прострация

— Бев, п-п-прости, конечно, но твои санд-д-двичи просто отвратительны, — заметил Билл, что и стало причиной его подзатыльника. — В следующий раз будешь готовить сам, — но Беверли не злилась. Они оба смеялись над ситуацией. Эдди слегка улыбнулся. Смотря на счастливых друзей, ему само по себе становилось немного радостнее. Отвлекаясь на них, в особенности на Билла, он старался забыть о собственной тяжести. Иногда ему казалось, что Билл обречен на счастье. Он никогда не сомневался в том, что пойдет на сценариста. С того момента, как его младший брат погиб, он стал больше читать, изучать литературу. Он больше не смел отпускать свою цель из рук. Тогда как Эдди хотелось просто сбежать. От вечных лекарств, от вечных нравоучений, кем ему следует быть, как жить. В детстве он был полностью согласен с матерью — везде микробы, инфекции, а каждый второй является переносчиком болезней. Эдди хотел свободу. Получив ее сейчас, он понятия не имел, как с ней надо обращаться. Эдди чувствовал себя более жалким, чем когда-либо, потому что только сейчас начал понимать, что ничего из себя не представляет. Увлечения? Задротские комиксы и фильмы? Дешевые романы на полках? Телевизионные программы по вечерам в компании матери? Была только учеба. И, как оказалось, стремление в никуда. Он казался себе абсолютно пустым. В воскресенье погода была чудесной. На небе не было ни облака, солнце согревало землю и камни, на которых разлегся Стэн, читая какие-то свои материалы. Беверли расстелила на траве большой плед и вывалила на него из корзины термос с чаем и сухой паек, который сама сварганила на скорую руку. «И никакого алкоголя, друзья мои» — с наигранной серьезностью заявляла она — «сегодня мы культурно отдыхаем». Центральный парк Нью Йорка искрился жизнью. Веселый детский смех доносился с площадок, откуда-то играла приятная музыка, спортсмены пробегали свои личные дистанции. Был выходной, и город дышал. Эдди казалось, что весь воздух у него выкачали. Он старался не вспоминать тот вечер, но раз за разом возвращался к нему. Тозиер был прав — он прилип к чужой жизни, к чужому человеку без его разрешения. Эдди знал, что не мог по-другому. Ричи отличался от остальных людей. Он был просто другой. Явно начитанный, явно с головой на плечах. Явно с раной на сердце. Чем больше он о нем думал, тем больше болела его голова. Он возвращался то к его улыбке, то к словам Билла. И слухам. «Нет, этого не может быть» — думал он. Тозиер не был похож на того, кто бы убил. Несмотря на это, Эдди непроизвольно начинал бояться. Ему не хотелось верить, но внутренности каждый раз скручивало лишь от одной мысли. Эдди послал его. Заслуженно? Он не знал. Боялся подумать о том, что был неправ, но и не хотел признавать, как сильно ему больно от собственных слов. В любом случае, эта тема для него закрыта. Тозиер больше не часть его жизни — это он решил окончательно. Ссора всю субботу навеивала ему ужасные мысли. Спать ему не хотелось, есть тоже. Лишившись какого-то интереса, он будто потерял и себя. «Так нельзя, Каспбрак. Ты не должен зависеть от кого-то», — думал он. Осеннее солнце, просвечивающее сквозь пожелтевшую листву, не согревало его лицо и душу за ним. Эдди было холодно. Эдди взял с собой домашнее задание по английскому, но руки сами собой опускались, стоило ему только поднести ручку к книге, и он в конечном итоге оставил несчастный предмет в покое. Он разглядывал друзей, которые снова над чем-то хихикали. Подмечал каждый влюбленный взгляд Билла, каждое неловкое смущение Беверли. Сегодня она выглядела гораздо ярче, чем в пятницу. В глазах не было той тяжести, улыбка на лице не источала фальши. Ей было спокойно. В Эдди почему-то проснулась жгучая зависть и злость. Она поставила его под огонь, чтобы самой выйти сухой из воды. Но он тут же успокаивал себя, вспоминая ее отчаяние. Она терпела это гораздо больше, чем Эдди, а он сам ввязался. За что ему пришлось платить. Мысли Эдди расслаивались с бешеной скоростью, и он никак не мог понять, какая из них верная. К счастью, рядом с ним плюхнулся Бен, который хоть как-то смог отвлечь его. — Эдди, слышал, там скоро начнется второй сезон «Дирка Джентли»*. В следующую субботу будем смотреть у нас. — Ага, — ответил Эдди, отводя