Глава 1
Артуру не нравились эти разговоры о Томасе Уэйне. Каждую неделю мама писала и просила отправить письма, которые оставались без ответа. Возможно, они вовсе не доходили до адресата? Или богач со своей счастливой семейкой просто потешались над несчастной Пенни, ставя на письма чашки с элитным чаем, чтобы не поцарапать дорогие столы? Артур старался не думать об этом. Выбросить из головы. Мужчина хотел сменить тему на другую, но мама сделала это сама. — А как та девочка, Т/И? С которой вы дружили в детстве, — Пенни широко улыбнулась, а Артур — наоборот. — Это было в детстве, мам. Да и не сказать, что мы дружили. Она… она просто не задирала меня, вот и всё. — Правда? — она вскинула бровь. — Тогда ты не поверишь, кто сегодня заходил к нам, пока тебя не было. Нож слишком резко дёрнулся в руке, вместо еды проехавшись по глади белой тарелки, что спровоцировало громкий неприятный скрип. Т/И вернулась в Готэм? Зачем? И почему приходила сюда? — Что она хотела? — спросил Артур, когда к нему вернулось самообладание. — О, всего лишь заходила проведать тех, кто до сих пор живёт тут со времён её юности. Нас, мистера Саммерса, Остинов, мисс Ньюман… — Да, я понял, да. В голове не укладывалось. С момента беседы с матерью прошло уже несколько часов, а мысли из прошлого всё никак не отступали. А если Т/И снова решит зайти? Или она уже уехала обратно в Балтимор? Хотя, даже если нет, с чего вдруг ей снова заходить? Уж явно не для того, чтобы спустя десять с лишним лет увидеть, во что превратился её старый знакомый. * * * — Ха-ха, клоун, клоун! — он старался их игнорировать. — Посмейся ещё, давай! Как ты сделал это на математике и в столовой! А-ха-ха! Артуру тринадцать лет и он не на шутку знает, каково это — жить в таком дерьмовом мире. Но, как бы плохо ни было — он будет улыбаться. Только… только не сейчас, чуть позже — нужно хотя бы дойти до дома целым. — Эй, выродок, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Артур инстинктивно обернулся, но в этот раз говорили вовсе не с ним. Он видел эту девочку раньше. Кажется, у них сегодня вместе была… математика. Чёрт. Мальчик встал, как вкопанный, а те, что дразнили его, обернулись. — Т/Ф, иди домой, — зарычал Билли — своеобразный предводитель этих задир, который не раз указывал Артуру то, что он и сам знал — его место. — Уйду, когда дурачка в покое оставите, — грозно крикнула она, так как стояла чуть поодаль от всех. Артуру захотелось фыркнуть, но он не понял, от чего. «Дурачок» — это самое безобидное слово, которым его могли бы назвать, и именно к этому он, на удивление, не привык. Билли шепнул что-то одному из дружков и он направился к Т/И, разминая пальцы, но они ему даже не понадобились — девочка резким движением скинула с плеч рюкзак и, хорошенько размахнувшись, ударила им обидчика в висок. Мальчик упал на асфальт и взвыл, хватаясь за голову. Лямка рюкзака порвалась на шве и он вылетел из её рук, раскрывшись — по земле покатились большие и маленькие, но тяжёлые камни. Несколько других мальчиков сжали кулаки и хотели рвануть вперёд, но руки Билли их сдержали от необдуманных решений, а затем стало ясно, почему. — Держи своих щенков подальше от него и от меня, а то мои братья снова придут в школу, — Т/И заговорщически улыбнулась. Артур вспомнил, как И/Б1 и И/Б2 Т/Ф заявились однажды в класс и влепили Билли хорошую затрещину, пообещав обеспечить ещё. Флек очень хотел бы иметь кого-то, кто мог бы сделать для него то же самое. — Пошли, парни. Она психованная, — зарычал задира, махнув рукой. Остальные, недовольно повинуясь, пошли за лидером. Т/И победно усмехнулась. Кажется, порванный