Молодёжь

Ну, если ты любишь взаимно, то ты — счастливчик Первое, о чём подумала Гермиона, когда проснулась утром, было то, насколько удобно ей было лежать в кровати: мягкий матрас, а одеяло, казалось, было сделано из чистейшего пуха. А ещё оно согревающе пахло корицей, которая цеплялась и к её телу. А потом она поняла, что её голова раскалывается… Кое-как усевшись, Гермиона потёрла виски, морщась, когда её пальцы встретились с саднящей, рваной кожей — ссадиной. Она пыталась вспомнить, что было накануне вечером, но мысли были нечёткими, сама она была дезориентирована, как будто воспоминания разбились на части. С невольным стоном, она слезла со своей кровати и поплелась к шторам: потянув их и запустив в комнату немного дневного света, Гермиона почувствовала, что глаза её заслезились от яркого освещения. Подслеповато моргая, она выглянула в окно, чтобы посмотреть, что творится на улице и замерла — это был не её дом! Кружась вокруг себя, Грейнджер осмотрела комнату. Кровать была большой, гораздо больше, чем её, и стояла она в самом дальнем углу комнаты. Одеяло, которое она сбросила, также было не её: оно было темно-синее, а подушки были белые. На полу был мягкий кремовый ковер. На полу в комнате Гермионы сроду никогда не было ковра — так было легче мыть пол, ведь в доме был ребёнок. А ещё письменный стол стоял у дальней стены рядом с кроватью, кругом были разбросаны бумаги, похожие на чертежи. Гермиона заметила свою одежду, аккуратно сложенную на стуле, и присела на большой деревянный сундук возле окна, который стоял рядом с ней. Осмотрев себя, она поняла, что одета в большую серую футболку для квиддича с эмблемой клевера на груди — она сразу вспомнила мировой чемпионат, на котором однажды побывала — и красно-синие пижамные штаны, которые были очень туго завязаны на талии, чтобы не спадали. Длинные, явно не по размеру, штанины болтались внизу, так, что ног не было видно вовсе. Она ушла с незнакомцем прошлой ночью? Или еще хуже — её похитили? Она не слышала ничего, кроме тишины, когда проснулась, поэтому восприняла это как обнадеживающий признак того, что она была одна в доме. Схватив свою одежду, она бросилась к двери, когда услышала шаги в коридоре прежде, чем коснулась ручки. Её инстинкт выживания сработал быстрее, чем разум: Гермиона бросила одежду на кровать, успевая захлопнуть шторы, что делало комнату снова тёмной. Она схватила первое, что попалось под руку (почему-то это оказалась книга), и, сжав её крепко в руках, спряталась за дверью. Девушка затаила дыхание, чувствуя, как громко стучит её сердце. Она бывала и в худшем положении, чем это: даже если она не знала, кто сейчас зайдёт в комнату, это не значит, что его не нужно было бояться. Ручка медленно повернулась: тот, кто заходил, явно не хотел, чтобы его услышали. Дверь открылась, слегка скрипнув на петлях, и силуэт очень высокого человека засиял в лучах пробивающегося сквозь шторы солнца, играя в его рыжих волосах. Прежде чем он смог войти в комнату, Гермиона занесла книгу, эффектно соединяя её с челюстью парня, заставляя его уклониться назад. Она перехватила оружие, чтобы повторить удар, но почувствовала, как две сильные руки схватили её за запястья, не больно, но и не мягко, а знакомый голос заполнил её уши. — Гермиона! — закричал Фред, и Гермиона почувствовала, как её глаза расширились, руки выпустили книгу, так что она приземлилась на ковёр с глухим стуком. — Фред? — пробормотала она, смущённая звуками его голоса, когда парень всё же отпустил её руки. — Ты только что ударила меня книгой? — спросил он, указывая на то, что сейчас валялось на полу — маггловская «Большая книга механики» — прежде чем прикоснуться к своей кровоточащей губе. — Фред, прости-прости меня! — запричитала Грейнджер, прикрывая рот рукой. Фред поднял с пола том, которым она только что его шандарахнула, изучая книгу с широко открытыми глазами. — Это даже не маленькая книжечка! Почему ты не взяла одну