взгляд. Раньше бы он порадовался, но сейчас ему казалось все это просто глупостью. — Старик, с тобой все нормально? — спросил Бен. — Ты какой-то притихший. Эдди посмотрел на него и краем глаза поймал настороженный взгляд Билла. Эдди фыркнул. — Все в порядке, — он усмехнулся. — Просто я думаю суициднуться от количества заданного по экономике. Потому что меня здесь держат в заложниках, и успеть явно будет не в моих силах. А с нашим профессором убиться - это лучший вариант из всех. Бен засмеялся, и Эдди улыбнулся шире. Если он еще способен шутить, значит еще не все потеряно. — Стэнли Урис, спускай оттуда свою задницу! — вдруг крикнула Беверли, заставив Билла истерично хохотать. — Если ты не съешь свой сэндвич, я тебе его силком в глотку затолкаю. Стэн, явно надеявшийся избежать своей участи, тяжело вздохнул и медленно спустился с камня вниз. Он вальяжно собрал все свои бумаги и направился к ним. — Шевели булками! Я ждать не буду! — Прекрати, Бев, — выдохнул он, садясь рядом с ней. Он с недовольным лицом принял сандвич, явно до этого вкусив стряпню подруги. Та сидела как ни в чем ни бывало, словно подавала лучшую еду в мире. — Сколько раз я тебе говорил, что ты делаешь их слишком сухими. — А сколько раз я говорила, чтобы вы сами готовили себе еду. Но нет, «Беверли-Беверли-Беверли». Раз уж попросил, теперь жуй. Стэну на этот веский комментарий было ответить нечем, поэтому он просто вгрызся в бутерброд. Эдди усмехнулся. Эти двое стоили друг друга своими какими-то вечными разногласиями. Эдди не знал, насколько долго они дружат, но их связь выглядит крепкой. Дожевав с притворным отвращением сандвич, Стэн запил его чаем, а потом вновь ушел в свои листы. Но прежде чем он снова отстранился от мира, он внимательно посмотрел на Эдди. Досконально изучил, как букашку под микроскопом, а потом с легким вздохом отвернулся. Если Эдди и смог вывести хоть какую-то мораль из ситуации, так это то, что стоит насторожиться, если друзья Тозиера подолгу разглядывают тебя. Он поежился, но ничего не сказал. — Так, я хочу мороженое, — вдруг заявила Беверли и встала с пледа. — Вы как хотите, а я побежала ловить фургончик. Билл тут же вскочил за ней, как и Бен, а Стэн просто проигнорировал. — Эдди, п-п-пойдешь? — спросил Билл. Эдди прочитал во взгляде друга беспокойство, но никак не отреагировал. — Нет, неохота, — он пожал плечами и отвернулся. Ребята убежали, и гробовое молчание упало на них камнем. Эдди не требовал разговора от Стэна. Больше — он хотел избежать его. Стэн, казалось, думал наоборот. Он шумно отложил всю его работу, поднялся из полулежащего положения и сел, смотря прямо на Эдди. «Господи, заберите меня отсюда», — пронеслось у него в голове. Всем своим нутром он чувствовал, что тема, дурацкая тема, будет касаться никого иного, как Тозиера. Эдди старался не смотреть в сторону Стэна, будто вовсе не замечал его, одновременно пытаясь себя успокоить. Едкая боль подобралась прямо к горлу, пытаясь вырваться наружу, и Эдди хотел отдалить этот момент. — Эдди, меня тут попросили… — начал Стэн, и Эдди захотелось убить его. «Я не слушаю тебя, я не слушаю тебя!» — кричал он. Стэн повернулся к своему рюкзаку, пытаясь найти в нем что-то, а Эдди понадеялся, чтобы это был пистолет для скорейшего избавление от мук. Но Стэн достал книгу. Он вдумчиво покрутил ее в руке, а затем протянул в сторону Эдди. — Понятия не имею зачем. Но он попросил отдать именно тебе. Еще грозился, что если я что-нибудь трону, он меня убьет. Придурок, — последние слова явно были сказаны больше для себя, но Эдди даже не нужно было пытаться догадаться, чье это. Обложка цвета мокрой охры, новая и непотрепанная, будто ее только сняли с производства. Она была небольшой, но когда Эдди взял ее в руки, он почувствовал такую тяжесть, как если бы вместо Атланта взвалил себе на плечи небосвод. — Эдди, может хоть ты объяснишь мне, что происходит? — спросил Стэн. Его голос подрагивал, как будто задели его болевую точку. — Если бы я сам хоть что-то понимал, Стэн. Я в таком же болоте, как и ты. Эдди вновь посмотрел на книгу и почему-то нежно погладил ее, будто боялся спугнуть. В его сердце не было ничего, кроме какого-то горестного тепла: не согревающего, но утешающего. Боль почему-то резко