Обстоятельство непреодолимой силы

Снаружи их ждал сюрприз – за окнами старого дворца царила темнота. Люциус и Гарри, выбравшись из люка в пыльный и затянутый паутиной зал, освещенный единственным факелом в руке Тейро, встали как вкопанные. Вследствие чего Северус, ругаясь на чем свет стоит, застрял на лестнице внизу. Тала могла бы, конечно, тоже себя выругать за непредусмотрительность, но делать это было совершенно бесполезно. Они не могли здесь оказаться ни раньше, ни позже. Хуже всего, что это были луна Маус и солнце Дезер. - Это нам на руку, - сказал Тейро, когда все собрались вокруг него. - Почему? - В Объединенных землях всего десять кобыл, которые видят в темноте, две из них только что ожеребились и потому не готовы к выходу в свет, а пять нас ждут снаружи этого дворца. Любой отряд, способный нас догнать, будет малочисленнее нас. Кроме того, у нас есть фора. Спокойствие Тейро вселяло надежду. И все же… - Но нам придется накрыться с головой и молить всех колдуний, чтобы нас уберегло от лучей. Мы не сможем направлять даже самых лучших лошадей. Судя по реакции, этому заявлению никто не обрадовался. - А твоя мать? – спросил Гарри. – Она не сможет нам помешать? Я не удержу ее, если опять… - Моя мать мертва с того момента, как я вмешался в процесс, - холодно сказал Тейро. Тала охнула и невольно отступила назад. Страшнее преступления, чем убийство матери, которую и сама Серая называла не иначе, как Родившей или Вскормившей, трудно было представить. Тейро же на ее движение словно и внимания не обратил. - У нас мало времени. – Он указал в центр зала, где в странную розетку сходились клинья нескольких плит: - Вставай сюда и подними руки, представляя, как снимаешь покрывало. Снимешь – впитывай силу. Стараясь не смотреть на него, Тала пошла в центр, закрыла глаза и вскинула руки. Тейро начал зачитывать формулу, в которой не оказалось ни одного знакомого символа. Тала никогда не сталкивалась ни с таким видом магии, ни с такой мощью. Символы вспыхивали голубым огнем, но они проносились перед ее глазами столь быстро, что она не могла уловить ни одной черточки. Тала чувствовала, как магия помогает ей приподнимать покрывало, но в то же время чувствовала и страшнейшее отвращение к Тейро, которое мешало принять его поток. За какие-нибудь полминуты две противоборствующие силы совершенно измотали ее. Тала без сил опустилась на грязные плиты. - Я не могу, - сказала она. Их взгляды встретились. - Это язык тенке, - покачал головой Тейро. – Судя по всему, ты его не знаешь. Чтобы научить тебя формуле, я должен научить тебя языку. Тала слышала о таком впервые. Даже мать Миисса, наставница по общению и чужеземному этикету, знавшая десятки языков, никогда не упоминала его. - Это язык по ту сторону, - пояснил Тейро. Вот оно что! Язык богов… - Ты – наша единственная возможность. Если я и смогу найти арку, то в любом случае не проведу их через портал. Тала оглянулась беспомощно. Из темной глубины тут же тенью метнулся Северус, положил руку ей на плечо: - Я могу чем-то помочь? А ведь они так ни разу и не заговорили еще с тех пор, как она ушла вслед за Итигенией. Прикосновение придало сил, заставило встать, упрямо вскидывая голову. В уши торопливо, словно кто-то мог сейчас слышать, вливался жесткий, решительный шепот матери Маар: «Нам ли дала Белая право судить? У нас и самих долгов немерено». Да и любовь Тейро к матери видна была невооруженным глазом. Каково – так выбрать – далось ему? И ему же платить за это. Тала всмотрелась в желтое от света факела и все равно бледное сейчас лицо, вытянула руку в сторону принца. Жест получился нелепым и более чем неуместным: так королева повелевает поцеловать руку прощенному подданному, но настороженный ответный взгляд полыхнул огнем, напряженные плечи чуть заметно расслабились. Тала закрыла глаза, впитывая остатки силы от неудавшегося ритуала. Все