Цветение омеги

      После разговора с Николасом Генри много думал. Омега искал решение своей проблемы — влиться в общество, в котором жил, путем «избавления» от девственности.       Иррациональный страх посещения андролога категорически не собирался покидать второкурсника. Да ещё перед глазами был пример Николаса, вечно окруженного альфами. Тестостероновые кучи мышц сыпали комплиментами, приглашали на свидания, предлагали разнообразную помощь. Даже Генри не остался без внимания. Несколько поклонников его друга клятвенно обещали помогать не только Николасу, но и ему. Пару раз подходил и Роберт, но к самому Генри, спрашивая о домашнем задании и успехах на работе. Альфа будто светился, счастливо улыбаясь при общении с омегой.       Спустя неделю Николас устал. Назойливые альфы настолько достали его, что на перерывах между занятиями друзья отсиживались в деканате, куда студенты заходили только по делу. А о работе «очаровательной ванильки» мало кто знал: Николас мудро молчал, когда речь заходила о его работе, либо лгал, что безработный.       — Эх, Генри, я тебе завидую, — признался Николас. — Я пахну только дней десять, а уже устал, будто родил троих.       — Я бы не сказал, что мне стоит завидовать, — строго ответил Генри. — Ник, ты симпатичный. Даже красивый. Естественно, что альфы стали к тебе липнуть. Ты воплощаешь собой некого эталонного омегу. Нечему удивляться.       — Я очень испугался, когда Роберт впервые подошел к нам. Подумал, вдруг мы истинные.       — Но он общался только со мной, никаких пылких взглядов на тебя не бросал, и ты успокоился? — угадал Генри. Николас кивнул.       — Я же знаю, что ты такой же, как я. Я имею ввиду, что тоже не ищешь любви.       Генри фыркнул.       — Да кому эта любовь нужна? Все больше уверен в том, что любовь придумало общество, чтобы у людей был хоть какой-то смысл в жизни, кроме работы. Ну, и для хорошей демографии.       — Я с тобой не согласен, дружище. Просто нам ещё не повезло.       — Либо так, — согласился отличник и взглянул на часы. Николас повторил за другом.       — Надо идти сейчас, до третьего корпуса далеко.       Омеги схватили свои сумки и направились на последнее занятие. Лекция по математике была очень интересной, и Генри увлеченно записывал конспект, не пропуская ни слова преподавателя. О том, что после лекции нужно было бежать на работу, думать не хотелось.       После лекции Роберт задержался в аудитории и направился к Генри, предложив снова проводить на работу. Омега согласился. Кроме толики удивления он ничего не почувствовал, хотя порыв однокурсника был весьма неожиданным.       — Спасибо, что тратишь на меня немного своего свободного времени, — подумав, поблагодарил юноша. Роберт растерялся и буркнул что-то в ответ, Генри его не расслышал из-за проехавшей машины, но и просить повторять не стал, понимая, что стеснительного альфу не нужно смущать ещё больше.       У входа в офис Роберт внимательно смотрел в глаза Генри.       — Я слышал, что ты работаешь здесь временно.       — Да, — подтвердил омега, кивнув. — Осталось меньше двух месяцев.       — Как раз практика начнется! — заметил альфа. Глаза Роберта горели, сутулые плечи расправились, а улыбка почти ослепила. — Давай после практики сходим куда-нибудь и погуляем?       — Давай, — согласился Генри. — Перед практикой договоримся о дате и прочем.       — Да, конечно! Удачного дня!       — Спасибо!       Генри зашел в здание и решил сразу же рассказать о случившимся Питеру, чтобы неправдивых слухов меньше гуляло. Младший секретарь убедился, что альфы и беты тоже, как и омеги, любят погреть уши и потрепать языками.       Старший коллега новость о будущем свидании встретил очень положительно, но причитал, что нынешняя молодежь стала слишком сдержанной, на свидания можно ходить круглый год вне зависимости от занятости и усталости.       — Питер, Роберт сам предложил погулять после практики, — повторил Генри. — Он уважает моё стремление учиться, не мешает мне. Я ему благодарен за это.       — Ну, это твое дело, конечно, — признал романтичный омега. — Главное — не забудь как следует насладиться свиданием!       — Обязательно, Питер, — обещал Генри и приступил, наконец, к работе.       Генри давно разобрался в архивах документов и, после разбора завала от предшественника, почти ничего не делал. Освободившееся время тратилось на домашние задания, что позволило сильно разгрузить выходные. Заработная плата была соответствующей, но студент не унывал по этому поводу, ведь изначально он просто хотел помочь, а о деньгах думал в последнюю очередь. К тому же работа в такой крупной компании давала возможность обзавестись связями и помогла бы в будущем неплохо устроиться. В общем, Генри был доволен, уставал, конечно, но был доволен.       На очередном обеде Генри заметил Леона Ханта в столовой в обществе симпатичного омеги.       — Сто девяносто девять, — констатировал Питер и продолжил рассказывать о начале стройки грандиозного спортивного комплекса, материалы для которого закажут у них.       — А еще я слышал, что летом будут ремонтировать несколько корпусов моего университета, — поделился Генри.       — Университет Ронхайма, да? — уточнил старший секретарь. Младший кивнул. — Да, представители университета уже наняли строителей, сейчас согласовывают проекты и заодно считают количество необходимых материалов. Могут, кстати, у тебя что-нибудь поспрашивать, ты же здесь работаешь.       — Мне несложно ответить на пару вопросов, — равнодушно ответил Генри и допил лимонад. Омега захотел запить сладость обычной водой и направился к кулеру.       По пути к цели заметил взгляд Леона Ханта, который отсалютовал стаканчиком с кофе, приветствуя. Генри кивнул в ответ. Спутник Леона таращился на Генри с огромным изумлением.       — Какие странные наступили времена, — тихо проворчал он и, будто выплюнув, добавил: — Никогда не видел подобного омегу.       Генри хотел сначала высказаться по поводу пустоголовости большинства представителей своего пола и незнакомого грубияна в частности, но собрал себя в руки и сделал вид, что ничего не услышал и не заметил. Леон смотрел на чужого секретаря с уважением и что-то сказал симпатичному омеге с очень серьезным лицом. Омега покраснел и стыдливо опустил голову.       Но на своем рабочем месте Генри будто взорвался.       — Никогда он, видите ли, не видел подобного омегу!       — Да уж, а видел, как он стыдился после слов Леона Ханта? Я даже его зауважал, наверное, его тоже задели слова в твой адрес. Интересно, что же он ему сказал?       — И так понятно, что по его умственным способностям прошелся. Питер, я так зол! Даже в приюте такого не чувствовал!       Вернулся с обеда и мистер Гортон, попросив у Питера отчет, а у Генри копии всех заключенных договоров за три месяца и зеленый чай. Когда начальник скрылся в недрах своего кабинета, старший секретарь посоветовал заварить зеленый чай не только боссу.       — Ты правильно повел себя в столовой, Генри, но сейчас тебе стоит успокоиться, — Питер сверкнул хитрым взглядом и принялся распечатывать отчет.       Выполнив поручение начальника, Генри выпил освежающий напиток и действительно упокоился.       На следующий день тот самый симпатичный омега зашел в приемную начальника отдела сбыта и, извинившись перед Генри за свою грубость, дождался ответа и удалился. Впрочем, Питер не поверил ни единому слову, а младший секретарь пожал плечами, мол, некогда ему глупостями заниматься, у него скоро экзамены и надо к ним подготовиться.       — Додумался извиниться, значит, не все потеряно. Скорее всего, он просто приревновал. Я действительно больше не злюсь, — признался Генри и вернулся к написанию доклада.       