Перерождение

      Несколько позже Вика поймет, что, наверное, не сверни она во дворы, решив пройтись после школьного собрания, на котором добровольно-принудительно присутствовал весь класс, ее жизнь бы изменилась — сильно, или не очень, неизвестно, но… что сделано, то сделано.       А пока…       Она почувствовала угрозу на полдороге к дому. Словно холодная сосулька прикоснулась к спине.       Вика замедлила шаг. Её интуиция прежде не подводила, часто спасая от больших и маленьких неприятностей, но ощущалась она, как сквознячок по коже. Чувство такой силы её прежде не посещало.       Это не просто неприятная случайность. Это угроза — внезапно поняла она. Кто-то смотрит на нее с намерением убийства.       Её хотят убить.       Потрясение и растерянность от осознания этого что-то сместили в её голове. Накатило прозрачно-лёгкое спокойствие, как воздух морозным светлым утром в январе. Кристально-ясное понимание — да, её хотят убить. Неприятно, но не страшно. Чего бояться? Можно справиться. Главное — сохранять спокойствие.       А за этим спокойствием такая же спокойная ледяная ярость. Кто-то. Хочет. Её. Убить.       Наглость! Какая-то плесень считает себя настолько сильной? Мнит себя равной — ей?       Что-то внутри удивлённо и испуганно трепыхнулось, и тут же затихло, придавленное лавиной новых, обжигающе-ярких чувств. Раздражение на мелкую помеху, испортившую хорошую прогулку. И предвкушение — так ожидают кружащую по комнате муху, чтобы прихлопнуть её, когда она сядет.       Она сворачивает в тёмный переулок с заботливо выбитыми кем-то фонарями — ноябрьский вечер темен, в воздухе сырость и скоро начнется дождь. Останавливается. За спиной раздаётся нервный, весёлый смешок — от стоящего позади веет лёгким безумием.       — Девочка, ты заблудилась? Давай я провожу тебя до дома.       Она улыбается и произносит:       — Лучше я вас провожу. На тот свет.       И оборачивается.       Пф… тоже мне… опасность.       Перед ней мужчина — мужичок, непонятного возраста и неприметной внешности, единственное, что примечательно — какой-то кислый, неприятный душок, похожий на жженые спички. Тёмно-сизое пальто с высоким воротом, и во всем облике — словно бы стремление пополам со страхом.       Слизь. Плесень. Какая гадость.       Это не ненависть, не гнев, это брезгливое понимание — грязь нужно убрать. Противно касаться этого голой рукой — и она ощущает, как её кулаки облегает нечто, похожее на боксерские перчатки... нет, скорее, похожее на латные рукавицы, которые она носила летом на средневековой ролевке.       А вслед за ними ползет по телу броня.       Она улыбается. Приятное ощущение. Будто что-то возвращается к ней, встаёт на место. Вес совсем не ощущается, наоборот — приходят легкость и сила. И это правильно.       Кажется, этот сизый что-то заподозрил — потянул из кармана… нет, не нож — гантель, обмотанную целлофаном. И правда, нож — дело подозрительное, а такой вот импровизированный кастет и проще, и надежнее — кровью не заляпает.       Она ждет — мужичок движется очень медленно, пьяный, что ли? Но замахивается умело, с опытом, целя в голову. Тяжелой гантелью можно убить.       Значит, и ей — можно.              Увидев сестру на пороге квартиры, Санька хотел сказать что-то вроде: «родная, ты опоздала с костюмом — Хэллоуин неделю назад прошел», но встретил мрачный взгляд и закрыл рот — он хорошо умел чувствовать момент, до которого люди согласны терпеть болтовню.       И момент, где она не уместна.       Сестра втолкнула его в прихожую, заперла дверь, и не раздеваясь отправилась в ванную. Санька пожал плечами, потрогал дверную ручку и удивленно уставился на липкие пятна, оставшиеся на пальцах.       Хм… краска?       Красная, липкая... слишком быстро высыхающая и оттого меняющая цвет, на более тёмный, не пахнет... точнее, пахнет не краской.       Кровь.       Секунду спустя, потраченную на осознание, Сашка рванул в ванну, распахнул настежь дверь, врываясь внутрь.       — Витька!       Он должен знать, чья это кровь!       — Не ори, придурок, — глухо сказала она, сидя на краю ванны и рассматривая свои руки в каких-то странных перчатках. — И не вздумай меня хватать — сам еще перемажешься.       — С тобой все…       — В порядке. Живая, здоровая, и кровь не моя, если ты это имеешь в виду.       — Что случилось? — тихо спросил он, сделав пару шагов поближе. — Что за дела такие? Вы что, в своем клубе решили театр устроить? А кровь откуда взяли? Свиная, что ли? Или там несчастный случай произошел?       — Не знаю. Клуб тут не при чем, это я… сама, случайно. Не думала, что так брызнет. С одного удара, прикинь? Раз — и как яйцо хрустнуло…       Перчатки странной формы на её руках сверкнули... и исчезли, оставляя абсолютно целые руки. Только покрытые кровью, словно сестрёнка в ней умывалась. Странный нагрудник сползал, растворяясь медленнее — на нем и правда, были острые элементы, пропоровшие распахнутую куртку.       Сашка нервно хихикнул.       — Это чё за спецэффекты?       — Не знаю… оно само. Появилось… хорошо еще, что не видел никто.       — Не видел чего?       — Сань, я человека убила.       На это заявление он только озадаченно моргнул.       — Вить, расскажи по порядку, а? Я че-та уже ничего не понимаю. Кого ты там убила, и что это за креатив был на тебе надет.       И сестра рассказала. Абсолютно всё — с подробностями и ощущениями.       Санька задумчиво почесал нос. Мудака из переулка ему было совсем не жаль. Скорее наоборот — жаль, что не поучаствовал. Какая-то тварь посмела покуситься на его сестру! Легко отделался, паскуда! Но сейчас важнее было другое — сестру требовалось успокоить. И разобраться со сверхъестественными доспехами.       А ещё он был уверен — что тоже так сможет, если захочет. И еще кое-что важное…       — А следы?       — А что следы? Думаешь, пятнадцатилетнюю девушку обвинят в том, что она снесла башку взрослому мужику?       — Ну, может и не обвинят, но могут докопаться с проверками и подозрениями. Если ты там сильно наследила…       — Не особенно. С меня кровь не капала, дверь в подъезд я открывала аккуратно. Только здесь схватилась… кстати, надо бы дверь протереть.       — И все-таки, надо сходить и проверить…       — Санька, тебе просто хочется посмотреть на труп.       — Ну, и это тоже.       С проверкой трупа, однако, они опоздали. Сперва сестре нужно было отмыться и переодеться, потом они долго и тщательно отмывали дверную ручку и внимательно осматривали подъезд и входные двери, и к тому моменту, как добрались до нужного переулка, там уже стояли машины милиции и скорой.       — Вон там, — тихо сказала Вика. Тело на носилках было накрыто с головой, а на стене дома в свете мигалок и фар виднелась темная клякса.       — Это ты так…       — Тихо! Пошли отсюда.       Вернувшись домой они, привычно обнявшись, устроились на диване.       — Ну, ты даешь, — сказал, наконец, Санька. — Прямо как супергерои в комиксах.       — Тьфу. Вот только этого мне не хватало.       — А почему? Круто же!       — А потому! Ты в своих комиксах замечал одну вещь? Либо герой работает на правительство, ну состоит в какой-то организации, связанной с правительством, задания выполняет и вообще паладинствует, служа стране и человечеству — и тогда он, собственно, герой. Либо герой не хочет, чтоб на нем ездили большие шишки, проявляет эгоизм, влипает в криминал, и соответственно, становится либо злодеем, либо шестеркой злодея. И патентованные герои с гиком и свистом гоняют его по всей земле.       — Нда… действительно. Не подумал.       Он задумчиво смотрит в потолок и вздыхает — свалились новости откуда не ждали. Нет, он конечно никогда не сомневался, что его сестра самая лучшая, самая крутая и вообще невероятная. Но вот так… интересно, а он так сможет?       Озвучив эту мысль, он внимательно всмотрелся в Вику.       — Что ты на меня так смотришь? — Удивилась она. — Наверное, сможешь... я так думаю.       — Точно?       Сестра поднялась с дивана, прошлась по комнате с задумчивым видом, почесала предплечье правой руки.       — Знаешь, почему я всегда тебя находила, где бы ты ни прятался?       — Почему?       — Потому, что я тебя ощущаю.       Санька изобразил вопрос лицом.       — Да, чувствую, вот как… эхолокацией, что ли? Не знаю. И ты отличаешься от прочих людей, так же, как я, наверное, но я не уверена — сама себя оценить не могу, вроде, как свои уши увидеть… кстати, наши друзья из клуба тоже такие. По крайней мере, Макс, Мишка и Борис.       — Они такие же, как мы?       — Наверное…       — Ха! Все-таки, будет у нас команда супергероев! Или суперзлодеев…       — Сплюнь! — Вика потянулась отвесить брату подзатыльник, но отдернула руку. Тот со смехом пригнулся.       — Тьфу! Ой…       Плевок — точнее, просто выдохнутый воздух — вспыхнул, словно бензин, впрочем, тут же погаснув.       — Да, — весело сказала Вика после ошарашенной паузы. — Не знаю, сможешь ли ты так же, как я… но что-то интересное в тебе точно имеется… главное, в школе не плюйся.