Обстоятельство непреодолимой силы

Что его разбудило, Люциус понял не сразу. Спросонья еле разглядел Поттера, вытаращившегося на правую руку. — А, это. Аргарх снял, — небрежно заметил он. — Жалеешь о потери собственности? Поттер вскочил. — Люциус, ты правда так думаешь? — спросил он. — Скажи мне, ты действительно думаешь, что я могу об этом жалеть? Забавный все-таки мальчик. Такой экспрессивный и… свежий. Как Северус когда-то. Другой. — Нет, скажи, ты правда так думаешь? — с истерическими нотками в голосе продолжал допытываться Поттер, утыкаясь лбом в стену рядом с окном. — Какого черта ты все это затеял вообще? — Ты для этого сюда пришел? — поморщился Люциус. — Отношения выяснять? — О гребаная мантикора, нет же. — Поттер замолчал, а когда заговорил, его тон был уже совсем другим: — Я хотел попросить прощения. За все. За это. За пощечину. За Нарциссу. Короче, за все, где я был не прав, или ты думаешь, что я был не прав. — Мне жаль, что тебе пришлось отдать десять лет, — сказал Люциус, глядя на его встрепанную челку. — Это значит, что ты меня прощаешь? Прозвучало прямо как ультиматум. Думать о случившемся Люциус, признаться, не слишком хотел, и к каким-то обсуждениям этого с Поттером тоже не был готов. — Прощаю, — на всякий случай соврал он. — А сейчас я бы предпочел остаться один. — Хорошо, — выдохнул Поттер и стукнул ладонями по стене. — Но я приду к тебе завтра, можно? — Насчет завтра посмотрим завтра. Иди спать. На этот раз он все-таки ушел, а Люциус долго лежал без сна, обдумывая свои противоречивые мысли. С одной стороны, после всей истории с браслетом, после этой боли, которую он помнил слишком хорошо, с Поттером вообще ничего общего иметь не хотелось. Тем более что от рабской зависимости он избавился, и все магические долги, надо полагать, теперь взаимозачтены. С другой стороны — судя по настойчивым просьбам о прощении, после этой истории он получил дополнительный козырь к власти над мальчишкой — чувство вины. С третьей же, тот факт, что Поттер был готов ради него отдать всю магию, и, кажется, даже не думал о десяти отданных годах жизни, потряс его до глубины души. Больше, чем что-либо другое за всю жизнь, даже больше, чем его собственный первый магический выброс, когда Люциус в возрасте четырех лет в мгновение ока высушил пруд перед домом, чтобы достать брошь для кузины Мэри-Энн. Уснул он только на рассвете, и лохматая макушка Поттера была в числе прочего, что снилось ему в ту ночь. Тала вернулась на второй день к вечеру и привезла с собой подругу и ее отца. Ранним утром следующего дня все собрались на кухне, единственном помещении в доме, где был стол. Люциус чувствовал до сих пор большую слабость, кроме того, у него все еще не было нормальной одежды, и он ненавидел быть больным на публике, но желание узнать все из первых рук пересилило, и, закутанный в одеяло, он с помощью Северуса и Поттера спустился тоже. Его усадили на лавку в самом углу, у окна, сквозь которое в кухню врывались запах весенней сырости и клочки тумана. Поттер явно не выспался, и через каждые несколько секунд отчаянно зевал, конечно же, не слишком часто вспоминая о необходимости прикрывать рот ладонью. Северус был мрачен, как никогда. Тала то и дело оглядывалась на подругу и ее отца — оба сидели в середине длинного стола (минимум половина стола в главном зале Малфой-мэнора) и с невозмутимым видом пили ту невообразимую дрянь, которая здесь имитировала кофе. Люциусу тоже всунули в руки железную кружку, и ее единственное преимущество было в том, что она грела. Он усиленно морщился, пытаясь заставить себя сделать хотя бы один глоток, но, однако, так и не преуспел. Аргарха, проводившего большую часть времени вне дома, на совещании не было. Однако Тала сказала, что он прислал им «благословение от духов», и всыпала каждому в ладонь по щепотке серого порошка. Если растереть его в ладонях, то будешь мыслить яснее, сказала она, подавая пример. Люциус, честно говоря, какой-либо разницы не заметил. Наконец, приступили к основной части. — У меня две очень неприятные новости, — перекидывая косу за спину, сообщила Тала. — Первая в том, что астрономы вычислили великую тьму. Луна Маус затмит солнце Дезер через три с половиной декады, и мы должны достичь Белого города как можно скорее, чтобы найти убежище. Но мы не можем путешествовать обычным способом, так как Люциус будет слаб еще несколько дней. Он вскинул голову, почувствовав, как на него обратились взгляды всех присутствующих, даже тех, кто не понял из этой речи ни слова. — Атор предлагает воспользоваться его караваном. Он должен сегодня-завтра прийти из Сиреневого города, и Таина на днях поведет его в столицу, — продолжила Тала. — С ним мы можем доехать до застав с другой стороны Зеленого города. Оттуда нам в любом случае придется идти пешком через лес и предгорьями Серых гор. На заставах на подступах столицы нас видеть не должны. — А вторая новость? — нехорошим тоном спросил Северус. — А вторая, — Тала замолчала, видимо, набираясь решимости, и Люциус понял, что новые известия