из этих? — он указал на старые справочники с пожелтевшими страницами. — По крайней мере, мне бы не было так больно… — добавил он, всё ещё трогая свою губу. — Мне правда очень жаль, Фред. Я думала, что ты похитил меня! — зашептала Гермиона, пытаясь казаться разумной, но Фред просто пялился на неё. — Гермиона! — выкрикнул он, продолжая удивлённо смотреть. — Нет, ты не так понял! Я не знаю, о чём я думала! О, Мерлин! Пойдем, приложим лёд! — запричитала она, выбегая из спальни и волоча Фреда за собой: теперь-то девушка поняла, где находится. Спустя десять минут хлопот отёк спал, а Гермиона почти перестала постоянно извиняться перед Фредом. — Итак, расскажи мне ещё раз, почему ты ударила меня книгой? — спросил Фред с улыбкой, глядя на то, как Гермиона прятала лицо в ладонях. — Я думала, что ты похитил меня, — её голос был тихим. — Ты помнишь что-нибудь с прошлой ночи? — Фред сделал глоток чая (Гермиона заставила его пить чай, в то время как она сама пила очень крепкий кофе). Девушка покачала головой, которая все еще покоилась на её руках. — Я пила в баре с каким-то парнем, затем я ушла и меня затащили в переулок… А дальше всё, как в тумане, — сказала она, потирая глаза. — Но как я попала сюда? — спросила она, глядя на Фреда, глаза её слегка сузились. Как оказалось, она очнулась в комнате Джорджа, в которой раньше она не бывала особо, поэтому и запаниковала, когда проснулась? — Ну, это не я напал на тебя, если ты на это намекаешь, — добавил он со смешком, потягивая чай. — На меня напали? — Гермиона закашлялась, не успев проглотить кофе. — Как напали? — Фред торжественно кивнул. — Кто? — Бывшие слизеринцы, я думаю, — ответил он. — Честно, я пропустил все основные неприятности. Я приехал как раз, когда Нотт ударил тебя… Он кричал что-то о своих родителях или что-то подобное, — рассуждал он, явно пытаясь подавить беспокойство Гермионы, но лишь подстегивал его. Образы начинали формироваться в воспоминания, а голоса эхом отдавались в голове. — Они искали Драко, — сказала Гермиона, глядя на друга со странным чувством страха — Фред признался себе, что уже видел этот взгляд, когда Гарри отправился в Запретный лес во время Битвы. — Они хотят, чтобы он забрал показания. Думают, что их родителей тогда выпустят из Азкабана… — прошептала она на одном дыхании, откинувшись на спинку кресла и потирая ладошками лицо. Она всё ещё не переоделась, потому что теперь знала, что это была одежда Фреда. Гермиона и не хотела. Было что-то утешительное в том, что она могла носить его эту безразмерную пижаму, пахнущую порохом и корицей — этот запах цеплялся за всё, что носил парень. — Они думают, что это сработает? — Фред усмехнулся. — Они там уже столько лет! Кингсли никогда не примет подобные просьбы серьёзно! — сказал он, явно забавляясь ситуацией. — Они должны быть просто в отчаянии, — Гермиона сделала большой глоток кофе, игнорируя то, как он обжигал горло. — Ты сообщил Драко о том, что случилось? — спросила она, глядя на друга обеспокоенно. — Я послал ему вчера вечером патронуса, когда перенёс тебя сюда, объясняя, что происходит. Он взял выходной, чтобы присмотреть за Розой, пока я присматриваю за тобой, — Фред шутил, не замечая панику Гермионы. — Но ты ведь не сказал ему, что именно произошло? — Гермиона сжалась, глядя на Фреда карими глазами. — Я сказал ему, что кое-кто из его старых школьных друзей загнал тебя в угол в переулке… — Фред умолк, когда увидел, как голова Гермионы упала обратно на ладони, его пальцы тронули её спутанные волосы. — Что такое? — спросил он. — Эти люди однажды оставили Драко умирать в переулке пару лет назад. Если он знает, что сейчас они охотятся за ним и его семьёй, он всё испортит… Сделает в десять раз хуже. Гермиона подскочила в поисках пальто, игнорируя пульсацию в голове. Утренний адреналин испарился, а значит, она могла почувствовать все последствия травмы. — Тебе не нужно беспокоиться о Драко, — пытался успокоить её