Обстоятельство непреодолимой силы

Когда Гарри на негнущихся ногах дошел до тела, из-под него, стекая ручейком вниз, натекла уже целая лужа крови. Он сел на ступеньку, чуть повыше Люциуса и, несмотря на то, что знал, что его точно не будет, попытался нащупать на шее пульс. Потом, получив предсказуемый результат, обвел пальцем овал любимого лица, погладил платиновую прядку, спускавшуюся за воротник плаща, притянул ее к губам и поцеловал, вдыхая еще не успевший измениться запах. Выражение лица Люциуса даже и после смерти оставалось немножко высокомерным. Есть все, а есть Малфои, как всегда. Но это уже неважно. Гарри посмотрел в потолок — там зияла дыра, примерно такая, в которую упал он сам. Потом поднялся, подергал массивные бронзовые ручки намертво застывших дверей, покричал несколько минут около них и спустился обратно. Положил голову Люциуса себе на колени и принялся ждать. Ему было совсем не страшно, скорее, любопытно — как это будет? Света, падающего сквозь два маленьких окошка, не хватало, чтобы отпугнуть призраков. Не прошло и пары минут, как клубящаяся серая масса, в которой одни силуэты налезали на другие, стала заполнять зал. Еще через пару минут они окружили Гарри плотной стеной. Он чувствовал на своем лице зловонное дыхание, чувствовал, как ледяные пальцы гладят его по голове, хватают за плечи. Отчетливо слышал идущий волной по залу шепот: «Мы играем с мальчиком, играем. Дай нам поиграть». Потом их стало так много, что он уже не мог ничего разглядеть. Теперь тычки, сопровождаемые смешками, сыпались на него отовсюду, призраки дергали его за волосы, легко разрывали одежду, трогали его там, где до сих пор это делал только Люциус, оставляли на обнажившейся коже багровые следы ногтей. В какой-то момент Гарри все-таки рванулся вперед, выдираясь из костлявых рук, пытаясь пробиться через плотный комок. И вновь услышал нечто похожее на смех, когда его отбросило назад, на все еще лежащее на ступеньках тело. Ледяная рука провела вдоль позвоночника, слегка сдавила шею, помассировала уши. Гарри вывернулся из-под нее, пытаясь найти хоть малейшую лазейку в массе, которая надвигалась на него со всех сторон. Еще раз попытался упасть в нее всем телом — в конце концов, в первый раз, при падении в ловушку призраки его пропустили. Но его снова отбросило назад, и он споткнулся о мертвого Люциуса, и упал, приложившись о ступеньку голой задницей, только сейчас ощутив, что одежду на нем разорвали почти совсем. Стыдно не было, было противно от поглаживаний и щипков, скользко от крови, размазанной по ступенькам, мерзко от запаха гниющих тел. В движениях призраков не было похоти, возникало ощущение, что он действительно некая живая игрушка, которую они хотят рассмотреть, и, словно дети, попробовать на язык. Увы, но самому Гарри это осознание ничем помочь не могло. Теперь он не мог даже встать, они наваливались сверху, толкали, тянули его то в одну сторону, то в другую, швыряли вверх, вниз. Одни сменяли других и сами толкались в воздухе над ним, иногда давая передышку. Может, наиграются и отпустят? Не могут же они вечно с ним играть? А с другой стороны, для них-то что это — вечность… Минут через двадцать Гарри стало казаться, что на нем нет уже живого места. К счастью, призраки не тыкали пальцами в глаза, так как, видимо, не понимали, что такое очки, но его руки, прикрывающие гениталии, превратились в один сплошной синяк. Вся его грудь была испещрена следами ногтей, из которых сочилась кровь. Зубы стучали от холода, а призраки норовили залезть и в рот, терзали пальцами разбитые губы. И вдруг шепот, идущий по залу волнами, замер. Наверху что-то клацнуло, и Гарри, приподнявшись, рванулся сквозь призрачную массу, которая пропустила его настолько, что он смог хотя бы сесть. Тотчас же двери на верху лестницы распахнулись, и в них потоком хлынул теплый солнечный свет. Мгновение — и призраки отступили, поплыли во все стороны, серая масса растаяла на глазах. А еще через несколько мгновений Гарри оказался в кольце сильных рук и обнаружил, что его прижимает к себе Люциус, совершенно живой. Снимает плащ и, наскоро завернув в него, на руках несет из зала по ступенькам наверх. — Ты живой, — сказал Гарри неверяще, не делая, однако, попытки вырваться. — Живой. — Конечно, Поттер, он живой, — угрожающе рявкнул где-то рядом Снейп и добавил к этому цветистую матерную фразу. А еще что-то про идиотов с Гриффиндора, которые со своими дурацкими порывами никогда не думают о других. — Северус, отстань, и так тошно, — ответил Люциус, ставя Гарри на пол, но словно в рассеянности продолжая держать его за локоть. Они находились на внешней лестнице дворца, которая, в отличие от предыдущей, спускалась прямо в долину. От красоты раскинувшегося перед ними ландшафта захватывало дух. Роскошные ярко-зеленые луга перемежались тенистыми рощицами. На горизонте над лесом сверкали на солнце шпили Белого города. И над всем этим великолепием лежало голубое небо, по которому плыли легкие облачка. — Что это было? — воскликнул Гарри, отодвигаясь от Люциуса и разглядывая его. Он, конечно, очень был похож на свое же тело, которое Гарри держал на руках на лестнице. Те же спутанные опаленные пряди, которые он гладил полчаса назад. Губа, разбитая после того, как он его вчера приложил нечаянно о каменного льва. Зато у этого было ооочень нехорошее выражение лица. Может быть, он, Гарри, все-таки умер, и у него околосмертные видения, или он потерял сознание, или окончательно спятил? — Где было? — непонимающе переспросил Люциус. К ним подошла Тала и сбросила рюкзак, явно намереваясь лечить Гарри. Он спустил плащ, подставляя ее ладоням избитые плечи и постарался не вздрагивать от прикосновений. — Мертвый ты, — пояснил он Люциусу так сердито, как будто именно тот был виноват во всем. — Это не мог быть боггарт. У него было плотное тело, и даже твой запах. — И все-таки это был боггарт, — сказал тот устало и, отвернувшись, стал смотреть в долину. — Не знаю, кому из вас больше досталось, Поттер, — бросил Северус, как-то странно глядя на Люциуса. — Он-то по дороге успел пощупать трех таких боггартов. — Правда? — Гарри тоже посмотрел на Люциуса. Руки, лежавшие поверх широких каменных перил, ходили ходуном. Когда Тала закончила лечение, и Гарри почувствовал себя относительно в норме, он подошел к Люциусу и обнял его со спины. — Ты правда испугался? — спросил он, отмечая, как расслабляется под руками напряженное тело. — Очень, — подумав, ответил тот.