бы со своими вечными иллюзиями, несомненно, выдал бы сейчас что-нибудь вроде: «Тебе дали шанс — пользуйся». Конечно, не та психованная, шарахавшаяся от каждого жеста тень, в которую он превратился после Азкабана, а веривший в свою безграничную удачу любимчик судьбы, каким был до. Только Люциусу всегда было ради чего… а ему? Впрочем, умереть ему, кажется, не дадут… а сбежать отсюда он и сам пока не в состоянии. Северус вытянул правую руку и попробовал послать в камин беспалочковое Инсендио. Слабенькая искорка, родившаяся на кончиках пальцев, умерла в ту же секунду. Не успел он спрятать руку обратно под одеяло, как распахнулась дверь, и в нее вбежал разозленный целитель. — Ну что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое, скотина?! Целый месяц жизни на тебя потратил! Можешь ты быть уже хоть каплю благодарным?!» — рявкнул он, вытягивая руки и произнося заклинания на незнакомом языке. Тотчас же запах в комнате стал свежее, затем сквозь шею Северуса как будто прошло тепло, как бывало при диагностических заклинаниях, а затем из соседней комнаты, стукаясь друг об друга по пути с характерным звуком, прилетели склянки. Схватывая их таким образом, как если бы хотел придушить, целитель влил в Северуса зелья и со словами «Будешь пытаться колдовать, напою Асфицелиум Афалис» напоследок как следует грохнул дверью. Пожалуй, дракона было лучше не дразнить. Зелье Асфицелиум Афалис относилось к разряду ментальных пыточных, как раз из тех, что особенно любил Темный Лорд. Северус не раз видел, как люди корчились под его воздействием и ходили под себя, стараясь перебороть кошмары самого унизительного свойства. И все же, несмотря на угрозы, Северус, должно быть, от лекарств, сразу почувствовал себя значительно лучше. Показалось даже, что и левая рука начала немного ощущаться. Только двигать ею он все равно пока не мог. Звук вновь открывшейся двери заставил его вздрогнуть. А сердце пропустило удар, когда незнакомец вывалил кучу пыльных газет на столик прямо перед его лицом. Вывалил и ушел, не сказав на этот раз ни слова. «Пророк!» Кажется, никогда он еще не был так рад этой паршивой газетенке. С трудом притянув к себе верхний экземпляр, Северус ощущал себя примерно так, как в тот раз, когда впервые в жизни глазел на витрины Косого переулка. И более того, знал, что некоторые вещи из тех, что он рассматривает, будут принадлежать лично ему. Первая газета, впрочем, оказалась довольно скучной. В ней говорилось о реформах Кингсли, о судах над Пожирателями, о массовом разгуле дементоров и попытках их усмирения совершенно не приспособленным к этому авроратом. Зато открыв следующую, Северус чуть не получил первый и последний в своей жизни инфаркт, за несколько секунд перейдя от невообразимой радости по поводу того, что Поттеру как-то удалось выжить, до такой же степени невообразимого бешенства. Поразительно, но даже после его смерти мальчишка нашел способ публично унизить его. Все… все, что он хранил с такой тщательностью, все секреты, которые он решился рассказать лишь затем, чтобы выполнить долг перед Лили, были безжалостно вывалены наружу и с особым упоением рассматривались скорбящими гражданами, смаковавшими каждую деталь. Как если бы каждый сантиметр его тела, каждую частичку души покрыли самой отборной грязью, которую только можно было представить… Северус уронил скомканную газету на пол и закрыл глаза. Умереть ему почему-то не дали. Но и жить в этом мире у него не получалось.