Autumn's colors

Линдси заливисто смеется, пытаясь уйти от щекотки. Тут же перекатывается на другую часть кровати, нехотя с нее сползая. — Я надеялся, что ты останешься, — Джерард смотрит на настенные часы. — Я бы хотела, но папа попросил заехать к ним с мамой к обеду. А если я поеду, то только с ночевкой, — потускневшим голосом отвечает она. Ее пальцы быстро застегивают пуговицы на белоснежной блузке. Уэй хмыкает на собственные мысли: расстегивает она их куда быстрее. Баллато вытягивает ногу, — явно красуясь — чтобы поправить чулок. Ее светлые волосы спадают на лицо, оттеняя его черты, так что переносица визуально утончается, представляя собой идеал изящества. — Я поехала, — одернув юбку, девушка наклоняется к Джерарду, который так и не встал с кровати. Едва прикасается своими губами к его. — Пока, — парень ловит ее за запястье, несколько мгновений не давая отстраниться. Втягивает в полноценный поцелуй. Она смеется и наконец останавливает Уэя коротким жестом. — Теперь точно поехала, — голос звучит безапелляционно, хоть и весело. Он отпускает Линдси, без особой охоты пронаблюдав, как она затворяет дверь. Утренний город мало чем отличается от вечернего, ночного, полуденного и любого другого. Нью-Йорк живой, гудящий огромный улей, в котором потоки людей не останавливаются ни на секунду. Где всегда что-то происходит. Центр Америки. Жерло вулкана. Сердце целой мечтательной нации. Город шумит. Так же шумят и мысли в его голове. И сейчас, стоя возле плиты в одних трусах и заспанно почесывая голые бока, Джерард думает, что ему просто повезло. Вечный аутсайдер, который вдруг отхватил себе лакомый кусочек. Как это бывает в излюбленных Америкой фильмах двухтысячных, где настоящий лузер вдруг становится суперзвездой и цепляет самых божественных девчонок. Признаться, Уэй и сам залипал на подобные ромкомы в подростковом возрасте, прикрываясь желанием убить время. Одно другому, собственно, не мешало. Пока на сковородке откровенно подгорают тосты, он листает ленту Instagram. Попутно скриншотит те публикации, которые могли бы понравиться Мэтту: тот в социальных сетях — редкий гость. Наслаждаться видом с Сейшел, которые запечатлела очередная модель, Джерарду помешал входящий звонок. Он перевернул обугленные у краев кусочки хлеба, принимая вызов на автомате, даже не зная, кто звонит. Первая догадка вполне логична. — Что-нибудь забыла, Лин? — уточняет он флегматично. — Лин? — озадаченный возглас тормошит Уэя. — Джи, это я, Элли! — вздрагивая, он на секунду отнимает сотовый от уха, чтобы убедиться. И впрямь она. — Ты же записал мой номер, правда? — Да, я просто… Не суть. Все в порядке? — Уэй очень надеется, что Бербидж просто захотелось поговорить. В восемь утра. Так все делают! — Я хотела позвонить попозже, но я очень боюсь, понимаешь? Прости, я… — фоновым шумом слышатся чьи-то отрывистые просьбы. Элли и сама объясняется с кем-то на стороне. А когда вновь обращается к Джерарду, голос ее ломается, смешанный со всхлипами. — Фрэнк попал в аварию! Остальные слова уже не доходят до мозгового центра. Тефлоновая лопатка глухо стукается о линолеум.

