Обстоятельство непреодолимой силы

Конечно, Люциус не ожидал, что Тала вдруг окажется из высших слоев общества. Несмотря на дорогое кольцо, хороший костюм и сумку из кожи отличной выделки, несмотря даже на правильную (насколько он мог судить, не зная языка, с которого она переводила) речь и неплохие манеры, было очевидно, что ей недоставало ни утонченности, ни внешнего лоска. Руки ее явно привыкли к грубой работе, губы обветрились, а выцветшие волосы говорили о том, что Тала много времени проводила на солнце. Но когда Люциус увидел это — низенький домишко с утопленной в землю крышей, едва ли больше стоящего рядом погреба, его разобрал смех. — У Хагрида, по крайней мере, можно было стоять, — шепнул он Северусу. — Заткнитесь! — шедшая впереди Тала мгновенно обернулась и метнула на Люциуса сердитый взгляд. — Другого нет. При тусклом свете луны, которая здесь имела красноватый оттенок, они гуськом миновали задворки, просочились между домом и погребом и вышли к порогу. Крыльца как такового не было. Впрочем, двери тоже. Вместо нее их встретил темный провал с покореженными петлями. Под белевшей в темноте притолокой мерно покачивалась летучая мышь. Под сердцем мелкими осколками зачастил страх. Но Тала обернулась и тронула Люциуса за руку. — Все в порядке, — сказала она, отступая в сторону. Тут стало заметно, что утоптанный пятачок перед домом футов на восемь вперед весь заставлен плотно прикрытыми корзинами и коробами. Сделав знак подождать, Тала расшвыряла их ногами и подошла к провалу. Тут же перед ней нарисовалась совершенно целая дверь — массивная конструкция из перехваченных железными полосами половинок бревен. Еще мгновение, и она бесшумно отворилась внутрь. — Интересные чары, — заметил Северус. — Настоящих воров не отпугнут, зато если бы кто-то здесь побывал, мы бы узнали. — А это что? — поинтересовался Люциус, указывая на коробы, которые Поттер принялся перетаскивать через порог. — Еда нам в дорогу, — отрезала Тала таким тоном, что больше никому не захотелось ее расспрашивать. Все же в доме у нее оказалось куда чище, чем у Хагрида, да и пахло хорошо — травами, которые тут и там свисали с потолка и щекотали голову и плечи. А уж почувствовать под собой стул после двух часов ходьбы по лесу было настоящим подарком. Ноги, похоже, устали настолько, что отказались бы сделать и один лишний шаг. В коробах нашлись подкисший овечий творог, плохо проваренное мясо и хлеб такой плотности, что об него запросто можно было сломать зубы. Запивать все это пришлось простой холодной водой. Но все были так голодны, что ужин исчез со стола в мгновение ока. На ночь расположились в передней комнате. Тала с Поттером перетаскали коробы в кухню, расстелили на полу набитые водорослями тюфяки, покрыли шкурами. Мальчишка вообще все время суетился, пытаясь быть полезным, и это ужасно раздражало, особенно когда Люциус сталкивался с ним в тесном пространстве, где двоим разминуться было совершенно невозможно. Напоследок еще выяснилось, что Поттер собирается спать в середине между ним и Северусом, так как, видите ли, мерзнет во сне. Зачем Люциусу было знать эту подробность его биографии, осталось неясным, впрочем, он сам так вымотался, что думал только об одном — как бы поскорее доползти до постели и провалиться в сон. Однако не тут-то было. Жесткий пол мгновенно напомнил спине о плохо залеченных азкабанских болячках, и Люциус около часа проворочался, прежде чем ему удалось немного задремать. Но тут же он был разбужен громким голосом Поттера, донесшимся из кухни. Тот настойчиво вопрошал: — Но ведь это я его убил, разве не так? С Квиррелом я хотя бы защищался… — Поттер, — отвечал ему раздраженный голос Северуса, — вам знакомо понятие проявляющей среды? Вижу, что нет. Если вы хотите достичь вершин в каком-либо предмете, у вас намного больше шансов возыметь интересные идеи, если вы общаетесь с теми, кто хорошо знает этот предмет. То же самое и с магией. Вы сами, один из сильнейших магов, находились в одной комнате с тремя другими сильнейшими магами. У вас просто не было шансов удержать стихию в таких обстоятельствах. «Что за чушь?» — подумал Люциус, переворачиваясь на другой бок. Неужели Северус и вправду считает мальчишку настолько сильным? Сам же все время твердил, что все победы Поттера — лишь везение и умелая игра Дамблдора. Или теперь, после победы мальчишки над Лордом, изменил мнение? Отчего-то вспомнилась тощая поттеровская фигурка, дорожка волос, сбегающая вниз по животу. И расширившиеся глаза щенка… А ведь тот пялился на него весь вечер исподтишка, это точно. Что на поляне, что здесь, за ужином. Может, тогда и сталкивался с ним не просто так? Да нет же, не может быть. Или? Впрочем, почему бы и нет? Разве Поттер окажется единственным представителем своего пола, влюбленным в него? Сколько сердец Люциус разбил по молодости, и это при том, что гомосексуальные отношения в Англии отнюдь не были распространены. Стоит вспомнить хотя бы, как уныло таскался за ним Розье или с каким несчастным видом лез под ноги Эйвери. А французский кузен, которого Люциус выбрал-таки для своего первого и единственного опыта? Опыт был, кстати, не так чтобы плох, воспоминания оставил весьма приятные… Люциус прислушался к ровному шепоту на кухне и усмехнулся. А что — это было бы даже забавно, приручить Поттера. Собственный «Герой магического мира» – чем не украшение для Малфоев?.. Это будет забавно. Разве не мечтал он, Люциус, о хорошей мести? Он погладил ладонью щеку, словно все еще мог чувствовать пощечину. Отольется тебе, щенок, и это… Браслет и магия здесь не действуют, значит, рычагов давления на меня у тебя нет. Поле деятельности расчищено и безопасно. Люциус вздохнул, открывая глаза. Запястье ныло так, будто его с ожесточением натирали на терке для твердых ингредиентов. Поттер гигантской лягушкой шлепнулся на постель и стал неловко стягивать джинсы. — Что, не спится? — чересчур жизнерадостно спросил он. Люциус счел за благо промолчать. — До Хогвартса я жил в чулане, — зачем-то сообщил Поттер. — С пауками, — хихикнул он. И добавил: — Там была тоже не особо мягкая кровать. Он свернулся калачиком, уперев острую коленку Люциусу в бок, и уже через минуту засопел, с присвистом втягивая воздух. Северус остался на кухне — видимо, поджидать ушедшую за мазью Талу. А что, подумалось Люциусу, он же не собирается с мальчишкой спать. Просто (если, конечно, его догадки верны) потихоньку приучит его есть из своих рук. А уж по возвращении извлечет из этого столько выгод, что… Через несколько минут Люциус уже сладко спал, и даже рука больше не беспокоила его.