Генри был сиротой. Кто-то в приюте интересуется своей историей, кто-то, напротив, не желает ничего знать.       В четырнадцать Генри сходил в кабинет заведующего и спросил о своих родителях. Пожилой бета долго что-то искал в компьютере, потом ему позвонили и спросили о цели обращения в электронный архив, трубку дали Генри, спросили, почему он заинтересовался историей своего рождения? Омега напрягся.       — Я омега, сэр, и не хотел бы в будущем выйти замуж за своего родственника. К тому же, мне интересно узнать о своих корнях.       На другом конце провода поблагодарили за ответ и пообещали прислать файл заведующему в течение недели.       Генри прочел копию архивной записи уже через три дня.       Оба его родителя, Майкл Кэмбэлл и Джон Бартон, оказались сиротами и оба — единственными детьми, их родители были лишены родительских прав из-за злоупотребления алкоголем. Отец-омега был старше отца-альфы на пять лет. Познакомились в Университете Строительства и Транспорта, поженились после окончания учебы, проработали в одной фирме около пяти лет, затем родился Генри. Маленький омега заболел и долго лежал в больнице, с ним вместе был отец-омега. Отца-альфу отправили в командировку, из которой он не вернулся — умер в автокатастрофе. Отец-омега не выдержал горя и выпрыгнул с последнего этажа здания, спасти его не удалось. И как только двухлетнего Генри выписали из больницы — оформили документы и отправили на воспитание в приют. Как оказалось, живых родственников, даже дальних, у него нет. Его дедушки закончили свою жизнь в приютах для бездомных: все имущество они продали и пропили, из социальных домов выгоняли за дебоширство и пьянство. Маленькая квартира, купленная родителями Генри в ипотечный кредит, была продана в пользу банка, а личные банковские счета были заморожены до совершеннолетия ребенка. Позже Генри поинтересовался, как получить деньги, оставшиеся от родителей, и узнал, что процесс очень длительный по времени, требует множества заявлений и, самое главное, дееспособности.       Генри вспомнил все это и пообещал себе заняться этим летом. После выпуска из приюта ему уже было восемнадцать, но он почему-то забыл, видимо, поступление и учеба были для него важнее старого наследства. К тому же, закон был на стороне сирот. Их деньги никто не трогал, они ждали своего воссоединения с хозяином в государственном банке. Правда, по истечению сорока лет деньги присваивало государство и направляло на благотворительность и общественные нужды, каждый случай записывался и отчеты публиковались на специальном сайте. Все это было прописано в законе о защите наследования сиротам и слабозащищенным социально гражданам. СМИ ежегодно напоминали о законе, дабы заинтересованные в наследстве забрали свои деньги и имущество. Ну, а некоторые специально не забирали деньги, как бы отдавая их на благотворительность. Правда, предпочитали делать вид, что страшно заняты и постоянно забывают о старом наследстве. Ох уж эти странные разные люди!       Летняя сессия неумолимо приближалась. Погода становилась жарковатой и зеленели деревья. Город благоустраивали к лету: сажали цветы, стригли газоны, убирали мусор. Всё-таки, в столице Инглии проводилось множество политических, культурных и спортивных мероприятий. Студенты устали от учебы и желали, наконец, свободы и отдыха. Многие строили планы: кто-то собирался на морское побережье, кто-то в горы, а кому-то хватало компьютера и новых игр.       Генри тоже устал и ждал окончания трудового контракта. От учебы тоже хотелось передохнуть, хотя бы недельку ничего не делать, гулять по парку, читать. Да и проблема с девственностью не исчезла, однако, появилась одна идея. Генри решился на Цветение.       