Молодёжь

— Ты не можешь весь день сидеть дома, Гермиона, — Драко смотрел, как она носится по квартире с палочкой в руке, передвигая всё, за что цеплялся взгляд девушки. — Конечно, могу, — она засунула голову в камин. — Тут был бы нужен как минимум час, чтобы почистить всё. Это потому, что ты в своё время не удосужился навести порядок! — Гермиона вновь ступила в комнату, но всё ещё старалась избегать взгляда своего лучшего друга. — Роза в детском саду, а мне больше нечем заняться, — девушка попыталась собрать волосы. — Ты можешь объяснить мне, что произошло между тобой и этим Уизли прошлой ночью? — резко спросил Драко, скрещивая руки на груди. Гермиона замерла на секунду: размытые образы того вечера в компании Фреда заполнили её разум. Смех, разговоры, алкоголь и, наконец, поцелуй — самая яркая часть воспоминаний, и одно слово, которое Фред произнёс — Кэти. — Ничего не произошло, — Гермиона подняла ворох игрушек и понесла их обратно в комнату дочки, чтобы закончить разговор. — Не вздумай врать, — крикнул Малфой ей вслед, зная, что она всё-таки услышала его. — Ты знаешь, что не умеешь этого делать! — Я не вру! — она высунула голову из комнаты Розы. — Ты возвращаешься под утро, отказываешься говорить о том, что между вами случилось, и нас засыпают письмами в последние два дня, ни одно из которых, смею добавить, ты не читала, — парень самодовольно наблюдал за тем, как Гермиона крутила торчащую из джемпера нитку вокруг пальца. — Это не значит, что что-то случилось, — слабо, но она пыталась сопротивляться. — Оставь кофту в покое, Гермиона, — он потёр ладонями своё лицо. — Перестань притворяться, что ты в порядке и скажи мне, что случилось. — У меня всё в порядке! — сказала она, протестуя, прежде чем рвануть на кухню, где ещё было три шкафа, которые будто так и ждали, когда же Гермиона опустошит их и всё переставит на новые места. — Ты пылесосишь всю квартиру в свой выходной, хотя большинство людей отдыхают в выходной день, — он говорил разумно, но Гермиона просто продолжила уборку. — Может быть, я не большинство людей, — ответила она, её голос эхом разнёсся внутри шкафа. — Ну, конечно же… — Он усмехнулся себе под нос, наконец, привлекая её внимание. Девушка крутанулась вокруг себя, чуть не свалилась со стола, но тут же, сведя брови, посмотрела на друга. — И что это должно означать? — спросила она. Если бы Гермиона не была в таком неудобном положении, Драко был уверен, что она бы сложила руки на бёдра, как она обычно делала, когда пыталась его усмирить. — Ты затеяла уборку внутри шкафов, — не сдавался Малфой, но Гермиона оставалась непоколебима. — Многие люди убирают в своих шкафах, представь, — она усмехнулась. — Я знаю это, представь, — ответил он, передразнивая, глядя на то, как она борется с желанием закатить глаза. — Ты сказала мне это уже вчера, когда я тебя поймал за уборкой в этих же шкафах, — добавил он, и лицо Гермионы нахмурилось, а губы сделались в форме буквы «о». — Причём, дважды. — Хорошо, ты высказал свою точку зрения, — Гермиона огрызнулась, слезая с тумбы и прислонившись к ней. — Так что там произошло с Уизли? — вновь спросил Драко. Он смотрел на её скрещенные руки, растрёпанные волосы и рваные джинсы, подвернутые выше щиколотки, на её чрезмерно большой, поношенный джемпер. — Драко, прости, но я, действительно, не хочу говорить об этом прямо сейчас, — она умоляла, но Драко не хотел принимать это за ответ. — Пожалуйста, давай пока просто забудем! — сказала она, выдвигаясь в сторону гостиной. Драко открыл было рот, чтобы ответить, но был прерван звуком ревущего камина: комната наполнилась зелёным сиянием пламени. Глаза Гермионы расширились от шока, прежде чем она бросилась вон из комнаты, бормоча на ходу: «Меня тут нет!» — и исчезла в своей комнате, захлопнув за собой дверь. Драко закатил глаза, громко вздыхая, в то время, как гость вышел из камина: конечно, им оказался высокий парень с огненно-рыжими волосами и веснушками. — Вы почистили дымоход! — воскликнул Фред, отряхиваясь и заметив, что сажи почти не было. — А, это ты… — добавил он небрежно, когда увидел Драко в середине комнаты. — Ну, вообще то, это мой дом, Уизли, — хладнокровно ответил он. — Поэтому я просто обязан спросить, что ты тут забыл? — Я пришел к Гермионе, — ответил он, озираясь по сторонам. — Где она, кстати? — Я не думаю, что она хочет тебя видеть, Уизли, — Драко втянул воздух, а Фред выглядел оскорблённым на секунду, но быстро взял себя в руки, и момент был упущен. — Я не это спрашивал у тебя, Малфой, и я не настроен на твои глупые игры. Где она? — спросил он немного раздражённым тоном, который был так чужд шутнику в обычной жизни. — Её нет здесь. Она забрала Розу из сада и сказала, что они уходят на весь день, чтобы немного развеяться. Она не вернётся в ближайшее время, — добавил блондин небрежно. — Теперь, будь добр, расскажи, что ты с ней сделал? Что произошло между вами двумя? — Его тон не звучал грубо, но был далёк от дружеского. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь, — небрежно ответил Фред, оглядывая только что вычищенную квартиру так, будто мог увидеть Гермиону за ближайшим углом. — Не ври мне, Уизли. Я годами жил с лжецами. Она игнорирует твою почту, она не остаётся дома даже лишней секунды, и она даже не говорит о тебе. Что ты сделал? Фред, казалось, был готов возразить, что-то съязвить в ответ, но он быстро одумался. Вместо этого он упал на диван, обхватывая одну из подушек и провёл ладонями по лицу. — Ладно… Она меня поцеловала, — произнёс он, и Драко в шоке отступил на шаг назад. — Она тебя поцеловала? — переспросил он недоверчиво. — Да, — голос Фреда был тихим. — Или я её поцеловал… Я не знаю. Всё было, как в тумане, — сказал он устало. Драко заметил, что его лицо было бледнее, чем обычно, весёлости на нём как ни бывало, а сам его вид был дико уставшим. — И ты теперь беспокоишься потому, что думаешь, что нравишься ей? — спросил Драко, зная, что Гермиона, вероятно, подслушает весь разговор. — Я боюсь, что я испортил нашу дружбу, — сказал Фред, и Драко запереживал за свою подругу за дверью. — Я только что нашел её и всё, наконец, встало, вроде на своё место, понимаешь? А тут еще Кэти — что я ей скажу? — спросил он, но Драко не ответил. — Ну, скажи хоть что-нибудь! — Фред тут же рассмеялся. — Прошу совета у хорька. Видимо, я действительно вляпался… — Сказал он, поднимаясь. — Пожалуйста, просто скажи ей, что я приходил, — попросил он перед тем, как ступить в камин. — Уизли, — Драко окрикнул его прежде, чем Фред схватил порошок. — Эта девушка для меня много значит. — Серьёзно произнёс он. — Они обе. И я буду защищать их во всём, что случится. Помни это, — Фред кивнул, соглашаясь, прежде чем бросить порошок в камин и исчезнуть в огне. — Он ушёл! — Драко позвал Гермиону, зная, что она стоит за дверью в комнату. Не услышав никакого ответа, он повернул ручку, с изумлением замечая, что та была не заперта. Он увидел, что Гермиона сидела, скрестив ноги, на зелёном покрывале, подушка был прижата к её груди, подбородок был опущен. — Я была полной идиоткой, да? — спросила она, не глядя на него. — Если ты влюбляешься в мужчину, у которого есть девушка — ты точно идиотка, — Драко сел рядом с ней так, что их плечи едва касались. — Но если ты додумалась влюбиться в Уизли, у которого есть девушка — ты точно сумасшедшая! — он надеялся заставить её улыбнуться. — Я знала, что всегда могу рассчитывать на твою поддержку, — прошептала Гермиона, слегка улыбаясь, — не та реакция, на которую Драко рассчитывал, но он понятия не имел, как вести себя, ведь раньше он не бывал в такой ситуации. — Мерлин, я такая глупая! — воскликнула она, уткнувшись лицом в зелёное покрывало. — Конечно, он останется с Кэти Белл, почему он в принципе должен бросить её! — Грейнджер усмехнулась так, будто осознала, что является самой крупной дурой на свете. — Она красивая, талантливая, успешная и… — Она не ты, — просто сказал Драко и Гермиона одарила его таким взглядом, будто он откровенно издевается над ней. — Кого это вообще заботит? — сказала она, глядя на парня так, будто он отрастил новую голову. — Мне двадцать четыре года, я мать-одиночка, которая в двадцать два уже развелась. У меня хреновая работа в книжном магазине, и я едва ли способна содержать себя и свою дочь. — Вот поэтому ты и подобрала меня, — сказал Драко с мягкой улыбкой. — Ты здесь не поэтому! Ты — мой друг! И тут ты потому, что сам хочешь, — заявила она, хлюпая носом. — Гермиона, ты спасла мне жизнь и не единожды, плюс, в своё время помогла большей части волшебного мира, я уж не говорю о Поттере… Я думаю, что ты заслужила поддержку, — сказал он, подсаживаясь ближе. Сунув руку в карман, он достал свежий белый платочек, на котором были вышиты инициалы Д.