Те же и Анастасия

Тревога за людей, которым, возможно, угрожала реальная опасность, реальная, а не финансовая гибель, заставила космолетчиков забыть на время свои проблемы. Тед выжал из двигателя все возможное, и не прошло и трех часов, как все уже разглядывали изуродованные остатки корабля, обвитые ярко-алыми лианами. Потом была посадка, краткая информация от Маши об атмосфере планеты… а потом Станислав вдруг с удивлением обнаружил среди желающих выйти на поверхность планеты своенравную пассажирку. — А ты-то зачем? — начал он с недоумением. Анастасия молчала. Разумеется, она не собиралась никого ни о чем просить… и объяснять, что ей осточертело торчать в каюте, что ее тоже не радует взаимная враждебность — тоже не собиралась. Еще мгновение — и она все так же молча повернулась бы и уж точно до самого конца рейса не общалась бы ни с кем, кроме разве что кошки… и елки… — А впрочем, почему бы и нет, — вдруг согласился капитан, — скафандров на всех хватит, спасибо Алексею… Тут же выяснилось, что надевать скафандр Анастасия не умеет. Запихивали ее туда общими усилиями, потратив на это несколько минут, но никто, вопреки ее опасениям, не возмущался. Надо признаться, что впечатления от недолгой дороги до разбитого корабля почти заставили корреспондентку забыть, куда и зачем они идут. Она впервые шла по другой планете. Впервые видела вокруг себя дикую растительность, не высаженную по заранее продуманному плану, а растущую саму по себе. Да что там — она впервые ступала по природному грунту, а не по дорожному покрытию! Одного этого хватало, чтобы переполнить девушку эмоциями. А тут еще и фауна добавилась — то черепаха мимо промчалась, то нечто вроде птицы кружилось над головой… Последнее несколько встревожило Анастасию, причем опасалась она как за себя, ну и за других людей тоже — ввиду наличия у «птицы» зубов, так и за «птицу» — ввиду наличия у капитана бластера. Потом ее подшиб Дэн, сразу успокоив девушку по обоим пунктам — крылатая тварь и сама вроде не пострадала, и их в покое оставила. Неудивительно, что собственно цель их похода Анастасию как-то не впечатлила. Ну старик, ну сумасшедший, ну с оружием… этого и на Земле хватает. Впрочем, это не помешало корреспондентке выполнить команду «Бежим!» очень быстро. Зато обратный путь оказался еще интереснее — через лес! А лес — это, оказывается, много деревьев! Нет, чисто теоретически Анастасия это знала, конечно, но не могла даже представить себе, что их может быть ТАК много! Да еще и разных! Наверное, за всю свою жизнь она не видела столько деревьев, сколько за эти полчаса пути. Шли медленно, что Анастасию очень устраивало — можно было все рассматривать на ходу. Увлеченная флорой, она не обращала внимания на фауну, пока не оказалось, что на скафандре Полины повисла, извиваясь, то ли короткая змея, то ли длинная толстая пиявка. Очень красивая, черная с золотистыми узорами. Тед, недолго думая, ухватил змею (или пиявку) за хвост и дернул. Животное оторвалось и обвисло в кулаке у пилота, и Полина немедленно схватила его за свободный конец. — Ой, Станислав Федотович, можно я ее возьму на корабль? — Разумеется, нет! — вмешалась Анастасия. Капитан слегка растерялся. С одной стороны, он сам именно это и собирался сказать. С другой стороны — до сих пор ему казалось, что именно он должен решать, что можно заносить на корабль, а что нет. — Как тебе такое в голову пришло? — продолжала возмущаться корреспондентка. — Ты же ничего про нее не знаешь! Как ты сможешь создать для нее подходящие условия? Зоозащитница и зоолюбительница уставились друг на друга с одинаково упрямым выражением лица. — Да какие условия? Она все равно уже неживая! — А ты откуда знаешь? Полина открыла рот, помолчала и закрыла его. Единственным ответом было «потому что она так выглядит», но она сама прекрасно знала, что это — не аргумент. Анастасия поспешила развить успех: — И даже если она неживая, ты все равно не должна ее забирать из ее естественной среды! Откуда ты знаешь, какое