рюкзак её нисколько не расстроил — она вытряхнула из него камни (тетради и книги, видимо, выложила заранее) и нацепила на одно плечо целой лямкой; затем подошла ко всё ещё стоящему в ступоре Артуру. — Будешь всё время лыбиться и жаться в угол — сожрут с потрохами, — бросила девочка, в мгновение изменившись в лице. — Знаешь, зачем нам говорят быть добренькими? Чтобы вытирать о нас ноги, чтоб было к кому прибежать за помощью, ничего не отдав взамен. — А что тебе нужно взамен за то, что ты мне помогла? — тут же выдал Артур, сразу же подумав о том, что зря это сделал. Нужно было молча принять помощь. Т/И хмыкнула, посмотрела в сторону, задумавшись, а затем сказала, как бы оправдывая свой хороший поступок. — Ты мне две контрольные дал списать. У меня благодаря этому B+. Так что это я тебе была должна, Флек. Больше нет. Девочка прощаясь хлопнула Артура по плечу, из-за чего он от неожиданности покачнулся, и ушла вперёд. Он знал, что они соседи — Т/Ф живут на этаж ниже, но в их семье всё гораздо спокойнее, чем в его. Посмотрев на её уходящий силуэт, Артур двинулся следом, не стараясь догнать.Глава 2
— Т/И, не надо, — голос Артура стал совсем тихим, то ли от вины, то ли от смущения. — Нет, надо! — шестнадцатилетняя девушка, голос которой был буквально пропитан злостью, никак не выдавала себя движениями — плавными аккуратными взмахами она накрывала разложенный диван пёстрой простынью, засунула подушку в наволочку, накинула сверху слегка потасканное жизнью, но чистое одеяло. — Если хахали твоей мамаши так и будут лупить тебя, ничего хорошего из этого не выйдет. Давай я поговорю с И/Б2? Он быстро мозги этому козлу вправит. — Говорю же, не надо, — парень попытался улыбнуться, но вышло уж чересчур вымученно. Молча глядя на это Т/И выдохнула, едва заметно гортанно зарычав от такой несправедливости, и села на постель. Они никогда не называли друг друга друзьями. Однажды, два года назад, Артур случайно обмолвился о дружбе одной фразой и Т/И впервые ударила его. Не сильно, не больно, но это обидело его. Задело. После этого подростки никогда больше не разговаривали о своих взаимоотношениях, несмотря на то, что вели себя, может, не как друзья, но точно как хорошие приятели. И вот сейчас — одному из маминых мужчин пару часов назад очень сильно не понравилось, что Артур старается всегда улыбаться, а затем, как обычно в самый неподходящий момент, парня накрыл приступ, за что он получил хороший удар в лицо и был приложен головой об стол, подоконник и паркет. Не зная где скрыться и переждать ночь пока мужчина не уйдёт, Артур спускался по лестнице вниз, как вдруг его окликнула Т/И. Разбитое лицо приятеля рассказало всё само за себя. Он не первый раз ночует у Т/Ф, скрываясь от нездоровой атмосферы в своём жилище, но это был первый раз, когда Т/И вышла в гостиную к родителям и сказала: «Это Артур, мой одноклассник. Сегодня он ночует у нас». Сказать, что миссис и мистер Т/Ф были в шоке — ничего не сказать. Флек слышал, как они втроём ругаются на кухне и благодарил Бога, что оба её старших брата уехали из города на некоторое время. Артур сел рядом с Т/И. Оба молчали, но думали о своём, и, всё же, парень решил озвучить свои мысли вслух. — Ты говорила, что добреньких все используют. Что все чего-то хотят взамен. Тогда почему ты помогаешь мне? Разве я могу что-то для тебя сделать? Т/И фыркнула, хотела подняться с дивана, и, возможно, просто выйти из комнаты, но как будто само земное притяжение вернуло её обратно. Она, чуть привстав, села обратно, поёрзала. — Мама говорит, что это что-то… женское. Какая-то наша особенность природная. Желание, даже