Серьёзный Сэм

      20.02.300 года от З.Э.       Чёрный замок       Ворота Чёрного замка были раскрыты, а со двора слышался перестук топоров — братья ремонтировали и расширяли крепостные конюшни под лошадей, что Дозору широким жестом передал Тирелл.       Со странным чувством въезжал я сегодня в эти стены. Выборы девятьсот девяносто восьмого лорда-командующего, первые выборы, в которых мне, как и большей части других дозорных, предстояло участвовать, они вызывали лёгкую внутреннюю дрожь и мандраж. Слова первого стюарда всё не шли из головы. А что если я действительно стану лордом-командующим Дозора?       Заманчиво? Не знаю. Но не думать об этом я не мог.       Кое-кто приветствовал меня кивком головы и поднятой вверх ладонью. Но не все. За прошедший год почти не осталось тех, с кем я начинал службу. Впрочем, такова судьба дозорного.       Я кивал в ответ, а сам выискивал глазами кого-нибудь из офицеров Чёрного замка, но, как назло, ни Марша, ни Донала, ни Джона на глаза мне не попадалось.       Спешившись и оставив коня на сопровождающих братьев, широкими шагами я пересёк двор, после чего толкнул дверь и вошёл в большой зал. Чуть притормозив, окинул внимательным взором возвышение с офицерским столом и шесть угрюмых фигур в чёрном за ним и слегка кивнул головой.       — Приветствую, братья!       Улыбнулся краешком губ просветлевшему лицом Сноу, привставшему и приветливо махнувшему мне рукой. Подошёл, сел на свободный стул почти посередине стола и напротив Донала Нойе, что здоровой рукой с силой сжимал медный кубок, уже понемногу начиная тот сплющивать.       Обстановка за столом была далека от идеала. Слева Пайк, справа Маллистер, остальные между ними. Джон, Донал, Марш и Слинт, который, впрочем, достаточно явно показывал, что он тут исключительно с командующим Восточным дозором.       — Что обсуждаете, братья? — поинтересовался я с небольшой улыбкой, стараясь чуть разогнать сгустившиеся над столом тучи.       — Выборы лорда-командующего, — буркнул сквозь зубы однорукий кузнец.       — А где мейстер Эйемон? — чуть нахмурившись отсутствию старейшего дозорного, я бросил вопрошающий взгляд на первого стюарда, но Марш лишь угрюмо покачал головой:       — Мейстеру нездоровится.       — Сильно?       — Сильно, — подтвердил Боуэн возникшие нехорошие предчувствия.       Я вздохнул. Почти полностью слепой старец до последнего сохранял трезвость мышления и ясность ума, пронеся через неполный век в Дозоре собираемую по крупицам мудрость. Не хотелось думать, что наступают его последние дни.       — Его слово в выборах многое бы значило…       — Слово одного брата, кем бы он ни был, это слово одного брата.       Я посмотрел на сказавшего это Слинта, что с приходом в замок Пайка и в моё отсутствие вновь как-то чрезмерно оперился, вернув былую уверенность. Но отвечать ничего не стал. Пустое.       — Так, — хлопнул широкой ладонью по столу Марш, — все трое командующих крепостями здесь, а значит, откладывать выборы лорда-командующего больше нет нужды. Дозорные Чёрного замка голосуют сами, а за тех, кто остался в крепостях на Стене, их командующие. Голосование назначаю на завтрашний вечер, поэтому ещё раз обдумайте кандидатуры и ваш выбор. И да, хватит уже на сегодня, — он обвёл взглядом сидящих, — препирательств и ругани.       Я понял, что до моего прихода обсуждение было весьма жарким. Первый стюард махнул рукой, и братья, кто дневалил сегодня по кухне, начали споро выставлять на стол блюда с едой и кувшины с вином.       Слова Марша были восприняты без особого энтузиазма, но даже Пайку с Маллистером хватило совести на время отодвинуть старую вражду и молча, хоть и без аппетита, поужинать.       