Prey

19 глава. Голос покойника. Стоило Ичиго вернуться обратно в дом, как он, не отходя от двери, преставился к ней затылком и замер. Грудь царапало изнутри то ли от насильно выжатого смеха, то ли от той искренности и честности, с которыми ему поведали рассказ. Царапанье медленно перетекло в пульсацию, а затем и в толчки внутри головы, отчего парень тихо зашипел сквозь зубы. Удары бились с новой силой, с треском ломая череп, и Куросаки ухватился обеими руками за голову, веером рук прикрыв лицо. Тело согнулось пополам, когда непонятное «Прости» вновь, как и в те далекие и страшные ночи, сорвалось с неожиданно пересохших губ. «Прости, прости…умоляю, прости меня…» Внезапный щелчок ― и боль ушла так же быстро как и пришла, не оставив от себя даже усталости. Словно и не было её вовсе. Парень выпрямился и убрал ладонь с вспотевшего лба. Но удары упрямо продолжали бить, и вампир поднял голову с полным осознанием: стуки раздаются со стороны входа. Он уверенно прошагал к деревянной раздвижной двери и остановился. Никакого запаха ― ни вампирского, ни человеческого, ― по ту сторону не чувствовалось, но звонкие удары, которые, судя по всему, производились костяшками пальцев, были настойчивы и часты. Возможность, что это Урахара, которого Ренджи так и не смог найти (потому сейчас и искал запасы чая в гордом одиночестве), была крайне мала. Он хозяин дома, в конце концов, и стучать ему не было смысла. Тем более не было смысла скрывать свой запах. Вероятность того, что это мог быть доктор-шляпочник, была так же мала, как и то, что это могли быть враги. Тот голубоволосый и тот зеленоглазый вряд ли обучены манерам, а вампирские кланы хоть и обучены им, но точно бы не ждали приглашения войти. Стук стал сильнее и упрямее, когда незнакомец за дверью начал бить кулаком. Ичиго переглянулся с Абараем, тоже вышедшим на звук долбежа, и решил, что лучшим вариантом будет хватать в охапку Рукию и бежать из дома через черный ход. Телохранитель утвердительно кивнул головой, выражая согласие. Однако их планам не суждено было сбыться, потому что гневный женский голос по ту сторону заставил обоих замереть на месте: ― Ичиго, или ты открываешь эту дверь, или я вхожу сама! ― Йоруичи-сан? ― только и успел произнести Куросаки, отпрыгивая от деревянной доски, влетевшей внутрь дома на несколько метров. Темнокожая амазонка уверенной, вдавливающей в пол дерево, но по-прежнему бесшумной походкой пересекла порог. Одетая в ярко-оранжевый свитер, черный, без рукавов полушубок с раскинувшимся по плечам капюшоном, в обтягивающие темные штаны и сапоги по колено на плоской подошве, она бегло огляделась вокруг. На губах женщины была растянута тонкая, маниакальная улыбка, а золотые глаза метали желтые молнии то в одну сторону, то в другую, пока не наткнулись на потенциальную жертву. ― Где Киске? ― спросила Шихоуинь, оказавшись у самого носа побледневшего Куросаки. Глаза быстроногой дьяволицы, как уже успел окрестить её Ренджи, блестели нездоровым огнем. Ичиго сглотнул. Он не просто удивился, нет ― шок крепким молотком вдолбил его в пол, не давая шанса даже пошевелиться. Йоруичи? Здесь? Сейчас? Быть не может. И не потому, что он свято верит в прочность своего укрытия, а потому, что настоящая Йоруичи сейчас бы уже вытирала о него ноги. Настоящая глава семейства Шихоуинь не стала бы искать какого-то доктора, да ещё и с таким грозным видом. ― Мы сами не знаем, где он, ― ответил Ренджи, разумно решив, что с вампиром такого уровня лучше не спорить, и добавил: - Но я уверен, он скоро вернется. Удовлетворенная таким ответом женщина отступила от своей «потенциальной жертвы» на пару шагов и уверенно направилась в комнату, где ранее говорили Ренджи и Ичиго и где ещё ранее пил чай сам Киске. Казалось, она знала этот старый и ветхий дом куда