###

Холодный белый кафель мерзко режет глаза. Уэй плотно смыкает колени, до боли покусывая кончик языка. Запах стерильных бинтов, горьковатых таблеток и дешевого кофе кружит голову до рвотных позывов и неясного отчаяния. Смуглая девушка в плотном белом халате останавливается возле него, настойчиво дожидаясь, пока Джерард поднимет голову. Ее нервозность выдают лишь пальцы, сминающие края медицинских карт. — Сэр? Сэр, вы кого-нибудь сопровождаете? — надрывно интересуется она. — Нет, я… Я жду, — он неловко приобнимает себя за плечо. — В какой палате находится… — их прерывает глухой стук откуда-то со стороны приемной. Врач, находящийся там, нагибается, чтобы поднять пульт, а затем увеличивает громкость плазмы. Холенная репортерша в кремовом пиджачке, медленно жестикулируя, чеканит, что число пострадавших превысило второй десяток, но о смертях пока не заявлено. — Где это? — Джерард вскакивает. — Британское посольство, сэр, — быстро отвечает медсестра Джил — как указано на ее бейдже — и срывается на оклик со стороны хирургического отделения, крепко сжимая в руках карты. Джерард чувствует, как сердце пропускает удар. Он даже забывает дышать на пару мгновений, потому что вспоминает, что Фрэнк, мать его, Айеро работает в том самом посольстве. Из омута мыслей его вытягивает чья-то некрепкая, но уверенная хватка. Взгляд у Элли не по-детски серьезный, но стоит Уэю повернуться, вся она съеживается и мрачнеет. — Он тоже там был, — не давая ему начать первому, бросает Элеанора, — Фрэнки сказал, что не нужно тебе говорить, потому что ты будешь переживать. Он не любит, когда другие волнуются за него. — Как мило, — Уэй выдыхает и растирает вмиг взопревшее лицо. — Где он? — В девятнадцатой палате. — Он сильно ранен? — Нет, почти нет. Но Фрэнк сказал, что даже когда ты узнаешь, чтобы я ничего не говорила, — девочка виновато улыбается. — А, хочет мне сюрприз устроить, да? — Джерард безрадостно хмыкает. — Идем. Немолодая медсестра тормозит их аккурат возле палаты. Она выглядит уставшей, от нее пахнет энергетиком и миндальным пирогом, который подают в маленькой пекарне без малого в миле отсюда. Донна когда-то чуть не спалила дом, экспериментируя с консистенцией теста как раз для него. — Вы к мистеру Айеро? — строго уточняет женщина. — Да, — Элли нетерпеливо переминается с ноги на ногу. — Кем вы ему прихо… — Я его племянница, а это… его брат, — бросает она. — Пожалуйста, можно нам пройти? — У него уже есть посетители. — Да, я знаю, но мне нужно было встретить его! Я пообещала вернуться, нам нужно, пожалуйста. Джерард замечает поспевающую панику на лице Бербидж и, выдыхая, неосознанно прикрывает ее, перегоняя на другую сторону от себя. — Мэм, можно? Медсестра молчаливо отступает, поджимая и без того тонкие губы. — Недолго. Мистеру Айеро нужен покой для поправки, вы понимаете, я надеюсь. В глазах Уэя мелькает короткая благодарная искра, так что он, ни секунды не медля, подталкивает спутницу вперед к палате, отворяя дверь. Та поддается нехотя, со скрипом, так что находящиеся там уставляются на них обоих почти молниеносно. Рядом с кроватью стоит девушка с короткой стрижкой. К груди прижат клатч и телефон в тошнотном чехле с пайетками. — О, — она слабо улыбается. — Не переживайте, больше докучать не стану, — ее лучистый взгляд вскользь пробегается по лицу новоприбывших. — Оставлю вас наедине, — брюнетка наклоняется, оставляя персиковый след помады на бледной щеке Фрэнка. Поправляет сползшую лямку сумки, разворачиваясь на каблуках. — Выздоравливай, дорогой. — Пока, Джи, — Айеро, кривясь, приподнимается на локте, прощально махнув рукой. Она лишь усмехается, направляясь к двери. Ее рука в последний момент успевает потрепать Бербидж по волосам. — Джи? — стоит двери захлопнуться, Элли с отвращением кривится. — Всегда была Джам, а тут стала Джи. Какие реформы в областях сокращений имен. — Элеанора, — Фрэнк сконфуженно опускается обратно на кровать. Его взгляд перебегает на Уэя. — Привет, Джерард. — Ага, привет, — Уэй выдыхает, несколько секунд оглядывая палату. — Неплохо устроился, я смотрю. — Курить не разрешают, — тоскливо возражает Айеро. — Да, весьма печально, — Джи усмехается. Наклонившись, туже затягивает шнурки кед на левой ноге. Стоит ему обратно принять вертикальное положение, взгляд перестает быть спокойным и приветливым. — Прости, я… — Фрэнк ловит