Не верь кошмарам Дебарина

После пробуждения мой мозг стал генерировать невозможное количество самых разных вопросов, начиная от возраста Хистерии и заканчивая стариком, о котором они говорили. Вопрос только начинал формироваться, а я уже знал, о чём он. В какой-то степени я стал понимать детей, задающих по сотне вопросов в час. Всё же вспомнив одно и свойств нашего мира о том, что в лежачем положении немногое сможешь понять, я встал с кровати и направился в сторону второй половины замка, даже не подумав о своих друзьях, которым, возможно, стало хуже. Также мне было глубоко и душевно плевать на запрет входа в это крыло замка, установленный по умолчанию. Не знаю, куда я шёл, но почему-то был уверен, что иду в правильном направлении. Ноги сами несли меня туда. Вскоре я встал перед входом в её комнату. Конечно, она была больше наших, несложно догадаться по двойной двери, по которой я также догадался, что это и есть покои Хистерии. Я не стоял там и не пытался прислушаться, что же происходило внутри. Я был слишком зол. Зол на Хистерию, в тот момент я забыл о всех тех преступлениях, что совершила она. Для меня сейчас было лишь одно тяжкое происшествие: Хистерия сдалась, приняла каждое слово от своей безумной стороны. Вот так просто, без всяких возражений приняла факт своей трусости, даже, наверное, не подумав. Всё равно, что застукать вегетарианца за мясом. Поэтому я тут же выбил дверь в её комнату ногой, хотя она итак была приоткрыта. От сильной злости или же желания пафоса — уже и не помню. Хистерия стояла возле окна, думаю, она меня ждала. Подойдя к ней, я схватил её за плечи, развернул к себе и прижал, нет, скорее, прибил с стене таким образом. — Ты что вытворяешь?! — только и выкрикнул я. На её лице виднелся шок, а всё, что она сделала — приоткрыла рот, словно пытаясь что-то сказать, но из уст её не вылетело ни слова. — Мне повторить вопрос? Сквозь свои слова я услышал своё учащённое дыхание, а после почувствовал такое же сердцебиение и этому был ничуть не удивлён. Мои голова и тело сейчас кипели, как мамин супчик, а уж что творилось с моим душевным состоянием! Что ж, чему мы удивляемся? — Что ты почувствовал, когда узнал, что я убийца? — вдруг задала она самый, скажем прилично, неприятный на данный момент для меня вопрос. По мне опять пробежались эти ощущения, только теперь гнев возрос в разы. Я сам не заметил, как одна моя рука проскользила к её шее, непроизвольно сжав. Хистерия же попыталась оттянуть мою руку, умудрившись её слегка оцарапать. Но я лишь стал помогать себе второй рукой. Я сдавливал её горло всё сильнее и сильнее. Мой гнев мешался с садистским удовольствием. Знаете, в состоянии аффекта люди невольно могут превратиться в крайне жестоких существ. Именно это случилось со мной. Когда мой мозг был оповещён о боли, я проморгался, а затем отпустил Хистерию, отойдя от неё. Она лишь сползла по стене, тяжело вздохнул и закашлявшись. Всё так же тяжело и быстро дыша, я посмотрел на руку, по которой тонкой струйкой стекала моя же кровь. Видимо, Хистерия как человек приличный решила сделать вид, будто ничего не случилось, раз сказала: — Задавай вопросы, пока можешь. И этой возможностью я не побрезговал: — Почему ты вот так просто приняла всё, что она сказала? Когда ты променяла мысли на то фортепиано? — Потому что я устала это отрицать, — голос её слегка понизился и стал чуть ниже, а сама она