***
Мы уже собирались в обратный путь, когда из кустов показался белый волк — питомец Сноу. Ещё на подходе к роще он свалил куда-то по своим лютоволчьим делам, ничуть не интересуясь занятиями двуногих разумных и своего хозяина. Кстати, видели бы вы моё обалдение, когда я узнал, что эта скотина размером со взрослую овчарку — ещё совсем молодой волчонок. Нет, я слышал про сибирских матёрых волков, что под стать медведю размером, ходили такие байки среди мужиков-охотников, но вот видеть этакое чудище вживую мне не приходилось. — Призрак, иди сюда, — похлопал по ноге Джон. — Что ты там принёс? Он резко осёкся, увидев, что именно волк держит в зубах: руку, человеческую. Побелевшую и застывшую в предсмертной судороге. Дозорные переглянулись, опуская руки на рукояти мечей. Слишком необычной и тревожащей была находка. А Призрак аккуратно положил руку перед собой и, присев на задние лапы, выжидательно посмотрел на Сноу. — Хороший мальчик, — похвалил его тот, потрепав по загривку. — А теперь веди. Где ты её нашел? Умное животное вильнуло хвостом и неторопливо потрусило обратно в кусты. Продравшись вслед за ним, мы увидели, как волчонок остановился у темнеющих на снегу тел. Осторожно подойдя, мы переглянулись. Двое, в одеждах дозорных, закоченелые и покрытые инеем. Один из более опытных братьев склонился над трупами, осматривая. — Мертвы уже давно. Насквозь проморожены, — вынес он вердикт. Задумчиво посмотрев на медленно падающие снежинки, что были нашими спутницами всю дорогу, я ещё раз окинул взглядом лишь слегка припорошённые снегом трупы. — Здесь же постоянно идёт снег? — спросил я у ближайшего брата и, получив утвердительный кивок головы, чуть с тревогой добавил: — Их подбросили совсем недавно. Видите? Не успело даже засыпать… С резким звуком мечи покинули ножны, а дозорные мигом развернулись, вставая полукругом, готовые отразить нападение. После секундной заминки мы последовали их примеру, встревоженно оглядываясь. Но всё было тихо. Простояв десяток минут, но ничего не увидев и не услышав, парни чуть расслабились, и Марш коротко приказал: — Рубите ветки, наших братьев нужно доставить в замок.***
24.12.298 года от З.Э. Чёрный замок Когда мы с трудом втащили импровизированные волокуши на замковый двор, кто-то позвал командующего, а остальные, побросав дела, столпились возле нас. Правда, их быстро разогнал грозный окрик Торна. Встретившись с его вопрошающим взглядом, я лишь коротко отрицательно качнул головой. Мне и самому было ни черта не понятно. — Кто это? — ледоколом раздвинув дозорных, к нам подошёл Мормонт, пристально вглядываясь в посиневшие лица. — Из отряда Бенджена, милорд, — ответил Марш, хмурясь. Главный стюард был напряжён и сосредоточен, держа руку на оружии, в который раз напоминая мне простую истину, что любой дозорный, кем бы он ни был: стюардом, поваром, строителем — в первую очередь воин, знающий, с какой стороны браться за меч. — Сам Бенджен и остальные? — Нет, милорд, только эти двое. Мы нашли их около богорощи, — бросив короткий взгляд на меня, Марш озвучил наши предположения: — Похоже, их подкинули туда. — Кто? — Может, одичалые. Не знаю, милорд. Следов мы не нашли. — Ладно, — принял решение командующий, — сначала пусть их осмотрит мейстер Эйемон, надо понять, отчего они умерли. А затем мы похороним их как подобает. — Милорд! — запыхавшись, к нам подбежал ещё один дозорный, прерывая Мормонта. — У мейстера срочное послание из Королевской гавани. Он ждёт вас. Нахмурившись, лорд-командующий буркнул: — Сейчас, — и, посмотрев на нас, приказал: — Пока занесите их, негоже им валяться на земле, — после чего заторопился к «вороньей» башне. Срочные вести из столицы редко когда сулили что-то хорошее. Это я понимал прекрасно. Подняв закоченевших, твёрдых, словно дерево, покойников, мы аккуратно, стараясь ни обо что не ударить, занесли тела и положили их на первом этаже донжона, в той его части, где находился лазарет, сейчас пустующий. Сам мейстер, как и библиотека замка, располагался в другой башне, под крышей которой была воронятня. За что, собственно, та и получила прозвище «вороньей». Закончив с неприятным поручением, мы разбрелись по своим делам. Джон пошёл наверх, в покои командующего, а я — искать Торна. Теперь, принеся обет и став полноправным дозорным, обязанности стюарда я должен был принять в полном объёме, и только сир Аллисер мог их мне разъяснить. Весь оставшийся день, то по указке мастера над оружием спаррингуясь уже с опытными братьями, враз показавшими мне, что окрыляться успехами ещё рановато, то наводя порядок в оружейной