Обстоятельство непреодолимой силы

Тропа действительно выглядела заброшенной. На пути не попадалось ни разрушенных деревень, ни вообще признаков жизнедеятельности человека. Поначалу дорога шла больше перелеском, потом, миновав поляну, на которой Северус со спутниками был каких-нибудь два часа назад, и, пройдя вдоль озера, вывела к давнему пожарищу – черным длинным стволам, взметывающимся в небо с выжженной земли. Этот лес был, несомненно, рукотворным, и, примерно через полчаса, как они вступили в него, далеко справа за деревьями мелькнуло какое-то круглое строение из серого камня, такое же мертвое, как и все вокруг. Ни единого живого растения на мили дороги, ни единого звука, кроме шороха утопающих в почве копыт. Спешились только один раз, при выезде из леса, на лысом пятачке среди крупных белых валунов, перед тем как перейти вброд небольшую реку. Белобрысый посланник предложил присесть и отдохнуть, стража вмиг расположилась между камнями кругом поляны. Двое всадников отправились через реку в разведку. Посланник расстелил небольшую скатерть и предложил угоститься сухим хлебом, ломтями ветчины и красными фруктами, которые здесь полагались к мясным блюдам. Брать что-либо из чужих рук не хотелось, уж тем более, когда не было возможности проверить еду на яды, но Тала быстро кивнула, глядя Северусу прямо в глаза, и потянулась за угощением первой. Она явно верила посланнику, но нельзя сказать, чтоб это успокаивало. Что ж, по крайней мере, быстродействующих ядов в ветчине не было. За едой почти не говорили, перекидывались односложными словами, Поттер и Люциус то и дело сталкивались якобы невзначай руками. Северус порадовался – хотя бы научились не краснеть. Если в Белом городе узнают об их отношениях, кто знает, кому они сыграют на руку? Посланник, усевшись на турецкий манер, расположился чуть поодаль и тоже молчал. Лишь когда вернулись всадники, сообщил, что все идет по плану, дорога чиста и в городе они будут как раз перед закатом. Тала быстро перевела фразу и, доедая кусочек фрукта, снова посмотрела на Северуса, так пристально, как будто хотела прочитать его мысли или… или отдать свои? Он сосредоточился, и догадка оказалась верной - краем глаза скользнул по картинке: Тала, в золотистых и розовых лучах, склонилась над чем-то вроде блокнота. На секунду в его мозгу вспыхнул текст: «Когда разговариваешь с посланником Белого города, не стоит смотреть ему в глаза — некоторые из них могут читать мысли. Не смотреть им в глаза позволяется даже в Белом дворце. Это не считается нарушением этикета. Они знают, что мы знаем, и это соглашение действует много веков». В следующий миг Тала потянулась за новым кусочком и, когда она выпрямилась, картинки поплыли одна за другой - золотоволосая красавица в роскошном зеленом платье поигрывает концами расшитого драгоценными камнями шарфа, который покрывает ее голову, смеется, презрительно щурит большие карие глаза: «Что ж, вот все и увидели, что тебе не место рядом с принцем. Твой позор здесь не скоро забудут». Эта же девица – в темном бархатном костюме на вороном коне посреди площади, полной народа. Явно праздник… Девица быстро и ласково треплет коня по шее, почти скребет длинными ногтями. И тут же – всадник в белом балахоне делает такое же, скребущее, движение рукой… Посланник вскочил на ноги. - Пора, - поднимаясь вслед, перевела Тала наспех брошенное слово. После реки дорога пошла на подъем по холму, где вперемежку с низкорослыми деревьями тут и там торчали такие же валуны, как и на стоянке. Полчаса спустя тропа вывела к глинистому обрыву – белые камни здесь стояли сплошной стеной, и, судя по всему, единственным выходом было ехать вдоль них по одному. Северус сглотнул – высота была ярдов шестьдесят, не меньше. Не то чтобы он боялся, но и предыдущие часы скачки, вероятно, стояли ему новых седых волос. Впрочем, если Люциус ехал так, как будто родился в седле, Поттер тоже в нем еле держался. Тала подъехала к Северусу, передавая ему приказ сесть позади одного из всадников. На секунду ее сосредоточенное лицо исказила хмурая гримаса, предназначенная, по всей вероятности, ему одному. Северус тут же понял, в чем дело – его сопровождающей оказалась та самая неприятельница Талы. Сидеть позади кого-то и не пытаться управлять строптивым существом под тобой, однако, оказалось гораздо легче. Конь ступал над обрывом так уверенно, как будто ходил здесь всю жизнь, и Северус смог ненадолго уйти в свои мысли. Что именно хотела от него Тала? Про то, что в Белом городе читают мысли и лучше опускать голову, она уже как-то обмолвилась, так что это не было секретом. Может, она просит его попытаться прочесть мысли посланников? А открыто не сказала об этом, потому что среди всадников был проводник. Судя