опустила голову. — — Хистерия, ты тогда, считай убила Создателя. Как? — я должен был задать этот вопрос. — Спасибо безумию, не помню, что было в тот день, но я как-то сама его призвала, а затем разнесла ко всем чертям всё, что было под его замком. — У него замок есть? — Конечно, нужно же было где-то опыты проводить. Он создал лес, дал ему название «Лес страха», тем самым одним названием внушил страх всем жителям городка, а затем игрался в замке в своё удовольствие. — А это всё… Правда? — Всё, что было сказано там — правда, стала бы я себе самой врать? — Выходит, он тебе этот замок подарил? — это меня насторожило, ведь тогда он может за нами следить. — Знаешь, видимо, и он и правда меня любил, сказать точно не могу, ничего не помню. Я теперь настолько жалка в твоих глазах? — сказала она, приподняв одну бровь. — С чего ты взяла? — Ты думаешь, я бы не заметила слежки? Не волнуйся, это здание — самое безопасное место во всём городе. — Я… Договорить мне было не суждено, так как она меня перебила. — Не помню, где родилась и не помню, когда родилась, но до двухсот лет мой возраст не доходил, понятия не имею, сколько жертв на счету. А чёрное вещество — ещё один эксперимент Создателя, он называется «Чёрная кровь», суть его стоит в том, что это вещество может убить любого, кроме хозяина, исследование было остановлено по причинам ухудшения состояния подопытного. Я действительно не знаю, кто я, может, я родилась в Германии и звали меня Латгард, одному Создателю известно. Я помню, что хотела изучать психиатрию, вот и поступила к нему. Когда меня захватило безумие, он был счастлив. Отрывками помню те дни. После того, как я его «убила», мои силы были на исходе, и я, считай, впала в спячку. — А пробудило тебя возвращение Создателя. — Я это не с самого начала поняла. А потом в дверь постучали. Кажется, его Диам звали, да? Они меня схватили, потому что я ещё не до конца оклемалась ото сна, в удачное время пришли. — Ясно, — только и проронил я. — А теперь и ты ответь. Я прекрасно понимал, о чём она говорит, но вот так сразу дать ответа не смог. И только спустя небольшое количество времени я сказал: — Знаешь, я был действительно зол, только на кого, понять не мог. Мысль о том, что тот, кому я поверил разрушил моё детство меня ужаснула. Только вот я понял, что это было давно, даже если я тебя убью, это ничего не изменит. К тому же мы должны покончить со всей этой историей. И я не смогу тебя убить… Да не знаю… Так запутанно, — я уже исчерпал весь свой запас мыслей по этому поводу. Я действительно запутался, не знаю, почему, но мне кажется, что я продолжал её любить, в то же время я её ненавидел. Именно поэтому я и не хотел слушать правду о ней. — Ты вот так просто простил мне это? — она потянула ко мне руку, но тут же одёрнула её, опустив глаза. — Прости, я не хочу сейчас об этом говорить… Каково наше положение? — Весь Дебарин — одна сплошная иллюзия, как и лес. А ещё есть догадка: жители этого города никогда не выберутся отсюда. Только вы можете покинуть это место. — Это место вообще существует? — Узнаешь, когда уедешь. — А что касается тебя? — этот вопрос сейчас был самым важным для меня. — Мариз, — она закрыла глаза, произнеся моё имя. — Мир не должен лицезреть меня снова. Он не должен познать безумия, весь этот страх останется здесь. А что касается вашего друга, он будет последним в вашей жизни безумцем. — Но мы