Фред, подскакивая к покачивающейся ведьме, решимости на лице которой не убавилось. — Он обязательно что-нибудь сделает, — добавила Гермиона, но Фред отмахнулся. — Он не собирается ничего делать, пока он с Розой, поэтому, чем позже ты вернёшься, тем больше вероятности, что он остынет. Я прав? — Спросил Фред и Гермиона кивнула; зрение подводило ведьму — мир снова накренился, и ей было трудно держать лицо Фреда в фокусе. — Как насчет того, чтобы ты легла? — он вёл её к дивану, где она рухнула, очутившись прямо на подушке. — Фред? — спросила она, когда он встряхнул своё одеяло, чтобы укрыть им Гермиону: он спал тут ночью, не позволив себе остаться с ней в одной комнате. — Что ты там делал прошлой ночью? — спросила она и Фред вздохнул, устраивая одеяло под её подбородком. — Я хотел поговорить с тобой. Подумал, что ты, конечно, была в баре в пятницу, — сказал он просто, и Гермиона кивнула, явно слишком уставшая, чтобы расспрашивать его дальше. Когда она устроилась на подушке, Фред встал, чтобы убрать на кухне. Кружки по-прежнему стояли на столе, а ткань со льдом, которую он прикладывал к губе, стала просто мокрой тряпкой в кровавых разводах. А ещё он вспомнил, что забыл убрать бинты со вчерашней ночи и они тоже разбросаны по кухне. Однако, он был остановлен маленькой, худой рукой, которая схватила его с таким жаром и нетерпением — парень никогда не думал, что им можно было управлять подобным образом. — Не оставляй меня, — просопела Гермиона, её карие глаза были широко раскрыты, а сама она выглядела, как ребёнок, только что проснувшийся от дурного сна. Зная, что он не должен, парень попытался отказаться, но его решимость крошилась быстрее, чем бисквит, и Фред присел на край дивана. Гермиона слегка отодвинулась в сторону, когда он посмотрел на неё сверху вниз. — Не оставлю, — прошептал он, и Гермиона улыбнулась, закрывая глаза. В следующие нескольких минут дыхание Гермионы замедлилось и выровнялось — она засыпала. Осторожно Фред наклонился, убирая локоны с её лица, и поцеловал её в лоб. Но он по-прежнему не мог уйти, поэтому просто сидел рядом с ней на диване. И тогда он понял, когда смотрел, как Гермиона спит, его руки всё ещё держали её ладошку в своей, что даже если она не попросит больше, Фред никогда не сможет уйти.

***

— Их можно арестовать за это! — громкий голос Гарри раздался в гостиной Норы. — Я думаю, что можно, — произнёс он уже не так уверенно, когда услышал смешок своей жены. Это было воскресенье, а значит наступило время для еженедельного ужина у Уизли. В субботу, когда Гермиона снова проснулась в доме над магазином, она увидела Фреда, который спал на диване рядом с ней. Только на этот раз она не стала паниковать, потому что увидела, что её запястье аккуратно держал парень: сам он спал лицом к ней, рот его был открыт и он похрапывал. Так тихо, как только могла, девушка схватила свои вещи и трансгрессировала домой. Сегодня же, стоило только Гермионе ступить двумя ногами из камина, она уже поняла, что Фред рассказал остальным о том, что случилось, потому как её стали забрасывать вопросами, а потом набросились с объятиями, осматривая висок на наличие травмы. Это было больше получаса назад, а теперь она сидела на диване в гостиной Уизли, Джинни находилась слева от неё, а Гарри расхаживал по комнате. Роза исчезла, играя с Джеймсом и Тедди, стоило только ей появиться в доме. Она, казалось, ладила гораздо лучше с мальчиками, чем с девочками. — Гарри, — Гермиона схватила друга за руки. — Всё хорошо, я в порядке! — успокаивала она его, и Гарри вздохнул, плюхнувшись на диван, приглаживая взъерошенные волосы. — Я просто не могу поверить, что они тронули тебя, — Джинни сидела с двухлетним Альбусом на коленях, его пухлый кулачок сейчас пытался схватиться за длинные волосы матери. — И это всё из-за того, что ты нашла тогда Малфоя? — спросил Гарри, очевидно он никак не мог сопоставить в голове все детали пазла, и нервничал из-за