Обстоятельство непреодолимой силы

За 4 месяца до суда над Люциусом. Весна в Сиреневый город в этом году пришла поздно. Это было совсем не характерно для юга страны, но в феврале неожиданно нагрянули заморские ураганы и спутали погоде все карты. Поговаривали что-то про колдунью Итиль, престарелую тетку принца, но, в конце концов, не обязательно капризы климата являются делом рук человеческих. А для последнего весеннего смотра Королевской академии телохранительниц погода была самая что ни на есть подходящая — легкий ветерок и в то же время ни облачка. Солнце заливало главную площадь города, окруженную башнями правительственных зданий, отражалось в фиолетовых витражах, блестело на позолоченных шпилях с гербом дома Острейга – коршуном, несущим в клюве змею. Посреди площади гарцевал наследный принц, и рядом с ним, на вороной эварской кобыле, — красавица Итигения, новая, только что принятая на службу по итогам выпускных экзаменов Академии, телохранительница. Она и не скрывала своего счастья — всем было давно известно, что короли династии Острейга женятся только на тех, кто их охраняет. На углу площади, откуда дорога, начинавшаяся между двумя башнями, убегала к порту, почтительно ожидали сигнала принца, чтобы показать себя, другие везунчики — новая охрана его свиты. Лица девушек тоже лучились торжеством и гордостью, но кое-кто из них с сожалением поглядывал в толпу на другой стороне площади, среди которой на простых серых конях теснились остальные выпускницы. Особенно на одну из них. Улавливая на себе эти взгляды, Тала с трудом сдерживала бешенство. А уж желание удрать отсюда прямо сейчас было почти нестерпимым. Но нельзя. Принц должен вручить выпускные сертификаты лучшим ученицам, только потом документы отдадут и остальным. Так что домой, в свою лесную глушь, она отправится вечером, под самый закат. Тала понимала, что поступает как последняя идиотка, и более того, как полная трусиха, но ждать еще целую ночь в городе, ставшем местом ее позора!.. — Их можно понять, — заметила ее подруга, слегка склонившись чуть в сторону Талы, чтобы подправить подпругу. — Они-то ожидали, что их начальницей будешь ты. Кому охота служить этой рыжеволосой стерве? — У нее самые настоящие золотые волосы, Таина, — сквозь зубы проговорила Тала. Таина только рассмеялась. — В моей деревне говорят: «Твоя судьба тебя найдет и в дождливую погоду». А еще говорят: «Красивое яблоко может оказаться гнилым», — и она выразительно посмотрела в сторону принца. Принц-то уж точно был красавцем. Высокий статный юноша с правильными чертами лица, не грубыми, как у других северян, а мужественными. И с ослепительной улыбкой, которая не сходила с лица весь тот месяц, пока он лично принимал экзамены у пятого курса Академии. До того самого дня не сходила, неделю назад. Точнее, до той минуты, когда Тала провалила экзамен по стрельбе из арбалета. Засмотрелась на принца — дрогнула рука. Итигения целый год дышала ей в затылок, вот и выиграла. Можно было, конечно, просто пойти в охрану свиты, терпеть насмешки Итигении (сколько их было уже за эту неделю!) и ждать своего счастливого шанса — вдруг та да не справится? И так, скорее всего, и нужно было сделать — потому что дома в кладовой одни мыши, а надо как-то содержать старую мать. Но Тала решила — если не первой, то вообще никакой. Так что остальные экзамены сдавала уже вполсилы. Сертификат все равно получила, хотя и не белый, но второй категории — сиреневый. Вполне достаточно для «охраны особо важных особ». Да и то сказать — не место около принца неудачницам, способным засмотреться. Кому как не ей, с малых лет мечтавшей быть телохранительницей королевской семьи, это понимать? И так хватило, что расстроился, кажется, весь курс — Итигению не любил никто. Тала знала прекрасно и то, что думает по этому поводу сам принц. Трудно было не догадаться, если два дня назад тот подкараулил ее в одной из галерей Академии, прижал к стене и поцеловал. Потом обнял пылко и, не оборачиваясь, ушел. Правила семьи есть правила. Не пойдет же он против воли отца! Так что катись-ка ты, дурочка, в свою деревню. Руби дрова и не помышляй о принцах. — А еще у нас говорят: «самый сладкий гриб — черный», — весело подбив короткие темные кудри, сладким голосом сказала Таина. — О нет, — притворно застонала Тала, — только не говори, что это означает, что выходить замуж надо за южанина. Ненавижу горбатые носы! Они обе засмеялись. Слово «южане» было ругательством для многих девушек из Академии, хотя некоторые поступали сюда исключительно для того, чтобы присмотреть себе мужа. Веселье, однако, длилось недолго. Принц объявил имя очередной обладательницы белого сертификата, и Тала, услышав его голос, подкрепленный усиливающими чарами, вернулась к действительности. Но Таина не была бы Таиной, если бы не сделала новую попытку ее отвлечь. — Что ты будешь делать, когда вернешься домой? — спросила она. — К осени подамся в город учить богатых сынков стрельбе. — Ты шутишь! — воскликнула подруга. — А если серьезно? — Да какие уж тут шутки? За это платят больше всего. Заработаю денег — срежу волосы, — она нащупала за спиной толстую косу и со злостью перекинула ее на грудь: иметь короткие прически позволялось только богатым женщинам. — А ты? — Я, наверное, помогу отцу с торговлей, — задумалась Таина. — А там уж как жизнь повернет. Останемся на фейерверк? В конце концов, если лошади плохо видят в темноте, мы сможем их направлять. — Только ради тебя, — вздохнула Тала. И решительно вскинула голову: — Это ли не счастье — через десять часов нас здесь не будет, и я больше никогда не увижу некоторых здесь присутствующих. Таина выразительно посмотрела на нее. — Помню, помню, — засмеялась Тала, — что говорят по этому поводу в твоей деревне. «Никогда уносит ветер», так ведь? — и в ответ на задумчивый кивок подруги продолжила: — Нет уж, в моем случае никогда действительно будет значить никогда. Я так решила, и точка!