Обстоятельство непреодолимой силы

Рыбы наловили немного. Точнее, наловили-то много, но к берегу заплывали и, соответственно, попадались в сеть в основном только мальки. На еду они не годились, и Люциус, покопавшись в очередном улове, то и дело с досадой вываливал полную сеть обратно. Часа за три на плоский камень под кустом уложили только шесть более-менее крупных рыбин, не больше фута длиной каждая. Их чешуя переливалась в вечерних лучах всеми оттенками красного золота, и Гарри в какой-то момент подумал, что они слишком красивы, чтобы вот так их ловить и есть. Как Люциус… На него Гарри вообще старался не смотреть. Он был благодарен за то, что Люциус не стал раздеваться — лишь закатал штаны до колен, хотя заходили в реку куда глубже. По счастью, рыбная охота все-таки отвлекала, но когда вытягивали сеть на берег, приходилось думать о ком-нибудь вроде Амбридж, чтобы убрать стояк. Помогало, правда, не так чтобы сильно… Разумеется, Люциус давным-давно все заметил. Гарри выпростал рубашку, и внешне все выглядело прилично – по крайней мере, ему так казалось, но он несколько раз улавливал на себе быстрые внимательные взгляды… Как только Гарри пытался их перехватить, Люциус отворачивался и смотрел на берег, в воду, в небо – куда угодно. Вчера Люциус его обнял, и казалось, что он что-то понял, но Гарри и понятия не имел, как тот на самом деле относится к подобным вещам. Быть может, он презирает его теперь, как какую-нибудь шлюху из Лютного переулка? И… голубой секс – как это вообще? Временами, когда они вытягивали сеть, Люциус оказывался к нему так близко, что искушение становилось почти непреодолимым. Мучительно хотелось прикоснуться, вжаться всем телом, как вчера. Но тот казался совершенно невозмутимым и вел себя так, как будто ничего особенного не происходило и не произошло. Так прошло еще около часа. Наконец Люциус в очередной раз выбросил мальков обратно. - Полагаю, достаточно, - лениво заметил он. Гарри пожал плечами. Бессмысленность занятия была очевидна. Он посмотрел на Люциуса, складывающего сеть, и сердце его сжалось. Сейчас они пойдут в лагерь, и… все опять, как вчера… Люциус вышел на берег, сделал из сети что-то вроде куля и завернул в него пойманных красноперок. Потом опустил его обратно на камень, подхватил сапоги и стал подниматься вверх по склону. Гарри охватила злость. Несколько минут он молча простоял на берегу, потом все-таки взял довольно тяжелый куль и вскарабкался наверх. Он ожидал увидеть Люциуса уже около деревьев, загораживающих палатку, но, к своему удивлению, обнаружил его ярдах в двадцати в совершенно другой стороне. Люциус лежал на животе и явно наблюдал за чем-то. Обернувшись, он помахал рукой, подзывая к себе, и приложил палец к губам. Гарри осторожно приблизился к нему и опустился в густую мягкую траву. - Ложись, - сказал Люциус, - иначе они не покажутся. Гарри помедлил, поморгав в недоумении, но затем все-таки растянулся рядом, чувствуя, как довольно отзывается уставшее тело. - Слушай, - тихонько шепнул Люциус, и ухо Гарри обдало его теплым дыханием. Прямо перед ними высовывался из земли обломанный толстый корень - уродливая, вся перекрученная узлами древесных сухожилий коряга. Присмотревшись, Гарри понял, что в траве, окружавшей ее, затаились изумрудные ящерицы – там и тут проглядывали их черные глаза. То ли привыкнув, то ли убедившись, что опасности нет, ящерицы выползли из своего укрытия, и принялись сновать по коряге вверх-вниз, очевидно, играя в догонялки и издавая при этом забавные шуршащие звуки. - У них, похоже, брачный сезон, - шепнул Люциус, и его рука легла на спину Гарри. Гарри вздрогнул, непонятно от чего больше – то ли от этой неожиданной ласки, то ли от тона. В