Серьёзный Сэм

      17.03.300       Твердыня Ночи       Две недели после превращения одичалых в вихтов пролетели как один миг. Я всё ещё не мог определиться, как противостоять белым ходокам. Порождения Короля Ночи практически не уступали мне в силе, но совершенно не зависели от источника в Стене, каким-то образом подпитываясь от Великого Иного. И их, скорее всего, было немало. Про самого Гарта Зеленорукого, ставшего Королём Ночи, и вовсе говорить не стоило. В бое один на один я свои шансы оценивал как стремящиеся к нулю. А он ведь один не ходит. И даже Стена не казалась мне такой уж неприступной. Не теперь, когда из девятнадцати крепостей функционировало только четыре.       Спустившись во двор Твердыни Ночи, я некоторое время задумчиво наблюдал за суетой дозорных, что продолжали исправно нести службу, потихоньку восстанавливая былое величие старейшего замка Стены.       Услышал голос Бритта, лично гонявшего новое пополнение. Джон озаботился тем, чтоб гарнизон Твердыни довести до сотни, и теперь сорок новичков, разбитых на четыре десятка, под руководством старого вояки постигали азы воинской науки.       Большинство было вообще зелёным пополнением, но часть, около трети, являлась уже давшими клятву братьями Дозора. Впрочем, их выучка также оказалась далека от совершенства.       Закрываясь от Трёхглазого, шлем и доспехи я носил практически постоянно, тем более усиленное магией тело почти не уставало, и встречные братья уважительно обходили массивную железную статую, в которую я превратился, стороной, приветствуя лёгким поклоном.       — Сир командующий!       С лёгким скрипом сочленений я повернулся к позвавшему меня дозорному, а затем в нём и двух других гвардейцах на конях, что приближались ко мне, узнал отправленных мною сразу после битвы за Чёрный замок людей, что должны были доставить к моему отцу Игритт с ещё не родившимся ребёнком Сноу.       — Мерш, — произнёс я, обращаясь к спешившемуся и усталому после дальней дороги дозорному, — с возвращением. Как дорога?       — Слава Семерым, спокойная, — ответил тот.       Двум оставшимся я махнул рукой, отпуская отдыхать, а с Мершем неторопливо направился вдоль стены крепости, готовясь слушать. Я видел, что дозорному не терпится рассказать о поездке, даже несмотря на усталость, и спросил:       — Как моё поручение?       — Исполнено в точности, сир, — бодро объявил дозорный, — одичалую передали вашему отцу и, как и было оговорено, сообщили о будущем ребёнке.       — И что он? Как воспринял известие?       — Благосклонно, сир, — позволил себе улыбнуться уголками губ Мерш, — возможно, даже обрадовался, но мне сложно судить. Одичалую он сразу передал под опеку нескольким своим рыцарям.       — Что ж… — я отвлёкся, чтобы махнуть рукой поприветствовавшим меня строителям Ярвика, почти разобравшим одну из боковых полуразрушенных башен донжона и теперь перемещавшим камень на новое место, где мы планировали поставить каменную кузню, — значит, мой план сработал. В землях Простора куда безопасней, чем на Стене.       — Это не всё, сир.       Я приостановился, покосившись на дозорного.       — Там была Оша, — произнёс Мерш, — прислуживала в замке Старков и услышала наш разговор.       — И?       Чутьё или случайность, но, похоже, ушлая одичалая успела сбежать из Кротового городка в вотчину Старков аккурат перед нападением отряда Манса. Вкупе с остальными фактами впору было посчитать её саму какой-то колдуньей, слишком уж ей везло.       — И она сказала, что тоже беременна от вас, сир.       Шлем скрыл мои удивлённо поднявшиеся брови, поэтому, вернув себе спокойствие, я лишь поинтересовался:       — Это точно?       — Да, сир, мейстер Винтерфелла определил срок в четыре месяца.       — Четыре…       Я мысленно посчитал в голове. Ну да, с момента, как я отправился сопровождать Брана к Трёхглазому, примерно столько и прошло.       — Она призвала нас в свидетели, — тон Мерша изменился, стал чуть виноватым, — нам пришлось подтвердить, что тогда она была с вами.       — Не кори себя, ты всё сделал правильно, — успокоил я его, усмехнулся. — И как воспринял мой отец это известие?       — Нормально, сир, только уточнил, сколько ещё одичалых, беременных от вас, бегает за Стеной.       Да, то, что Рендилл, весьма сдержанный, по моему личному впечатлению, и суровый лорд Рогова Холма, решил пошутить, было неплохим знаком, ведь означало, что и Ошу он принял вполне благосклонно.       Мерш подтвердил:       — Её он тоже отправил вместе с рыцарями.       — Ну что ж, — вздохнув, сказал я, — так тому и быть.       Отпустив дозорного отдыхать, я покинул двор крепости, подымаясь на Стену. Надолго задержался там, вглядываясь в застывшую далеко на горизонте морозную дымку, сквозь которую было не пробиться даже моему усиленному магией зрению. Где-то там Король Ночи копил силы, штамповал белых ходоков и поднимал всё новых вихтов. Я не обольщался. За восемь тысячелетий в тех краях поумирало вдоволь народу.       Невольно мысли мои сползли и на Иных, которые обитали ещё дальше. В той неисследованной части материка, которая на всех картах обозначалась как «терра инкогнита» — неизвестная земля. В те края не заплывали корабли и не доходили даже самые отмороженные одичалые. Никто не знал, как далеко простирается северный край материка. Да и вряд ли узнает, если там действительно обосновались Иные. Вероятно, холод в тех местах сравним с тем, что под Стеной. Буквально космический. Из всех ныне живущих только я теоретически мог туда попасть.       