этого. — Кстати, а где хорек? — спросила Джинни, получив гневный взгляд от Гермионы. — Он сегодня должен был выйти на работу… Что-то случилось в Министерстве: кто-то выкрал несколько зелий, а ему теперь всё это расхлёбывать и восстанавливать потери… — объяснила Гермиона. — Ты думаешь, он захочет их найти? — спросила Джинни, её голос был серьезный и Гермиона потёрла глаза. Она за эти выходные столько спала, но всё-равно чувствовала себя уставшей. — Я уверена, что он хочет… — начала Гермиона, но Гарри перебил её. — И это правильно! Но я пойду с ним! — сказал он, а Гермиона попыталась сделать вид, что не слышала его слов. — Я всё же надеюсь, что он не такой глупый! — добавила она, а Джинни кивнула, наблюдая за тем, как в комнату влетело трое детей. — Что вы опять натворили? — Джинни осуждающе спросила своих сыновей, в то время как Гермиона непонимающе на неё посмотрела. — Не прикидывайся, я знаю этот взгляд! Этот Я-не-хочу-чтоб-ты-мамочка-догадалась! А теперь признавайтесь, что вы сделали? Наконец, Тедди вышел вперёд, явно собираясь сдаваться. Он несколько раз потянул за концы своего шарфа и открыл было рот, но его опередила миссис Уизли, закричав что-то из кухни. — Мы, кажется, случайно перевернули горшок с цветами! — быстро сказал он, наблюдая за тем, какими огромными стали глаза матери, а отец тихо засмеялся. — Это твоё влияние! — прошептала Джинни, указывая на Гарри осуждающе. Ей пришлось пойти помочь матери убрать беспорядок. — Оставайтесь тут, пока я разберусь с этим, — сказала она, проходя мимо сына, который принял этот приказ с благодарностью. — Прости, мамочка, — сказал Роза стыдливо, ёрзая на коленях матери, её огненно-красные волосы были спрятаны под синюю шапку с помпоном, и Гермиона смогла заметить намёк на озорство в её извиняющемся взгляде. — Ты должна извиняться не передо мной, — сказала Гермиона и Роза кивнула, спрыгивая с колен. — Мы пойдем извинимся перед бабушкой! — Роза подхватила двух братьев под руки и двинулась на кухню. — Она превращается в тебя, — сказал Гарри со смехом, и Гермиона ударила его ногой. — Я никогда себя так плохо не вела, — сказала она, и Гарри рассмеялся. — Ты права, — добавил он. — Ты была намного хуже, — сказал он со смехом, вскакивая с Альбусом на руках, чтобы увернуться от её очередного шлепка.

***

Обед в Норе, как обычно, был делом шумным. Гермиона села рядом с Джинни, которая пыталась уговорить Альбуса, съесть хоть кусочек. Роза же такими проблемами не докучала и уплетала еду за обе щеки. Напротив неё сидели Фред и Кэти, которые, прибыли в Нору ещё утром, раньше Гермионы, но она их не видела. Она даже не говорила с Фредом о прошедшей ночи, а от напряжения, которое излучалось от пары, она подумала, что ей лучше оставить разговор до лучших времён. На другом конце стола, далеко от Гермионы, сидели Рон и Лаванда: они оба ворковали о чём-то между собой, так что девушка сомневалась, что они понимали, что вообще происходило за столом. Каждый о чём-то говорил с соседом; миссис Уизли сидела рядом с мужем и со счастливой улыбкой наблюдала за своей большой семьёй. Тедди и Джеймс начали битву за еду, но были остановлены Джинни, которая тут же их утихомирила. — Народ! — крикнул Джордж, поднимаясь рядом с Анжелиной, улыбка играла на его лице, когда глаза всех обратились к нему, даже Рон и Лаванда оторвались друг от друга. — У нас есть новости, — сказал он, смотря вниз на свою жену, которая сияла так же, как и он. — У нас скоро будет ребёнок, — его новость была встречена возгласами и аплодисментами, а будущая бабушка не удержалась и сгребла его в объятиях. — Мой мальчик! — воскликнула она, её глаза слезились, когда она взглянула на своего сына: её лицо уткнулось ему в грудь — всё из-за высокого роста Джорджа. — Мы так гордимся вами! — добавил Артур, хлопая сына по спине, его голубые глаза слезились. Гермиона и Джинни уже обняли парня и теперь направлялись к Анжелине. — И вы молчали? — прикрикнула Джинни, обнимая