Весна

«Ты где?» «Я уже выхожу.» Уоррен вспоминает, как еще полгода назад приходил на встречу с Макс минут на двадцать раньше. Тогда ему казалось, что это расчетливо, сейчас ему кажется, что это глупо. Он наспех завязывает шнурки, надевает наушники и выбегает из комнаты, даже не смотрясь в зеркало. В наушниках Трой Сиван поет о несчастной любви. Уоррену совсем не хочется понимать эту несчастную любовь, ведь он совсем недавно обрел свою. У входа в общежитие курит Виктория и нервно оглядывается, когда слышит, как хлопает дверь. Это всего лишь Грэхем, но вопреки всему, она не отворачивается, незаинтересованно отводя глаза, а провожает его взглядом. — Он тебя разрушит. — Бросает она, когда парень сравнялся с ней. Уоррен слышит. И ее слова заставляют его дрожать. Он понимает, о ком она. И ему становится страшно, потому что это не звучит как угроза. Это звучит слишком буднично. Будто такое было уже не раз. — Ты о чем? — Все равно спрашивает он, а Виктория подносит к губам сигарету и закатывает глаза. А Уоррену вмиг становится страшно. И от того, что Виктория знает, и от того, что она слишком хорошо знает. — Да всё ты понимаешь, Грэхем. — Она улыбается, но улыбка горькая, кривая и в ней столько обиды, что Уоррену кажется, будто он задыхается, глядя на нее. — Он сам не знает, чего он хочет. Ты просто сгоришь рядом с ним, а он перегорит вместе с тобой. Вы попытаетесь притереться друг к другу, но просто сотретесь в крошку. Уоррен смотрит, как Виктория затягивается и выдыхает дым прямо на него. Нейтан иногда так же выдыхает дым в поцелуй. И от этого имени на языке оседает горечь, хотя, возможно, горько из-за того, что Уоррен вдыхает дым полной грудью. Из общежития выходит Прескотт, хмурясь, когда видит этих двоих вместе. Виктория весело улыбается ему, полностью стирая с лица то отчаяние, которое открыла Уоррену, и машет рукой. Уоррен едва заметно кивает и уходит, боясь оглянуться назад. Позорно сбегает, как ему кажется. Макс встречает его теплыми объятиями и покачиванием головы, когда она чувствует запах сигарет. — Опять курил? — Недовольно спрашивает она. И Уоррен на секунду забывает, что уже полгода притворяется, будто запах никотина на всех вещах — его, а не ублюдка, живущего в комнате напротив. Он на секунду сбивается, удивленно смотрит на подругу и чуть не произносит «я вообще не курю, ты о чем?». Но вместо этого произносит вещь куда хуже. — Я встречаюсь с Нейтаном. То, о чем хочется молчать. Это хочется хранить в секрете, хочется, чтобы это не выходило за пределы комнаты. Но в этот секрет ворвалась Виктория, принося за собой правду и честный расклад. Уоррен не хотел этого говорить, но сказал, потому что потом, когда он будет плакать на плече у Макс, она хотя бы будет знать причину. Он признается себе, что не сможет собрать себя по кусочкам — слишком много отдал другому человеку. Уоррену страшно, потому что он впервые думает о разрыве как о чем-то реальном. Макс молчит, молчит несколько мучительно долгих секунд, открывает и закрывает рот, силясь подобрать слова. «Так это он курит у тебя в комнате, да?» Будто ее интересует только это.

***

Уоррен любит все это. Он любит бросать мимолетные взгляды на Нейтана и любит, когда тот улыбается самым уголком губ, любит, когда им приходится по утрам украдкой добегать до своих комнат после ночи проведенной вместе, любит, когда Нейтан пишет ему время и место встречи, ведь это так похоже на настоящие свидания. И Нейтана Уоррен любит, безапелляционно, бесповоротно, тонет в ней — в этой любви, еще не понимая, как сдерживать все свои эмоции, любит пламенно, сгорая под его взглядом из-под полуопущенных ресниц. Он горит и вспоминает слова Виктории. Он уже чувствует горький пепел несказанных слов на языке. Он думает о том, что Нейтан ему не принадлежит, потому что стоит Уоррену допустить мысль об этом, и он не переживет его уход. Он ловит каждый момент, пытается запомнить все, что было между ними, чтобы когда «их» не станет, все эти мелочи остались где-то в сознании. Уоррен смотрит, как все время в школе Нейтан проводит с Викторией, и старается не ревновать, ведь Нейтан — не его. Но он, не смотря ни на что, позволяет Нейтану ревновать, позволяет себе думать: я — его. Уоррен целует Нейтана в раскрытую ладонь и думает — «я такой только для него». И это на время возвращает его из мыслей к реальности, в которой Нейтан с ним. Не его, возможно, и не для него, но с ним. И когда Нейтан курит, сидя за его рабочим столом, и редактирует фотографии на своем ноутбуке, Уоррену легче дышать, потому что он ощущает себя в безопасности только в эти моменты. Его спокойствие и его паника заключены в одном человеке, и Уоррен любит его так сильно, как не любил никогда.

***

Нейтан снова пьян. Уоррен снова всю ночь пишет эссе. Это конец года, и у Уоррена долгов больше, чем у всех учеников академии вместе взятых. Учителя смеются и говорят, что он, видимо, влюбился и голова у него пошла кругом. Они даже не представляют, насколько они правы. И ведь с Нейтаном совсем не до уроков. Когда он отвлекает от написания эссе, запуская холодные руки под пижамную футболку, когда он отвлекает от решения задач, целуя то самое местечко на шее, когда он отвлекает от чтения учебника, без конца присылая совершенно идиотские сообщения. Уоррен не до конца понимает, как так получилось, что вместо выполнения задания лежит на кровати и млеет под поцелуями Нейтана. Мягкими, легкими, теплыми. Нейтан касается кончиком носа его щеки и ведет до уха, тепло выдыхая в шею. Ему нравится, как Уоррен дрожит в его руках, как он тяжело дышит и краснеет. Нейтану не хочется ничего говорить, не хочется нарушать эту тишину, но, целуя своего мальчика за ухом, он вдруг заявляет: — Я еще никого так сильно… И Уоррена ведет, ему хочется плакать, но он улыбается и даже почти смеется, вот только в смехе такой надлом, что через секунду он уже всхлипывает. Нейтан целует его, целует, куда попало, прижимает к себе, гладит по волосам и шепчет признания на ухо, так тихо, только ему одному. Уоррен думает, что Виктория была неправа. Нейтан не знает, чего он хочет, но каждый раз приходит к нему; Уоррен действительно горит, но он согревает Нейтана, заставляя что-то в его глазах теплеть каждый раз, когда они встречаются взглядами в коридоре. Уоррен плачет и чувствует, как его впервые за долгое время по-настоящему отпускает. Но он молчит, не в силах выдавить из себя ни слова. Молчит и жмется ближе. Нейтану кажется, куда-то под ребра, в самое сердце. — Грэхем? Уоррен невнятно и уже сонно мычит, потираясь щекой, все еще мокрой от слез, о футболку Нейтана. — Уоррен, бля. — Чего? — Переспрашивает Грэхем. Он уже не боится, но все равно нащупывает руку Нейтана и сжимает его ладонь. — Ничего. Нейтан целует Уоррена в макушку и чувствует, как сердце наполняется щемящей нежностью.