Обстоятельство непреодолимой силы

— У вас не было ни единого шанса, Поттер, — повторил Снейп, оплетая пальцами жестяную кружку. — Кроме того, вы слышали, что сказала Тала. Даже если Хедер не применил Конфундус лично к вам, он предостаточно применял его в процессе добывания Люциуса. Гарри вздохнул. Фонарь, который Тала, уходя, подвесила под потолком, теперь, видимо, из-за ослабших чар, парил на уровне столешницы, и лицо Снейпа, освещаемое снизу, казалось почти демоническим. Это напоминало о младших курсах Хогвартса, когда ненавистному преподавателю приписывались все мыслимые грехи, вплоть до того, что он изводит на ингредиенты новорожденных младенцев. Гарри теперь с удовольствием посмеялся бы над всей этой чепухой, если бы его мысли то и дело не возвращались к тому, что сейчас он должен был быть в совсем другой кухне и в другом мире. Уизли сегодня праздновали день рождения Перси, и Гарри не хотел даже думать, как отреагирует Джинни на то, что он пропустит его. Наверное, все и так уже переполошились, не обнаружив его в доме на Гриммо. Если все получится, то он, конечно, вернется в свой мир, потеряв всего один день, но иногда и один день значил слишком много. И так уже придется объясняться по поводу Малфоя, и хорошо, если пресловутый Конфундус Хедера сработает в полную силу. А что если заклинание перестало действовать после смерти того, кто его наложил? Голос Снейпа вновь вытащил его из тягостных раздумий: — Не беспокойтесь, Поттер. Конфундус не относится к заклинаниям длительного действия. Следовательно, его действие не может быть отменено. — Вы прочли мои мысли?! Но это значит, что… — Это значит, что легиллименция здесь имеет ту же природу, что и в нашем мире. Неужели вы думаете, что я уже не опробовал другие заклинания? — И они? — Разумеется, не работают, Поттер. И на вашем месте я бы воздержался от того, чтобы распространяться о моих способностях легиллимента. — Ок, — Гарри поежился от холода. — Значит, вы считаете мои выбросы не опасными? Взгляд Снейпа, явно сожалеющего о его умственных способностях, был поистине убийственным: — Напротив, я считаю ваши выбросы чрезвычайно опасными. Именно поэтому каждую свободную минуту, пока мы будем идти к этому чертову порталу, я буду учить вас самоконтролю. — Ясно. — Не замечаю особой радости по этому поводу. — Я рад, — огрызнулся Гарри, уставившись на свои колени. Снейп вызывал у него странные чувства. С одной стороны, за все эти подвыподверты, уничижающие взгляды и полный превосходства тон хотелось его прибить. С другой стороны — именно такой Снейп казался сейчас здесь, в этом чужом и не слишком гостеприимном мире, чем-то единственно реальным, единственно правильным, тем, что связывало Гарри с жизнью до. Может быть, даже с тем временем, когда еще не погиб Сириус, и по-детски верилось в чудеса. Наверное, это и было его главной надеждой — даже не Снейп, а Сириус. Казалось, что если все получится с тем, чтобы вытащить Снейпа, то… Снейп сделал аккуратный глоток: — Идите спать, Поттер. Завтра, по всей вероятности, рано вставать, — задумчиво сказал он. Поспать, однако, Гарри не удалось. Рассвет еще не наступил, а он уже был разбужен стонами Малфоя, метавшегося по постели в лихорадке. Снейп тоже не спал, он развел огонь в очаге и теперь пытался сварить какое-то зелье, надергав трав из букетов, свисавших с потолка. Светильник стоял на столе за его спиной, и узкие полоски света, подобно лучам маяка, падали в проход и на постель, выхватывая из темноты бледное лицо и шею Малфоя, золотя его волосы. Гарри несколько минут просто сидел рядом и смотрел на него, на руку, по которой вплоть до локтя расползались нехорошие красные пятна. В душе мешались странные чувства. Ублюдок, конечно, заслуживал многого, но… не этого? Неожиданно вспомнилась чья-то реплика на похоронах после битвы за Хогвартс: «Она была слишком красивой, чтобы умирать». — Слишком красив, чтобы умирать, — прошептал Гарри. Вспомнил рельефное малфоевское тело и усмехнулся. Да уж, единственная заслуга ублюдка состоит в том, что он красив. Но пальцы сами потянулись стереть капли пота с висков, отвести со лба спутавшиеся мокрые пряди. — Вам там нечего делать, Поттер? — рявкнул Снейп. — Идите сюда и мешайте по часовой стрелке на средней скорости, пока не скажу отпустить. Гарри, натянув джинсы, поплелся в кухню — перехватывать процесс. Снейп разбирал на столе стебли и листья. — Не то, не то, — раздраженно бормотал он. Рука довольно скоро заныла. — Держите, Поттер! — сердито прикрикнул Снейп, увидев, что он замедлил движение. Черт! Это что, его судьба — спасать ублюдка? Но тут Малфой застонал так жалобно и протяжно, что все подобные мысли просто выветрило из головы. Поможет ли? Варево получилось серо-зеленое, настоящая бурда, настолько же отличная от реального зелья, как грязь от лучшего крема тети Петуньи. Пока Снейп его пробовал, Гарри сидел не дыша, и немного расслабился только, когда тот сказал: «Сойдет». И, конечно же, добавил (куда без этого-то?!): — Рад, что вы все же чему-то научились на зельеварении, Поттер. «Я его придушу, — сонно подумал Гарри, обрушиваясь на стул. — Пусть только попробует еще раз в том же духе». Но надолго злости не хватило. Малфой за перегородкой затих, и Снейп, дававший ему зелье, вошел в кухню с довольным лицом. — Снейп, — обратился к нему Гарри. Тот на секунду замер, видимо, раздумывая, не запротестовать ли против обращения, но потом сел за стол: — Поттер? — Почему моя рука не пострадала? Ведь наши браслеты сделаны из одного металла. У нас что, не одинаковая кожа? На моей вообще никаких повреждений нет. Снейп медленно кивнул и положил пальцы на горку ощипанных стеблей перед собой: — У меня есть одна теория, не думаю, что она вам понравится, Поттер. — Почему? — тупо спросил Гарри. — Тот, кто зачаровал эти браслеты, не придумал ничего нового, как только воспользоваться известными заклинаниями, связывавшими господина и раба еще со времен Древнего мира... — И? — Одно из правил рабской связи гласит, что раб берет на себя ущерб здоровью, предназначенный для его господина. Люциус получил двойную дозу. Гарри вздрогнул: — Не может быть! — Пока что это единственное возможное объяснение, Поттер. — Но рана на его руке появилась уже здесь, он нормально себя чувствовал после перехода, я видел! — Разумеется, — отозвался Снейп. — Одежда и предметы начинают взаимодействовать с кожей уже здесь, а не в переходе. В этом мире иной состав атмосферы, иное ее магическое наполнение. — Но это значит, — выдохнул Гарри, — это значит… — Это значит… — сказал тот, кроша пальцами стебелек, — вы все верно поняли, Поттер — ваша связь с Люциусом сохраняется и здесь.