после тренировок, то перебирая, чистя и смазывая хранящееся там оружие, я нет-нет да возвращался мыслями к покойникам. Зачем их подбросили? Кто это сделал? Поговорив с Маршем, я выяснил, что досель подобного не случалось. Да и смысл? Лишь когда мы уже сидели в большом зале, ужиная своей обычной компанией, меня как ударило. Покойники и армия мертвецов Короля Ночи! Правда, эти покойники вроде как вели себя смирно и подыматься не собирались, но исключать такую возможность в свете наличествующей тут в просто неприличных объёмах магии было никак нельзя. Двери зала в который раз распахнулись, впуская в помещение новую партию дозорных. Кто там был — я не обратил внимания, занятый соображениями, дую ли я на воду или всё-таки тут что-то не чисто. Джон тоже сидел мрачный, нахохлившийся, и старательно не смотрел на остальных. В таком виде он ходил уже полдня и от всех моих вопросов попросту отмахивался. — Не просто бастард, а бастард изменника! Аллисер, ну кто же ещё. Бросив эту фразу окружающим, он засмеялся. Мастер над оружием был не один, войдя в компании нескольких «старичков», с которыми сразу расположился подле бочки. Налив кружку вина, он отсалютовал побелевшему от ярости Джону. Чёрт. Я бросил короткий встревоженный взгляд на готового сорваться и наделать глупостей Сноу. Дурак, не видит, что его намеренно провоцируют, и вот-вот на эту провокацию поддастся. Что будет за попытку нападения на офицера Дозора — я даже думать не хотел. Откинувшись назад, я бросил взгляд под стол и аккуратно, но сильно отдавил ему ногу каблуком. Дёрнувшись от неожиданности, Сноу переключился на меня, и я глазами показал ему налево. Проследив за моим взглядом, он секунд пять немигающее смотрел в ту сторону, а затем, разжав ладонь, отставил кружку и почти спокойно произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь: — Спасибо. Допив вино и ещё раз под негромкий смех перебросившись с кем-то парой фраз, Торн мазнул по мне коротким взглядом и, развернувшись, вышел. А из сидящих рядом с нами парней словно разом выпустили воздух. — Чёрт, Джон, я думал, ты на него сейчас кинешься, — выразил общее мнение Гренн. — Знаешь, — буркнул тот, — я был почти готов это сделать. Готов он. Я в который уже раз мысленно вздохнул. Сорвись наш бастард, и было бы не избежать ба-альших проблем, потому что там, куда я ему указал, сидел не замеченный ранее Мормонт, вошедший как бы не вместе с Торном, только прошедший сразу к слабоосвещённому помосту, где находился «офицерский» стол. Лорд-командующий больно уж пристально и оценивающе за Джоном наблюдал. Возможно, выходка Аллисера как раз им и была инициирована… И похоже, именно этого и касалось то послание из столицы. Видимо, сначала он сообщил об этом самому Сноу. Вот и ещё одно замечание в копилку теории о некой проверке на вшивость: о содержании письма из Гавани мастер над оружием мог узнать только лично от «старика». Когда мы, уже по темноте, вышли во двор, я придержал Сноу, давая остальным отойти подальше, за пределы слышимости. — Так значит, твой отец… — Он не изменник! — огрызнулся парень. Мда, вот, значит, какие вести принесли вороны. Но сейчас были вопросы и поважней. — Джон… — Да знаю я, — одёрнув ремни плаща, парень проводил взглядом наших товарищей, весело переругивающихся по пути в казарму. — Я уже понял, что он это специально. — И это тоже, — покивал я. — Но я сейчас о другом. Твоя комната ведь прямо под покоями командующего? — Да, — несколько удивлённо ответил Сноу. — Мой тебе совет: эту ночь спи вполуха и вполглаза, а лучше — вообще не спи. Тревожно мне что-то, да ещё и покойнички эти рядом… — Ну да, недалеко, — задумчиво пробормотал Джон, а затем заторопился: — Ладно, я пошёл. — Главное — держись, — попытался я приободрить его напоследок, говоря это уже в спину товарища. Ну да ничего, справится парень, переживёт. Глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, я постоял с минуту, разглядывая незнакомые созвездия. Три месяца я в этом мире. Три чертовски долгих месяца. Но! Не то чтобы перспективы какие образовались, однако некоторый оптимизм во взгляде на будущее появился. По крайней мере, нет уже этого ужасающе жирного тела. Арнольдом я, конечно, тоже не стал, но в плечах и груди раздался заметно. Неторопливо побрёл я к себе. Вот только дойти мне не дали. Из темноты выдвинулся массивный силуэт и голосом мастера над оружием сказал: — Ты не сможешь вечно его останавливать. — Брат Аллисер, — констатировал я, вглядываясь в полускрытое тенью лицо. — Сэм, когда-нибудь, в один несомненно ужасный для Дозора момент, тебя