Prey

17 глава.Всего лишь игрушка. Стены, пол, широкий хозяйский стол, книжные стеллажи, упирающиеся своими затылками в самый потолок, пара диванов — все в кабинете было пресно-светлым, почти белым, и напоминало больше дорогостоящую больничную палату. Вся невзрачность и болезненность места была скрашена, пожалуй, только наличием черного офисного кресла и насыщенно-красного чайного сервиза — памятного сувенира, привезенного когда-то из Китая. — Шах и мат, — произнес мужчина, откинувшись на глянцевую кожу и смахнув с шахматного стола очередную фигуру. Белый король с глухим обиженным стуком ударился о пол и сделал полуоборот, прежде чем остановиться. — Ты снова проиграл, Заэль. Сидевший на краю стола молодой мужчина лишь хмыкнул и запустил руку в волосы, худыми пальцами путаясь в светлых, красочно-розовых на фоне белизны прядях. — Я же говорил, что не люблю эту игру, — мужчина слегка улыбнулся, и пара бледно-карих, залитых желтизной глаз исчезли за бликами стекол. — Это не мой стиль. Хозяин кабинета, шатен лет 30-ти с убранными назад волосами и одной, выбившейся из общей массы прядью, не сдержал ответной улыбки и с какой-то ленивой властностью оглядел своего подчиненного. — Живой материал куда интереснее? — Намного, намного интереснее, — выпустив руку из шевелюры, Заэль наклонился и поднял с пола недавно упавшего короля, — поэтому я жду не дождусь, когда Гриммджоу и Улькиорра приведут нашу парочку. Куросаки Ичиго, кажется, и… — Кучики Рукия, — напомнил шатен, чуть склонив голову. — Верно, — не отрывая взгляда от лакированной белой поверхности, Гранц начал крутить фигуру в руке, ловко перемещая её между тонкими пальцами. — Вы так и не объяснили, зачем она нам. Можно было бы схватить Куросаки Ичиго и без нее. Второй мужчина усмехнулся: — Тогда это то же самое, что приобрести дорогостоящую игрушку, но забыть про батарейки, без которых она не будет ни петь, ни танцевать. А так как для такой «игрушки» как Куросаки нужны особенные батарейки, то легче поискать старые, чем придумывать новый источник питания. Заэль вновь окинул взглядом улыбающегося хозяина и выпустил, наконец, короля из рук, поставив того на середину шахматного стола. — Вам столько лет, Айзен-сама, а вы до сих пор думаете об игрушках, — желтоглазый мягко провел пальцами свободной руки по краю столешницы и, когда шахматная фигура плавно опустилась на доску, продолжил: — Я предлагаю послать в помощь Ннойтору. Они с Грммджоу, конечно, не ладят, но сил, чтобы справиться с Куросаки, у него точно хватит. — Нет-нет, не стоит, — шатен медленно перевел взгляд на черно-белый узор доски, — лучше позови нашего новенького. За эти два года, я уверен, он сильно соскучился по своей малышке, — будто распробовав на вкус каждую буковку, мужчина загадочно улыбнулся, вглядываясь в собеседника из-под полуопущенных темных ресниц. От вытянутых в тонкую линию губ даже у Заэль – Апоро, ученого с маниакальными пристрастиями, пробежала дрожь по спине, прострелив позвоночник до самой поясницы. Гранц никогда не считал Соуске Айзена своим начальником или тем более хозяином. Скорее это было любопытство и заинтересованность, какую испытываешь к «игрушке», выпотрошить которую точно не сможешь. Сил не хватит. Поэтому мужчина всегда старался следовать за ним, и даже сейчас, после очередной партии, Заэль коротко кивнул, не скрывая улыбки, и вышел из кабинета, заверив, что через пару минут приведет новенького. Как и сказал Гранц, стоило лишь секундной стрелке начать свой третий оборот, как в кабинете появился новый гость. Облаченный в светло-бежевый с высоким закрытым воротником плащ он практически сливался со стенами, выдавая свое присутствие только черной макушкой. Не проронив ни звука, ни шороха, мужчина неспешно, почти осторожно, прошел вглубь комнаты и остановился у хозяйского стола. — Зачем вы меня вызывали? — зрелый мужской голос прозвучал чуть приглушенно не в состоянии проскользнуть сквозь ткань воротника. Айзен, перебирающий до этого несколько бумаг с ровными строчками печатных букв, даже не поднял взгляд и лишь с улыбкой признес: — У меня для тебя задание. Малышка Рукия никогда не понимала, почему люди называли её родной дом приютом. Почему всегда смотрели с такой жалостью, соболезнованием, порой отвращением. Словно их взгляды были устремлены на брошенного потрепанного котенка, зажавшегося в уголке, а не на маленькую семилетнюю девочку с гнездом растрепанных волос и большими, в пол-лица, глазами. Люди редко смотрели в эти васильковые зеркала, поэтому не замечали, насколько они были чисты, открыты, добродушны. Но почему-то эти же люди часто вспоминали её прошлое, сетуя на горькую судьбу сироты. Зачем оборачиваться на прошлое, малышка Рукия тоже никогда не понимала… А потом пришел незнакомец. Он уверенной грациозной походкой шагал по светлым коридорам детдома, неслышно поднимался по лестнице, минуя один пролет за другим. Ни одна половица тогда не скрипнула под тяжестью его тела, поэтому девочка с ещё большим любопытством стала разглядывать мужскую спину, прячась за ближайшими углами и вжимаясь в стены. Сердце забилось в три раза быстрее, барабанной дробью отдаваясь в ушах, когда незнакомец завернул в директорский кабинет. Стоило лишь деревянной двери закрыться, как Рукия сразу же