перемену настроения вмиг, но замолкает на полуслове, когда Элли вскидывает брови. — Простить? За что? За то, что не сказал, в какую передрягу ты попал? Мужик, я не беременная женщина и не старичок со слабым сердцем. И я не вижу других возможных причин, чтобы умолчать правду, ага, — Джерард устало трет переносицу, сокращая расстояние. Несколько мгновений смотрит куда-то на катетер в чужой руке. — Ладно, черт, прости. Я просто волнуюсь немного. Айеро расслабляется. Спускается на подушке пониже, на несколько секунд плотно зажмурив глаза. — Да, только сейчас понимаю, что это была крайне говеная идея. И, может быть, все было бы не так плохо, если бы соврал я. Прости, что втянул в это еще и Элли. — Не суть, уже поздно. И это тебе не передо мной нужно извиняться, — морщится Уэй. — Лучше расскажи, как эта дрянь случилась? Элеанора приседает на второй свободной кровати, напряженно выпрямившись. — Ну, если вкратце, то никаких политический целей не было. Всего лишь упрямые придурковатые воришки, решившие, что посольство будет лучшим местом для оккупации, — Айеро выпрямляет руку, чтобы иголка, грозящая высунуться из вены, оставалась на месте. Голос у него уставший, а тон — неуверенный. — Ну и… проебались они знатно. Дали одному человечку вовремя жмакнуть по кнопке. А дальше все как в кино. По телеку посмотришь, если что. Я там, быть может, тоже засветился! — он невесело усмехается. — Я верил в твои таланты, но надеялся, что не таким станет твой актерский дебют, — парирует Уэй, проходя ближе. Останавливаясь рядом с Бербидж, несколько секунд стоит на месте, вконец решаясь присесть. — А в остальном… ну, все окей, типа. — Ранения? — ладонь Джерарда нервно проходится по тыльной стороне шеи. — Что врач говорит? — Мой лечащий врач — знойная австралийская красотка с четвертым размером. Не думаешь же ты, что я ее особо слушал, правда? — Фрэнк смеется, широко раскрывая глаза. — Значит я должен узнать у более ответственного человека, — Уэй театрально разворачивается к Элли. — Прогнозы, мисс Бербидж? — Жить будет, — хмыкает она, но через пару мгновений более серьезно добавляет: — Но ничего особого нет. Меняют влажные повязки два раза в сутки, внутривенно вводят слабый анестетик и пока не разрешают ходить. Артерии и крупные сосуды не задеты. — Не ссы, к концу недели могут даже выписать, — вальяжно заявляет Айеро. — К концу следующей, — поясняет Элли, бросая на того безнадежный взгляд. — Но лечение придется продолжить и дома. — У-у, понавыдают тебе рецептов, будешь развлекаться на всю катушку. Мечта любого торчка, — Уэй нескрыто ухмыляется. Так же, как и Фрэнк, немедленно получает за это не менее осуждающий взгляд от Элли. — Ладно, тогда… расскажи мне что-нибудь хорошее. К примеру, как ты собираешься курить в такой обстановке?.. В общих чертах, Фрэнк держится с ним очень хорошо. Так же шутит, так же сокращает его имя до интимного «Джи», так же смотрит. Но есть в нем что-то напряженное, что-то, что не дает найти к себе подход. Они общаются так, словно давние приятели, какие-нибудь фронтовые друзья, спина к спине прошедшие Вьетнам или что похуже. Но не так, как если бы помнили, что они прошли на самом деле. Когда Элли удаляется за газировкой и пачкой наггетсов, Айеро даже украдкой просит поскорее забрать ее отсюда, чтобы не торчала и не забывала о домашке. Джерард улыбается. «Без проблем, приятель». — Но он же не будет нормально есть! И пить! И попытается достать свои дурацкие сигареты, чтобы курить прямо в палате! — протестует Элли, когда Уэй подталкивает ее к выходу. Она недовольно сопит, прижимая к себе драгоценную бутылку Меринды, но все-таки поддается, давая вывести себя из больничного здания. Полуденное солнце заставляет морщиться, так что в уголках глаз собираются забавные лучики. Джерард бродит взглядом по условной парковке, выискивая номер такси, который получил по смс. — Ничего, завтра ты обязательно со всем разберешься, подруга. Потому что из вас только один — взрослый и серьезный человек. И это явно не Фрэнк, — Уэй замечает машину, мягко подзывая Бербидж за собой. — Пойдем. Тебе до завтра еще наверняка нужно многое сделать, правда? Элеанора нехотя бурчит что-то в знак согласия. Джерард, низко склонившись к водительскому окну, расплачивается. Просить водителя за дополнительную пятерку подождать его, пока он не проводит Элли, будет слишком роскошно, как