Во мне

Глава 2. Ритуал Шаг за шагом, я все ближе и ближе Я дышу ему в спину, я его вижу Перламутровой пылью Луна роняет свет Я сжимаю в ладони, нет, не пистолет А тупой огромный нож, холодный, как лед Его лезвие не режет, его лезвие рвет Передо мной один из тех, кому так хочется жить И я не вижу причин, чтобы его не убить (с) Дельфин «Убийца» За неделю, предшествующую ритуалу, я успеваю пятьсот раз пожалеть о данном Гермионе обещании и триста раз передумать. Я дважды вижу во сне, как пытаю Снейпа - жестоко и с наслаждением. Потому что это то, чего я действительно хочу. Я не хочу помогать Гермионе в исцелении Снейпа. Я не хочу, чтобы он выздоровел. Мерлин, я не хочу, чтобы он продолжал жить, в то время как столь многие близкие мне люди мертвы. Я хочу пытать его, долго и мучительно, чтобы он расплатился за все свои грехи. А потом убить. Хочу, чтобы он умер в мучениях - что и должно было произойти полтора года назад. Тогда зачем я пообещал Гермионе свою помощь? Видимо, я схожу с ума. Я начинаю принимать зелье Сна-Без-Сновидений. Не то чтобы мне не нравилось пытать Снейпа, но мне нужно отдыхать от него хотя бы ночами, потому что днем мысли о сальноволосом ублюдке не дают мне покоя. Я определенно схожу с ума. Похоже, у меня раздвоение личности. Я не могу позволить Снейпу выздороветь и счастливо жить дальше, в то время как Фред, и Ремус, и Сириус мертвы. Я не могу. Но я все еще могу убить его. В моей голове зреет сумасшедшая и, в то же время, вполне логичная идея. Раз за разом я представляю себе убийство Снейпа. Я размышляю, как лучше поступить - заавадить ублюдка сразу, пока Гермиона не успела меня остановить, или обездвижить Гермиону и запытать мерзавца Круциатусом? Мордред! Все время забываю об ограничении магии! А может, просто задушить его подушкой? Или как-то исхитриться и снять чары, поддерживающие его жизнь, и смотреть, как он будет умирать в агонии - чего и заслуживает? Я размышляю об этом целыми днями, продумываю различные варианты - и все никак не могу окончательно решиться. Что будет потом? Будет ли суд, отправят ли меня в Азкабан? Вряд ли. Судить Героя волшебного мира, Победителя Вольдеморта за убийство человека, которого после войны все считали мертвым, а во время - одним из самых преданных Пожирателей - Министерство на такое не пойдет. То, что Снейп выжил, и так держится в строгом секрете, так что никому не повредит, если он просто исчезнет. Нельзя также сбрасывать со счетов то, что именно я (я кривлюсь при этой мысли) добился оправдания ублюдка по всем пунктам. Я смогу сказать, что ошибся. Что воспоминания были поддельными, а теперь ко мне вернулась память. Даже если дойдет до огласки, я объясню, что мстил - за родителей, за Дамблдора, за детей, которых мучили в Хогвартсе в год войны, за всех безликих, безымянных жертв Снейпа. Пожалуй, я даже снова буду героем. Реакция друзей? Ну, они никогда не были поклонниками сальноволосого урода, верно? Правда, я могу серьезно подвести Гермиону. Но я же все расскажу, объясню всем, что она ни при чем, она просто хотела помочь, а убийство - целиком и полностью моя инициатива. А потом я поговорю с ними, объясню им, почему я так поступил. По крайней мере, я попытаюсь. В последнее время друзья абсолютно перестали меня понимать. Друзья ли они мне теперь? Если они не поймут - плевать я на них хотел, - решаю я. Я знаю, что поступаю правильно. Я же поступаю правильно, разве нет? - Нет, - раздается в моей голове голос прежнего Гарри Поттера. - Почему нет? - я зол. На этот раз я почти решился. - Ты же не убийца. Ты еще никого не убивал. Ты и не хотел никого убивать, помнишь? Совсем никого, даже Вольдеморта. "Драко, Драко, ведь Вы же не убийца". - И это было очень глупо! - ору я. Дом пуст, и меня никто не слышит, кроме меня самого. - Я был глупым наивным ребенком. Я не понимал, что творили Снейп и такие, как он. - А что убийство сотворит с тобой? - возражает мне прежний Гарри. - Хочешь стать маньяком, помешанным