кинулась к замочной скважине, выхватывая взглядом лишь угол стола и спинку директорского кресла. Боясь лишний раз вдохнуть, она внимательно пыталась вслушаться в разговор, но все слова будто нарочно сбивались в неразличимые клубки и утихали у самого её уха. «Документы будут готовы вечером», — единственное и последнее, что девочка смогла разобрать, прежде чем дверная ручка больно ударяет её в лоб и тельце опрокидывается на пол. Тогда она впервые увидела глаза того, кого потом будет называть братом, и в последний раз смогла почувствовать в них маленькую каплю удивления… — Аа! — вскрикнула Рукия, резко вскакивая с влажной от пота подушки. Рот отчаянно начал хватать воздух, а с висков слетело несколько крупных холодных капель. Изображения перед глазами плыли и скручивались в спирали, поэтому брюнетка приставила к лицу ладонь. Налитая свинцом голова дудела подобно автомобильному гудку, поэтому осознание того, что плечо обожгло что-то теплое и мягкое пришло не сразу. — Рукия, ты в порядке? — послышался голос, пробившийся, наконец, сквозь тугую пелену сознания. Голос знакомый, близкий, немножко хрипловатый, но не сумевший скрыть беспокойства. — Р-ренджи…— прошептала юная аристократка, когда из хаотичных пятен, так и мелькающих перед глазами, сложился более или менее понятный образ друга. Мужское лицо, больше похожее на мираж, оказалось бархатно-теплым, когда бледные кончики пальцев провели по нему от лба до щеки. — Полежи, тебе нужно отдохнуть, — вампир перехватил маленькую ладошку и попытался вновь уложить девушку на подушку, однако Рукия изо всех малых сил стала сопротивляться. — Я в порядке, просто голова немного болит, но… — Кучики неожиданно замерла, вглядываясь в лицо напротив, прикрытое бардовыми прядями и тенью капюшона, — …это правда ты, Ренджи? — Нет, конечно. Я его брат-близнец, — Абараи широко улыбнулся, но шутка, видимо, не была оценена — девушка впала в полное замешательство и не моргая уставилась на парня. — Да шучу я, шучу. Конечно же это я. Даже со своей вампирской реакцией Ренджи не успел среагировать на внезапное крепкое объятье. Тепло тут же кольцом обвило шею, и вампир не удержался: вдохнул всей грудью знакомый аромат девичьей кожи и запустил пальцы в мягкие пряди черных волос. — Я знала, что ты живой. И извини, что тебе тогда досталось из-за меня, мне правда жаль… — прошептала Рукия после недолгой паузы и расцепила руки, отстранившись на прежнее расстояние. — А за меня не волнуйся. Один день и я буду в полном порядке, — девушка мягко и вместе с тем радостно улыбнулась. — Рад слышать, — парень также не скрыл улыбки, — Ты пока сиди здесь, а я принесу тебе чая, чтобы ты смогла полностью согреться. И не вздумай вставать, поняла? — Угу, — кивнула брюнетка, провожая взглядом идущего к выходу из комнаты вампира. — Точно, Ренджи! А где сейчас И…чиго…— может Ренджи не слышал вопроса, а может сделал вид, что не слышал, но вопрос девушки остался без ответа, оборвавшись на середине легким хлопком закрывающихся с той стороны седзи. Абараи Стиснул зубы и сжал кулаки, стоило ему лишь выйти из комнаты. Подвергать Рукию опасности он однозначно не хотел, а в том, что Куросаки Ичиго — источник этих самых опасностей, был уверен. Именно поэтому встречи этих двоих он не желал всем сердцем, но и насильно удерживать подругу точно не стал бы… От темных и мрачных мыслей, коими кишела голова вампира, он все-таки отвлекся, вспомнив об обещанном чае. В несколько шагов он добрался до противоположной комнаты, в которую ранее ушел Ичиго и из которой ещё доносился запах кипятка и зеленого чая. Резким, но почти бесшумным рывком Ренджи раздвинул створки седзи и зашел в комнату, которую можно было бы назвать пустой, если бы не рыжеволосый юноша, сидевший посередине. Абарай даже не сразу узнал юношу: ссутуленные плечи, чуть опущенная вниз голова, из-за чего колючая челка ложилась на глаза. Задумчивый и вместе с тем какой-то удрученный вид на долю секунды пробудили в парне подобие жалости, однако бинты, обмотанные практически по всему телу, неустанно напоминали о том, что с этим рыжим кровососом всегда нужно быть настороже. — Где Урахара? — спросил красноволосый, уже собираясь выйти из комнаты. Вопрос остался незамеченным и утонул в тишине. Вместо ответа прозвучал встречный вопрос: — Она очнулась? — Только что. — Отлично. Тогда садись, мне нужно с тобой поговорить. — Извини, рыжий, но у меня дела. И если ты не знаешь, где Урахара, то эти дела никакого отношения к тебе… — Я сказал, сядь, — грубый и хриплый, на несколько тонов выше, чем раньше, голос на мгновенье удивили вампира. Куросаки волнуется? Или боится? А может быть, что он… просто растерян? Ренджи готов поклясться, что слышал скрип собственных зубов, но спорить не стал и сел напротив, готовясь к серьезному разговору. P.S. Дорогие мои, уважаемые и любимые читатели, прошу прощенья за столь долгую задержку. На меня так много всего навалилось: экзамены, беготня с документами, поступление... прибавьте к этому переезд и получите измотанную и истощенную меня, которая не в состоянии доползти до клавиатуры. Будь у меня ноутбук (письмо до Деда Мороза, видимо, не дошло), все было бы намного проще, но увы. За последующие дни я постараюсь быть более продуктивной. С уважением, ваша Лень.