преграды пали, и она чувствовала только наслаждение от того, что делает что-то, столь редко доступное. Теперь ей было жаль, что Тейро исчезнет, и что никто уже не сможет быть ее учителем здесь, да и в целом эти проявления магии были крошечными по сравнению с тем, что было возможно вообще в этом мире, обидно. С такой же вот обидой она смотрела на первом курсе на мать Маар – есть кто-то великий, и тебе таким не стать никогда. Из формулы вновь не запомнилось ничего. Символы путались в мозгу, но магия заполнила Талу целиком, своя собственная, впервые, пусть на несколько мгновений, ощущалась настолько мощно, и чужой еще немного. Нет, много. Но едва она успела понять, что же все-таки происходит, и сообразила, что надо прервать поток, как он иссяк сам, а Тейро едва не рухнул на руки вовремя подступивших Гарри и Люциуса. - Зачем?! – в отчаянии воскликнула Тала. Тейро вскинул голову: - Я все равно уйду. Кому она будет нужна? И кому-то же нужно направлять отряд… Приготовился умирать, значит. Ну нет! Это мы еще посмотрим, кто кого. - Я направлю. Сила, даже и подавленная общим ритуалом Объединенных земель, переливалась через край, манила новыми возможностями. - Соберу и направлю. Всех. Как она держала отряд в этой скачке, одной Белой было известно. Но лошади, выращенные в темноте узилиньских пещер, ступали уверенно, что среди корней в лесу, что вдоль обрыва. Один раз где-то вдалеке, вышибая холодный пот, тоскливо завыли волки. Но опасаться было нечего – темно-серая луна Маус угрожала и им, выйти в такие дни охотиться могла только уж совсем оголодавшая тварь. Тала не хотела и думать, что будет потом с лошадьми. Защищены ли они хоть какой-то магией? Или, может быть, Аркон вмешается? Все-таки он придворный целитель. Если, конечно, лошади благополучно вернутся домой. Наконец, через полдня пути с парой коротких остановок, отряд оказался на нужной поляне. Красно-огненная арка сияла так, что ее свечение было видно за много миль и сквозь очень плотную ткань капюшона. Соскочив с лошади, Тала наконец откинула его и крикнула: - Раздевайтесь, вещи сюда в кучу, быстро. Не смотрите наверх, только вниз! Тейро, ты тоже. Что и говорить, увидеть луну Маус с ее легендарным темно-серым светом хоть раз в жизни было искушением очень сильным, но усвоенное с детства ощущение, что некоторых вещей лучше не знать, очень помогало. Взмыленный отряд, не задавая лишних вопросов, принялся лихорадочно скидывать одежду. Тала поцеловала свою кобылу в гриву, похлопала по крупу, скомандовала: - К Белому дворцу! Кобыла ткнулась ей в руку, прощаясь, и тут же скрылась в кустах, с коротким ржанием уводя за собой остальных. - Гарри, в арку! Северус, ты следующий! Люциус после Северуса. Затем Тейро. Даже после стольких часов на ногах и всех приключений она чувствовала себя очень хорошо и без труда провела всех через портал, «видя», как каждый из них приземляется там. Оставалось упаковать одежду в сумки, и Тала направила поток магии на гору тряпья. И в этот момент в кустах раздался треск, и на поляну верхом вылетело двое. Тала и раньше слышала, как кто-то ломился сквозь кустарник, но не придала этому значения, решив, что это отпущенные ею лошади. Поняв свою ошибку, она рванулась к арке, но тут же услышала резкое: - Стой, идиотка! Стой! И отчаянно-болезненное: - Тала! Оба голоса ей были знакомы слишком хорошо. Последний отозвался такой болью, что захотелось завыть. Прям вот сейчас наплевать на всю опасность, рухнуть на траву и завыть. Вместо этого Тала повернулась к спешивающимся всадникам и мгновенно очертила защитный круг, включив в него почти упакованную одежду. И даже с некоторой усмешкой отметила про себя приятные ощущения от согласованности еще недавно чужой магии с собственной. Боуден подошел к границе круга. Итигения, повинуясь его жесту, остановилась было, но затем все равно двинулась вперед и встала, чуть позади, но