Личный миллионер бухгалтера

Слэш
R
Завершён
86
автор
Размер:
61 страница, 12 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
86 Нравится 66 Отзывы 17 В сборник Скачать

6. Сначала - рождство, а там уже февраль

Настройки текста
Поначалу я наивно полагал, будто наши отношения со Скруджем продлятся не слишком долго. Обычно меня ничего не интересовало долго. Убедившись, что случившееся между нами в той поездке определённо не станет одноразовым приключением, я с известной долей скептицизма оценил предполагаемую длительность отношений в рамках от двух недель до пары месяцев, после чего они, как я искренне полагал, должны были перейти в некое подобие спокойной дружбы. Тем более, если принять во внимание, что, как стикер на холодильнике, висел неоконченный, так толком и не начатый роман с Гэндрой Ди, без ума от которой я был всё то время, пока не свихнулся окончательно и не переспал с начальством. Иными словами, я был полон надежд на перемены и был уверен, что мне вот-вот надоест, точно так же, как и второй стороне, замешанной в эти отношения, но проходили дни… Устав слушать мои «Подожди-подожди, я должен кое с чем разобраться», Ди ушла в большое плаванье… Я, конечно, порывался броситься за ней на первом же попавшемся судёнышке… Но, немного поразмыслив, пришёл к выводу, что всегда успею это сделать, как только разберусь в себе, своих отношениях и том, что же мне в действительности нужно, так что пока я просто не буду уходить далеко от пристани, но плыть пока было ещё не время. Так прошёл год. Потом два года или три. И нет, я не опомнился, я всё ещё твёрдо был убеждён, что вот-вот, сейчас уже почти разберусь со всем, но пока всё ещё не могу ничего поменять. Скоро, очень скоро я этим займусь, но пока надо закончить очередной годовой отчёт, ещё раз слетать с ним куда-то в экспедицию на другой край земли, потом ещё сделать то-то и то-то, а там уже рождество… Не могу же я копаться в отношениях под рождество?! Нет, сначала посмотрим на подарки, а там уже… А там уже февраль, в феврале он будет много ворчать. Опять, быть может, поругается с Голди, и я никак не могу не быть рядом, когда он вернётся разъярённый и громогласно заявляющий, что никого не хочет видеть. Первые четверть часа — да. Он не захочет меня видеть. Потом справится у Дакворта, есть ли я где-то поблизости. Узнав, что именно поблизости я и есть, он немного успокоится. Ещё час будет злиться сам на себя, в конце концов, швырнёт что-нибудь, что гарантированно не причинит разрушений, в стену: перо, скомканную салфетку, тапок с ноги, и пойдёт искать меня. Когда он войдёт в комнату, я притворюсь, что занят, пишу что-то, он станет хмыкать и фыркать, разглядывая картины, книги, статуэтки и мелочи на полках, бродя за моей спиной от двери к окну и обратно. Через полминуты я сделаю вид, что закончил свою писанину и отложу лист в папку. Услышав тихий шелест бумаги, он вдруг громко скажет что-нибудь неопределённое, скажем, про погоду, уже владея собой и смиряя утихающее раздражение. Я повернусь к нему, поддержу его в сказанном. Примерно фразы через две или три он, наконец, выдохнет и почти умиротворённо примется молчать. Он подойдёт или я встану к нему и поинтересуюсь, голоден ли он, не пора ли что-нибудь съесть? Вслух он не ответит, но или с добродушной безнадёжностью на меня взглянет, или тихонько ткнёт ручкой трости, или даже положит на плечо руку и слегка потреплет. Это умилит меня, я заулыбаюсь, и мы пойдём ужинать. Делать всё эти вещи — умиляться для него, хитрить, менять тему, забалтывать, чтобы он прекратил сердиться, успокоился, сделал что-то по-моему — я научился не сразу, но так и не понял когда и как это вышло. Просто в один день я вдруг осознал себя уже всё это умеющим. Возможно, всё это выработалось само собой из-за его подчас переменчивой натуры, под которую мне постоянно приходилось подстраиваться, если я хотел продолжать оставаться рядом. Некоторое количество раз — два или три — он даже пытался великодушно прогнать меня из своей личной жизни. Сначала для решения проблемы мне хватало того, что я, вспыхнув на мгновение от негодования, сразу же, как только приходил в норму, отвлекал его каким-то рабочим вопросом и он попросту забывал о том, что сам только что сказал, а, спустя пару минут, повторять такие слова казалось нелепым, и он смирялся. Во время последней его такой попытки, когда мне это уже слегка успело надоесть, я поступил ещё категоричнее. На его слова о том, что не может же это так продолжаться, должен же я уже, наконец, подумать о будущем, я на секунду потерял присутствие духа, но живо подобрал с пола осколки сердечной мышцы и сказал: — Окей! Он опешил, ожидая моего привычного уже для таких случаев возмущения. — Окей?.. — Окей, мистер Макдак, — повторил я. — С вашего позволения, я примусь за работу. Я вышел, и, оставшись наедине с собой, нервно скорчился, размахивая руками. Настолько наглого покер-фэйса я ещё перед ним не сооружал и до смерти боялся облажаться. Но я смог, дожил до вечера, а вечером, сердечно поговорив с