Времена и нравы сильно изменились, Цветение считалось пережитком прошлого, варварским и аморальным изнасилованием. Многие соглашались, что благодаря Цветению человеческий род не прервался, да это и было единственным выходом. Все чаще в медицине встречались случаи, когда у омеги самостоятельно проявлялся запах при сильном влечении к альфе без проникновений и секса. Просто гормонов было очень много. Говорили, что такие случаи были и раньше, подобные омеги ценились и считались чистыми, за них боролись сильнейшие альфы. В современном обществе в истинность партнеров мало кто верил, считал красивой сказкой, не более. Нравится запах партнера? Это — главное! А не всякие глупости вроде судьбоносных встреч и непреодолимого желания.        Генри не строил иллюзий на свой счет. Отлично понимал, что он, как омега, интересует только Роберта. Из друзей есть Николас и, с натяжкой, Питер. Большего студент не желал. На Цветение-то он решился, а кандидата выбирал долго. Мистер Гортон был замужем, да и не смог бы Генри ему отдаться, потому был отброшен сразу. Кто-то из университета? Нет, пойдут слухи. Генри решил, что скажет, будто сходил на дефлорацию. Но кого можно попросить о столь деликатной услуге? Близилась сессия, а вместе с ней — окончание трудового контракта. Леон Хант? Но как попросить, какие слова подобрать? Юноша понимал, что стоило подойти и договориться заранее.       В свой последний рабочий день Генри сходил в отдел кадров для подписи документов, а по пути обратно встретился с Леоном Хантом, они обменялись рукопожатиями. Омега заметил, что альфа был аккуратен и силу почти не вкладывал. Будь Генри обычным омегой, обрадовался бы такому вниманию.       Леон был в игривом и приподнятом настроении. А, будь, что будет! И Генри решился.       — Мистер Хант, у меня есть к Вам просьба. В какое время вы освободитесь?       — Через полтора часа, Генри. А какого рода просьба?       — Сегодня мой последний рабочий день в компании, мистер Хант, а моя просьба… очень личная.       — Через два часа я буду в ресторане «Бернар», он находится через два квартала отсюда. Я ужинаю там каждый вечер.       Альфа достал из своего пиджака визитку и на оборотной стороне записал адрес, даже зарисовал, как пройти от офиса к ресторану. Генри промолчал, что знает местоположение знаменитого заведения: оно находилось посередине между офисом и его университетом. Омега поблагодарил и отправился заканчивать свои дела, прощаться с Питером. Оставшееся до встречи время прождал в сквере перед главным корпусом Университета Ронхайма.       Стемнело. В спину дуло прохладой. Вокруг гудели машины, вечерняя пробка постепенно рассасывалась. Генри смущался, но в дорогой французский ресторан «Бернар» зашел и решительно направился к стойке метрдотеля. Статный альфа с проседью в волосах и в идеальном классическом смокинге поприветствовал гостя.       — Добрый вечер, — в ответ поздоровался Генри, запоздало осознавший, что Леон наверняка приглашал кучу омег поужинать именно в «Бернар». Однако, времени смущаться не было, и омега добавил: — У меня встреча с мистером Леоном Хантом.       Если альфа и удивился, то сумел этого не показать. Лицо не исказила ни одна эмоция.       — Мистер Хант уже пришел и ждет вас. Прошу следовать за мной.       Метрдотель направился в зал, похожий на столовую особняка знатного вельможи из восемнадцатого века, и привел Генри в дальний закрытый от других гостей стеной столик, рассчитанный на двоих. Окно было плотно зашторено тяжелым темно-бордовым бархатом. Играла тихая приятная музыка, гул голосов не прекращался, благодаря чему посетители не слышали разговоров за соседними столиками. Атмосфера в ресторане царила светская. Альфы в костюмах ухаживали за красивыми омегами, а официанты были незаметными и безукоризненно выполняли свою работу.       — Добрый вечер, Генри!       — Добрый вечер.       