лучше, чем оба вампира вместе взятые. ― Тогда мы подождем его здесь. «Мы? ― пробежала одна мысль на две ничего не понимающие головы». Оба вновь развернулись к входу, и шок второй раз вдолбил Куросаки в пол. С чувством и всей страстью, теперь по самое горло. В дверном проеме стояла не кто иная, как Орихиме Иноуэ. В светло-зеленой короткой курточке с меховым, закрывающим шею воротником, в таких же коротких сапогах и в светлых джинсах. Девушка улыбнулась и в знак приветствия помахала парням рукой. Чуть позже, в той самой комнате, успевшей за этот короткий срок впитать в себя немало секретов, Ичиго и Ренджи убедились, что глава клана пришла именно к Урахаре Киске и ни за кем больше. Целей визита Йоруичи раскрывать не стала, как и то, каким способом смогла их найти. На главный вопрос, почему же она не убьет или хотя бы не сдаст их, преступников, Совету, она нахмурилась и бросила упрекающий взгляд на обоих. А после чего отшутилась, игриво заблестев глазами: ― Мне просто нравится наблюдать, как паникует малыш Бьякуя. Поняв, что от бывшей хозяйки он больше ответов не добьется, Ичиго перекинулся с вопросами на Иноуе, на которую бросал косые взгляды весь разговор, будто проверяя: иллюзия та или нет. Как оказалось, не иллюзия, и она здесь по просьбе самой Шихоуинь. Будучи чистокровным вампиром (несмотря на свое мягкосердечие), девушка обладала некоторой целебной силой и в данной ситуации могла бы очень пригодиться. ― Айзен же уже нападал на вас? ― спросила Йоруичи, заметив, как оба юноши напряглись при упоминании этого имени. ― Двое его солдат, как их назвал Урахара, напали на нас в гостинице через несколько дней после того, как мы с Рукией прибыли в город. Я знаю, что мы оба, и я, и она, нужны ему, но не знаю зачем, ― отчитался Куросаки. ― Ты пил её кровь? ― Мне пришлось. Йоруичи вздохнула. Киске ещё с молодости отличался своей эксцентричностью, поэтому, обнаружив у себя на столе письмо с адресом и кратко изложенными делами, она почти не удивилась. Но если все, что было изложено на бумаге, ― правда, Куросаки придется несладко… ― С Кучики-сан все в порядке? ― поинтересовалась Орихиме с беспокойством глядя на рыжеволосового юношу. ― Я могу помочь, если её ранили. ― Спасибо, Иноуэ, ― он улыбнулся в ответ, ― но теперь с ней всё хо… Неожиданный, резкий, нетерпящий отлагательств вопрос прострелил парню голову в ту же секунду, когда он вспомнил бледное лицо своей спутницы и мягкость черных прядей. Кувалда, во много раз превышающая своей мощью молоток шока, громыхнула по голове Ичиго со всей силы, превращая в кисель все мысли и оставляя один единственный вопрос. А где же Рукия? Громкие стуки, грохот от влетевшей в дом двери, чужие голоса ― хоть что-то из всего этого должно было заставить девушку выйти, выползти, вылететь из сада в коридор. Сделать хоть что-нибудь! И только сейчас Ичиго заметил, что человеческий запах, как и её персональный, запах хвои и свежего снега, отсутствовал на веранде… Не прошло и минуты, как Ичиго смог спастись от её фирменного удара пяткой в нос и сбежать, как за дверью, со стороны входа, раздался небывалый грохот. Вибрация по половым доскам дошла до самой веранды, и Рукия настороженно уставилась на дверь. Она протянула руку к створке, чтобы незаметно подглядеть, какой незваный гость пришел на этот раз, но остановилась. Неведомая сила завязала горло узлом, когда перед глазами всплыл образ хищного оскала и жгуче-голубых глаз. Россыпь мурашек стаей пронеслась по телу ― брюнетке страшно. ― Ты же говорила мне, что никогда больше не будешь бояться. Внезапно остановилось сердце. Девушка окаменела на месте, не в силах заставить его биться вновь. Она не слышала ни ударов пульса, ни шума за дверью, ни голосов, ни ветра, ни единого звука. Скорее всего она просто умерла, быстро и неожиданно, как