на жажде мести и потерявшим счет своим жертвам? Вторым Вольдемортом? Я страдальчески морщусь. Слова моего второго я бьют точно в цель. Я этого не хочу. Я этого боюсь. Слишком долго я жил с осколком души Вольдеморта внутри меня. Слишком долго он шлялся по моей голове. Слишком часто я ощущал его эмоции: ледяную злобу, огненную ярость, радость, которая пугала меня больше, чем все остальное. Сейчас мои собственные чувства до боли похожи на его тогдашние. Когда я позволяю себе над этим задуматься, это приводит меня в ужас, и я клянусь, что скорее зааважусь сам, чем стану таким, как он. Самому себе я в этом, разумеется, не признаюсь. Как не признаюсь и в том, что в глубине души больше всего на свете мне хочется вернуть себя прежнего. Стать собой прежним. Прежний Гарри Поттер был добр, храбр и благороден. Прежний Гарри Поттер не впадал в ярость по малейшему поводу и никогда не стал бы бросаться с ножом на своих друзей. Прежний Гарри Поттер не стал бы целыми днями обдумывать план убийства человека, который не сможет даже защищаться. Тот Гарри даже Вольдеморта не хотел убивать ударом в спину. Он вообще никого не хотел убивать. Я еще никого не убивал. Эта мысль поддерживает меня, и одновременно от нее становится страшно. Потому что я понимаю - это единственное, что осталось во мне от меня прежнего. Стоит мне перейти эту последнюю черту - и все будет кончено. Я уже не смогу остановиться, я стану разыскивать и убивать всех, кого виню в смертях моих близких. Я буду пытать их, наслаждаясь каждой секундой их мучений, а потом убивать - хоть магией, хоть голыми руками. И я никогда уже не смогу снова стать собой. Я даже не хочу думать о том, кем я стану. Я ни за что, ни в коем случае не должен позволить такому случиться. Я не должен позволить моему темному Я вырваться наружу. Поэтому, несмотря на страх, несмотря на то, что дикая ярость ощущается почти как физическая боль, я стискиваю зубы и гоню прочь от себя мысли об убийстве Снейпа. *** Увлеченный своими переживаниями, я не сразу понимаю, что почти ничего не знаю о ритуале и о своей роли в нем. Осознание этого факта обрушивается на меня как гром среди ясного неба. Мерлин! Я подписался сам не знаю, на что! Правда, кажется, Гермиона что-то объясняла мне, но должна же она была понимать, что в тот момент я был не в состоянии воспринимать информацию. Я был слишком взвинчен, слишком зол, слишком поражен тем фактом, что Снейп жив. Да само мое согласие было не иначе как последствием шока! Я отправляю Гермионе сову и в ожидании ее визита меряю шагами гостиную, костеря подругу на все лады. Почему она не могла объяснить мне все спокойно, вместо того, чтобы читать нотации? Куда делась ее невыносимая дотошность, с которой в Хогвартсе она объясняла нам с Роном сложные магические законы и непонятные правила и постулаты зельеварения? И где, в конце концов, она сама, дементор ее поцелуй?! Гермиона появляется только спустя несколько часов, когда от раздражения я уже готов лезть на стену. - Почему так долго? - рычу я. Подруга страдальчески морщится. - Я вообще-то была на работе, - холодно говорит она. - У тебя что-то срочное? - Конечно, срочное! Я не понимаю, что я должен завтра делать! - Это я уже уяснила из твоего истерического послания, - замечает Гермиона, усаживаясь в кресло. – Хотя, вообще-то, это странно, потому что, насколько я помню, я все объяснила тебе в прошлый раз. - А ты случайно не заметила, что в прошлый раз я... - Кроме того, - перебивает меня она, - я отправила тебе сову с подробными пояснениями твоей роли, которые, как предполагалось, ты изучишь в спокойной обстановке. Я на миг умолкаю. Сова. Да, была сова от Гермионы, она принесла письмо с пометкой «прочти обязательно, это по поводу Мунго». Увы, как раз в тот момент я прикидывал, как бы мне поудачнее убить Снейпа. Письмо отправилось в камин. - Я не изучил, - бурчу я. - Поэтому не могла бы ты повторить? Гермиона тяжело вздыхает. - Ладно, - говорит она. - Как я