значение она играет в этом биоценозе? Может, в ней после смерти будут развиваться личинки, будут ею кормиться? В этот момент пиявке (или змее) надоело слушать рассуждения о своей же посмертной судьбе, и она предпочла ожить, вывернуться из рук Полины и исчезнуть в чаще. Девушки синхронно проводили ее взглядами. — Кстати о личинках… — задумчиво начала Полина. — А ведь у нас икра… — одновременно с ней начала Анастасия. Наметившемуся было взаимопониманию помешал капитан, окликнувший обеих: — Давайте-ка прибавим шагу! Вечереет, не хотелось бы по темноте возвращаться. На последнем этапе пути планета еще раз удивила космолетчиков сворачивающейся в клубочек травой и исчезнувшими листьями, а под самый конец попугала ураганом и черными тучами. Тощая и длинноногая, Анастасия оказалась хорошей бегуньей. В сотне метров от корабля Полина споткнулась и чуть не упала, пробегающая мимо корреспондентка на ходу ухватила ее за руку. Дальше девушки так и бежали вдвоем — двоих сразу ветер меньше сносил. Из шлюза Анастасия вышла с глубокой убежденностью, что инопланетными приключениями она сыта по горло. И как нарочно, едва она успокоилась под защитой надежного корабля, как капитан стал рассказывать ужастики… то есть пересказал старинный миф про мозгоедов. Разумеется, зоозащитница прекрасно понимала абсурдность этих страхов, но почему-то ей все равно стало не по себе… Ночью журналистке снились кошмары, в которых она отстреливалась из дедового ружьишка от космических мозгоедов, черных с золотистыми узорами… Утром Анастасия проснулась раньше всех на корабле: над ней висел долг чести. Блинчики! На самом деле вегетарианская кухня вовсе не так уж скучна и безвкусна, главное, чтобы приправ хватало. А готовить корреспондентка любила и умела. Когда команда собралась в пультогостиной, о процессе готовки напоминали только собственно блинчики, сложенные горкой на блюде. Все остальное — плита, кастрюля, стол — сияли нетронутой чистотой, не говоря уж об отсутствии дыма и чада. После готовки пилота кухня выглядела несколько иначе, мягко сказать. Нет, потом Тед, разумеется, все прибирал… Но мысль, что прибираться можно не только потом, но и по ходу дела, ему в голову не приходила. С голографической подставки экипажу гостеприимно улыбалась Маша в белоснежном поварском колпаке и кокетливом фартучке, с таким видом, будто золотистые блинчики — исключительно ее заслуга. Сама же Анастасия сидела у иллюминатора и завороженно наблюдала за происходящим. Зрелище было действительно потрясающее. Одно солнце заливало снежную равнину золотистым светом, второе чуть выглядывало из-за горизонта. Снег темнел и оседал. И на этом снегу, в свете двух солнц, отчетливо были видны следы то ли ночных хищников, то ли утренних падальщиков… Ну и не только следы. Анастасия, кажется, впервые осознала, что дикая природа — это отнюдь не идиллия. И вегетарианцев в ней мало. А блинчики оказались совсем даже неплохи, это был вынужден признать даже Тед. Поскольку накануне практически все пожелали опробовать себя в роли переговорщиков, после завтрака Станислав решил заняться жеребьевкой. Встало над равниной второе солнце, снег стремительно, на глазах, растаял, команда приникла к иллюминаторам, любуясь видом озера, разлившегося вокруг корабля. А капитан неожиданно для себя задумался о том, предлагать ли жребий Анастасии. Точнее, он — впервые за все дни полета — задумался о ее положении на корабле. На корабле бывают пассажиры и команда. Ну, еще бывают пленники и груз, но это явно не тот случай. Пассажиры обычно летят по своим делам, до определенного места, и не несут на корабле никаких обязанностей, кроме как заплатить за проезд. К Анастасии это вроде никак не подходило. Но и на члена экипажа она не была похожа. Членов экипажа обычно вербует капитан… позвольте, а что он, собственно, делал, когда убеждал девушку лететь с ними? Вербовал, и притом весьма настойчиво, только что «коктейля добровольца» не хватало. И обязанности у нее здесь были, причем она