можем… — Навещать? Не смейте даже искать это место, считай, моя просьба. — Что мы будем делать завтра? — я решил задать хотя бы один простой вопрос. — Готовить план, я завтра долечу твоих друзей, и мы начнем готовиться. Тянуть с этим мы больше не можем, Создатель хочет второй глаз Эйбана, если ему не помешать, то мир обречен. Он сказал, что хочет погрузить его в полный хаос. — Ты с ним разговаривала? — такое меня удивило. — Да, мы с ним в лесу гуляли, — просто ответила Хистерия. — Ваши безумческие заморочки? — Можно и так сказать, — она улыбнулась. Вникать в это я не собирался. Все-таки Тери была права, не стоит искать во всем какой-то смысл. — Звучит глупо после всего этого, завтра будет много важного, тебе бы не мешало отдохнуть, — сказала Хистерия, осмотрев меня с ног до головы. — Тебе бы тоже тогда. — Не могу себе такого позволить, мне нужно подумать о плане, — покачала она головой. — Завтра придумаешь, пока их троих лечить будешь. — Всё у вас так просто. — А точно ли это, потому что надо обдумать план? Мне кажется, ты просто не хочешь возвращаться туда. — Да уж, ты теперь слишком много обо мне знаешь, — вздохнула Хистерия, встав с кровати. — В любом случае мои чертоги снов тебе больше не грозят, — сказала она, подойдя ко мне. Вот тогда у меня, видать, крыша поехала. Мне захотелось её обнять, пока она была так близко ко мне. И знаете, я сделал это. И ей, похоже хватило на сегодня шока, так что он лишь постучала кулаком по моей спине, намекая на мои дальнейшие действия. Ну, а я продолжал её обнимать, от неё исходил приятный аромат, вот только чего, сказать не могу. — Не говори мне, что останешься тут, пока я не усну, — произнесла она обычным своим тоном. Кажется, она снова вернулась в колею. Это меня очень порадовало. — Я тебя одним ударом могу из комнаты выкинуть, так почему ты не уходишь? — Потому что мне кажется, что ты этого не сделаешь, — я ответил то, что думал. — Стоит помолчать, — отметила она. Хистерия всё же отпихнула меня, а затем упала на кровать. Устраиваясь поудобней, она приняла позу усопшего. Возможно, вы видели, как лежит умерший в гробу, тогда вы избавите меня от надобности это объяснять. — Надеешься ласты во сне откинуть? — Ага, заодно хоть красиво помру, — ответила Хистерия закрыв глаза. Я же устроился на другом краю кровати и стал рассматривать стену. Свет погас. Но вскоре я и моя спина устали от такого занятия. Поэтому я решил прилечь, а затем чуть позже уйти, никаких других мотивов у меня не было. Но когда я сделал это, в темноте прозвучал её голос: — И кто вам, милый, разрешил? — А?! Я сейчас… — Да лежи уже, итак всю кровать трясешь, одним движением меньше. Через некоторое время она заснула, по крайней мере так казалось мне. Я уже собирался уходить, чтобы не получить по голове утром, ведь я сказал, что уйду, но вдруг почувствал незначительное давление в области своего правого плеча. Аккуратно повернувшись, в темноте я разглядел её белые волосы. — Хистерия, — шепотом позвал я её. Но никаких движений не произошло. Вскоре приятный запах и взявшаяся из ниоткуда сонливость сыграли свою партию, и я уснул в обнимку с той, кого любил, кого ненавидел и кого боялся. Что могу сказать? Я не жалею, что завтра с утра моя голова будет болеть. Думаю, она меня не ударит, однако я сам от стыда буду об стену биться. Скажу ещё короче: сладких снов, Хистерия, я рад, что засыпаю вот так.