М зелёными нитками. Гермиона с благодарностью приняла его, промокая глаза тканью. — Я рада, что ты задержался тут, Драко, — Гермиона уже улыбалась. Она прислонила голову к его плечу, а рука парня инстинктивно притянула её ближе. — Хорошо, что ты не та, от кого легко избавиться, — добавил он, в конец развеселив девушку. — Плюс, ты тогда сама была не в лучшей форме… — Гермиона снова усмехнулась. — Минуту назад ты хвалил меня за спасение твоей жизни, а сейчас я сама готова убить тебя, — сказала она глядя ему в глаза, отстраняясь. — Мы в расчёте? — спросил он с ухмылкой, и Гермиона нашла в себе силы улыбнуться ему, хотя её глаза всё ещё слезились. — Я пока не решила, — она прислонилась к спинке кровати, позволяя себе закрыть глаза, вдыхая невероятно свежий аромат, который, казалось, следовал за Драко, мятный запах его мыла покалывал в ноздрях. — Тогда сообщи мне потом, что надумаешь… — попросил он, его рука мягко коснулась плеча. — Так, у меня ещё свидание с одной зубрилкой, вроде тебя, — сказал он с легким смешком, но Гермиона не двинулась с места, она была далеко в своих мыслях. Конечно, она могла бы сделать вид, что ничего не изменилось, но после того, как Фред нашёл её, вся жизнь покатилась к чертям.

***

На следующее утро, проснувшись, Гермиона чувствовала себя почти нормально: призрак губ Фреда почти исчез из её видений, но память об их теплоте ещё осталась. Пряча воспоминания в самую глубокую нишу своего сознания, она решила жить дальше, занимаясь своими повседневными делами. Она оделась, умылась и, игнорируя кучи писем на столике, стала собираться на работу. Но перед этим не забыла и о завтраке для своей крошечной семьи. Роза спокойно сидела за столом, и, как и все дети её возраста, уплетала завтрак, забывая пользоваться своими детскими столовыми приборами. Драко, как и обычно, спустился вскоре после того, как Гермиона отмыла малышку. Он ел быстро, его волосы торчали в разные стороны, в то время, как он одновременно застёгивал свою рубашку и делал глоток чёрного кофе, слегка ругаясь себе под нос, потому что жидкость обожгла его рот и горло: Гермиона всегда наказывала его таким образом за поздний подъём. Всё стало снова нормально. По крайней мере, было таким, пока Гермиона вновь не очутилась на своём барном стуле, с наполовину пустым стаканом, зажатым в руке: реальность снова рухнула на неё. Она поцеловала Фреда. Или он поцеловал ее. В любом случае, это произошло и это не было правильным. У него была девушка, которую он любил и которой он, наверное, всё рассказал, как только увидел её. Список людей, которых следовало избегать, рос, и это пугало. Слишком увлёкшись воспоминаниями о том, как губы Фреда касались её губ, она даже не заметила, как пустой табурет рядом с ней оказался занятым. — Каковы мои шансы на то, что ты позволишь купить тебе ещё выпить? — спросил бодро знакомый голос, но Гермиона могла чувствовать напряжение, которое витало между ними. — Фред, пожалуйста, не надо, — начала она, не глядя на него, зная, что если она увидит его глаза, то прочитает в них только то самое имя — Кэти. — Это просто выпивка, Гермиона, — рассуждал он, но она покачала головой, всё ещё не глядя на него. — Я не буду больше, но спасибо, — она чувствовала, что её лицо пылает, обжигая глаза, когда она смотрела в темно-коричневое содержимое своего бокала, мечтая о том, чтобы выпить всё это залпом, в надежде погасить пожар внутри себя. — Можно мне хотя бы извиниться? — спросил он, а Гермиона боролась с гневом, который застрял в её горле. — Тебе не нужно извиняться, Фред, — сказала она, наконец, всё ещё отказываясь смотреть в его глаза. — Этого не должно было случиться, так что давай просто притворимся, что этого и не было. — Хотелось бы думать, что просить прощения нет повода, Гермиона, — сказал Фред, шутливый тон потерялся в его голосе. — Но мы оба знаем, что ты врёшь. Ты ведь врать никогда не умела… — сказал он со смехом, но Гермиона не могла заставить себя засмеяться в ответ. — Пожалуйста, Гермиона… Ты не отвечаешь на мои письма, тебя никогда нет дома, когда я трачу летучий порох, стараясь появиться неожиданно, чтобы ты не сбежала, и сейчас ты не можешь даже смотреть на меня, — добавил он, и Гермиона знала, что если сейчас она хоть что-нибудь ответит, то распадётся на кусочки. Она слышала боль в его голосе, ему было неприятно, что она