Леон Хант улыбнулся Генри и неспешно отпил из высокого бокала красное вино, наслаждаясь.       — Думаю, что ты голоден. Давай сначала поужинаем, а затем я тебя выслушаю.       Омега чувствовал себя растерянным. Ещё бы, это ведь его первый поход в ресторан, а он в джинсах!       — Не волнуйся, дресс-код здесь нестрогий. Ты выглядишь нормально, — успокоил альфа.       — Я настолько предсказуем?       — Просто я знаю, что ты студент. А студенты обычно по таким заведениям не ходят.       Пришел официант и принес для Генри меню. Юноша растерялся, не зная, какое блюдо выбрать. Лягушачьи лапки в меню обнаружены не были, что успокаивало, но устрицы и другие морепродукты имелись. Горячие блюда привлекали больше, но глаза разбегались.       — Мистер Хант, — начал омега, — я доверяю вашему выбору. Пожалуйста, выберите за меня, потому что я не разбираюсь в французской кухне.       Лицо Леона удивленно вытянулось, но недовольным альфа не выглядел. Генри успокоился, ведь, похоже, он поступил правильно.       — Сегодня шеф-повар готовит традиционное касуле. Блюдо будет готово через пятнадцать минут, и пахнет оно просто волшебно, — сказал официант.       — Две порции касуле. Генри, ты согласишься выпить со мной вина?       — Простите, мистер Хант, я не пью. А просто сока в меню нет? — спросил у официанта омега.       — Есть. Какой вкус предпочитаете? Яблочный, вишневый, ананасовый, апельсиновый, виноградный?       — Яблочный, пожалуйста.       — Я принесу заказ через пятнадцать-двадцать минут.       Альфа молчал, продолжая наслаждаться вином. Омега выпил воды. Принесли две маленькие овощные закуски. Оба, не торопясь, их съели. Затем официант принес небольшой графин с соком, стакан и две глубокие тарелки с тушеной фасолью, беконом, колбасками и мясом. Аромат был потрясающим, официант не лукавил.       Волнение волнением, а кушать хочется всегда. Генри пожелал приятного аппетита и приступил к трапезе.       — Приятного аппетита, Генри, — кивнул альфа. Да, он пребывал в очень хорошем настроении.       Несколько минут Леон Хант наблюдал, допивая вино, а после присоединился.        И вот, касуле было съедено.       — Генри, о чем же вы хотели меня попросить?       Альфа, не отрываясь, смотрел на молодого омегу. Этот взгляд не был хищным или похотливым, скорее, заинтригованным и чуть-чуть нетерпеливым.       — Во время нашего первого разговора Вы предположили, что я боюсь дефлорации. Мистер Хант, вы были правы.       Альфа провел рукой по своим темным волосам.       — И? Я хотел бы узнать подробности.       — Наверное, вы слышали об альфе, который провожал меня до офиса.       — Да, слышал.       — Это мой сокурсник. И он почему-то думает, что я его возможная пара. Я же ничего к нему не испытываю. К тому же у меня заурядная внешность. Вниманием альф я не разбалован. Запах моим планам не помешает. Да и мне уже двадцать лет. А я боюсь инструментов врача.       Леон Хант рассмеялся.       — И ты решил, что я… проведу Цветение?       — У Вас репутация ловеласа, мистер Хант. Я решил попросить об этом, и, если Вы согласитесь, разумеется, больше меня не увидите.       — Почему бы тебе не попросить твоего поклонника об этом?       — Тогда он может подумать, что я согласен на отношения с ним, а это не так. Мы договорились о свидании, но большего я пока не хочу. Моя совесть выдержит ложь о дефлорации, а правду я никому не скажу.       — А что ты будешь делать, если я откажусь?       — Не знаю. Скорее всего, останусь невинным до получения диплома, а затем схожу к врачу с повязкой для глаз.       Альфа вновь рассмеялся.       — Я согласен тебе помочь, Генри. Только, пожалуйста, не нужно меня избегать после, я бы хотел повторить этот вечер. Я не против просто дружить.       — Большое спасибо, мистер Хант, — омега облегченно выдохнул и улыбнулся.