свою названную сестру, которая улыбалась так ярко, что, казалось, лето наступило среди зимы. — Я не была уверена точно, что мы… — оправдывалась Анджелина смущенно. — Решите оставить ребёнка? — закончила Кэти за неё, а Анжелине стало стыдно за то, что она сомневалась. — Эй! Не стыдись этого… — Гермиона ещё раз обняла девушку. — Мы все знаем, что тебе не было легко. — Тебе так повезло! — Кэти протиснулась между девушкой и своей подругой. — Я очень хочу ребенка, — добавила она, и Гермиона почувствовала, что ее сердце упало. Интересно, слышал ли эту фразу Фред? — Я уверена, что настанет и твой день, Кэти, — сказала Джинни, поднимая Альбуса с пола. — А пока наслаждайся свободой! — Быть матерью не так уж плохо! — возразила Гермиона, глядя на Джинни с улыбкой. — Это ты так говоришь, потому, что у тебя один ребёнок! — Возразила она со смехом. — Попытайся воспитать троих маленьких бесенят! — Она указала на Джеймса и Тедди, которые бегали с Розой, толкаясь. Женщины с улыбкой следили за тем, как дети весело толкали друг друга. Но всё прекратилось, когда Роза, которую легко поддел Тедди, поскользнулась и упала прямо к ногам проходящего мимо мужчины. — Простите, — Гермиона слышала, как её маленькая дочка извинялась перед парнем, который повернулся и смотрел на неё с брезгливым выражением на лице. Рон. Гермиона видела, как Рон испуганно посмотрел на малышку, прежде, чем скрыться в комнате. Роза оглянулась на мать, еле сдерживая слёзы. — Я сделала что-то неправильно? — спросила она, потянувшись к матери. — Нет, малыш, ты не виновата! — Гермиона пыталась успокоить её, но она увидела, как лицо дочки покраснело, а в её больших голубых глазах собирались слёзы. — Ну же, не плачь. Ты не сделала ничего плохого! — но было слишком поздно: Роза уткнулась лицом в её шею, и девушка почувствовала слёзы на коже, прежде, чем её дочь громко заплакала, привлекая внимание остальных. — Всё хорошо? — Фред первый оказался рядом. Он гладил спину девочки, пока Гермиона слегка трясла её, пытаясь успокоить, в то время, как гнев кипел внутри неё. — Всё будет хорошо, — ответила Гермиона, смотря туда, где скрылся Рон. — Можешь взять её на минутку? — спросила она, и Фред взял малышку сразу, прижимая к своей груди. — Не делай глупостей, — прошептал он, ухмыльнувшись девушке. Она хотела вернуть улыбку, но это давалось с трудом. Фред грустно смотрел ей вслед.

***

— В чём твоя проблема! — крикнула Гермиона, когда нашла Рона. Это не было так уж тяжело — вряд ли он бы ушёл без своей невесты, которая никак не могла оторваться от Анджелины. Он сидел в гостиной на диване, обхватив голову руками. Рон выглядел уставшим, но вот сочувствовать ему совсем не хотелось. — Что? — спросил он, явно удивленный ее появлением в дверях. — Ты просто довёл до слёз маленького ребёнка! — Гермиона кричала, зная, что голос её звучит слишком громко, но поделать со своими эмоциями она ничего не могла. — Она твоя дочь! — Замолчи! — возразил он, обрывая её, вскочив на ноги. — Хватит говорить мне, что она моя дочь! Потому что мы оба знаем, что это неправда! — крикнул парень. Гермионе показалось, что голос его звучал как-то грустно, но огонь в его глазах был сопоставим с пламенем, которое лизало её вены: оно разжигало гнев и не оставляло места сочувствию. — Ты слепой? — спросила Гермиона. — Просто посмотри на неё! Она же вылитая Уизли. Каждый здесь уверен, что она твоя дочь! Каждый, кроме тебя! Мерлин, какой же ты упрямый! — Тебе ли говорить об упрямстве! — выплюнул Рон и Гермиона засмеялась над ним: она не могла перестать думать, что это было похоже на ребячество, но, видимо, это был единственный способ достучаться до Рона. — И что это значит? — спросила Гермиона, её щеки покраснели от злости. — Ты точно знаешь, что я имею в виду, — сказал Рон, его голос был тише, но не менее язвительнее от этого. — Ты и твоя настойчивость! Когда ты исчезла, наконец, я подумал, что избавился от вас. Но нет: ты