Imagines by Jenny Ray

Сколько я себя помню, я всегда защищала Армина. У Эрена была Микаса, а у Арлерта… я. Да, признаться, я не обладала никакими выдающимися боевыми навыками и меня не боялись местные задиры, но всё, что я могла предложить — свою отчаянную смелость. Эрен не всегда был рядом, когда нужно было, в то время как мой отец дружил с дедом Армина, и он всегда был у меня на виду. Смелость… её так не хватало Армину, но фонтаном била у меня. Думаете, что хулиганы не будут бить девчонку? Ошибаетесь. Особенно если девчонка обожала нападать первой, поняв, что угрозы не избежать. Йегер, видя при встрече синяки на моих руках и сбитые костяшки, ликовал, поддерживая моё бушующее чувство справедливости, в отличии от Микасы и самого Армина — они оба призывали нас угомониться. После таких нравоучений Эрен только фыркал, а однажды и вовсе предложил мне пойти вместе с ним в Разведкорпус. «Там нужны такие люди, как ты!» Я не понимала, какие это — «как я», поэтому лишь качала головой. Трудно было сказать, какую жизнь себе я предрекала, поэтому лишь плыла по течению. Мама учила быть хозяйкой, советуя, на каких «хороших мальчиков» обратить внимание; папа учил элементарным наукам, уделяя особое внимание математике: «Заменишь меня в лавке, когда вырастешь», — говорил он, спрашивая, сколько будет две таких монеты плюс три таких. Я не сопротивлялась. А потом сопротивляться не имело смысла. Сидя на скрипучей палубе лодки, я смотрела вдаль на горящие крыши Шиганшины. Вместе с ними сгорало моё детство и моя прежняя жизнь. Теперь нужно было решать за себя — куда податься и кем становиться. — Всех перебью! Каждого отправлю в Ад! Я всегда была поблизости, когда Эрен проклинал титанов — громко или себе под нос, неважно. Я всё слышала, и это откладывалось в моей голове. Шло время, мы делали всё, что было в наших силах, чтобы выжить. Не стало дедушки Армина. Там, возле холодных стен бараков для беженцев, Эрен заявил, что пойдёт в Легион, чтобы стать сильнее и убить всех титанов, и, едва он успел это сказать, Армин решил последовать за ним. Мы с Микасой переглянулись и поняли, что обязаны. — Мы с вами. Шли годы. Мне начало казаться, будто я забыла, кем была раньше, и что было что-то до Вступительной церемонии Шадиса. Если честно, то я всеми силами старалась попасть в десятку лучших и протолкнуть за собой Армина — наверное, мне бы легко удалось уговорить его пойти в Военную полицию. Но, увы, туда из нас попали лишь Микаса и Эрен — те, кто точно не пойдёт в безопасности сидеть за стенами. Когда мы поступили на службу в Разведку, жизнь научила медленно привыкать к потерям — мои друзья, мои товарищи, они медленно один за одним исчезали в глотке титанов, и всё, что я могла делать — защищать себя и Армина. Каждый титан, который тянулся в его сторону, лишался рук, а каждый человек, плюющийся в сторону «слабака Арлерта» сталкивался с моим устрашающим взглядом у него за спиной. Нет. Нет, я по-прежнему не была самой сильной и умелой, даже манёвры мне поначалу давались с трудом. Но по-прежнему я была безрассудно смелой. Сколько я себя помню, я всегда защищала Армина. Как забавно — сначала от людей, затем от титанов, потом… снова от людей. Высокая женщина зажала меня в угол, направляя мне в грудь пистолет. Кажется, дальнейшее спасение Эрена и Хистории пройдёт без меня. Последнее целое лезвие не поможет, а газа больше нет. Женщина пялится на меня, мешкая, как будто сейчас у нас всё время этого мира. Выстрел. Мне кажется, как будто вот-вот и я почувствую ужасную боль. Я не знаю, как это, когда в тебя стреляют, но понимаю, что не хочу узнавать. — Т/И! Быстрее, бежим! Я поднимаю сжатые в ужасе веки и понимаю, что жива. Армин. Он стоит передо мной, в его руках подрагивает опущенный мушкет, и сам он дрожит не меньше меня. Взгляд опускается вниз — высокая женщина стеклянными глазами смотрит в синее небо, а под её головой растекается бурое пятно, заполняя тоненькие каналы пробелов между брусчаткой. Я снова смотрю на Армина, будто не зная, что мне делать. Я впервые за последние три года выпадаю из реальности, смиренно принимая свою беспомощность. — Эй, Т/И. Нужно уходить, пожалуйста, — умоляет Армин. Он встряхивает меня за плечи, вешает мушкет себе за спину и хватает мою руку, крепко переплетая наши пальцы. Я вижу, что ему тоже страшно, чувствую, как периодически его начинает трясти. Впервые наши лезвия обратились против людей, и мы оба не уверенны, что поступаем правильно. Но теперь всё наоборот — он, превозмогая все свои слабости, крепко обхватывает меня руками и спрашивает, готова ли я. Дрожащими пальцами я сбрасываю свои опустевшие баллоны — так ему будет легче маневрировать. Закрываю глаза, чувствуя, как ноги отрываются от земли. Мы выживем. Мы оба обязательно выживем.