умирают от внезапно свалившегося на голову пианино. Потому что единственное, что она могла слышать сейчас ― это голос покойника… ― Ты сильно изменилась за эти два года, малышка Рукия, ― вновь послышалось за спиной. ― К-кайен-сан… ― выдохнула девушка, обернувшись. Воспитание в лучших традициях высшего общества давалось Бьякуе с самого раннего детства. Манеры, речь, походка, даже взгляд ― контролю была подвергнута каждая мелочь. Его учили, что благородство ― это прежде всего спокойствие и хладный ум, поэтому буйный нрав, доставшийся вампиру от природы, но никак не совместимый с его родословной, был сломлен. Сейчас, оглядываясь назад, Кучики мог с уверенностью сказать, что все это напоминало собачью дрессировку, не иначе. Однако он промолчит. Воспитание не позволит. Устало и громко вздохнуть, откинуться на спинку кожаного кресла и сделать пару глотков дешевого пресного виски, совсем не благородного напитка. Все его семейство расценило бы это как возмутительную вульгарность, недостойную главы клана, поэтому такое поведение мужчина позволял себе крайне редко, только будучи в полном одиночестве. Как, например, сейчас, сидя в гостиничном номере и наблюдая, как со стекла медленно стекает золотисто-медная жижа… Впервые Бьякуя понял, что он однолюб, когда встретил её, Хисану, простую человеческую девушку. Невинная телом и душой, она вызывала в нем небывалое восхищение и радость, какую он не испытывал с самого детства. Она любила его, любила всем своим добрым сердцем и хрупким телом, и прочная маска бесстрастия и хладнокровия, наконец-то, треснула ― вампир полюбил её в ответ. Он помнит как глотал злость и обиду, проклиная закон, который требовал её обращения; помнит, как тряслись руки, касаясь бледно-молочной кожи на тонкой шее… В конце концов, она тоже стала рабыней ночи. Однако тело Хисаны оказалось слишком слабым, чтобы принять эту любовь, и вампирский вирус стал пожирать её изнутри, как червь, грызущий один орган за другим. Мечты о вечности, проведенной с ней рядом, были разрушены одним весенним днем, когда леди Кучики скончалась, не успев поделиться с миром ещё одной маленькой жизнью, которую она хранила в себе уже три месяца. Только Создатель знает, какой ужас испытал глава Кучики, потеряв жену, и какую неописуемую радость он ощутил, встретив на одной из площадок детдома маленькую копию своей милой Хисаны… Мужчина отодвинул бокал в сторону, оставив свои воспоминания вместе с янтарными каплями на дне стеклянного цилиндра. Кучики-старший не боялся опьянеть, но трезвость мыслей сейчас была необходима: он обязан спасти сестру. Раз Айзен в том же городе, что и Рукия, то предатель не упустит случая и попытается схватить девушку. Сильных солдат у него больше чем предостаточно, поэтому ни Урахара, ни Ренджи, ни тот рыжий вампир Куросаки Ичиго не смогут остановить его. Единственным верным решением было бы отыскать Рукию до того, как это сделают враги, но, как оказалось, Киске является не только хорошим доктором, но и первоклассным игроком в прятки. Именно поэтому Бьякуя уверен: его сестру схватят в ближайшее время. И как только это произойдет, враги сами постучат ему в дверь. Словно в подтверждение мыслей со стороны входа раздалось несколько коротких стуков. Аристократ окинул взглядом лакированную поверхность двери и встал из-за стола. Остановившись перед столешницей, лицом к входу, он замер, прислушался. ― Зачем стучаться в дверь, если один из вас уже проник сюда, ― произнес вампир куда-то в пустоту. Вслед за вопросом-утверждением последовал щелчок дверной ручки. Обе двери, входная и та, что ведет в спальню, медленно приоткрылись, впуская в номер новых гостей. ― У нас к вам предложение, Кучики Бьякуя, ― звучит монотонный голос бледнокожего брюнета с зелеными, по-змеиному пристальными глазами.