***

Утро моё началось с резкого испуга. Свет, исходящий от солнца пробился сквозь шторы комнаты и достиг моих глаз. Я поднял голову и всю верхнюю часть тела, при этом закрыв рукой глаза, ибо чёлка с этим заданием не справлялась. Знаете же, часто такое бывает, что воспоминания при пробуждении немного запаздывают. Да, так оно и случилось. Первое, что я вспомнил — мысли о запахе Хистерии, а это уже открыло доступ ко всему из вчерашних происшествий. К сожалению прояснить хоть что-то я не смог, я снова был запутан. Я сам себе задал вопрос: «Ты узнал, кто убийца, так почему тебе даже не противно?» Действительно, почему я продолжаю её любить? А любовь ли это? Что, если это просто остаточные чувства? Нет, не хочу знать. Я должен думать сейчас не о моих прошлых обидах. Кстати, Хистерии рядом, как ожидалось, не было. Я решил всё-таки выйти, но перед этим хотел ужаснуться, взглянув в зеркало. Но в этой комнате не были ни одного отражающего предмета, даже окна затянуты шторами. Похоже, безумная сторона Хистерии любит заходить на чай, других предположение у меня не было. Знаете же эти рассказы про что-то в зеркале? Выйдя из комнаты, я хотел незаметно проскользнуть к ванной, чтобы умыться и, наконец разобраться со всем кошмаром, что творится у меня на голове. Может, его там и не было, сказать сразу судьба мне не дала. — Эй, Риз, утречко тебе, куда бежишь? — тут же затараторил Нире, появившись за углом. За ним показался и Нора. — Доброе, а Фернер где? Я старался не выдать испуга, ведь тогда мне придется объяснять его причину. А её не знал и я сам. — Ему ж досталось похлеще нас всех, Хистерия сказала, что вылечить его сможет не до конца, — ответил Нире, подойдя ближе. — Как не до конца?! — по мне, словно электричеством, прошёлся страх. — У него шрам останется. — Ох, завидую ему, все девушки будут липнуть к нему! Шрамы — доказательство храбрости для них, — в разговор встрял и Нора. — Как мне тебя не хватало, — из моей груди вырвался облегчённый вздох. — Погоди-ка, откуда ты идешь? — подозрительно спросил Нире. — В ванную иду…из… — Всё с ним ясно, полковник Сойрен, в тюрьму для любовничков его, — Нора напустил на себя очень важный вид. — Правда? — в роль «полковник» Сойрен войти не смог. — Генерал де Йонг, полковник Сойрен, отставить, — спасительный голос Хистерии прозвучал сзади нас. — Кто посмел? — Маршал Хайгарден, — ответила Хистерия, подойдя ближе. Пока они выясняли свои чины, я украдкой посмотрел на «маршала». Она казалась такой маленькой по сравнению со всеми нами. Кажется, я не до конца проснулся, потому что её правый глаз, точнее, артефакт светился. — Нире Хайгарден, не звучит, а вот Хистерия Сойрен лучше, — Нора не смог упустить возможности для своих шуток. — Генерал Нора Инсанайр тоже для службы не годится, я сюда пришла, чтобы огласить результат. Здоровью Фернера больше ничего не угрожает, он уже очнулся, но ему нужно ещё десять минут на то, чтобы оклематься. — А как ты поняла, сколько времени ему нужно? — спросил Нире По профессии он мог бы стать очень даже неплохим врачом. Он многое знал, в основном из-за своего любопытства и интереса к науке сей. — Я ему это время назначила. — Издевательство, — выдохнул он в ответ. — Я из расчётов времени исключила только поблажку, так что не бойся, это не скажется отрицательно на нем. — И всё же не понимаю, у меня была сломана рука, так с каким же чудом я столкнулся, что я сейчас ею махать, как флагом могу. — Воистину пара идеальная, — Нора хотел уже закончить их разговор, и я его понимал. — Значит так, на сборы вам тоже десять минут, я рассказываю план, тренируемся, сон для большего запаса энергии, сидим на дорожку, и можно выбираться. — А можно вопрос? — поднял руку Нора. — Умеешь вовремя спросить, ну давай. — А что сегодня ночью делал Риз? Не знаю, как людям в фильмах удаётся краснеть, но это и к лучшему. Только на лбу у меня выступила испарина, тогда я впервые за долгое полюбил свою чёлку. — По стечению обстоятельств он уснул в моей комнате, а твою внутреннюю сваху я удовлетворить не смогу, — просто ответила Хистерия. — А что на это