вернулась, не так ли? Ты делала это и в школе! Ты это делала во время войны! И ты все ещё делаешь это сейчас! — И что же именно я делаю, Рональд? — спросила она сурово, скрестив руки на груди, стоя на своём. Она понимала, что это был не последний раз, когда они спорили. Прошлый раз Гермиона чувствовала, что она была чужой в этом доме, но теперь она знала, что у неё есть поддержка в Норе. Гермиона чувствовала, что это такой же её дом, как и его. — Ты опять вернулась! — выкрикнул он, а Гермиона почувствовала, как эти слова будто обожгли её. — Каждый раз, когда мы избавляемся от тебя, ты возвращаешься! Когда ты поймёшь, что мы с Гарри никогда не хотели быть твоими друзьями? Нам пришлось сражаться с троллем только потому, что ты плохо себя чувствовала, из-за того, что мы расстроили тебя! А потом уже было невозможно избавиться от тебя! В глубине души Гермиона знала, что он говорил всё это просто для того, чтобы причинить ей боль, и это работало: она всё ещё не могла избавиться от чувства, что он, возможно, был прав. Слова одиннадцатилетнего Рона звучали в её голове: «Неудивительно, что у неё нет друзей!» — Как бы ты не относился ко мне, что бы между нами ни произошло, ты не можешь так поступать с ребёнком, который не понимает, почему у всех есть отцы, а у неё — нет! — Сказала она, наконец, приходя в себя, будто бладжер ударил ей в грудь. — Как я должна объяснить ей, что её отец даже видеть её не может? Что он не верит, что она его плоть и кровь! — Гермиона знала, что она сейчас ведёт себя слишком шумно, но материнский инстинкт брал своё. В мире была лишь одна вещь, ради которой Гермиона была готова рисковать всем, это была её дочь. — Это то, что ты делал бы, если бы мы были еще в браке? Разозлившись на меня, ты отыгрывался бы на ребёнке? Если так, то я рада, что сбежала оттуда, пока у меня был шанс! Рон пошатнулся, будто она дала ему пощечину, его голубые глаза загорелись и уже через пару секунд он стоял в нескольких сантиметрах от неё, глядя так, как будто она была чем-то, о что он даже не рискнул бы вытереть ноги. — Если бы мы были всё ещё в браке, то я бы знал, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. И я уверен, что ребёнок был бы как и ты… Багаж! — выкрикнул он, и Гермиона почувствовала, как отступила назад: он будто окатил её ледяной водой, и всё это выбило воздух из её лёгких. — Что здесь происходит? — голос со стороны двери заставил Гермиону оглянуться — Гарри и Джинни стояли на пороге, со смесью беспокойства и гнева на лице. — Ничего, — просопела Гермиона — она даже не заметила, что начала плакать. — Это не похоже на ничего, — проворчала Джинни, посмотрев поверх плеча Гермионы на Рона, который смотрел на свои ноги, его лицо все ещё было красным от гнева. — Что он сделал? — спросила она подругу, заходя в гостиную. — Он не сделал… Точнее сделал, но я начала первой, Джин, — лепетала она, путаясь в собственных словах. — Гермиона, — Гарри положил руку на плечо Гермионы. — Роза очень расстроена. Думаю, вам лучше вернуться домой… Это был долгий день, — сказал он, и девушка кивнула, соглашаясь, вытирая глаза, пытаясь скрыть тот факт, что она плакала. — Пойду, попрощаюсь со всеми, — сказала она, слабо улыбаясь друзьям, оба они кивнули. Джинни повела Гермиону к задней двери, а Гарри остался позади, закрывая дверь гостиной за девушками. — Джин, на самом деле, это не его вина, — сказала она и Джинни кивнула. — Я знаю, но Гарри видел, как он повёл себя по отношению к Розе. Он хотел поговорить с Роном, но ты его, как всегда, опередила. Гарри и так не может пережить ту мысль, что Рон так просто отказался от своего ребёнка! — добавила она и Гермиона кивнула, вспомнив, как Гарри говорил с Люпином много лет назад на площади Гриммо. — Родители не должны бросать своих детей… — И Гермиона знала, что если Рон не хотел быть отцом Розы, она должна быть им для своей дочери. Она обязана любить её ещё сильнее, хотя сильнее быть и не могло.

