Обстоятельство непреодолимой силы

К болотам вышли на третий день (точнее, на третью бесконечную ночь). Если в первые двое суток передвигались медленно, отдыхая через каждые пару часов, то теперь такой темп стал роскошью. Тала сообщила, что им предстоит преодолеть целую цепь болот, чтобы к вечеру выйти на открытое сухое место. В пути Гарри не раз вспомнились ее слова о кажущей безопасности. Несмотря на то, что иной раз было еле понятно, куда ставить ногу, сама местность выглядела очень уютной. Кочки, поросшие цветами, чьи стебли и листья светились мягким желто-зеленоватым светом, будто только и приглашали отдохнуть, а оплетавшие редкие деревья лианы с оранжевыми плодами-фонариками напоминали о праздничной атмосфере Хэллоуина. Запах же гигантских маков навевал мысли о воскресных булочках в Норе. Эта чарующая красота то и дело вызывала желание остановиться и как следует рассмотреть каждое диковинное растение. Между тем было понятно, что любая задержка грозит гибелью. Гарри давно заметил - стоило ему секунду помедлить, как вокруг кроссовки начинала проступать вода, хотя само погружение в зыбкую почву и не ощущалось. Идти было куда труднее не только из-за болот. Вчера фонарь несла идущая впереди Тала, и всем остальным вполне хватало этого света и сиреневых лучей луны, которые периодически проникали сквозь густые кроны елок. Сегодня же каждому пришлось взять по фонарю. Как пояснила Тала, на всякий случай, ибо вся эта так здорово светящаяся растительность, оказывается, имела свойство отключаться в самый неподходящий момент. Напуганная кем-то или чем-то. Фонарь в одной руке и промерочная жердь в другой означали то, что часть вещей, которые они несли в руках, пришлось привязать поверх рюкзаков. А это, в свою очередь, означало, что спина Гарри теперь разламывалась. Он даже не брался представить, что чувствуют сейчас явно не привыкшие к подобным нагрузкам Снейп и Малфой. Особенно Малфой, который ни разу не пожаловался за предыдущие два дня, но Гарри замечал, как на привалах тот, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимый вид и снять рюкзак и сесть медленно, каждый раз терпел неудачу и мешком валился на землю. Невольно вспоминался Малфой-младший, с его привычкой преувеличивать страдания и привлекать внимание, беспрестанно жалуясь на боль. Чего стоила только та давняя история с гиппогрифом! Хотя, это ведь все было в детстве, Малфой уже, наверное, сто раз изменился. В любом случае, этот-то точно не был нытиком. И, наверное, не зря с ним дружил Снейп. Интересно, что было бы, узнай Люциус до битвы, что Снейп — шпион Дамблдора. Ведь, скорее всего, выдал бы? Выдал бы или нет?.. Гарри не сразу понял, что Тала объявила привал. Он настолько погрузился в свои мысли, что ставил ногу в след идущего перед ним Люциуса рефлекторно. Островок, на котором они оказались, едва годился для четверых человек, прижавшихся вплотную друг к другу. Спереди и сзади простиралась поблескивающая в свете фонарей плотная водная гладь, слева направо тянулись покрытые светящимся мхом кочки. Тала вытащила из кармана часы. — Отдыхаем десять минут. Гарри, ты слишком расслабился, — заметила она. — Десять минут — слишком мало, — вскинулся Снейп. — Если мы еще сможем их здесь провести, Северус, — нотки в голосе Талы напомнили Макгонагалл. Не нужно было и уточнять, почему Тала так сказала: островок под ними медленно проседал. Гарри заметил, что нос кроссовки оказался в воде, хотя только что располагался значительно выше. — Немыслимо, — еле слышно прошептал Малфой, словно бы обращаясь к болоту, лежащему перед ним. — Не-мы-сли-мо. Гарри фыркнул и встал: подбирать ноги было уже бессмысленно. Малфой поднимался медленно и неуклюже, как будто боялся оторваться от острова, покинуть последнюю опору. Снейп пристально взглянул на него и молча потянулся к малфоевскому рюкзаку — отвязать притороченный сверху спрессованный кусок палатки. И тут Гарри болотный черт дернул за язык, не иначе. — Я сам понесу, — перехватывая сверток, выкрикнул он. О своем идиотизме он пожалел уже в ближайшие пять минут. Груз и так был достаточно тяжел, а в малфоевскую часть палатки вообще будто кирпичи завернули. Даже изумление, мелькнувшее на лицах обоих, что Малфоя, что Снейпа, да неслыханное доселе «Поттер, благодарю» не могли улучшить настроения. В спину как будто вогнали огромный гвоздь, и теперь били по нему молотком, пытаясь таким образом расколоть ее на несколько кусков. «Вляпался, — мрачно думал Гарри, освещая фонарем малфоевский след. — Вообще-то все должно быть наоборот. Господин у нас я, а таскаю вещи за своим рабом почему-то тоже я». Вот бы сюда Рона с его сильными руками… никто во всем мире, наверное, не делает массаж так хорошо, как он. А что если заставить делать массаж Малфоя? А что — с паршивой овцы… Гарри хихикнул, и тут же получил нагоняй от едва не налетевшего на него Снейпа за то, что, размечтавшись, замедлил шаг. — Твою мать, болван! — рявкнул тот. — Ты что, хочешь, чтобы мы все легли в этом болоте?! Снейп, безусловно, был прав, и Гарри попытался взять себя в руки и полностью сосредоточиться на пути. После привала светящиеся растения постепенно сошли на нет, и теперь, если вокруг тропы и встречалось что-то отличное от кромешной тьмы, то это были лишь едва заметные россыпи звездочек голубоватого мха. Вместе с цветами исчезло и гудение невидимых пчел, вместе с деревьями — редкие крики птиц. Казалось, из всех звуков остались только чавкающее эхо шагов, разносившееся над поверхностью болота, и плеск воды, когда кто-нибудь слишком резко передвигал промерочную жердь или не слишком удачно перепрыгивал с кочки на кочку. Но и эта тишина не казалась враждебной. И чем дольше они шли, тем труднее становилось отвязаться от ощущения, что все это не по-настоящему, какая-то веселая игра, всеобщий приятельский заговор. Может быть, Тала их обманула или сама не понимает, что происходит? Казалось, что вот-вот кто-то сдернет покрывало с этого чертового неба, взовьется занавес и обнаружится, что на самом деле все это — лишь сцена для школьного спектакля, залитая теплым весенним солнцем, и вокруг нее гуляют довольные зрители. А по обеим сторонам тропы из мелких кочек — не болото, твердая земля, на которую можно опуститься в любую минуту. Опуститься, стащить наконец рюкзак и попробовать, каково это — если пальцы Люциуса прикоснутся к изнемогающим плечам. Начнут разминать затекшие мышцы. Мерлин! Какое же облегчение! Вот так, да-а-а, именно так, да, сильнее, ну же, изверг, не мучай меня, сильнее. И да-а, туда, туда, вниз, вдоль позвоночника, лаская разломанную на части спину, пожалуйста, я потом понесу все, что угодно, только, пожалуйста, еще… — Поттер, что же ты творишь?! — пронзительный крик Снейпа понесся над болотом, безжалостно вырывая из солнечных грез. Как раз в ту самую секунду, когда Гарри, выронив фонарь, сделал еще один столь необходимый шаг навстречу рукам призрачного Люциуса — в стылую черную воду.