скажет Мариз? — Твою внутреннюю сваху может удовлетворить всё, — я смог сказать только это. — Мою… — Ну всё, всё, пошли есть, — перебил его Нире, толкая в сторону кухни. Я просто молча пошёл за ними. Конечно, я бы поболтал с ней, но у меня на всё 10 минут, а может и меньше. Так что я попросил этих двух и мне чего-нибудь приготовить, а сам ушёл приводить себя в порядок, физически и морально. На водные процедуры у меня не ушло и пяти минут, слава всему святому и не очень, копушей меня назвать нельзя. Оставшееся время я решил потратить на еду, но этот процесс был замедлен двумя причинами сразу: Нора и Нире, которые расспрашивали о том, что случилось во время их отсутствия. Я старался отвечать кратко и понятно, но не все вопросы давали такой возможности. — А как ты у неё в комнате оказался? — Ну, я был очень зол, а потом сел на кровать. И уснул. Как-то так, — ответил я, а затем набил рот едой на всякий случай. — Ишь ты, молчит, как герой, — сказал Нора, который был явно неудовлетворен моим ответом. — Да ладно тебе, оставь ребёнка в покое. Пойдем за Ферном, может он уже встал? — Нире на этот раз попытался спасти меня. — Я слежу за тобой, бабуля, — он опять напустил на себя очень важный вид. Пока я усиленно доедал свой завтрак, они привели Фернера и усадили на стул. Пока Нире менял повязку, я успел разглядеть рубец. Он раскинулся на всю грудину и напоминал форму крестика, одна его полоса была тоньше второй. Думаю, раны нанесли я и Нире. От этого стало как-то не по себе, хорошо, что я уже доел. — Да ладно вам, ребята, я уже в норме, правда, всё хорошо, — Ферн был несколько тронут такой заботой. — Чёрт, я переживаю за тебя, вдруг рубец не выдержит, и снова откроется рана, — голос Нире лишь подтверждал его слова. — Поверь, магия не так уж плоха, как ты думаешь, — сказала Хистерия, войдя. — Его нельзя вот так в бой, он же был на грани смерти. — Я бы оставила его тут изображать умирающего лебедя, будь у нас армия из трёхсот человек. Но нас всего пятеро, и каждый человек на счету. А что касается жителей Дебарина… Они просто кучка зомби. — Можно попросить подмоги в соседних городах, — заметил Ферн. — Мир не должен узнать о том, что такое безумие. Кстати, эту историю вы тоже должны только при старческом маразме рассказывать. — А жители этого города? Они же могут поехать в другое место. — Люди, живущие в Дебарине никогда не покидают этого места, потому что они — иллюзия. — Ууу, похоже не один Фернер у нас бред всякий несёт, — Нора покрутил пальцем у виска. — Когда-то давно существовал маленький городок Дебарин. Пока в его краях не поселился Создатель. Как думаете, почему вы раньше слышали о столь огромной и могущественной фигуре, как он? Да потому что он убил всех жителей Дебарина, а затем использовал их тела для экспериментов. Он не хотел, чтобы о нём узнали, поэтому населил это место пустыми людьми с примитивным поведением homo sapiens. И этот город стал призраком, хоть и с жителями. И я вам не добрая мама, которая рассказывает сказки. — Но мы же видели эти иллюзии, когда приезжали сюда. И Бастардис. — Думаю, Создатель пробудился даже раньше, а насчет того человека. Хм, наверное, он не успел догадаться, что Дебарин — сплошная сказка. — А с планом что? — я был слишком заинтригован. — У нас есть два врага: моя копия и Создатель, соответственно, мы разделимся на две группы. Нора, Фернер и Нире займутся копией, я и Мариз идём на Создателя. — Пояснения, — скомандовал вжившийся в роль генерала Нора. — Я отрываю от вас его, потому что он имеет какое-то значение. Почему Создатель явился к нему во сне? Почему именно его мучают кошмары в этом городе? И он смог остаться в сознании после атаки Создателя. Я не знаю, почему всё это происходит с тобой, — обратилась она ко мне, — Но думаю, что так мы сможем выбить больше плюсов. — Ой, кажется я понял кое-что, — Нора был явно шокирован. — Что? — первым спросил Ферн. — Надо было Хистерию к Маризу сразу, быстрее бы сошлись, — после этих слов он чуть не упал со стула и начал смеяться так, что за ним смеяться стали все. Кроме Хистерии, разумеется. И меня.