уже говорила, в упрощенной форме ритуал «Возвращение Жизни» представляет собой перемещение частицы твоей магии и жизненной энергии в сознание профессора, дабы они подтолкнули его собственную магию, которая и помогла бы запустить процесс выздоровления. Таким образом... - Что? - реву я, подскакивая на ноги. - Что ты сказала? Я должен отдать свою магию? Снейпу? Ты с ума сошла? - Всего лишь крошечную частицу, Гарри, - спокойно и терпеливо говорит Гермиона. - Не больше, чем требуется тебе для создания одного Патронуса. Ты ничего не почувствуешь. - Ладно, - бормочу я, хотя на самом деле мне, конечно, жалко для Снейпа и такой малости. - А что это за жизненная энергия такая? - То, что поддерживает в тебе жизнь. Твои мысли. Чувства. Эмоции. Воспоминания. То, что заставляет тебя вставать по утрам. То, от чего питается твоя магия, - Гермиона внимательно смотрит на меня. - Ее тоже требуется очень мало. У тебя не будет упадка сил или депрессии. Вероятно, подруга думает, что именно это меня беспокоит. Или боится, что я снова начну злиться и кричать. В любом случае, она не права. Я хихикаю. Мои эмоции? Чувства? То, что заставляет меня вставать по утрам? То есть, я должен буду передать Снейпу частицу моего гнева на самого же Снейпа? Интересно, этой частицы хватит, чтобы ему хотя бы поплохело? Я буквально отправлю его своим ядом, - мстительно думаю я и снова усмехаюсь. Гермиона смотрит на меня со странным выражением. - Ладно, - говорю я спустя мгновение, хотя мне по-прежнему противно даже думать о том, что придется делиться со старым ублюдком чем-то своим. - Что конкретно мне нужно будет делать? - «Возвращение Жизни», на самом деле, не такой уж сложный ритуал, - задумчиво говорит Гермиона. - От тебя не требуется практически ничего. Это мне пришлось выучить несколько заклинаний, научиться готовить довольно сложные зелья, не говоря уже о том... - Тебе не пришлось бы этого делать, если бы ты вообще отказалась от этой идиотской затеи, - перебиваю ее я. - Что будет нужно от меня? - Твое присутствие, - фыркает Гермиона. - Еще тебе нужно будет выпить зелье и... - она испуганно замолкает. - Что? - Гарри, нам надо кое-что обсудить, - говорит она еще более испуганным тоном. Происходящее нравится мне все меньше и меньше. - Не тяни, Гермиона, - раздраженно говорю я. Все ради выздоровления Снейпа, пикси его забодай. На какие еще неприятности мне придется пойти ради этого сомнительного счастья? - Дело в том, что... что потребуется... Гарри, для ритуала потребуется легиллименция... - Что? - я снова взвиваюсь на ноги. - Ты с ума сошла! Ты же знаешь, что я ненавижу легиллименцию! Ее применял ко мне Вольдеморт! И Снейп, раз за разом! И неужели ты думаешь, что я позволю снова... Вот теперь Гермиона, кажется, тоже разозлилась. - Я не Снейп, Гарри! - говорит она звенящим голосом, тоже вставая на ноги. - И уж конечно, я не Вольдеморт! Я бы никогда, ни за что на свете не причинила тебе вреда! Я же твоя лучшая подруга, или ты об этом забыл? Ее злость почему-то слегка гасит мою. - Ладно, - бурчу я, проводя руками по лицу. Во что я ввязался, Мерлин, и самое главное, ради чего? Но во что бы я ни ввязался, отступать уже поздно. - А зелье зачем? - спрашиваю я, чтобы отвлечься от гнева и мрачных мыслей. Подруга бледнеет на глазах. - Это зелье... оно... несколько ослабит твой контроль над разумом. Еще больше? - думаю я. - Но зачем? - - Потому что я не очень сильна в легиллименции, - говорит Гермиона немного нервно. - Зелье поможет мне проникнуть в твое сознание. Мысль о том, что Гермиона хоть в чем-то не очень сильна, почему-то кажется мне невероятно смешной, и я начинаю хохотать. Я ничего не могу с собой поделать. Видимо, у меня окончательно сдали нервы. Или я просто стал законченным мерзавцем, потому что при виде злого лица подруги смеюсь еще сильнее. Гермиона холодно спрашивает, остались ли у меня еще вопросы. Когда я, все еще хихикая, отрицательно качаю головой, она уходит через камин, не