и добираться на другом такси. В споре с самим собой он сходится на метро. Элли копошится, выискивая ключи по многочисленным карманам джинсового комбинезона, не глядя поднимаясь домой. Уэй придерживает дверь, когда Элли ныряет в квартиру. Его же взгляд вовсю изучает прихожую. — А, я же был тут уже, — он тихонько смеется, протискиваясь вслед за девочкой. — Прошу, избавь меня от подробностей, — немедленно отзывается Бербидж, но уже через секунду — Джерард готов поклясться — не сдерживает довольного смешка. В прошлый раз осмотреться здесь не удалось. Были дела поважнее. Он на пару секунд тормозит возле кучки фоторамок. Замечает ту самую девушку, с которой пересекся в палате Айеро. — Это Джамия, — Элли подкрадывается сзади. Пальцы Джерарда обводят кромку рамки. Он напряженно изучает фотографию. — Это его… — «девушка?» так и не срывается с губ. — Это его давняя подруга, — поясняет Элли. — Они знакомы с института, насколько я знаю. Только еще пару месяцев назад они даже не знали номеров друг друга. — А что случилось пару месяцев назад? — Они пересеклись в посольстве, — она подходит ближе. — Она оформляла визу. — Здорово, — бесцветно говорит Джерард. Пару мгновений молчит. — Она тебе не нравится, да? — Что? Нет, вовсе нет, — даже без света видно, каким густым стыдливым румянцем покрывается Элли. — Я просто… не знаю. Нет, она хорошая. — Но тебе не нравится, — настаивает он. — Джерард, она просто… она, ну, она правда хорошая. Умная, красивая, добрая… Ну и все такое. — Прямо греческая богиня, — с невеселой усмешкой добавляет он. — Но что-то в ней тебе не нравится. Все равно. — Да, — выдыхает Бербидж. — Мне кажется, она любит его. Воздух сдавливает напряжение. — Да, конечно. Такое… тоже может быть, — он сглатывает. — Она хорошая, Джерард, правда. Очень. Просто она не… нет, не то чтобы она не достойна Фрэнка, просто они разные. Достаточно, чтобы… ну, я просто не хочу знать, что он будет с ней. Очередная пауза состоит из чистой неловкости. Уэй отступает на пару шагов назад, устало взглянув на фотографии еще раз. Элли еще стоит с ним около минуты, но потом исчезает. Возвращается уже с альбомом в руках, заодно включая свет. Джерард несколько мгновений всматривается в ее профиль, пока глаза не перестают болеть. — Помнишь, что ты говорил мне насчет художественной школы? — Помню. А помнишь, что ты мне ответила? — он усмехается, раскрывая альбом в середине, тут же спешно принимаясь перелистывать к началу. — Да, но Фрэнк сказал, что после отпуска у него будет много работы, потому настоял на том, чтобы я чем-то занялась, и что торчать дома целый день одной мне не нужно, — объясняет девочка. — Он меня еще в велокружок записал! Но я пойду туда только после его выписки. — Вау. Это того стоит, я уверен, — пальцы Уэя медленно обводят контуры незаконченного наброска. — Очень красиво. Элли смущенно хихикает. Джерард совсем не замечает хода времени. Но тем не менее, часовая стрелка не ждет и все равно замирает на семерке. Он поднимется с дивана, что был таким удобным на вид, когда на кухне что-то гремит. Удивленно оглядывается. — Я что, заснул? В арочном проходе появляется Элли. Извинительно улыбается. — Немного. Всего минут на десять. Но ты выглядел таким помятым, потому я подумала, что тебе стоит отдохнуть. — Все в порядке, подруга. Небольшие проблемы на работе, — Уэй принимается растирать шею. — Уже семь, господи. Мне стоит ехать домой, я думаю. — О, конечно, — она огорченно улыбается. — Ты одна остаешься на ночь? — он хмурится. — Нет! — Элли вспыхивает. — То есть… я имею в виду, что не всегда. Обычно приезжает Джамия, но сегодня она слишком занята. Еще с утра предупредила. Фрэнк очень переживал, но я уже достаточно самостоятельная, я справлюсь! — Конечно, подруга, — Джерард несколько мгновений мнется. — Обязательно звони мне, если что-то понадобится. Ему очень хочется предложить свою крышу, но в голове очень кстати всплывает Айеро, хмурящийся, усталый и немного подавленный. Тот самый Айеро, который прожигал его мрачным взглядом в кафе. Артур понимает: он даже сил спросить в себе не найдет. Она долго стоит на пороге в одних носках, неловко переминаясь и поглядывая на уходящего Уэя с неописуемой тоской. — Спасибо за вафли. И за остальное. Удачи! — Джерард машет рукой, уже будучи на лестничной площадке. Странное чувство грызет его весь остаток вечера.