***

Я проснулся ближе к середине ночи. Мой организм решил, что ему не хватает воды, а потому я побрёл на кухню. Весь замок был во сне, так что потребности надевать футболку у меня не было. Свет мне тоже не требовался. Уже через несколько минут стоял со стаканом воды в руках и волнением где-то в районе живота. Я думал, что же будет, если мы победим весь этот безумный бред. Что с нами всеми станется? Может остаться в Дебарине? Мои размышления прервало белое пятно посреди темноты. Не поперхнуться я не смог. — Знаешь, почему именно такой план? — спросила Хистерия, включив свет. — Зачем мне отвечать, если неверно? — ответил я вопросом на вопрос. — Дай-ка мне вон тот нож, — она указала пальцем на самый большой. — Мне в голову начинают лезть подозрительное мысли. — Молча, — повторила просьбу Хистерия. Я колебался ещё минуту, а затем бросил ей нож. — А теперь послушай, всё, что я скажу дальше, ты должен это запомнить, но ни за что не говори мне, понял? Я не успел ответить. Она чуть наклонилась нож, затем поднесла к запястью и глубоко прошлась по нему лезвием. То же самое она проделала и со второй рукой. — Ты что… — Послушай… — она прервалась, упав на пол. Я молниеносно метнулся к ней, желая хоть как-то помочь, но Хистерия остановила меня жестом. — Я выбрала такой план, потому что моё безумие может выйти из-под контроля и снова поглотить мой рассудок. Скорее всего вы станете моей целью. Мне не хочется убивать вас. Поэтому создала очень мощный токсин, не знаю, что будет со мной, но безумие точно смогу подавить. Видишь ли, глазу нужен носитель, так что он вынужден заботиться о его жизнеобеспечении, как только мой организм подвергнется опасности, он начнет устранять проблему. А если он потратит энергию, то и на нападение сил не хватит. — Зачем же ты себя сейчас-то? — мой голос дрожал, как и руки. — Возможно я умру. Поэтому я выбрала тебя. Только у тебя хватит духу подвергнуть меня этому. Пока глаз лечит эти порезы, он не может отвлечься на мои мысли, так что он не узнает, как я собираюсь подавить его. — Долго ты этот токсин делала? — Я стёрла свои воспоминания об этом, чтобы оно не знало, против чего защищать мой организм. Не говори об этом никому. И да, сейчас я, скорее всего отключусь, так что тебе ещё меня до комнаты дотащить придётся. — Воспоминания об этом разговоре тоже сотрёшь? — Да. И о том, что ты тут полуголый воду попивал тоже. А затем она закрыла глаза. Кровь перестала идти, правая рука Хистери разжалась. По полу покатились два шприца, которым на вид было лет 10, не меньше. Я быстро сунул их в карман и вернулся к Хистерии, взяв её на руки. Она казалось такой невинной, когда спала. По-моему образ существа не от мира сего создавал только её взгляд. Когда она оказалась на моих руках, я почувствал у себя на плече её волосы, они оказались такими мягкими, что мне даже щекотно стало. Хорошо, что мои руки были заняты, иначе я бы не смог удержаться и погладить её по голове. Я быстро исполнил её просьбу. Почему-то мне было стыдно даже посмотреть на неё, так что я чуть ли не бегом отнес её в комнату и накрыл одеялом. Вернувшись в постель, я ещё час пролежал в постоянном поиске удобной позе для сна. Хистерия осела в моей голове надолго и прочно. Хотелось бы сказать что-то вроде «Берегись, Создатель!», но теперь со шприцами в кармане в такое мне верилось с трудом. Берегись, Хистерия!