попрощавшись. Я соврал. У меня остался еще один, главный вопрос. Зачем я это делаю? Почему я на это согласился? Уж точно не ради выздоровления Снейпа. И не потому, что я купился на рассуждения Гермионы о добрых делах и исцелении моей собственной души. Есть лишь один ответ, который меня хоть немного устраивает. Потому что, сделав это, я смогу уйти и навсегда забыть о Снейпе. *** Я продолжаю пить зелье Сна-Без-Сновидений, но ночью накануне ритуала мне почему-то все равно снится что-то муторное, включающее в себя Снейпа и пытки. Видимо, зелье вызывает привыкание, и мне пора увеличивать дозу. А возможно, причина в том, что за последнюю неделю я слишком много думал о старом ублюдке. Кричер будит меня в пять утра, и, по обыкновению, я просыпаюсь крайне раздраженным. Еще и вставать в такую рань! Неужели, нельзя было перенести спасательную миссию на более приемлемое время? Зачем я на это согласился? В отсутствие Гермионы и Снейпа - истинных виновников происходящего - я срываю злость на Кричере и даже пинаю его ногой. Конечно, домовик ни в чем не виноват. Я чувствую слабые угрызения совести и от этого злюсь еще больше. Однако прежде, чем я добираюсь до душа, моя ярость сменяется совсем другим чувством. Страхом. Я боюсь. Я буквально трясусь от страха. Я переполнен ужасом. Потому что только теперь я в полной мере осознаю то, что смутно понимал на протяжении всех этих семи дней. Это будет не просто ритуал. Не просто одолжение Гермионе. Не просто попытка спасения ненавистного мне человека. Это будет испытание. Мое личное испытание. И если я провалюсь - кто знает, смогу ли я остаться самим собой? Вяло гоняя по тарелке овсянку, я вспоминаю, сколько ужасных поступков я совершил - или чуть было не совершил - во время своих неконтролируемых приступов агрессии. Я разрушал свой дом. Я кричал на своих друзей. Я бил своих друзей и даже пытался убить некоторых из них. Мерлин! Если я нападал на самых близких и любимых, что же я сделаю со Снейпом? Меня мутит. Паника накатывает волнами. Я должен отказаться. Я все объясню Гермионе. Она всегда была самой умной из нас, она все поймет. Она любит меня, она не захочет, чтобы я стал чудовищем. В тот момент, когда я практически все решил, появляется Гермиона. Она неловко выходит из камина, осыпая пол пеплом и золой. Огромная куча пергаментов, которые она держала в руках, рассыпается, и подруга начинает лихорадочно их собирать, видимо, боясь потерять что-то или перепутать последовательность. Гермиона выглядит так, словно не спала ни секунды за последние несколько дней. Впрочем, возможно, так и есть, ведь днем она была на работе, а по ночам, видимо, готовилась к ритуалу. Так ей и надо, - думаю я. Мне даже в голову не приходит помочь Гермионе собрать бумажки. - Привет, Гарри, - бормочет она наконец. Я с удивлением понимаю, что Гермиона кажется не менее бледной и напуганной, чем я. Почему-то это меня ужасно злит. Она говорила, что это простой ритуал, так чего ж тогда она так нервничает? Если кто-то тут и может нервничать - это я. Однако я больше не нервничаю. Теперь я ощущаю только привычное глухое раздражение - словно мне предстоит сделать что-то крайне для меня неприятное, что я долго откладывал, и вот теперь откладывать уже некуда. Злость смывает страх как по волшебству, и, пожалуй, я ей за это благодарен. - Пойдем, - говорю я Гермионе, игнорируя ее приветствие. - Я хочу поскорее покончить с этим. *** Мы перемещаемся через камин, и оказываемся сразу в ординаторской, которая в этот ранний час абсолютно пуста. Гермиона просит меня надеть мантию-невидимку - как она объясняет, чтобы не было слухов. Пожалуй, я с ней согласен. Если я спасу Снейпа, то не захочу, чтобы меня хвалили за это и бесконечно напоминали мне о поступке, которого я не хотел совершать. А если убью - легче будет скрыться. Гермиона ведет меня по пустым коридорам Мунго. Я замечаю, как она старается погромче топать каблучками и даже дрожащим голосом напевает себе под нос