испарилась. Она незаметно открыла дверь и покинула его мир, будто по щелчку, звук которого растрепал ветер. Ее просто не было, и это не казалось чем-то странным. Эдди улыбнулся. Он перевернул книгу и посмотрел на название. «Раковый Корпус»* не говорил о счастливом конце или о ясности происходящего. И опухоль в его голове не могла не задать вопрос: — Стэн. А те слухи о нем, — он поднял взгляд и внимательно, с долей надежды, посмотрел на друга, — про то, что он будто-то бы убил… Девушку? Стэн ухмыльнулся. Казалось, он хотел засмеяться, но что-то явно остановило его. — Даже до такого додумались. Не удивительно, правда? Он действительно выглядит как настоящий маньяк. Но нет, Эдди. Это был не он. Ричи наоборот никого не убивал. Что бы ты о нем не думал, он на такое не способен. И Стэн отвернулся. У Эдди будто гора свалилась с плеч. Страх тут же отпал, оставляя место лишь для новых переживаний. «Это был не он», — вновь и вновь повторял голос Стэна в голове у Эдди. Значит, что-то все равно произошло. Значит… Кого-то, кого любил Тозиер, убили. Пальцы рук вдруг резко схватились за книгу. К горлу подступила новая желчь и горечь, вперемешку со злостью на каждого, кто говорил о Ричи плохо, кто придумывал дурацкие прозвища и пытался его в чем-то обвинить. Но еще большей злость была на самого себя. Осознание всего случившегося вдруг обручем обхватило его голову, заставляя его стыдиться самого себя и своих слов. Он вдруг понял почти все: понял грубость, понял отторжение, понял закрытость. Эдди понял и захотел все исправить. Он не заметил, как вернулись ребята, проигнорировал предложенное ему мороженое. Он смотрел на книгу, аккуратно вертел ее в руках. И он заметил — закладка. Тонкая, спрятанная от чужих глаз. «Единственный доступный ему способ поговорить», — усмехнулся Эдди, надеясь, что слезы в его глазах не настоящие. Он аккуратно подцепил нужную страницу и открыл книгу. Это была ее середина. Посреди страницы снова карандашом были выделены несколько строчек: «Она стала разговаривать — но не вслух. Она воображаемо разговаривала с ним, будто он сидел тут же, через круглый стол, при том же зеленоватом свечении. Она говорила то, что ей надо было сказать, и выслушивала его: верным ухом отбирала, что он мог бы ответить.» А снизу легкое и простое «Прости меня». Эдди не понимает ничего, но он широко и счастливо улыбается, пытаясь все же не заплакать. *** Эдди проглотил книгу за один вечер. Она была тяжелой, мучительной. Но Эдди нравилось. Ему нравилось знакомиться с каждым персонажем, как с новым другом, а потом смотреть как он умирает. Эдди было тяжело, но читая, он заполнял себя какой-то совсем другой жизнью. Он думал, что это было связано с Ричи, но ситуация была совсем не похожа. Чувства были другие. Но также и открывал через каждую строчку Тозиера. Если это его способ общения, если это единственный доступный для него выход выразить каждое свое переживание, то Эдди был готов расшифровывать вечность. Он несколько раз перечитал подчёркнутые Тозиером строчки. Эдди не понимал, что они значат. Точнее, что они значат для Ричи. Почему именно эти слова и эти предложения? С кем Ричи так отчаянно желает поговорить, что представляет чужой образ? Внутренний эгоизм кричал, что с самим Эдди, а совесть парировала тем, что это та самая погибшая. Эдди не знал, боялся представить. Дилемма сердца и разума больше стала походить на яростную дихотомию, поэтому Эдди решил оставить эту ерунду на другой день. А на другой день Ричи Тозиер подошел к их столику и тихо попросил сесть рядом. — Конечно, — с улыбкой сказал ему Эдди, пока остальные медленно отходили от шока. Ричи слегка улыбнулся ему в ответ, и Эдди буквально взлетел. Эдди еще никогда не видел Беверли более счастливой. ___________ * «Дирк Джентли» или «Холистическое агентство Дирка Джентли» — американский научно-фантастический (или нет, кто знает вообще) сериал о приключениях вырвавшегося на свободу из-под крыла проекта ФСБ детектива и его помощника Тодда, которые расследуют дела далеко не как нормальные люди. * «Раковый Корпус» А. И. Солженицына — один из самых тяжелых романов, рассказывающий об одном из онкологических центров 50-х. Хотите сохранить свою психику и стабильное эмоциональное состояние — не читайте.