***
В два часа я уложился. Еле-еле, но всё-таки успел накоротке попрощаться с парнями, которые собирались в поход. Шёл даже Пипар — он будет отвечать за воронью связь, отсылая в замок послания Мормонта. Я слегка пожалел, что иду не с ними. Но мнения моего никто не спрашивал, и мне оставалось лишь от всего сердца пожелать им удачи. Особенно Джону, ибо я смутно помнил, что ему придётся особенно несладко. Седлая лошадей для себя и Торна, я принялся собирать вьюки и походное снаряжение. Самое главное — собрать всё в нужном порядке. Великим кавалеристом за эти месяцы меня не сделали, но в седле я держался вполне уверенно, да и в конском снаряжении неплохо разбирался, хоть и не думал, что это мне так скоро пригодится. Первым делом передний вьюк. Саквы с овсом, две цилиндрических кобуры, вьючные ремни. Затем задний вьюк: подседельные сумы, попона с троком, походный котелок и тоже вьючные ремни. Вроде всё. Притянув ремнями кобуры, я вложил в них саквы, тщательно зашнуровав, чтобы не просыпались. Затем перекинул перемётные сумы, подогнав их и подтянув ремнями, и в самом конце привьючил туго скатанную попону с троком, зацепив за верхний конец скатки дужку котелка и окончательно подтянув все ремни. После закрепил с левой стороны седла ножны с моим двуручником, а с правой — небольшой «ручной» — взводимый рычагом, а не воротом — арбалет с запасом болтов к нему. — Готово? — войдя в конюшню, Торн придирчиво оглядел лошадей. Не найдя к чему придраться, перевёл взгляд на меня и на миг замешкался, с лёгким удивлением разглядывая. Да, наверное, я представлял собою не совсем обычное зрелище. Но после столкновения с мертвяком мною было принято решение кардинально пересмотреть подход к собственной безопасности. Для начала, поверх дублета надета кольчуга длиной до середины бедра и с рукавами, закрывающими локоть. Поверх кольчуги натянут антрацитово-чёрный сюрко, перехваченный пластинчатым поясом сантиметров десять шириной. Руки от локтя до кисти прикрывались пластинчатыми же наручами, стянутыми кожаными ремешками. Дополнял образ кольчужный капюшон поверх сюрко, прикрывавший к тому же грудь, а завершал большой бацинет с подъёмным забралом, который я в данный момент держал в руке.* Последовавший заинтересованный взгляд касался уже вооружения. Тут я также исходил из вполне себе практических соображений. Во-первых, приличных размеров засапожный нож, чья рукоять выглядывала из голенища. На левом боку у меня короткий прямой обоюдоострый широкий меч — самое оно для схваток в тесноте или когда двуруч достать времени нет. Хоть с ним работать меня и не учили особо, но это было всё же лучше, чем ничего. С другого боку, в кобуре — широкий топор с топорищем около семидесяти сантиметров для удобства работы двумя руками. Исходя из опыта рубки вихта, я рассудил, что, завалив врага на пол, топором отделять ему конечности явно будет сподручней и легче. Ну и, наконец, двуручник в ножнах да арбалет на седле. — Хорош, — справившись с удивлением, хмыкнул Торн, и непонятно, чего в его голосе было больше: иронии или уважения. Сам он ограничился лишь длинным мечом на поясе да кинжалом с другой стороны, одевшись в дублет, обшитый прямоугольными металлическим пластинами, этакий прообраз бригантины. Поверх, как и у меня, был надет длинный чёрный походный плащ, за который нас, собственно, «воронами» и прозывали. Выведя коня наружу, он взлетел по-молодецки в седло, привычно, с прямой спиной и не изжитым за полтора десятка лет в Дозоре благородно-надменным взглядом, устраиваясь верхом. Порода, мать её. Мне до такого ой как далеко. Потому, выведя своего, усаживался в седло я чуточку грузно и степенно. Не так красиво, да, зато и шансов кувыркнуться со стремени значительно меньше. — Мастер, — обратился я к Торну, чуть толкнув коня пятками и поравнявшись с мужчиной, — а кто будет вас заменять? Вопрос был не праздный: война-войной, но подготовка новобранцев и поддержание боеспособности остающихся братьев страдать не должны. — Эндрю Тарт, — ничуть не удивившись, ответил Аллисер, похлопывая ладонью в перчатке стригущего ушами, чем-то встревоженного жеребца. — Он хороший воин. Был мастером над оружием в Сумеречной башне. — Понятно, — больше себе, чем ему, пробормотал я. Под лёгкое фырканье Торн пустил коня шагом. Подкованные копыта звонко зацокали по брусчатке, а я, трогаясь следом, чуть дёрнул поводья. — Мы верхом прямо до Королевской Гавани? — Нет, — отозвался Аллисер, отвечая лёгким поднятием ладони на чьё-то приветствие. — По Королевскому тракту до Винтерфелла, а от него — в Белую гавань, и потом кораблём. Так мы выиграем почти полмесяца. — А по тракту долго? — если я правильно понимал, то столица Семи королевств лежала где-то близко к самому центру материка — Вестероса. — Долго, — отозвался задумчиво Торн, и я предположил, что для него это, наверное, тоже своего рода приключение. А ещё — какие-то почти забытые воспоминания. Вряд ли за прошедшие годы ему доводилось бывать в Королевской Гавани, да и вообще где-либо по эту сторону Стены, не считая Кротового городка, что был под юрисдикцией Дозора, как и несколько деревень неподалёку. — Почти полтора месяца, — продолжил он