***

— Фред? — Кэти подошла к скамейке, где парень сидел с Розой, которая крепко спала у него на коленях. Она плакала ещё пять минут назад, поэтому Уизли не мог позволить, чтобы малышка проснулась. — Да? — он смотрел ей в глаза и это было настоящей пыткой. — Мне нужно поговорить с тобой, — сказала она нервно, переминаясь с ноги на ногу. — Ну, это же может подождать? — он указал на спящую девочку на его руках. Кэти посмотрела через его плечо, потирая руки. — Это очень важно, — добавила она, и Фред обдумывал, что ещё сказать, но был спасён Гермионой, которая вернулась в сад: её красные щёки были заметны, даже не смотря на сумерки. — Нам с Розой пора возвращаться, — сказала она, слегка запыхавшись. — Я прошу прощения за то, что нагрузила тебя, — извинилась она, и Фред встал так осторожно, как мог, перекладывая малышку в руки матери. — И вовсе нет, — сказал он, улыбаясь Гермионе. Роза проснулась и сейчас озиралась испуганно по сторонам. — Нам нужно домой, — прошептала Грейнджер, в то время, как малышка кивнула и обвила руками шею матери. — Скажи всем до свидания? — Роза открыла глаза, чтобы посмотреть на Фреда. — Пока, Фвед, — сказала она, махнув своей пухлой ручкой. — Пока, Рози, — Фред помахал ей в ответ. — Мы увидимся с тобой очень скоро, — и он подарил малышке легкий поцелуй в макушку, прежде, чем Гермиона развернулась и ушла. Фред ещё некоторое время смотрел им вслед, улыбаясь, пока его не окликнула его девушка. — Фред, мне нужно сказать тебе кое-что, — голос Кэти был громче, чем она думала, что заставило парня подпрыгнуть на месте. — Конечно, — сказал он, садясь обратно на скамейку и указывая ей на свободное место, но девушка осталась на ногах. — Я тебя слушаю. — Ну… — начала она, пытаясь не смотреть в его глаза. Ей приходилось постоянно напоминать себе, что-то, о чём она хотела с ним поговорить, было тем, что они оба хотели, даже если они об этом пока не догадывались. — Я поняла, что мы хотим разных вещей… — Сказала она, и Фред склонил голову: раньше этот его жест всегда заставлял Кэти улыбаться. Но не в этот раз. Отодвинув прядь темных волос за ухо, она продолжила. — Я хочу семью, Фред. Мне нужна официальная семья и ребёнок… Я хочу забирать свою дочку или сына с железнодорожной станции в их первый год, хочу учить их кататься на метле. Я хочу быть матерью. Фред встал, сжимая руки Кэти своими ладонями, чтобы она не могла не смотреть на него. Было уже совершенно темно, и все зашли в дом, чтобы попрощаться с Гермионой и Розой. Фонари, которые висели вокруг сада постепенно наполнялись светом, освещая глаза Фреда странным желтым светом, делая его кожу ещё теплее. — Кэти, я тоже хочу этого, ты же знаешь, — сказал Фред успокаивающе и она попыталась улыбнуться. — Я знаю, — прошептала она, вытягивая свои руки из его ладоней. — Поверь мне, я знаю, — продолжала она, и Фред улыбнулся ей своей яркой, мальчишеской улыбкой. — Но не со мной, — сказала она, позволяя его рукам опуститься. Парень смотрел на свою подругу в замешательстве. — Я не… — начал Фред, но Кэти его отрезала. — Я думаю, что ты всё понял, — сказала она, чувствуя, как слёзы щипали её глаза, но она боролась с ними. Ей нужно быть очень сильной, чтобы сказать всё, что она запланировала. — Нет, я не понимаю… — голос Фреда дрожал, он не умел скрывать гнев. — Я думал, что мы просто… Что у нас всё будет, как раньше. — У нас не… — перебила его Кэти, но Фред продолжал говорить. — Мы решили оставить наши проблемы в прошлом! — Я знаю, Фред, но… — Кэти безуспешно пыталась высказаться. — Мы решили, что преодолеем это! — Я встречаюсь с другим парнем! — Выкрикнула она, и Фред отступил на несколько шагов, будто его ударили в живот. — Прости, я не хотела, чтобы это так резко прозвучало, — Кэти глубоко дышала, с облегчением и страхом одновременно. Она понятия не имела, как он отреагирует. — Ты встречаешься с другим… — Повторил