Обстоятельство непреодолимой силы

Проснулся Гарри за два часа до дежурства. Люциус мирно спал, положив голову на локоть, и утренние тени делали его лицо мягче, нежнее. Очень хотелось провести рукой по спутавшимся прядям, отодвинуть одеяло, задрать рубашку и прижаться к мощной спине всем телом, поглаживая бедро. Ага. Сейчас. Гарри отвернулся, разыскал джинсы, которые уже давно болтались на нем, как когда-то штаны Дадли, кое-как напялил их и вылез в рассветную муть, вглядываясь в притихший лес сонными глазами. До чертиков хотелось курить. В Аврорате они иногда баловались с Биллом, очень помогало. Может быть, и сейчас бы помогло. Понять, например, почему ублюдок отталкивал его от себя и в то же время продолжал искать взглядом. То и дело оборачивался во время пути. Прошлой ночью гладил по плечу, думая, наверно, что Гарри спит. А несколько дней назад интересовался у Снейпа, точно ли «морской» болезнью вызвана рвота… Как, черт возьми, возможно это понять?! Нужен и одновременно не нужен… Гарри колотило, и он полез в палатку за плащом. В это время на поляну вернулся Снейп. — Похоже, что другого выхода нет, — сказал он. — Тала все-таки залезла на то дерево. Трещина тянется до самой стены. — Почему нельзя пробраться в город под мантией? — Исключено. Ворота открываются только для тех, кого проверили стражники. — И что же теперь, идти через Серый город? — спросил Гарри, усаживаясь к костру. — По крайней мере, Тала точно знает маршрут. — С неупокоенными душами. Ага, — буркнул он. Снейп рваным жестом отвел волосы от лица, засунул под воротник: — Портал на той стороне. Других вариантов нет. — Я знаю. Гарри уставился в огонь, вслушиваясь в потрескивание сучьев и сердитый клекот птицы на дальнем конце поляны. За два дня они прошли вдоль трещины так далеко, как только могли без риска натолкнуться на стражу, а теперь, ясное дело, придется поворачивать назад. Страшны были, конечно, не души… В Белом городе Люциуса убьют. Гарри как мог уже два дня отгонял от себя эту идиотскую мысль, но видение мертвого ублюдка посреди тронного зала в луже крови не давало покоя. А что, если Тала связалась не с теми людьми? Что, если тот, кто их встретит, тоже окажется предателем? Что, если его, в конце концов, убьют втихую во время ритуала, и Тала вернется забрать их к порталу одна? А что, если..? Он посмотрел на Талу, которая собирала ветки для костра, и, изредка поднимая голову, переглядывалась с Северусом. Что если бы был способ уговорить ее отправиться с ними в их мир?.. Так, чтобы Люциусу не пришлось проходить ритуал вообще? Ведь не может он в самом деле, сейчас, со всеми открывшимися обстоятельствами, хотеть пройти этот ритуал? До Серого города больше двух дней пути — столько времени на подумать… Шли, на самом деле, три дня. В последнюю ночь встали лагерем под самыми стенами — до первой лестницы, которую охраняли обтесанные лишь наполовину каменные львы, можно сказать, было рукой подать. В закатных лучах высеченный в скалах дворец и окружавшие его здания вовсе не казались мрачными, разноцветные вкрапления в серой породе играли на солнце, притягивали взгляд. На закругленных зубцах крепостной стены сидели птицы. В трещинах, пересекавших стену в нескольких местах, Гарри заметил множество гнезд. Никаких потусторонних звуков до лагеря не доносилось, и общее настроение, которое портилось по мере удаления от застав, немного разгладилось. После ужина все собрались чуть в стороне от лагеря: в световом квадрате между четырех фонарей Тала на мокром песке чертила карту. — Первые этажи полностью закрыты, наша задача — пройти по открытым верхним этажам. Чем больше солнца, тем меньше риска наткнуться на что-нибудь неприятное. — Неприятное, — Гарри хмыкнул. — Если я правильно понимаю, физически души трогать не должны? — заметил Люциус, который, казалось, всю неделю ходил с поджатыми губами. — Это же не инфери. — Физически нет. — А в чем их опасность? Тала помолчала. — Некоторые люди после встречи с ними сходили с ума. А некоторые говорили, что просто чувствовали, как кто-то пролетал мимо. Есть общее правило: с ними и при них нельзя разговаривать, и лучше уйти как можно скорее из того места, где вы их увидели. — Предполагается идти через весь дворец молча? — скептически поинтересовался Люциус. — Поэтому я и хочу, чтобы каждый из вас выучил карту, чтобы понимать, куда идти, — с досадой сказала Тала. — Если будем идти быстро, пройдем весь дворец за час. — Если там тоже нет следов землетрясения, — заметил Снейп и посмотрел на расселину, доходившую до внешней стены города. По самой стене, впрочем, бежала вверх лишь небольшая трещина. — Завтра проверим, — усмехнулась Тала. И посмотрела на Гарри: — Вам с Люциусом пора спать. В палатке тот, конечно, сразу повернулся на правый бок. Отгораживаясь спиной. Но и подставляя ее тоже. А он ведь почти всегда ее подставлял… Гарри, недолго думая, отвернул одеяло, и положил на спину Люциуса ладонь. — Прекрати, — зашипел тот, поворачиваясь к нему. Ладонь скользнула на грудь, и Люциус, как это часто делал, перехватил ее, но отбросил, кажется, не так уж решительно. — Это ты прекрати, — шепнул Гарри, нависая над ним. — Мы оба можем умереть завтра, или сойти с ума, или ты сам сдохнешь в этом чертовом Белом дворце. Ты хочешь потратить последнюю ночь на глупую ссору? — усмехнулся он. Люциус дернулся было, но почему-то промолчал. Ладонь Гарри вернулась на свое место и продолжила уверенное путешествие по груди, в то время как ее обладатель склонил голову к паху. — Не надо, Гарри, пожалуйста, — сдавленно попросил Люциус. — Неужели? — отозвался Гарри и, оттянув резинку трусов, скользнул языком от пупка к выступу бедренной косточки, облизал ее и двинулся вниз. Пальцы его накрыли уже твердый член Люциуса и погладили его сквозь тонкую хлопковую ткань. Люциус запрокинул голову и застонал. — Доверься мне, — шепнул Гарри, коснувшись его губ легким поцелуем. — Тебе будет хорошо. Обещаю. Все будет так, что ты никогда не сможешь об этом пожалеть. Лизнув ключицу, он принялся исследовать губами чувствительную шею Люциуса. И улыбнулся, когда чуть дрогнувшая ладонь погладила его по спине.