Даквортом и заверив его, что мне непременно нужно видеть большого босса, проник в его спальню. Честно говоря, к тому времени я жил в его особняке, так что вопрос был только в том, что, может, он сам не хочет меня видеть. Но каких-то слишком жёстких распоряжений на счёт ночных посещений МакДак не давал, так что Дакворт пожал плечами и сказал: «Извольте, сэр». Но я таки должен был спросить его разрешения, он был бы первый, кому досталось, окажись хозяин дома недоволен. Когда я вошёл в спальню Скруджа, я нашёл его стоящим посреди комнаты с хмурым задумчивым видом. Он опирался о столбик кровати, будто бы шёл куда то-то, но остановился, раздумывая, чем бы это ему заняться вместо того, чтобы лечь спать. Он перевёл взгляд, посмотрел на меня поверх очков, прищурился, узнал и прекратил хмуриться, приобретая удивлённое выражение. Я, недоумённо оглядывая его, прошёл мимо, с делано равнодушным видом почёсывая шею. — Минуточку! — опомнился он. — Вы были в душе? — спросил я. Он посмотрел на меня, со вздохом прошёлся от столбика до того места, где остановился я. Всё это время я внимательно наблюдал, ещё не зная наверняка, чем всё закончится. Расслабив и опустив напряжённые плечи, он остановился рядом и сказал, вместе с тем снимая очки, потирая переносицу: — Иди первый. Я вспыхнул удовольствием, как зажжённая лампочка светом и направился в сторону ванной, по пути поймав его за пуговицу и чмокнув в щёку. Потом мы легли спать, он погасил лампу. Я слышал, как он вздыхает и в какой-то момент не выдержал, скидывая одеяло, валясь на спину и поворачивая нос в его сторону. Он привстал, услышав шорох одеяла, и оглянулся на меня из-за плеча. — Не могу спать! — заявил я, поймав его взгляд. — М-да, — выдал он, поворачиваясь на другой бок, чтобы видеть меня, не напрягая шею. Так мы лежали некоторое время, он подбирался ко мне, я к нему, мы должны были поцеловаться, но я, увы, усмехнулся. Он замер с полуулыбкой, когда я хрюкнул в его шею. — Не сегодня, пожалуйста, давайте не сегодня, — проговорил я. — О, святые угодники, слава… — отклонился он на подушку, полностью поддерживая меня в нежелании заниматься чем-то вроде этого. — Это не честно, мистер Макдак! Вам следует самому говорить мне, когда вам не хочется, — напал я на него весьма энергичным образом. — Поверь мне, если я очень не захочу, мне ничего не надо будет говорить, — заверил он, слегка кивая. — Всё и так будет ясно. — Агх! Вы вешаете мне на уши лапшу! — Что ты, что ты, — промурлыкал он, кажется, уже совершенно забыв, что несколько часов назад пытался прогнать меня до конца времён. — Скажи лучше, чем нам теперь заняться. — Подсчитаем сумму налога на шерсть прыгающих через забор овец? — Нет, я слишком не хочу спать для такого. Ты играешь в шахматы? — М-м… — пространно промычал я. — Вам достанется честь научить меня..? — проговорил я, не будучи уверен в том, что возможность научить остолопа вроде меня шахматам можно назвать честью. — Господи! — вскрикнул МакДак в восторге. — Неужели я до сих пор ещё этого не сделал? — До сих пор у нас не случалось ночи, чтобы мы не собирались спать, но не были заняты. — Что ж, боюсь это только начало. — Как раз этого я боюсь меньше всего, — озаряя полутёмную спальню светом своей лучезарной улыбки, сообщил я. — В таком случае, я иду за шахматами, — хватая халат у кровати и принимаясь всовывать руки в рукава, азартно пробормотал он. — Хорошо, — отозвался я, зажигая лампу. На следующее утро на моё справедливое замечание, что ему должно быть стыдно, если он решил, будто я вот так легко способен от него отвязаться, он махнул рукой, закатив глаза с видом красноречиво говорящим «Да куда от тебя денешься!». Я оскорбился, попытался что-то возразить и впервые называл его Скруджем. — Знаешь, Скрудж!.. — начал я, и сглотнул все оставшиеся слова, продолжая в молчании дёргать пряди волос на чёлке, делая вид, что укладываю волосы. Я видел в зеркало, что моя бледная физиономия приобрела розовато-алый оттенок, но я ничего не мог с этим поделать и продолжал стоять так, ощупывая новое употреблённое мной слово собственными внутренними сенсорами. — Что? — спросил МакДак из соседней комнаты. — Ничего, — на выдохе, шепнул я чуть слышно. Дверь скрипнула, он заглянул. — Что случилось? — спросил он, по-видимому не заметив того, что я ляпнул. Я и то стоял красный, а после его вопроса покраснел ещё сильнее, и внезапно, кинув на него мимолётный взгляд, я подхватил его ладонями под щёки, повторил: — Скрудж. Он покривил одну бровь, виновато улыбаясь, похлопывая меня по рукам. — Что могу сказать, мой друг… Так и есть, — проговорил он, и в этот момент его взгляд изменился. — А, ты вот о чём! — сообразил он, отцепляя мои ладони от лица. — Ну что же, так даже лучше. Он погладил меня по чёлке, которую я так долго и мучительно укладывал, и я отчего-то пришёл в удовлетворённое состояние, задней мыслью при этом подумав, что из него отвратительный парикмахер, но пусть уж непокорная чёлка лежит так, как ей вздумается.
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.