Imagines by Jenny Ray

Вульпес долго наблюдал за ней на Стрипе. Это был приказ — изучить, и, когда придёт время, вручить такой ценный для многих Знак Цезаря. Они уже встречались раньше — в Ниптоне, когда фрументарий карал распутников. Расслабленно закинув на плечо винтовку, она, случайный свидетель представления, с интересом шла к ратуше, словно не зная, что сулят эти красные стяги с золотым быком. Тогда Вульпес ещё не знал, кто она такая, лишь по случайному стечению обстоятельств не лишив девушку головы, но слухи о курьере, что выжил после выстрела в голову, разлетелись быстро. Везде, где она появлялась, жизнь налаживалась, и едва не каждое задание, что ей давали, Т/И перевыполняла. Пройдя лавиной по пустоши Мохаве, она привлекла внимание всех самых могучих сил, которые стали разрывать её на части — все хотели такого союзника, как этот Курьер, значение которого было уже намного больше, чем его прозвище. Сначала доставляешь грузы и письма, а уже завтра ты — едва ли не самый важный винтик в механизме великой войны. Дикому Лису раньше никогда не доводилось видеть таких женщин. Это обескураживало. Она стреляла лучше многих мужчин, разбиралась в науке и с невероятной ловкостью обкрадывала чужие карманы, если этого требовало дело. Однажды Вульпес заметил, как Т/И прямо на глазах у всего казино вытащила массивную связку ключей у вышибалы, не забывая при этом поддерживать светский разговор. На секунду мужчина представил, как эти ловкие пальцы проходятся и по его карманам, но не гнев вспыхнул в нём, и не отвращение. Что-то совершенно иное, что фрументарий старался погасить. Вульпес Инкульта никогда не встречал таких женщин. Серьёзная, не задающая лишних вопросов, интересующаяся лишь вспомогательной информацией к делу и оплатой. Но уж если она раскроет рот, то ты согласишься со всем, что она говорит, даже если это никак не входит в твои планы. Чего Т/И стоит уболтать наёмных убийц опустить оружие и разойтись по домам? Или заговорить зубы боссу мафии? Заставить заядлого наркомана бросить принимать препараты? Вульпесу до жути было интересно, смог бы он сам устоять перед речами Курьера, окажись они друг напротив друга, но пока было рано. Выдавать себя нельзя. Последней убедительной причиной вручить Знак стало то, как именно девушка расправилась с человеком, который не так давно едва не стал причиной её гибели. Перед ней стояла задача остаться с ним один на один, а затем выведать нужную информацию, и Т/И, правильно разыграв карты, надавила на самое слабое место у таких мерзких распутников, как Бенни — либидо. Порой нет ничего проще, чем заставить мужчину захотеть тебя, даже если до этого он смотрел, как для тебя роют могилу. Не иначе как чёрная вдова Т/И завлекла его в свою паутину, бесстыдно заигрывая полуулыбкой на пухлых губах, но Вульпес видел, как резко спала натянутая маска, когда Председатель отвернулся, чтобы проводить девушку в свой номер. Вышла Курьер уже одна, завязывая растрёпанные волосы в неаккуратный хвост, чтобы не тратить на это лишнее время. Судя по времени, которое она провела наверху, секс действительно был, но мужчина не мог понять, почему. Было в этом что-то неправильное и больное, от чего по телу внезапно пробежала волна чего-то животного. Вульпес поставил стакан с виски на стол, завершая свою роль игрока, и направился следом за Курьером. Она действительно оказалось той ещё сумасшедшей сукой. Умной, красивой, хитрой, но до чёртиков сумасшедшей. У Т/И не было жажды крови, но она не отводя глаз наблюдала, как карают распутников и плутократов. Она не была заносчивой и эгоистичной… но как же ловко у неё получалось брать то, чего она хотела. Легионеры в лагере смотрели на Т/И с негодованием, будто ей не место там, где она стояла — подле Цезаря, как его длань, несущая его слово и волю по пустоши. Но никто не осмеливался сказать кайзеру хоть слово. Возможно, Т/И станет началом чего-то большего, примером