Уже после, когда другие командующие нас покинули, я наконец-то поочерёдно обнялся с каждым из оставшихся офицеров Чёрного Замка. Крепко, по-братски. Вроде и прошло всего чуть больше недели, но как же мне не хватало тех, кто смотрел на меня не снизу, не сверху, а как на равного. Тех, кого я без каких-либо сомнений мог назвать своими друзьями. И снова кольнуло острое чувство сожаления. Сожаления об учителе, наставнике, о суровом, но справедливом Аллисере Торне. Видно, почуяв в нём командира, одичалые рвались к нему, не обращая внимания на потери, и, по свидетельству выживших дозорных, попросту задавили толпой.       Всё меньше тех, кого я знаю,       Всё больше поглотила ночь,       А мы по прежнему у края,       И не уйти отсюда прочь…       Из года в год, из века в век,       Стоять дозором перед тьмою,       И слушать окрик через снег —        …Готовься к бою!       Негромко прошептал я эти пришедшие вдруг на ум строчки.       — Красиво, — произнёс Джон, несмотря на тихие слова и явственное потрескивание камина за нашими спинами умудрившийся расслышать меня. — Чьё это?       — Моё, — признался я.       — Сразу видно воспитание настоящего благородного рыцаря Простора, — по-доброму усмехнулся Сноу, хлопнув меня по спине. — И великий воин, и поэт.       — Это да, — задумчиво ответил я, — зарубил врага, а затем, встав ногой на его ещё не остывший труп, тут же сочинил поэму, воспевающую его доблесть и героическую смерть от твоей руки.       — Серьёзный Сэм, читающий поэму… — прогудел однорукий кузнец, ухмыляясь в густую бороду. — Не от неё ли великаны ринулись на тебя все разом? Похоже, им не слишком-то понравилось.       — Наверное, рифма не удалась, — пожал плечами я, вновь, теперь уже с улыбкой, вспоминая переломный момент битвы с одичалыми. — Что, кстати, с пленными? — спросил я и сразу заметил, как помрачнело лицо Джона.       — Решать будет новый лорд-командующий, — степенно ответил Марш и тут же добавил, спускаясь в основной зал: — А пока, Донал, Джон, возвращайтесь к своим обязанностям. Я к мейстеру Эйемону. А ты, Сэм, отдохни с дороги. Покои мастера над оружием всё ещё за тобой, я только распоряжусь растопить камин.       Я благодарно кивнул — отдых, несмотря на жреческую силу, мне тоже был необходим, — но, заметив, что хмурое выражение не сходит с лица Сноу, направился за ним.       — Ты куда, брат? — поинтересовался я, догоняя.       — На Стену, — ответил тот. — Надо проверить посты.       И снова услышал я в голосе товарища какие-то странные нотки.       Свежесбитый помост приёмной площадки подъёмника чуть поддавался под нашими шагами, и поскрипывал усыпающий тонким слоем доски снег. Мы замерли, ожидая, когда один из братьев опустит подъёмник, и Сноу чуть повыше поднял воротник, ежась от холода, что накатил после жарко натопленного помещения.       — И всё-таки что-то гнетёт тебя, — пытливо всматриваясь в лицо Джона, констатировал я.       — Неспокойно мне, Сэм, — ответил тот после недолгого раздумья. — Много одичалых ушло обратно. Кто-то погибнет, кто-то смирится с поражением, но кто-то будет продолжать попытки перебраться через Стену. Я не видел среди тел погибших вождей: Плакальщика, Хармы — а они не успокоятся и не отступят. Стоит им перегруппироваться, и они атакуют снова. Поверь, Сэм, — он повернулся, глядя мне в глаза, — им нечего терять. Слишком большой страх идёт с севера. Поверь мне, я видел… — тут он замолчал, словно не решаясь произнести, и за него сказал я:       — Иных?       Джон медленно кивнул.       — Словно ожившие ледяные скульптуры. Живые, но безмерно чуждые этому миру, с синими светящимися глазами и в доспехах изо льда, — негромко сказал я, окунаясь в воспоминания. Сноу, чуть дёрнувшись, спросил:       — Ты тоже их видел?       — Нет, — ответил я, понимая, что для откровений время ещё не пришло, — но после вихтов появление Иных было лишь вопросом времени. Я читал старые записи — тысячи лет назад они не были сказками.       — Они не сказки, Сэм. Они — смерть, которая не просто убивает. Покойники пополняют ряды их армии. Недаром одичалые всегда сжигают своих умерших. Если могут…       Тут площадка подъёмника опустилась, и мы зашли внутрь чуть закачавшейся под нашим весом кабины. Под скрип цепи, наматываемой на барабан, медленно стали мы подниматься на верхушку Стены.       — Это не просто набег, — вновь нарушил тишину Сноу, когда мы застыли у парапета, вглядываясь в теряющуюся в морозной дымке кромку леса, — в этот раз они пошли к Стене все, включая женщин и детей, — тут он невесело хмыкнул. — Впрочем, женщины у них тоже воины — копьеносицы, они сражаются наравне с мужчинами и наравне гордятся победами, головы врагов насаживая на копьё словно знамя. Но даже дряхлые старики, даже великаны, которые никогда раньше не ходили с Королями-за-Стеной, пришли сюда, последние из своего рода.       «Получается, последний великан пал от моей руки? — подумал я. — Получается, я стал причиной геноцида древней, давно вымирающей расы существ, населявших этот континент ещё до пришествия андалов и первых людей?»       И невольно испытал печаль, понимая, что этот мир лишился части своей живой истории.       — Сколько их ещё? — спросил я, привычно оглаживая приятную на ощупь поверхность ледяного барьера. Почувствовав — уж не знаю чем — внутри массива льда глубокую трещину, потянулся к источнику магии под Стеной. Под ногами чуть дрогнуло, и лёд в десятке метров под нами сошелся, снова сплавившись в единую массу. Здесь, наверху, это отозвалось лёгким звенящим гулом, и Джон с опаской оглянулся, немного подождал, вслушиваясь в наступившую тишину, после чего, успокоившись, ответил на мой вопрос:       — Манс привёл под Стену двадцать тысяч воинов, и с обозами за ним двигалось ещё вдвое больше одичалых. Вот только действительно дисциплинированных воинов среди них было от силы две-три тысячи, остальные больше охотники. Они же первыми и сбежали, когда войско Тирелла ударило им во фланг. Так что, учитывая полтысячи пленных и полутора тысяч убитых, наиболее опасных будет около тысячи. Но они, скорее всего, разбились на отдельные отряды по несколько сотен и сейчас планируют пробиться на юг в других местах.       — А остальные?       — Остальные будут ждать вестей от них — не думаю, что после пережитого они самостоятельно сунутся к Стене.       — Что ж, — я оторвался от разглядывания леса, — значит, всё не так уж плохо. Тысяча — не двадцать.       — Вот только если они скрытно проберутся на юг и снова тайком ударят по крепостям с тыла, то мы их, может, и удержим, но земли Дара будут для нас потеряны. Они просто отрежут нас от Семи королевств.       — Если только король Севера нам не поможет, — я, чуть улыбнувшись, посмотрел на Сноу, намекая на родственные связи последнего.       — У него сейчас другие заботы, — дёрнул плечом Джон, и было непонятно, рад он являться братом королю или нет. Сколько раз бы ни повторялось, что мы — лишь братья Ночного дозора, связь с родом всё равно оставалась. Вот только какой она была у бастарда? Завидовал ли он братьям, родившимся в браке? А может, сам тайком мечтал стать королём Севера? Кто знает…       Мы прошлись на пару лиг в обе стороны, проверяя несущих службу дозорных. Всё было тихо, и я, спустившись вниз, пошёл отдыхать.       25.02.300 года от З.Э.       Чёрный замок. Пятый день выборов 998-го лорда-командующего Ночного дозора       Если кто скажет, что выборы лорда-командующего — это торжественный и степенный процесс, ну, что-то типа церковной церемонии… не верьте. Скорее уж это похоже на оживлённый базар, где особо бойкие торговцы, перекрикивая друг друга, наперебой предлагают свой товар.       Во-первых, кандидатуру может выдвинуть любой из братьев Дозора. И в первый день этих кандидатур набралось двадцать шесть. Большинство, конечно, скорее из спортивного интереса, не набрав за день и десятка голосов.       