чуть погодя. — Слишком долгий путь, да и небезопасный. На полдороги между Винтерфеллом и Гаванью лежит Риверран, а за него идут бои. Морем надёжней. — А в лигах это сколько? — не унимался я, дополняя свои знания о местной географии. — От Стены? — переспросил мастер над оружием, но не дожидаясь меня, ответил сам: — Лиг семьсот с лишним. Долгий путь. Как бы эта штука, — он похлопал по левой суме за седлом, в которую со всей предосторожностью, завёрнутая в несколько слоёв мешковины, была помещена колба с рукой вихта, — не протухла. Хмыкнув в ответ, я спросил еще: — А самое южное королевство — это Дорн? — Торн кивнул, подтверждая, и я уточнил: — А до него от Гавани сколько? — Около четырёхсот. Но там Красные горы, а они труднопроходимы. Поэтому всё сообщение осуществляется, в основном, морем. Я прикинул: если всё приплюсовать, то от Стены до самой южной оконечности материка выйдет никак не меньше тысячи лиг, что в наших мерах немного меньше пяти тысяч километров. Солидно, очень солидно. Как от Москвы до Якутска. В Вестерос уляжется четыре пятых моей необъятной, в той жизни, Родины. Да. Это тебе не Англия какая-нибудь, что меньше тысячи километров протяжённостью, с которой я всё порывался сравнить Вестерос. Благо там у Стены был прототип — Адрианов вал, построенный ещё римлянами. За разговором мы неторопливо подъехали к крепостным воротам. Торн кивнул братьям, несущим охрану, и те налегли на створки, которые, заскрипев, начали медленно раскрываться. Выехав за пределы ставших такими родными стен, я невольно замедлил бег коня подо мной, а потом развернул боком, останавливая, и с замиранием сердца смотрел, как смыкаются ворота Чёрного замка. Лёгкое чувство дежавю посетило меня, когда я вглядывался в простую зубчатую стену, квадратный профиль донжона, «воронью башню», видневшуюся в глубине, у самой Стены. Вот только сейчас я не въезжал сюда на телеге, полный мрачных мыслей и «похоронного» настроения, а выезжал верхом на коне, в броне, обвешанный оружием, и в душе моей теплилась искорка надежды, что я ещё поборюсь, поживу в этом мире. Пусть я пока не волк — так, молодой волчок с острыми зубами, — но даже этого хватало мне, чтобы с некоторым оптимизмом смотреть в будущее. Отвернувшись, я сжал бока коня, пуская шагом, ударил пятками сильней, переводя в галоп, догоняя удаляющуюся фигуру Торна. Первой остановкой на нашем пути был Кротовый городок, откуда с рассветом Аллисер и предполагал выдвигаться на Винтерфелл.***
Городок при Стене не поражал воображения. Грязный, с беспорядочными нагромождениями одноэтажных домов, а то и землянок. Здесь дома росли не вверх, как в любом нормальном городе, а вниз, зачастую имея вдвое большие площади под землёй, чем над ней. В местном трактире Торна знали, я бы сказал, даже очень хорошо. Сложно было не заметить призывно махающую и строящую глазки мастеру над оружием сисястую мадам откровенно «шлюховатого» вида. Но поймав от того косой взгляд, я сделал морду кирпичом и уткнулся в принесённую угрюмой подавальщицей миску с едой. Ну, в общем-то, я и не сомневался, что целибат среди братьев если и соблюдается, то лишь вынужденно и до первой возможности, так сказать. Очень уж формулировка клятвы мне показалась интересной. «Не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям». Про «не спать с женщиной» ни слова. Ко мне тоже, к слову, подкатывала одна, вот только я ещё не настолько «оголодал», да и чёрт его знает, как у них тут с болячками разными. Медицина-то явно не фонтан. Так что я решил поберечься. А с утра мы, как и задумывалось, оставив позади последние напоминания о Дозоре, вышли на широкий, наезженный тракт и экономичным ходом порысили на юг. Тракт — обычная грунтовка с хорошо читаемой колейностью от регулярно курсирующих по ней телег — плавно огибал видневшиеся по правую сторону заснеженные вершины. — Северные горы, — заметив мой заинтересованный взгляд, пояснил Торн, когда мы, давая коням остыть, с рыси перешли на широкий шаг и я поравнялся с ним. — Родина горных кланов. Они не слишком приветливы, но власть Старков признают. — А воины из них?.. — Так себе. Они больше охотники да бандиты. Воинской выучки у них маловато. Числом могут задавить, но против обученного строя бесполезны, — презрительно бросил Торн. Я промолчал, разглядывая далёкие горы. Сколько же тут всяких кланов, домов, родов и прочего… И все переплетены друг с другом тысячами лет дружбы, вражды, предательств, кровной мести и кровного же родства. И все эти тысячи лет тут царит ни на минуту не прекращающаяся междоусобица, что лишь затихала на время, от открытого противостояния переходя к ядам и кинжалам. Только приход Таргариенов да мощь драконов на триста лет установили на материке относительный мир, и вот теперь опять. Новая война, которая обескровит армии Семи королевств и основательно проредит благородные дома. А где-то там — бесчисленная армия мертвецов, что, возможно, сейчас как раз начинает двигаться откуда-то с неизведанных земель вечной зимы в сторону обжитого юга. Истинный враг — там. Но как донести эту мысль до ослеплённых жаждой убийства лордов, что сцепились друг с другом в яростной схватке? Этого я, увы, не знал.