Обстоятельство непреодолимой силы

Несмотря на то, что с ритуалом следовало спешить, он не мог начаться немедленно. Тьорг должен был подготовить Гарри – сначала напоить его зельями и намазать мазью для обряда очищения, затем нанести на его тело специальные знаки для того, чтобы тот, когда понадобится, смог сам увидеть духов и ответить им напрямую. В другой бы ситуации Тала сочла это хорошим знаком — чести разговаривать непосредственно с духами не удостаивались даже члены королевского рода. Сейчас же ей было очень страшно. Она не могла забыть, как Северус, осев на лавку в отведенной ему комнате в доме Аргарха, застонал сквозь сжатые зубы и откинул голову назад, в приступе отчаяния ударяясь затылком о бревенчатую стену. Что жить в мире Северуса и Гарри без магии было невозможно, Тала усвоила из их рассказов очень хорошо… Она не знала, что на самом деле случилось в роще, но Северус, когда она послала Гарри за листьями, сказал коротко: «Не вини его». И Тале тогда показалось так проще, но теперь ее захлестывало собственное чувство вины. Она не смогла удержать отряд от ссор, позволила магии пути завладеть ее людьми… Да что уж там, она даже через знакомые с детства болота провести их не смогла… Впрочем, Тинн сказал, что дело в колдовстве. К главному залу в хижине духов, тому, где лежал Люциус, примыкали еще два поменьше. Входы в них скрывали плотные занавеси, сплетенные из тростника, однако Тала прекрасно знала, что находится за ними. Она часто бывала здесь во время каникул и не раз помогала Аргарху очищать комнаты, составляя для их окуривания смеси из толченых сухих трав. Несколько раз ей позволялось наблюдать и за тем, как Тьорг делал различные мази или варил зелья. Поэтому, устроив Северуса в доме Аргарха, и зная, что до начала ритуала и предритуального обращения к духам еще больше часа, Тала рискнула вернуться в хижину. К этому моменту на лес опустились сумерки, и воздух в хижине сделался чище и прохладнее. Люциус все так же лежал на полу, и пламя светильника по-прежнему колебалось от его дыхания. В одной из дальних комнат занавесь была опущена, и сквозь нее можно было разглядеть всполохи факелов и расслышать заунывное пение Тьорга. Тала свернула в другую комнату – здесь было темно и тихо, и на травяной подстилке в дальнем углу, вытянувшись, спал Аргарх. Его татуировки потускнели и были почти не видны в свете луны, падавшем сквозь дыры в крыше. Аргарх дышал так ровно и выглядел так мирно, будто и не был одним из самых сильных колдунов королевства. Ну, по крайней мере, Тала о нем так думала. Она опустилась на пол, прислонившись к земляной стене и скрестив босые ноги, и некоторое время просто смотрела на него, раздумывая, как поступить. Будить колдуна не следовало, но и времени уже не оставалось. Завтра ей придется уйти, и неизвестно, как все сложится. Однако Аргарх вскоре пошевелился. - Ты знаешь кого-нибудь по имени Сауко? – сонно спросил он, потягиваясь на подстилке и садясь в ту позу, в которой они застали его днем. Тала вздрогнула. - Колдун в нашей деревне, - сказала она. - Его пытали, чтобы узнать, какой дорогой ты пошла со своими гостями. Его дух разозлился и предпочел умертвить тело и охранять вас, пока у него были на это силы. Но теперь ему пора идти дальше. Вы пойдете до Белого города без защиты духов. Тала заставила себя расцепить стиснутые руки и сесть прямо. Аргарх всегда был на ее стороне, но для разговора с колдуном в любом случае требовался максимум концентрации. - Кто его пытал? - спросила она. - Этого он не говорил. - А колдовство на боло… Аргарх резко прервал ее. Это означало только одно – о болотах спрашивать не следует. А причин у этого могло быть две: Аргарх знает что-то, о чем Тале знать пока рано или вообще нельзя, или же тем, кто колдовал на болотах, помогали духи. Если последнее – они пропали. Тала почувствовала, как рубашка промокает от пота, струящегося по спине. Она впилась взглядом в Аргарха, ожидая хоть какой-то подсказки, но тот безмятежно смотрел в пространство и молчал, пережевывая невидимую травинку. – Я приносила жертву крови перед тем, как пойти за Люциусом, и она была принята. Почему же теперь духи не защищают нас? – стараясь выбирать слова как можно осторожнее, спросила она. И тут же поняла, что вопрос прозвучал глупо. Духи колдующего просто сильнее, чем духи магии проводников, а это означает, это означает что?... Вспомнилось изборожденное морщинами суровое лицо Сауко, и его слова: «Ты пожалеешь, что привела чужеземцев». И все же он ее охранял. От этой мысли стало и тепло, и горько. Она знала, что колдуны сам выбирают свою судьбу, что Сауко мог уйти, если бы захотел, но сколько людей еще могут пострадать из-за того, что для ритуала нужен Люциус? - К Серой Колдунье ушли девятнадцать, - сказал Аргарх. – О других духи говорят лишь приблизительно, но в четыре декады ожидают проводить больше ста. - Что-о-о? – Тала неверяще уставилась на него. Чего она ни ожидала, но не этого. Аргарх молчал, спокойно разглаживая бороду. Было понятно, что он знал куда больше, чем говорил. Возможно, духи могли разрешить ему ответить хотя бы иносказанием, но Тала теперь растерялась настолько, что совершенно не соображала, какой вопрос задать. Она молча уставилась на свои руки. Луна зашла за облака, и в комнате стало совсем темно. Одновременно до них долетел резкий запах смеси, которой тело обмазывалось при очистительных обрядах. И тут раздался пронзительный, захлебывающийся стон Гарри, и сердце Талы сделало кувырок. Очистительные обряды были очень, очень болезненными, она сама не раз проходила их, чтобы узнать что-то важное хотя бы через посредничество колдуна или получить защиту духов. Все тело словно выворачивало наизнанку, кожу будто сдирали заживо, а кровь, казалось, закипала и вываривала тебя изнутри. Так можно было мучиться долгие часы. И кто знает, как несовместимость магии Эверы и Объединенных земель повлияет на Гарри? Аргарх положил на плечо Талы холодную руку. - В нем много силы, и его жизнь не заканчивается, - сказал он. – Духи могли потребовать жизнь за жизнь. Тала кивнула, стараясь не вздрагивать от воплей, которые становились все громче и длительнее. - Его магия – это все равно что жизнь, - прошептала она. – Без магии он не сможет жить в том мире, где живет сейчас. Ему придется покинуть дом, нареченную, друзей. Аргарх перестал жевать и посмотрел на Талу очень внимательно. А потом потянулся в угол – к кадке с той самой мазью, которая заставляла татуировки гореть огнем. - Духи зовут меня на молитву, - сказал он. – Тебе здесь нечего делать, девочка. Тала послушно поднялась и, поклонившись, пошла к выходу. Она была уже на пороге хижины, когда ее настиг очередной, закладывающий уши, надрывный крик. И тут же, стоило ему схлынуть, в тот самый момент, когда она наконец, глотая свежий воздух, выбралась наружу под ночное небо, будто кто-то прошептал в самое ухо: «Дойдешь до конца и сразу поворачивай назад».