Теоретически — потому как едва ли меня там будут ждать с распростёртыми объятьями.       В это время, нарушив мои думы, на гребень стены взлетел и уселся крупный чёрный ворон. Он несколько раз повернул голову, разглядывая меня то одним, то другим глазом. Затем требовательно каркнул.       — Чего тебе? — грубовато поинтересовался я, разгибаясь и опираясь латной перчаткой на ледяной парапет. — Решил меня навестить, Трёхглазый?       Ворон снова что-то каркнул, а когда пальцы мои сжались, с хрустом пробороздив железом перчаток лёд, вспорхнул и опасливо отлетел назад, хоть и не улетел совсем.       Я был почти уверен, что это очередной лазутчик Бриндена Риверса, хоть и не понимал, зачем я ему вновь понадобился. Однако желания опять слышать в голове наглый скрипучий голос зажившегося на этом свете бывшего командующего не было никакого, поэтому я лишь махнул рукой, заставив ворона отлететь ещё, да прикрикнул:       — Кыш, пойди вон! Передай своему хозяину, что мне с ним не о чем разговаривать.       В этот раз птица послушалась и, резко взмыв в воздух, полетела куда-то в сторону Винтерфелла.       Я задумчиво проводил её, постепенно превращающуюся в чёрную точку на горизонте, взглядом. Потом вспомнил, что Риверс обычно гонял ворон целыми стаями, пробормотал:       — Неужели ошибся?       Впрочем, поведение птицы было более осмысленным, чем у обычного представителя пернатого племени.       — Кто-то из варгов-одичалых или… Бран?       Я вспомнил отведённого к Трёхглазому ворону Старка. Тот тоже был варгом. Правда, я так и не успел узнать, зачем Риверсу понадобился паренёк. Слова про ученика я воспринимал с некоторым скепсисом. Старику и так было неплохо. Вживлённый в корни чародрева, он мог существовать ещё сто лет как минимум. С его слов, конечно, но в этом вопросе я склонен ему верить. Система даже без лесовички оставалась саморегулируемой, а значит, можно было спокойно сидеть и следить за всем творящимся в Вестеросе, не особо отвлекаясь на какие-то посторонние вопросы. Если только…       Тут я снова задумался, определяя, какие изменившиеся вводные могли бы толкнуть Риверса на активные действия. А затем понял, что, скорее всего, там попросту стало небезопасно. Его пещера находилась почти на границе мест, обжитых одичалыми, далеко за Кулаком Первых Людей, где Мормонт и несколько сотен дозорных приняли бой и погибли.       Сноу не слишком подробно рассказывал о том, что там видел, когда пришёл на развалины крепости Первых Людей. Он тогда вынужденно изображал перебежчика на сторону Манса и одичалых, о чём вспоминал неохотно, но из скупых описаний я понял, что это было дело рук белых ходоков.       Что-то чувствовал Бринден Риверс, ощущал, что совсем недолго ему спокойно сидеть в убежище. И в таком разрезе воспитать ученика виделось… да, весьма логичным. Однако это не совсем вязалось с тем впечатлением, какое у меня сформировалось во время общения с Трёхглазым. Не чувствовалось в нём какого-то благородства, что ли, не мог такой человек, которого боялись все лорды Вестероса, не чуравшийся грязных и кровавых методов на посту десницы короля, бескорыстно, только лишь из лучших побуждений, отдать свои знания и навыки другому, дабы безропотно принять смерть от шастающего поблизости Короля Ночи.       Нет, здесь происходило что-то другое. Бран хоть и был инвалидом, но всё же мог передвигаться с чужой помощью, а значит, в отличие от Риверса, живущего исключительно за счёт подпитки чародрева, пещеру покинуть способен. Юный возраст Старка тоже обещал долгую жизнь. Что, если Риверс не ученика себе призывал, а владеющий той же магией оборотничества, что и он сам, сосуд, в который собирался перенести своё сознание?       Вот это уже больше походило на него.       Я вспомнил наш разговор и то, как ловко он сыграл на моей тревоге за Дозор и братьев, заставив бросить всё и мчаться на помощь. Старый интриган знал, за какие струны в моей душе дёргать, чтобы я забыл обо всём остальном.       Желание найти ублюдка и прикончить вместе со всеми его воронами стало ещё нестерпимей. Если бы только получилось вспомнить дорогу к нему…       Но Риверс своё дело знал слишком хорошо — ни Фрам, ни двое других ходивших с нами братьев не смогли припомнить дорогу и ориентиры, ведущие к пещере. Приходилось признать, что переиграл Трёхглазый меня по всем статьям, использовав в своих личных целях, получив одного Старка, а второго, который Сноу, поставив командующим Дозора.       Вот зачем ему было нужно последнее — я не понимал до сих пор. И ладно бы Сноу стал хреновым командующим, нет — бастард или не бастард, он оставался сыном лорда- хранителя Севера и научился у отца многому, в том числе управлению людьми и крепостями.       Вопросы, вопросы… одни вопросы.       В сердцах я грохнул кулаком по парапету, и приличный кусок льда, отколовшись, с шумом и грохотом, цепляясь за неровности Стены, полетел вниз.       Оглянувшись, я убедился, что посторонних нет, и, сосредоточившись, повёл ладонью над возникшей прорехой, вытягивая из воздуха влагу, восстанавливая повреждённый участок.       После чего направился к лестнице вниз — меня ждали другие дела.