по всему, это именно та девица. В любом случае, он и сам собирался сделать попытку… Вот только будут ли их лица открыты там, во дворце? Читать мысли ничего не подозревающих стражников на дороге (он вздрогнул, вспоминая унижение от не столь давнего удара) – это одно, а лезть в мозг профессиональному легиллименту… За оставшиеся два часа Северус вспомнил все самые трудные случаи в своей практике и способы, которые он применял, чтобы обойти умело выстроенную или природную защиту. Что ж, на магию здесь точно надеяться нечего, так что – вдруг Поттер и на этот раз окажется везучим? В Белый город въехали на закате. Против ожиданий, в нем не оказалось особой роскоши, но он действительно был красив. Здания были выстроены из простого белого камня, кое-где даже грубоватого, с заметными изъянами. Но Северус вскоре понял, в чем тут секрет. Большую часть времени отряд ехал по глухой извилистой улочке, которая вела вверх, окна домов на ней не опускались ниже третьего этажа. Однако затем они выехали на освещенные богатые улицы, и Северус обратил внимание, как то тут, то там на белом камне, в просветах между гирляндами плюща вспыхивают и застывают на несколько мгновений маленькие радуги. Это зрелище потрясло его. Он в жизни не видел ничего подобного. Даже потолок в большом зале не выдерживал никакого сравнения с этой неуловимой, но совершенной красотой. Фиолетово-желтая, с голубыми глазами на крыльях, бабочка вспорхнула перед самым его носом. Отряд выехал на маленькую, утопавшую в зелени, залитую солнцем, площадь. Здесь, как и на подступах к ней, все дышало счастьем, благополучием и покоем. В конце площади веселилась пестро одетая молодежь. Взобравшись на стол вместо сцены, молодец в алой рубахе изображал какую-то сценку. Из другого конца площади доносились звуки гитары, заливался смехом колокольчик. Дети в коротких белых рубашонках плескали друг на друга водой в фонтанах. На мгновение Северусу показалось, что и каждая трещина в камне, нагретом на солнце, словно выпевает тихую мелодию, полную утешения и любви. Но морок длился недолго. При приближении всадников все звуки смолкли, колокольчик будто захлебнулся смехом и оборвал себя на самой высокой ноте. Толпа расступилась, чтобы пропустить отряд. Над площадью повис страх. Северус видел, как вздрагивали нарядно одетые люди, как жались к стенам домов и склоняли головы так низко, что, казалось, их шеи так и останутся теперь неестественно вытянутыми. Свернув опять в кривую улочку, отряд почти сразу же въехал под решетку подъемных ворот и оказался во дворе здания, похожего на монастырь. - Дальше пойдем подземным ходом, - объяснила Тала, ее лошадь на миг оказалась рядом с лошадью Северуса голова к голове. Ему и Поттеру помогли спешиться. Посланник махнул в сторону калитки в заборе, Северус пролез в нее вслед за Талой и оказался в заброшенном саду. В глубине его высилось что-то вроде часовни с разбитыми витражными окнами, которая, по всей видимости, давно стала приютом летучих мышей. Внутри чадило около десятка факелов. Посланник прошел вперед, и Тала, Люциус, Поттер, и за ними Северус вновь оказались в окружении в узком проходе между скамей, с группой стражей, напирающих сзади. Когда Северус почувствовал случайное прикосновение чьей-то руки, почудилось, до тошноты, подкатывающей к горлу, до рези, пронизывающей живот, что его вот-вот подтолкнут в спину, опрокинут на каменный пол. Слишком много подобных воспоминаний было в его жизни. Но обошлось. Он откинул капюшон и посмотрел на Талу. Она сделала то же самое. Несколько мгновений – вот все, что у них есть, подумал он. Несколько мгновений, но это много, потому что впервые в жизни его любили. Он знал это примерно так же, как дышать. Посланник бросил короткую фразу. - Нам завяжут глаза, - перевела Тала. - Это необходимо? – поинтересовался Люциус, как всегда, даже после долгой изматывающей дороги сохранявший королевский вид. У Талы вырвался смешок. - Конечно, нет! – сказала она. Кажется, у нее стали сдавать нервы. - Это необходимо, - пояснил усталый и надтреснутый, и в то же время очень глубокий и красивый голос за спиной Северуса. Тала вздрогнула. «Женщина-проводник», - вспомнил он. - Эти правила соблюдались тысячелетиями, почему вы должны стать исключением? – продолжал голос. – Ради вас никто не отменит этикет, которому подчиняются короли. И то ли от высокомерия, звучавшего в этом красивом голосе, то ли от чего-то еще в нем, куда менее уловимого, то ли от того самого шестого чувства, которое и в былые времена не раз холодило спину, Северус вдруг понял, что их всех убьют. Эта мысль дошла до него с той же ясностью, как когда-то – решение Лорда натравить на него Нагини. Он посмотрел на Талу и прочел ту же догадку в ее глазах.