не окажется рядом, чтобы отговорить его от очередной глупости или выходки, и это будет стоить жизни многим дозорным. И чем дольше он пробудет в Дозоре, тем фатальней будут последствия. — Он уже понял, — ответил я с уверенностью, которую сам не ощущал. — Пока только умом, не сердцем. Но это дело времени. — Ни черта он не понял. Слова командиров для него — пустой звук. Он сам решает, что и когда ему делать. И нет дозорного хуже, чем бастард-молокосос с болезненным самолюбием. А он именно таков, Сэм, ты ведь и сам это видишь. — У него доброе сердце, — попытался возразить я. — Которое когда-нибудь нас всех и погубит. Я промолчал, не зная, что на это ответить, а Торн не стал продолжать. Мужчина отступил назад, скрываясь в тени, и пошёл, судя по шагам, куда-то в неосвещённую часть замковой территории. На обходе — понял я. Добравшись до своей отдельной комнаты, положенной мне как помощнику мастера над оружием, снял плащ и верхнюю одежду, прилёг на кровать. Вот только сон никак не хотел идти. Всегда засыпавший, стоило только голове коснуться подушки, сегодня я мог лишь ворочаться с боку на бок да в который раз мысленно перебирать события дня. Наконец, не выдержав, я оделся, перепоясался мечом и вышел во двор. Чадящие факелы чуть разгоняли темноту, накрывшую замок, делая её за пределами круга света ещё гуще. Переходя от одного освещённого участка к другому, я вслушивался в ночные шорохи, но ничего подозрительного не услышал. Часовые на стенах бдели, хоть и не ожидалось нападения со стороны обжитых земель. Караульная служба тоже в ведении Торна, и отступлений от существующего порядка он не допускал, устраивая внезапные проверки в любое время дня и ночи. И горе было тому, кто, не справившись с коварным Морфеем, засыпал на посту. Таких проштрафившихся секли кнутом у позорного столба. Постояв возле донжона, я направился дальше, но вдруг услышал приглушённый вой, который, кроме Призрака, издавать больше некому. Особо болтаться по крепости ему не давали и запирали на ночь в каком-то сарае неясного назначения, в настоящее время не используемом. Вот сейчас из этого сарая и доносились звуки скулежа, возни и толчков, от которых толстая деревянная дверь ходила ходуном. Не верить чутью лютоволка у меня причин не было, поэтому, отодвинув засов, я выпустил его и тут же бросился следом. Призрак в несколько огромных прыжков достиг дверей, в которые мы днём заносили трупы, и яростно заскрёбся. — Сейчас, мальчик, — пробормотал я, налегая на тяжёлую дверь. Подчиняясь наитию, вытянул меч из ножен. В мёртвой тишине зашёл в лазарет и застыл, глядя на опустевшие столы. Похоже, самые страшные подозрения начали сбываться. В следующий миг произошло сразу несколько событий: наверху что-то с грохотом упало, послышались приглушённые крики, а лютоволк с глухим рыком молнией скакнул куда-то мне за спину. Резко развернувшись, я встретился взглядом с льдисто-синими глазами мёртвого дозорного. Призрак, вцепившись в и так полуотгрызенную им руку, тянул восставший труп на себя. Невольно попятившись, я выругался. Наверху послышался новый вскрик, и я, перехватив поудобней оружие, чуть наискось, сверху вниз рубанул рвущегося из волчьих клыков мертвеца. И тут же с проклятьями чуть не выронил меч — ощущение было, словно не человеческое тело рубанул, а деревянную колоду. Впрочем, и противник мой без повреждений не обошёлся: клинок прорубил его плечо сантиметров на десять вглубь тела. Примерившись, я рубанул снова, держа рукоять уже крепче. Второй удар отделил целую руку, что бессильно шлёпнулась на пол, продолжая беспорядочно сокращаться. Так просто его не убить — пришло понимание. Хорошо ещё, что Призрак удерживал мертвеца на месте, с рычанием терзая того клыками. В три следующих удара я отделил от тела ногу, и уже на полу, когда оживший труп потерял опору и завалился, отрубил вторую. С оставшейся рукой, как и с головой, разобраться трудов не составило, и оставив омерзительно шевелящуюся, но уже не опасную массу, мы на пару рванули наверх. Правда, когда я ворвался в покои командующего, всё уже было кончено. Изрубленный в лохмотья второй мертвяк жирно чадил, пожираемый пламенем. На него устало взирал Джон, прислонившись к стене, а у кровати, на полу, прижавшись к ней спиной, баюкал неестественно вывернутую руку Мормонт. Лорд-командующий молчал, и лишь ходящие на скулах желваки свидетельствовали о сильной боли, испытываемой им. Ну хоть жив. Опустив двуручник, я вздохнул и коротко доложил: — Второго я тоже успокоил, — а потом Джону: — Давай вытаскивать этого, пока тут всё огнём не занялось.