какую-то маггловскую песенку. Я, напротив, пытаюсь ступать бесшумно и издавать как можно меньше звуков. Это дается мне с трудом, так как страх вернулся, как только мы оказались в клинике. Это паника. Я не смогу этого сделать. Я не справлюсь. У меня перехватывает горло, а дыхание становится неровным и поверхностным. Я не могу дышать. Кажется, я пыхчу как паровоз. Я готов закричать. Мне плевать на слухи. Я не смогу этого сделать! В моем воображении проносятся одни и те же картинки. Я душу его подушкой. Я пинаю его ногами. Моя магия освобождается, не выдержав моей ярости, и я сметаю нахрен все чары, поддерживающие в нем жизнь. Я отшвыриваю Гермиону, которая пытается меня остановить. Она ударяется виском об стену. Она умирает. Снейп умирает. - Я не должен никого убить, - это единственная мысль, на которую я сейчас способен. Собственно, это даже не мысль, а что-то вроде молитвы. - Ради Мерлина, я не должен никого убить! Путешествие по больничным коридорам кажется мне вечным, но, наконец, Гермиона открывает какую-то неприметную дверь и ныряет внутрь. Я медлю, прежде чем войти, потому что мне страшно. Именно это место может стать местом не только гибели Снейпа, но и окончательной смерти прежнего Гарри Поттера. Я гипнотизирую взглядом полуоткрытую дверь. - Гарри, если ты вошел, сними мантию, будь так добр, - нервно шипит Гермиона. Чудовищным усилием воли я заставляю себя вспомнить, что я - храбрый гриффиндорец. И вхожу. *** Я сдираю с себя мантию-невидимку и на секунду инстинктивно зажмуриваюсь. Затем открываю глаза и заставляю себя взглянуть на Снейпа. Не знаю, чего я ожидал. Извивающегося в агонии тела, окровавленных бинтов, выражения смертной муки на ненавистном лице? В любом случае, все не так. Снейп выглядит почти как обычно. Конечно, он сильно похудел, бледен больше обыкновенного, черты его лица заострились. Но он не выглядит так, словно ему невыносимо больно. На самом деле он словно спит. И у него даже нет повязки на шее, там, куда его укусила Нагайна. Вокруг его кровати полупрозрачный купол. Чары, понимаю я. Чары, отслеживающие изменения в его состоянии и чары, поддерживающие в нем жизнь. Значит, если их убрать, то... Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Я терпеть не могу этого человека. Я ненавижу его. Возможно, я действительно желаю ему смерти. Но я не хочу быть причиной этой смерти. Я не испытываю желания оборвать его жизнь прямо сейчас, собственными руками. Я не убью его. Я вздыхаю с облегчением. Мир вокруг снова обретает краски и звуки. Я замечаю, как Гермиона сосредоточенно шепчет заглушающие и запирающие заклинания. - Это еще зачем? - интересуюсь я. - Чтобы никто не прервал ритуал в ненужный момент, - отвечает Гермиона, не оборачиваясь. - Ты же не хочешь, чтобы кто-то вошел, когда я буду передавать твою магию профессору? Я могу отвлечься и передать больше, чем нужно! Это звучит логично, и я молча киваю. Гермиона заканчивает с заклинаниями и садится, чуть не промахиваясь мимо стула. Она заметно нервничает. - Дай мне пару минут, хорошо? - спрашивает она и погружается в изучение пергаментов. Я усмехаюсь. Перед экзаменами в Хогвартсе она тоже повторяла до последнего момента, боясь упустить нечто важное. «Перед смертью не надышишься» , - любил повторять ей я. Я наслаждаюсь ощущением облегчения от мысли, что никого не убью. Хотя... а если Гермиона что-то упустила? Что, если что-то пойдет не так, и мы с ней убьем Снейпа сами того не желая? - Ммм, - тяну я, - а нас будет только двое? - А сколько тебе нужно - десять, двадцать? - огрызается Гермиона, на миг отрываясь от пергаментов. - Ты, кажется, сам не хотел огласки! И это тоже звучит логично. В конце концов, какая мне разница? Гермиона знает, что делает. Все, что мне нужно - это поскорее с этим покончить и забыть о Снейпе навсегда. Однако с этим возникают проблемы. Проходит пять минут, затем десять - а Гермиона по-прежнему читает свои записи, бормоча что-то себе под нос. Я чувствую, что