будучи значительно меньше, защитить кого-то другого, кого-то, кто нуждается в ней, — Т/Ф интенсивно завертела головой, изменилась в лице и голосе. — Но я не хочу об этом бреде думать. Ну его к чёрту. Просто принимай то, что тебе дают и говори «спасибо», чудик. В своей привычной манере девушка сказала последние слова с насмешкой, хлопнула Артура по плечу и решительно направилась к двери. — Т/И, — окликнул он её. Она развернулась у самого выхода. — Спасибо. * * * — Господь Всемогущий, — протянула девушка после того, как спустя пять минут стука и ожидания ей всё-таки открыли дверь. — Как ты изменился. Артур не верил своим глазам. Вот она — Т/И Т/Ф, живая, стоит, дышит за его порогом, осматривая его самого с ног до головы. Он правда не ожидал, что девушка, а теперь уже женщина, если судить о том, что они одного возраста, снова сюда придёт. Так они и простояли в дверях ещё около двух минут, не зная, что вообще делать в таких ситуациях. Т/И опомнилась первой. — Я могу зайти? — Да-да, конечно. Весь вечер они разговаривали, как обычно это делают старые друзья. Но Т/И годы назад десятки раз напоминала ему, что они не друзья, и Артур выучил этот урок, поэтому никогда не заходил слишком далеко. Когда Пенни ушла спать их диалог продолжился при свете тусклой лампы. — Оу, — издал Артур, увидев, как Т/И тянется рукой к свежей чашке чая, — ты замужем? Женщина будто не поняла вопроса или причину, по которой он родился, но, тоже увидев кольцо на своём безымянном пальце, слегка тоскливо засмеялась. — Уже нет. Одним движением она сняла с пальца чуть великоватое кольцо и отбросила его куда-то в сторону. С металлическим звуком оно покатилось вперёд по полу и скрылось где-то под шкафом. Артур чуть привстал, но Т/И жестом попросила его сесть обратно. — Не обращай внимания. Для меня оно ничего не стоит и ничего не значит. Найдёшь сам — продай и купи наконец в эту квартиру нормальные шторы. Сначала Артур не понял, пошутила она или нет, но, когда Т/И улыбнулась и подмигнула, засмеялся. — Знаешь, я скоро буду выступать. Не хочешь прийти? Если у тебя, конечно, есть время. Ты ведь скоро уезжаешь. — Хм. Знаешь, думаю, моя квартира в Балтиморе никуда не денется за один вечер.Глава 3
Женщина тридцати лет выдыхает дым и тушит в пепельнице третью сигарету. Допросная комната в тусклом свете одной настольной лампы. Лица детектива и офицера трудно разобрать, а ведь она даже не преступница. В этот раз. Мужчины о чём-то переговариваются, но Т/И их не слушает — прикрывает глаза, покачивая головой в такт какой-то мелодии у себя в голове. Она замечает их возвращение только когда детектив обращается к ней напрямую. — Продолжим, мисс Т/Ф, — он быстро пролистал толстый блокнот до того места, где они остановились десять минут назад. — Так значит, вы пошли на его выступление? — Ага, — женщина достала из пачки очередную сигарету. Четвёртую за последние полтора часа. — Было забавно, но на сцене у него из-за волнения снова появился этот… смех. Но, как я поняла потом, его всё устраивало. Он был… счастлив. Некоторое время. Т/И чиркнула предоставленной офицером зажигалкой. Не отрегулировано большой огонёк сверкнул в допросной, освещая бледное лицо и хорошо выделяющуюся на светлом фоне слегка кровоточащую рану над бровью с запёкшейся в волосинках бурой коркой. Позже ей обязательно скажут, что это стоило бы зашить. — Что вас объединяло? — снова задал вопрос детектив, когда Т/Ф вытолкнула дым из лёгких. — Вы не виделись почти десять лет, но, почему-то, вы пришли к нему домой. — Я уже говорила, что мы соседи? — иронично вопросила женщина, не ожидая ответа. — Я заходила