будут куда более неприятными, чем только что озвученные. — Вторая новость в том, что противники ритуала с Люциусом каким-то образом заручились поддержкой высшей королевской власти. И им стало известно, что его веду в Белый город именно я. Нас с ним разыскивают по всей стране. На площадях рядом с расписанием дней тьмы висят наши точные описания, и раз в день глашатай зачитывает их. Меня предполагается просто доставить в ратушу, так как я могу «сообщить ценные сведения», а Люциуса каждый добропорядочный гражданин обязан убить на месте, как человека, который готовил заговор против короля. Да, местное гостеприимство, что уж тут говорить, было совершенно, совершенно особенным... Кружка в руках Люциуса неожиданно задрожала, и капли густой коричневой бурды выплеснулись на одеяло. Наступившую тишину разрушила ругань Поттера, громкая и смачная, с самыми грязными словами из аврорского набора. А еще тот дернулся в его сторону, как будто собирался прикрыть собой прямо сейчас. И вот от этого на душе потеплело. — За Люциуса сулят непомерно большую награду. И она в сотни раз больше штрафа, который нужно платить за нечаянное убийство. Ну и труп можно спрятать. Люди стали бояться путешествовать. В здешней земле за декаду на дороге по ошибке убили двенадцать человек. И это только, чьи тела нашли. — Мы можем скрыть двоих под мантией-невидимкой? — спросил Северус. Тала перевела вопрос, Атор посветлел лицом и, погладив окладистую бороду, согласно закивал. — Предлагаю уложить Люциуса под мантией в один из возов. Предлагаю вместе с ним уложить и Гарри, потому что он сильно отличается телосложением от жителей Объединенных земель, а всех подозрительных людей рекомендуется задерживать. — Резонно, — заметил Северус. Люциус медленно кивнул, и постарался не поморщиться, уловив на себе внимательный взгляд Поттера. В конце концов, с ним будет даже теплее. Ночи все еще были достаточно холодными. И не насиловать же Поттер его собирается, в конце-то концов. — Решено. Северус похож на южанина, им можно подменить одного из людей в караване. Только придется покрасить волосы в белый цвет. Мда, так Северусу не доставалось, пожалуй, со времен школы, когда компашка Поттера издевалась над его внешностью, кто во что горазд. Люциус представил его блондином и затрясся, пытаясь сдержать смех. Поттер тоже хихикнул. Северус метнул в них по очереди убийственные взгляды. — Это единственный способ, — сказала Тала, но, кажется, и она прятала усмешку. — И тебе надо будет изображать немого. На этот раз Северусу, чье лицо перекосилось так, как будто он раскусил сразу целый лимон, ухмыльнулся даже Атор. Поттер с размаху опустился на лавку и заржал, уже не сдерживаясь. Люциус, не желая доводить друга, отвернулся. — Ну хватит! — рявкнул Северус. Но его никто не слушал. В кухне неожиданно образовался гвалт. Поттер бил рукой об стол и стонал от смеха, Тала переводила Таине и Атору, и те отвечали ей, перебивая друг друга. Нати, жена Аргарха, принесла из теплой печи горшок с фасолевой кашей, приправленной тонкими ломтиками вяленого мяса, и стала раскладывать ее по кругу в деревянные миски. Угомонились не раньше, чем через пятнадцать минут. С дисциплиной у них в Объединенных землях, видно, было хуже некуда. Но наконец совещание продолжилось. — То, как мы переправляем вас троих, можно считать решенным, — сказала Тала, игнорируя угрюмые взгляды Северуса. Возражать, однако, он не посмел. — Осталось решить, как переправиться мне. Мои описания развешаны всюду, трудно не узнать во мне высокую темноволосую девушку с косой, черными глазами и родинкой над верхней губой. Тем более, мои данные внесены в мой записной лист. — А Таина уже водила караваны? — вдруг спросил Северус. — Нет, мы же только что выпустились, — с легким недоумением ответила Тала. — Ты могла бы как-то поменяться с ней? — Конечно, нет! — возмутилась Тала. — У нее же волосы короткие, косу не спрячешь. — О да, подстричь косу — естественно, невероятно трудно, — со злостью сказал Северус. — Это только с моей внешностью ты будешь выделывать все, что тебе в голову взбрело. Следующий поступок Талы привел Люциуса в полное недоумение. Та шваркнула ложкой о стол так, что все ближайшие миски подпрыгнули, а сама ложка развалилась в щепки, затем кинула на Северуса такой взгляд, как будто, владей она беспалочковым вариантом Адского пламени, тут же сожгла бы его до углей, и слегка споткнувшись на пороге, вылетела из кухни. Таина перевела внимательный взгляд с дверного проема на Северуса и обратно на дверной проем, встала и пошла вслед за подругой. Атор нахмурился, и Люциусу стало не по себе. Похоже, что еще немного, и они вообще никуда не поедут. Он с подозрением взглянул на Северуса. Тот смотрел на него тем нечастным взглядом, который бывал у него только на первом курсе, но сейчас в глубине темных глаз вместо вызова пряталась растерянность. И Люциус мысленно поблагодарил Поттера за следующую реплику. — Кто бы из вас мне объяснил, что происходит, а? Почему из-за нее я, блядь, постоянно чувствую себя полным дураком?