место неожиданного умиротворения занимает знакомое чувство гнева. В конце концов, неужели она не могла подготовиться заранее? Я что, должен целый день тут торчать? В надежде отвлечься от своего раздражения я спрашиваю: - А почему у него нет повязки? На шее? - А зачем? - удивляется Гермиона. - Рану залечили практически сразу же. Проблема профессора не совсем физическая, она скорее в его сознании. Его жизненные силы истощены, его магия словно... заморожена. Это может быть последствием пережитой агонии, или стресса, или крайнего напряжения всех сил - как физических, так и моральных. В любом случае... - Гермиона! - прерываю я ее. Мне нет абсолютно никакого дела до проблем Снейпа и причин этих проблем. Гермиона глубоко вздыхает. - Да... ладно... что ж... Она извлекает из своей бисерной сумочки два флакона с зельями и один протягивает мне. Затем, не мудрствуя лукаво, осторожно открывает Снейпу рот и вливает в него зелье из второго флакона, мягко массируя его кадык. - Это два разных зелья, - поясняет она специально для меня. - В случае профессора легиллименция невозможна, так как нельзя установить зрительный контакт. Это зелье полностью откроет мне его разум. Полностью, Гарри, - с нажимом произносит Гермиона. - Не думаю, что ты бы хотел такого для себя. Я пожимаю плечами и глотаю свое зелье, которое на вкус напоминает приторный ликер. Если Гермиона хочет копошиться в голове у старого ублюдка - пусть. - Ну как? - почему-то шепотом спрашивает подруга спустя пару минут. - Сладко, - бормочу я, вдруг чувствуя себя ужасно расслабленным, словно все мои мысли замедлились в несколько раз. Гермиона кивает. - Так и должно быть. Ладно, тогда... приготовься, Гарри! Легиллименс! Ничего страшного не происходит. Я не чувствую атаки на свой разум, только деликатное присутствие Гермионы. Краем уха я слышу, как она произносит какое-то заклинание, и буквально спустя пару мгновений ее сознание покидает мое. Это что, все? Что это было? Я хочу спросить об этом у Гермионы, но она уже колдует над Снейпом, совершая странные пассы палочкой и произнося нараспев непонятные слова. Я не решаюсь ее отвлекать, хотя мне очень интересно, что все-таки она только что сделала? Извлекла частицу моей магии и жизненной силы? Я ожидал, что почувствую это или увижу какие-то лучи энергий, но ничего такого не было. Голос Гермионы, произносящей заклинание, понижается почти до шепота. Ее лоб покрывает испарина. Наконец она делает долгое движение палочкой, которое словно объединяет меня и Снейпа. Затем без сил падает на стул. - Это все? - решаюсь спросить я через несколько минут. Гермиона кивает. - Там в моей сумке еще два пузырька с зельями, - практически шепчет она. - Зеленое дай мне, это тонизирующее. Второе - антидот к тому зелью, что принял ты. Я лезу в бисерную сумочку и достаю флаконы. Выпиваю свое зелье и снова обретаю способность ясно мыслить. Гермиона опрокидывает свой пузырек, не отрывая глаз от Снейпа. В ее взгляде - отчаянная надежда. Проходит не меньше получаса, прежде чем я решаюсь на вопрос. - Должно было подействовать сразу? Гермиона качает головой. - Нет. Думаю, нет. Я буду наблюдать за ним, изменения должны вскоре появиться, - она наколдовывает Люмос. - Мерлин, уже так поздно! Сейчас уже будет обход! Гарри, тебе нужно идти. И мантию не забудь. - Как ты? - спрашиваю я, послушно натягивая мантию-невидимку. - Выглядела неважно. - Это из-за легиллименции, - морщится Гермиона. - Она отнимает много сил. Наверно, нужно больше практиковаться, только вот желающих быть подопытными кроликами маловато. - На меня даже не рассчитывай, - предупреждаю я, высовывая голову из-под мантии. Гермиона усмехается и внезапно крепко меня обнимает. - Спасибо, Гарри. Это было очень важно для меня. Хотя... кто знает, возможно, однажды и ты меня за это поблагодаришь. Я очень сомневаюсь. - Пока, Гермиона, - шепчу я, вновь закутываясь в мантию. И наконец выскальзываю за дверь, больше ни разу не взглянув на Снейпа.