его избегала. И ведь она чувствовала то же самое: девушка не могла справиться с болью, не после всего, что она пережила. За свою жизнь она и так слишком много страдала. — Что я могу сделать, чтобы исправить всё, Гермиона? Помоги мне. — Может быть, тебе не нужно ничего исправлять, Фред? Может быть ничего и не сломано? — Она собрала всё мужество, чтобы её голос не дрожал. И это, кажется, работало. — О чём ты говоришь? — Фред слегка смутился. — Может быть, — Гермиона сделала глубокий вдох. — Может, мне просто не суждено вернуться. До сих пор эта идея принесла гораздо больше плохого, чем хорошего. — Ты сейчас шутишь, Миона? Пожалуйста, скажи, что ты шутишь! — но Гермиона лишь пожала плечами в ответ. Она чувствовала разочарование, которое переполняло Фреда. — Возможно, если бы ты не нашёл меня, Рон никогда бы не сорвался, твоя семья бы никогда не поссорилась с ним, и мы с тобой… — но она не могла заставить себя закончить. — Мы бы не поцеловались, — закончил парень, и Гермиона вздрогнула — так слова обожгли её. Она была слишком занята, глядя на свой стеклянный стакан, чтобы видеть боль в его глазах, когда он говорил. — Послушай, Гермиона, если ты хочешь сказать, этот поцелуй ничего не значил и притвориться, что его не было, тогда ладно, я подыграю тебе. Я просто не хочу потерять тебя снова… Они сидели в тишине, никто из них не готов был разорвать её. Вокруг громко кашляли посетители бара, а дым путался с воздухом. — Помнишь, когда ты нашел меня здесь? — Гермиона спросила, чувствуя волну мужества, которая готова была прорвать её. Это и радовало, и пугало её одновременно. — Ты тогда спросил ещё меня, почему я тут поджигаю свои внутренности? Я ответила тебе, что если ты любишь взаимно, то ты счастливчик. — Потому что большинство из нас безответно влюблены. Чтобы отвлечь сердце от того, кто пропал без вести. Да, я помню, конечно, — он с любопытством ответил. — Но, я тут не для того, чтобы отвлекать своё сердце от тоски по Рону, — честно сказала она, — Я думаю, что с этим я бы смогла справиться и без алкоголя, — добавила Гермиона со слабым смехом, который мог бы заглушить рвущие наружу рыдания. — Тогда кого ты пытаешься забыть? — осторожно спросил Фред. — Человека, в которого я влюбилась, — она глядела сквозь стекло. — Человека, который сказал мне, что ты не можешь винить себя в том, что влюбилась. Это не зависит от тебя… Так же, как мы не можем заставить тех, кого любим, чувствовать это же. Который однажды сказал мне, что если бы он был со мной, он бы никогда не позволил мне уйти, он бы никогда не отпустил меня, — продолжила она дрогнувшим голосом, подняв на него глаза, чтобы посмотреть на Фреда, в его голубые глаза, на то, как он слегка склонил голову, как запутавшийся щенок. Она бы сказала, что он выглядел так, каким она всегда его видела — очаровательным, но одно слово эхом отдавалось в голове — Кэти. Кэти. Кэти. — Но, — начал Фред, нахмурив брови, когда посмотрел на брюнетку перед собой. Её волосы, её неукротимые кудри пеленой застилали лицо, щёки покраснели, а шоколадные глаза слезились, когда она посмотрела на него. Осознание озарило его лицо, и Гермиона почувствовала, как её мир рухнул. Она всегда думала, что быть гриффиндорцем — благословение, что храбрость была дана им для подвигов, она делала людей сильными, но, возможно, в такие моменты, храбрость была только в тягость. Не найдя слов, она просто кивнула, наблюдая, как Фред уставился куда-то позади неё, его голубые глаза были широко раскрыты, и Гермиона поняла, что боится. — Пожалуйста, Фред, — просила она слабо, слезы катились по её щекам, когда она посмотрела на него, но так и не смогла коснуться. — Я никогда не хотела, чтобы ты узнал обо всём так. Я никогда не думала, что ты вообще узнаешь о моих чувствах, — Гермиона замолчала, но всего на секунду. — Этого не должно было случиться. Ну, скажи хоть что-нибудь! Но Фред молчал. Он застыл на месте, уставившись в пустоту, её слова будто проносились над ним, как дым в воздухе. Он не заметил, как брюнетка, всхлипнув, схватила свои вещи и исчезла в оживлённой толпе, которая, как и она, выходила на улицу. Её пальто и шарф всё ещё были в руках, ледяной ветер кусал её обнаженную кожу. И впервые с тех пор, как он нашел её, Фред, наконец, понял, почему Гермиона сбежала: это было не просто для того, чтобы защитить себя, она защищала и Фреда тоже.