того, что существуют женщины-воины, способные стоять плотным рядом с мужчинами. Их будет мало, они будут отбираться ещё суровее, но они будут. Каждую нотку её безумия Вульпесу довелось прочувствовать в холодном подвале, где им вдвоём пришлось пережидать песчаную бурю после совместного задания. Т/И выводила его из себя умелым давлением на больные точки, о которых не знал даже сам мужчина, и, в какой-то момент, тело само подорвалось, игнорируя годы тренировок самоконтроля, и схватило зарвавшуюся девчонку за горло, придавливая к потрескавшейся кирпичной стене. Он готов был поклясться, что переломает её пополам, пока Курьер… не засмеялась. Хрипло, сдавлено, но отчаянно игнорируя крепко сжимающуюся на её шее руку. Глаза девушки по-немногу начинали слезиться, но вместе с тем смех казался ещё безумнее. И Вульпес сдался. Бросился вперёд, словно волк на свою добычу, всё ещё не до конца понимая, хочет он её разорвать или взять, заставляя подчиняться. Сомкнутые пальцы с нажимом перешли от шеи к подбородку, не давая отвернуться. Он не хотел брать её силой, гораздо приятнее было бы заставить саму Т/И захотеть ему отдаться вопреки всему, что творилось в её голове. От неожиданности девушка не успела стиснуть зубы, и легионер сразу перешёл к тому, чего хотел: поцелуй был грязный, жадный, Т/И пыталась не дать Дикому Лису взять над ней верх, но мужчина чувствовал, как её язык не слушается хозяйку, поддаваясь танцу, который ведёт Он. Девушку выдал стон. Она пыталась вдохнуть, чтобы не кружилась голова, но тихая протяжная мелодия на случайно вырвавшемся выдохе разрушила такую чётко выстроенную самоуверенность. Вульпес не смог сдержать самодовольной ухмылки, которая разорвала поцелуй. — Ненавижу, — еле слышно прошептала Т/И, урвав себе эту секундную заминку. — Как и все остальные. Он завалил её вбок, вынуждая лечь на спину, с каждой секундой чувствуя, как подрывает последние линии обороны. Чёрт, они одни в небольшом подвале посреди пустыни, где только песок, камни и радиоактивные твари. Мужчина думал, что заставить Т/И хотеть куда сложнее, и даже немного разочаровался, но разочарование продлилось до следующего её неосторожного стона. Вульпес не мог понять, он победил или проиграл? Ему даже начало казаться, что всё это и было её планом, а он так наивно поддался ему. Что ж, теперь всё, что ему оставалось — отрываться на ней, будто карая за безрассудство. Он не знал, сколько это длилось. Вульпес умело заставлял Т/И выгибаться, едва не крича, но давил в себе животное желание сделать больнее, чем это необходимо — грань между сладкой болью и насилием очень тонка. В какой-то момент мужчина понял, что может больше не держать её, Т/И сама лезла в его объятия, словно кошка, но не мог отказать себе в удовольствии перехватить её кисти и прижать их к полу у неё над головой. Резкие быстрые движения. Хорошо, что это произошло здесь, а не в лагере — в дикой пустоши никто не узнает, насколько она может быть до головокружения громкой, и это останется его маленькой тайной, о которой он будет думать тогда, когда ему этого захочется. По дороге к лагерю и в нём они не разговаривали. Даже не смотрели друг на друга. Они и до этого не вели оживлённые беседы, а теперь и подавна. Вульпес ни о чём не жалел, да и думал, что Т/И тоже. Ей просто нужно время переварить то, что случилось. Эта женщина не похожа на жертву, и как жертва себя вести не будет. Этим она ему и нравилась. Фрументарий сколько угодно мог трахать рабынь и проституток, но они всегда изначально знали своё место, беспрекословно подчиняясь его воле. Прелесть же Т/И была в том, что она могла подчиниться, но с большим трудом. Это вызывало азарт, привлекало сильнее любого казино. Возможно, Курьер просто умело манипулирует его слабостью в желании чувствовать сопротивление, переходящее во взаимность, будто полководец, который завоёвывает новые народы, ну и пусть. Зато уже очень давно Вульпес не улыбался.