Ну, а что, как оказалось, большая часть дозорных выборы лорда-командующего восприняла как бесплатное шоу. С развлечениями тут была напряжёнка, и уж сейчас-то они отрывались вовсю, выкрикивая положительные качества своего кандидата и громогласно охаивая остальных. Впрочем, в меру — а ну как охаиваемый станет командующим, там и припомнит особо ретивых…       Основных кандидатов было пятеро. Пайк, единолично голосовавший за себя всеми своими дозорными, что остались в Восточном дозоре у моря. Маллистер — бодрый ещё старикан, также представлявший всех своих дозорных, подозреваю даже, что и тех, кто пропал без вести либо скончался, но о ком не успел или не захотел сообщить мейстер Сумеречной башни. Затем был Марш, которого поддерживала часть дозорных Чёрного замка, и я, согласно договорённости с кастеляном также, по примеру старших товарищей, голосовавший за всех дозорных Твердыни Ночи. Пятым был выдвинутый в последний момент Скорбным Эдом Джон.       Выборы осложнялись ещё и тем, что для победы нужно было не просто набрать больше голосов, чем соперники, а не менее двух третей голосов всех братьев дозора. Поэтому все четыре предыдущих дня дозорные до хрипоты спорили, ругались, брызгая слюной и яростно хватая друг друга за грудки, пытаясь решить вопрос командования. Мейстер Эйемон, которому стало лучше настолько, что он мог сидеть в большом зале, с лёгкой улыбкой слушал перепалку братьев, а под конец даже обмолвился, что один раз лорда-командующего не могли выбрать два года, переголосовывая каждый день.       Меня такая перспектива, признаться, пугала.       Но Марш уже начал свою игру и по окончанию четвёртого дня выборов публично снял свою кандидатуру в мою пользу, призвав всех своих последователей так же, как и он, проголосовать за меня.       Это мгновенно уравняло мои шансы с Пайком и Маллистером, а Джона, за которого в итоге голосовало около сотни братьев, заставило всерьёз задуматься.       Тем же вечером он сказал мне, что, скорее всего, завтра поступит так же, как и Боуэн, снимая кандидатуру и поддержав меня. В этом случае я становился лидером выборной, так сказать, гонки, и голоса любого из оставшихся двух командующих крепостей, перетащенного на мою сторону, хватило бы для победы.       Вот только… действительно ли мне было это нужно?       Однако все рефлексии я оставил на потом, ибо сейчас дозорные снова стали собираться на главной площади замка — приближался час начала нового витка голосования.       — Сэм, — подошедший откуда-то сзади кастелян Чёрного замка чуть кивнул в сторону уже начавших по въевшейся за пять дней привычке собачится дозорных. — Думаю, сегодня выборы закончатся. Я вчера вечером поговорил и с Пайком, и с Маллистером. Перспектива не дать стать лордом-командующим друг другу в них уже сильнее желания попробовать выиграть, так что почти наверняка они отдадут голоса за тебя. Главное — сразу, как они придут, первым иди к помосту и голосуй. Это уберёт последние сомнения.       — Будем надеяться, — ответил я, ища взглядом обоих командующих, но те ещё не появлялись. Поправил плащ и перевязь абордажника, с которым никогда не расставался вне собственных покоев, чувствуя лёгкий мандраж. Ещё раз оглядел просторный двор.       Справа, на собранном строителями Ярвика помосте, за стол усаживался ведомый Скорбным Эдом укутанный в меховой плащ мейстер Чёрного замка. Рядом с ним уже сидел Донал Нойе, как всегда сжав пудовый кулак, лежащий на столе. Он официально подсчитывал голоса, объявляя результаты. Сегодня к ним третьим направился и Марш, напоследок хлопнув меня ободряюще по плечу.       Кивнув подошедшему Джону, а затем и обоим командующим, что пришли самыми последними, демонстративно расположившись по разные стороны от помоста, я решительно шагнул вперёд, поднялся на помост и развернулся к замершим на площади дозорным, намереваясь объявить о своём решении. Открыл рот… и вдруг понял, что не могу вымолвить ни слова. Словно они застряли у меня в горле, и ни туда, ни сюда.       После этого моё сознание словно отодвинули в сторону, лишив не только голоса, но даже ощущения тела. Словно издалека, со стороны я услышал себя, когда не-я заговорил моими губами, с силой и страстью, наличия которых в себе я даже не подозревал.       — Братья, — разнёсся мой голос в почти полной тишине, — мы выбираем девятьсот девяносто восьмого лорда-командующего в трудное для Дозора время. Нет тысяч братьев, что могли бы неусыпно контролировать всю Стену. Из девятнадцати замков гарнизоны только в трёх, да и те полны едва ли на десятую часть. А за Стеной — десятки тысяч одичалых, что только чудом — а иначе о войске короля Простора и Штормовых земель Ренли Баратеона я сказать не могу — не захватили Чёрный замок и не прорвались на юг. Но даже и они — не главная угроза. То, что идёт следом за одичалыми, и есть наш истинный враг, из-за которого была возведена Стена. И рано или поздно, но он дойдёт сюда…       Не-я говорил ещё и ещё, демонстрируя удивительное для меня красноречие, а я метался, словно бесплотный дух, в клетке собственного тела, со всё большей паникой, понимая, что ничего, совершенно ничего не могу поделать.       И наконец в воздухе прозвучало:       — Вот поэтому я считаю Джона Сноу лучшим претендентом на звание лорда-командующего из всех находящихся здесь! Он сын своего отца, истинный Старк по духу и телу. Брат короля Севера и Речных земель, воин, что сразил вихта. Он смог выжить среди одичалых, оставшись верным клятве, сумел предупредить Дозор о готовящемся нападении. И в переломный момент сражения под Стеной не побоялся взять командование на себя, спасая мне жизнь, зная, что может поплатиться за это головой. Именно такой лорд-командующий нам нужен!       Моё тело само развернулось к столу, взяло из чаши с наконечниками стрел, что обозначали голоса за Сноу, один из них и со словами:       — Голосую за Джона Сноу. Я и гарнизон Твердыни Ночи, — положило возле котла, перед замершими Боуэном и Нойе. Старый мейстер, в отличие от остальных, удивления не выказывал, лишь на губах его блуждала лёгкая полуулыбка, словно он окунулся в какие-то свои воспоминания.       А затем меня отпустило, и чтобы не упасть, мне пришлось крепко ухватиться за край стола. Голова была затуманенной, как после выпивки, но на требовательно-вопрошающий взгляд кастеляна я только мотнул головой, не имея ни сил, ни желания пытаться объяснить произошедшее.       Медленно я отошёл в сторону, пропуская к котлу остальных дозорных. Увидев ошарашенное лицо Джона перед собой, только и смог, что улыбнуться ему да легонько стукнуть в плечо кулаком. Мне надо было сначала во всём разобраться самому.       Мысли метались как безумные. А ещё случившееся просто пугало. Что, кто, почему? Эти вопросы настолько заняли меня, что я уже вовсе не обращал внимания на происходящее вокруг.       И тут вдруг на самом краю сознания раздался смешок. Не мой. Чужой смешок старческого голоса. Такого знакомого. И я вспомнил Бриндена Риверса, Трёхглазого ворона.       Очередной смешок подтвердил, что я угадал правильно.       «Сволочь! — мысленно заорал я, пытаясь донести до чёртового провидца всю свою вспыхнувшую как пламя ярость. — Как ты посмел залезть в мою голову?!»       Но тот не соизволил ответить, а я понял, что гадский старикашка, пока я валялся истощённым в его пещере, не просто покопался в моих воспоминаниях, но и оставил там свою закладку, с помощью которой смог мной управлять.       «Вернусь и убью! — пообещал я, сжимая кулаки. — Выпью, как ту лесовичку, Риверс!»       «Сначала найди, — слабым эхом донёсся в ответ ехидный голосок, и я, принявшись вспоминать путь, который прошли мы с Браном от Твердыни Ночи до логова Ворона, с лёгким шоком понял, что всё произошедшее с момента отхода от Стены и до встречи с нежитью словно скрыто туманом. Единственным светлым пятном была моя встреча с Иными.       И тут Риверс подстраховался. Так что же делать? Быть марионеткой бывшего лорда-командующего дозора, ставшего каким-то дендромутантом, я не желал категорически.       «Больно надо, — снова проснулся Бринден. — Да и нелегко подобное. Вот только это — не твоя история. Пока, Сэм, не твоя».       Больше, как бы я к нему ни обращался, Трёхглазый не отвечал, и я вернулся к выборам лорда-командующего…       Которые уже закончились, и поднятый на помост Джон сейчас ошалело принимал поздравления. Девятьсот девяносто восьмой лорд-командующий Ночного дозора был выбран.