животе словно что-то скрутилось узлом, в голове помутнело. Он замер, почти боясь вдохнуть, в то время как рука Люциуса прошлась по его спине вниз, залезла под рубашку, откровенно лаская. Теперь ее движения нельзя было списать на массаж. Да что же он делает, в конце концов?! - Люциус, не надо, - твердо сказал Гарри, отстраняясь и приподнимаясь на локте так, чтобы было удобнее смотреть своему мучителю в глаза. От коряги донеслось испуганное верещание – ящерицы разбегались кто куда. - Не надо? – с ласковой усмешкой спросил Люциус. – Определенная часть твоего тела просит об обратном. - И что? – огрызнулся Гарри. – Я вполне способен справиться с этим. К тебе это не имеет никакого отношения. - Неужели? - Люциус приподнялся и сел. Его рубашка оказалась расстегнута, и взгляд Гарри уперся в злополучный сосок. - Иди ты к черту! – воскликнул он, отодвигаясь еще больше. – Я с подобным не хочу иметь ничего общего, ясно? Я – не шлюха, и не дам тебе развлечься. Отвали! - Вам не говорили, мистер Поттер, что старшим хамить нехорошо? - невозмутимо продолжил Люциус и облизнулся. - Как и не знать маггловскую историю – тоже. - Причем тут маггловская история? - Притом, что у наших предков кельтов подобное считалось совершенно естественным, Гар-ри. А кельты-магглы в походах нередко спали сразу между двух любовников. - Что?! Люциус засмеялся и снова лег, поерзав животом по земле. Его рубашка задралась, обнажая крепкую спину с уродливыми красными рубцами - следами укусов. При взгляде на них Гарри снова вспомнились болота. Отчего-то стало больно, и в то же время немного легче. Он снова устроился рядом, на этот раз внимательно слушая. – Считалось, что хороший секс прибавляет силы в бою. И зная его магическую составляющую, я уверен, что так оно и было. - Магическая составляющая? Об этом он никогда не слышал. Впрочем, его представление о сексе вообще исчерпывалось порножурналами. - Эти секреты, к сожалению, утеряны. Но кое-где на Белтайн еще проводятся ритуалы, включающие секс. А еще можешь спросить у Северуса, каковы ингредиенты лучших средневековых лекарств… Сейчас от их использования отказались. На мой взгляд, безумное лицемерие. Многих раненых во время последних битв можно было бы спасти, если бы целителям разрешили добавлять... – Люциус вдруг оборвал себя и очень пристально посмотрел на Гарри. – И да, мистер Поттер, лично я имею нечто общее с подобным, мне безразлично, кого любить – мужчину или женщину. А однополые связи осуждают только идиоты, которые боятся выделиться из толпы. Он неопределенно махнул рукой, отвернулся и стал дожидаться ящериц. Мне безразлично, кого любить… Гарри бросило в жар. Он тоже отвернулся, вглядываясь в траву под корягой. И почувствовал, как Люциус придвинулся ближе. Потом теплая рука вновь легла ему на спину, погладила и затем притянула к себе. Гарри вздохнул, покоряясь. И сам потянулся шеей к губам, отстранившимся после мимолетного касания. Вскоре движения руки стали еще более откровенными, лежать на животе уже стало невозможно, в паху тянуло невыносимо, и Гарри повернулся к Люциусу лицом. Под внимательным, серьезным и ласковым взглядом отчего-то хотелось зажмуриться, и Гарри нашел выход – спрятал лицо на плече Люциуса, в то время как тот продолжил целовать его шею. Дурея от запаха кожи Люциуса, Гарри ткнулся носом в его ключицу. Рука, гладившая его спину, поднырнула под пояс брюк, оттянула резинку трусов и сжала ягодицу. Он вскрикнул и выгнулся от острой судороги, пронзившей сразу все тело. А Люциус, не теряя времени, переместил цепкие пальцы вперед, расстегнул одну за другой пуговицы на брюках Гарри и, жарко шепнув: «Хочешь узнать о том, как это?», сжал его напряженный член своей горячей ладонью.