он глухо, пытаясь собрать мысли. — С кем? — спросил он, сжав кулаки. — С Оливером Вудом, — прошептала она, и её слова, казалось, повисли в воздухе между ними. Лицо Фреда исказилось маской удивления и разочарования, когда он посмотрел на девушку, что было заметно даже в темноте сада. Кэти могла слышать разговоры на кухне, звон бокалов, которые, без сомнения, поднимали за Анджелину и будущего ребенка Джорджа. Больше всего на свете ей хотелось быть там сейчас, а не мерзнуть тут на ветру. — И когда это случилось? — спросил он, и она с трудом сглотнула комок в горле. — Мы виделись перед свадьбой Джорджа, — сказала она и Фред фыркнул, поворачиваясь на месте, запустив пальцы в волосы. — Но потом у нас с тобой стало намечаться что-то серьёзное, и я сказала ему, что мы больше не можем встречаться… — Фред по-прежнему не смотрел на неё. — А потом ты рассказал мне о поцелуе с другой девушкой, — добавила она. Фред снова взглянул на неё: его глаза были печальные, но она также могла видеть гнев, еле сдерживаемый в них. Он был совсем не похож на своего младшего брата: не взрывался по пустякам, но если злился, то гнев его был похож на ядерный взрыв. Этого гнева Фреда Уизли было достаточно, чтобы разрушить всё на многие километры, и Кэти боялась, она открыла обратный отсчет. — И? — спросил Фред. Голос его звучал слегка расстроено, и Кэти не винила его. Если бы ситуация была обратной, она бы залепила ему пощёчину. — И тогда я трансгрессировала к двери его квартиры… — Сказала она, слегка прикусив губу. — Я чувствовала злость и предательство. И… — Ты переспала с ним, — закончил Фред и Кэти прикусила губу, слегка кивнув головой, а Фред тихо выругался. — Я знаю, я ужасна… Но мысль о том, что ты целовался с Гермионой… — Я никогда не говорил, что я поцеловался с Гермионой! — выдохнул Фред и, несмотря на всю ситуацию, почувствовал, что глупо выглядит. — Ты и не должен, Фред, — прошептала Кэти, и он вдруг почувствовал себя очень неловко. — Я видела, как ты смотришь на нее. Я думаю, что это все видят, кроме самой яркой ведьмы, — добавила она смеясь, но Фред к ней не присоединился. — Я вижу, как она смотрит на тебя, вижу, как ты ведёшь себя с Розой. Тебя убивает то, как Рон относится к ним, потому что ты знаешь, если бы тебе дали шанс… Ты был бы самым лучшим отцом, таким о котором эта малышка и мечтать не может. — Этого никогда не будет, — он снова сел на скамейку, наклоняя голову. — Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь, — сказала она, и Фред рассмеялся, но это был холодный смех, от которого мурашки пошли по телу Кэти. — Ты еще не бросила меня, а уже советуешь, с кем мне следует переспать скорее, — по голосу было слышно, что ему больно, но девушка знала, что нужно быть жестокой. — Фред, я пыталась поговорить с тобой об этом, но каждый раз ты отмахивался. Ты уверял меня, что нет никаких сбоев! Что мы в порядке! — Мы были в порядке! Я думал, ты была счастлива со мной, но всё это время ты была счастлива с ним, — произнёс Фред, глядя на Кэти так, будто впервые видит её. — Ты должен понимать, что мы хотим разных вещей, Фред. А между мной и Оливером много общего! — Квиддич, Кэти, — сказал Фред с горечью. — Общий у вас только квиддич… — Фред, я правда думала, что ты поймёшь, что я не одна тут страдаю! Что ты поймёшь, почему нам нужно расстаться… — сказала она и Фред лишился дара речи. — Знаешь, я сожалею, что это произошло таким образом, но я сделала свой выбор. Мы с Оливером вместе, нравится тебе это или нет… — Парень почти не слушал её, смотря в одну точку. Он едва заметил, как она поцеловала его в макушку, прежде чем аппарировать с громким хлопком, оставляя Фреда сидеть одного в саду. Он боролся с желанием аппарировать сразу же после неё, но мысль переместиться в квартиру Гермионы выходила на первый план. Что там говорила Кэти о том, что не одна она тут страдает?