все-таки – это чувствовалось - рядом. Боуден откинул капюшон. - Не надо! – воскликнула Тала, борясь с искушением в последний раз вглядеться в некогда, впрочем, нет, до сих пор еще любимые черты. – Луна, - напомнила она, натягивая свой капюшон. - Если недолго, то ничего не будет, - сказал он тихо, покачав головой. – Прости меня. Боуден на мгновение прикрыл глаза. Тала отметила, как он похудел. И лицо, и фигура словно иссохли. Ладонь, которая потянулась вперед к ней и не смогла преодолеть защитный барьер, казалась почти прозрачной. Итигения взглянула на Талу с плохо скрываемой неприязнью, но в том, как она смотрела на принца, сквозила обеспокоенность. - Прости меня, - повторил Боуден. Кончики его пальцев скользнули вдоль защитного барьера, словно это была гладкая поверхность. И в следующую секунду барьер расступился перед ним. Боуден шагнул внутрь круга, оставляя Итигению позади. Та только скривилась. - Не мое дело судить тебя, - покачала головой Тала, чуть отступив, и не глядя отправила вещи в арку. – Твоя судьба в руках Колдуний. Я еще должна поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь, выторговав ее у Итиль. Боуден вздрогнул. - Я, правда, хотел как лучше, - оправдываясь, произнес он. – Она поклялась, что если вернется править, народу разрешат больше проявлять магию. – Боуден опустил голову. – Сдерживаемая магия приводит к тому, что планета вырождается. В семьях давно уже рождается хорошо если по одному ребенку, вместо пяти-шести, как в древние времена. - Но как же тогда ритуал? Ааа… То есть существовало два заговора? – уточнила Тала. – Один заговор Совета и второй твой собственный с Итиль? - Именно так. Но я с самого начала знал, что тебе ничего не грозит, - поспешно добавил Боуден. - Не мне, - Тала кивнула. – Моим людям. В этом и разница между нами. Для тебя они – расходный материал. Боуден помолчал немного, потом заговорил, и в его голосе слышалась твердость: – Я буду управлять государством. Тебя же готовили быть командиром, ты должна понимать, что такое – управлять. - Я понимаю, - согласилась Тала. – Поэтому и не сужу. В его взгляде, брошенном на нее, явно была надежда. Но она быстро сменилась пониманием: - Ты не судишь. Но и не вернешься, так? - Я не могу не вернуться, - она потрогала волосы. - Но это… это ведь не считается? Ты сделала это только для того, чтоб тебя не узнали, разве нет? Потом, ты же была с этим… - он снова сделал паузу, потом несколько растерянно взглянул на застывшую каменной статуей Итигению, не дождался реакции и продолжил, - человеком. Этого достаточно, чтобы разрушить обеты. А я… - он резко замолчал. - Что ты? - Я готов жениться на тебе, - выдохнул Боуден. – Открыто. Итигения за его спиной издала самый настоящий стон. - Ты станешь королевой, когда я займу трон. Тала закрыла глаза. Боуден предлагал немыслимое. Жениться на ней даже после того, что он узнал… Он не лгал, она знала это. И все же – слишком многое лежало между ними. Да и не годилась она для Белого дворца. Или дворец для нее. Влюбленная в принца девочка умерла, наверное, еще где-то в болотах, у воскресшей женщины при всей невозможности любить того, кого хотелось, были другие приоритеты. - Спасибо, но нет. Боуден кивнул. Он знал и все же попытался. Это согрело бы ее, если бы могло еще что-то согреть. Но впереди ждало еще более тяжкое объяснение – с Северусом. - Тебя не будут преследовать, когда ты вернешься, - сказал Боуден, хотя явно желал сказать что-то другое. А может, он просто тянул время. - Спасибо. - Ваше высочество, - подала голос Итигения. – Луна. Боуден бросил последний взгляд на Талу, снял защитный барьер и пошел к телохранительнице. Его плечи слегка вздрагивали. Итигения подала ему руку, помогая взобраться на лошадь. Тала резко отвернулась, огляделась вокруг – не забыла ли что-нибудь, и решительно собрав последний, закрывающий поток, шагнула в арку.