ко всем соседям, которых помнила с детства, в том числе и к Флекам. А второй раз я зашла лишь потому, что оставила где-то на столе своё зеркальце. Пепел Т/И демонстративно стряхивала на пол. — Миссис Боснер, соседка Флеков по лестничной клетке, утверждает, что видела, как вы целовались возле лестницы. — Это он меня поцеловал, — невозмутимо фыркнула женщина. Ни одна нотка в её голосе не дрогнула. — Миссис Боснер утверждает обратное. — Не думаю, что она права. — Мистер Симс тоже это видел. — То есть, у вас полный многоквартирный дом вуайеристов, а вы пытаетесь узнать, кто кого поцеловал? — более агрессивно бросила Т/Ф, нахмурившись, но она по-прежнему выглядела крайне уверенно. — Мы просто пытаемся выяснить, что связывает вас с Артуром Флеком, — детектив устало вытер лоб. Кажется, ему начинает это надоедать и с минуты на минуту он принесёт сюда полиграф. — Вы состояли с ним в интимных отношениях? — внезапно отчеканил молчавший до этого офицер. Детектив подавился остывшим кофе из автомата, а допрашиваемая даже не повела бровью. — Было дело, — она сделала тяг. — Или такой ответ вас не устроит и мне стоит описать позы? «Бедный детектив» — пронеслось у Т/И в голове. Она явно не была настроена на откровенные беседы, так что факты наподобие этих выдавала резко, остро, так, чтобы у слушателей всё свернулось от неловкости. Офицер, кажется, был более закалён в этих вопросах, потому что просто выписал что-то на лист. — Обойдёмся без… этого. Но стоит прояснить один момент — вы всё время уточняли, что Артур Флек не был вам другом, но, в то же время, всё детство помогали ему, а теперь даже переспали с ним. В чём причина? Т/И закатила глаза, как будто разговаривает с несмышлёным ребёнком. — По-вашему, нужно любить или дружить с человеком, чтобы с ним переспать? — вопрос был, скорее, риторическим. — А по поводу детства… знаете, я тот тип женщин, которым покажи сирого и убогого, и они тут же кинуться налаживать его жизнь. Я не испытывала к Артуру жалости, скорее, раздражение, что он не может стоять за себя, но не могла не делать это за него. — Почему вы переспали? — Вам не надоело ещё, нет? — Это нужно для дела, мисс Т/Ф. Говорят, что у «Джокера» был подельник. Или есть. Мы хотим понять, кто это. — Быть подельницей Джокера? — Т/И усмехнулась. — Отлично, меня как раз с работы уволили. Увидев, что мужчинам сейчас не до шуток, она раздражённо вздохнула и села чуточку ровнее. — Послушайте. Я просто хотела спустить пар. Внешность Артура меня никогда не отталкивала, плюс я знаю его тысячу лет, плюс… по нему было видно, что стресса в его жизни лопатой кидай, так что почему нет? Я ему, кажется, нравилась. Детектив с офицером переглянулись. Такой ответ их устроит, пока они, возможно, не накопают на эту дамочку что посерьёзнее. Т/И выходит из участка заполночь, закуривая пятую. Не будь она рождена в этом Богом оставленном месте, Готэм бы сожрал её заживо, как сжирает всех, кто слишком слаб для борьбы. Кто дрожит при виде тёмных подворотен и силуэтов в тусклом фонарном свете. Город дышит, гниёт, чадит, испускает яд, который течёт по венам тех, кто здесь вырос, всё быстрее толкая их к безумию. Оно так близко, только рукой подай. Оступись. Т/И, небрежно одёргивая полы чёрного плаща, отходит от освещённого лампами здания, останавливаясь дальше по улице. Зажав сигарету зубами, чтобы та не выпала, девушка подносит два указательных пальца к лицу и касается своих губ с двух сторон. Алая помада, как символ похоти и страсти, превращается в пугающую, будто кровавую улыбку на бледной коже, как символ безумия и смеха, что Джокер подарил этому серому городу.