их честно выполняла. Даже с избытком — он ее зазывал только ради елки, кошка была уже переработкой. Еще сутки назад Станиславу подобный вопрос и в голову не пришел бы. Но после того, как Анастасия вместе со всеми брела по степи… после того, как она не дала Полине притащить на корабль змею, а потом почти дотащила до корабля саму Полину… после блинчиков… после всего этого она странным образом казалась уже не совсем чужой. В общем, Станислав решил предоставить ей самой решать этот вопрос. И, проходя мимо с фуражкой, внутри которой перекатывались свернутые бумажки, спросил нарочито безразлично: — Тоже будешь тянуть? Анастасия с тем же нарочито равнодушным видом кивнула и сунула руку в фуражку. При этом оба изо всех сил надеялись, что бумажка с крестиком корреспондентке не достанется. К их взаимной радости, крестики вынули Полина и Тед. По дороге Полина воспользовалась случаем и завела с Тедом секретный разговор. — Слушай, может, расскажем этой ненормальной про Дэна? — Зачем? — Ну не слепая же она! Вот-вот сама заметит, что он не похож на правильного киборга. Это он еще немного заторможенный, но ведь не всегда он таким будет! Тед помотал головой, пытаясь понять логику подруги. — Ты хочешь ей рассказать, потому что боишься, что она сама догадается? — Ну мы же не просто скажем, что он сорванный! Мы расскажем так, чтобы она поняла… прониклась… — А если не поймет и не проникнется? Пока мы сами ни в чем не признались, можно смело говорить, что это ей померещилось. Нас много, а она одна. Да, может, она ничего и не заметит! — А если заметит и заложит Дэна? — Кому заложит? Деду? Или елочке? — Ну так когда-нибудь же мы доберемся до цивилизованных планет! — Вот тогда и будем думать, что делать. Спор прервался скрипом пулеметной турели… За ходом очередных переговоров — столь же безуспешных, как и вчерашние — Анастасия наблюдала вместе со всеми, притаившись на опушке леса. Вопрос, идти ей вместе со всеми или нет, на этот раз не стоял, и скафандр она сумела надеть самостоятельно. И по возвращению на корабль корреспондентка не уединилась в своей каюте, как прежде, а осталась на совещании в пультогостиной. Правда, в разговор не вступала и предложений не высказывала. Финансовая сторона рейса, а соответственно и возможность поскорее погаситься, ее по-прежнему мало волновали. А вот брошенное вскользь упоминание об икре взволновали и наполнили угрызениями совести. Ведь собиралась же обдумать как следует эту проблему! Остаток дня зоозащитница просидела за энциклопедией… Наутро оказалось, что кое-кто из экипажа ночь провел весьма бурно и результативно. За завтраком Тед бурно и эмоционально, в лицах, рассказывал о событиях прошедшей ночи — о сцене между стариком и «вождем мозгоедов», об эпической битве с главоклюями… Судя по реакции капитана, версия пилота несколько отличалась от реальности, но привирать для складности повествования ему никто не мешал. Тем более что всех больше интересовал результат — дед пошел на контакт и согласился допустить гостей до гасилки! Всеобщий восторг (при одной воздержавшейся) не уменьшал даже тот факт, что гашение придется отработать ремонтными работами в хозяйстве у старика. Пока Станислав в компании с Вениамином наблюдали за процессом гашения, молодежь отправилась в крепость. Парни чинили обшивку, Михалыч возился с вентиляцией, Полина восстанавливала клумбу-бочку, опрокинутую накануне Тедом, а Анастасия наводила по мере возможности порядок в оранжерее. Изначально предполагалось, что девушки будут работать вместе, но при виде местных растений, шустро шевелящих корнями, угрожающе щелкающих венчиком и норовящих разбежаться по всему двору, Анастасия сама слегка позеленела и осторожно спросила у деда, нет ли у него растений более традиционного вида. Тот презрительно хмыкнул и пустил корреспондентку к помидорным кустам, которые сам же и помял ночью. Окучивать и подвязывать помидоры Анастасия тоже не умела, но они по крайней мере не убегали, не вырывались из рук и не норовили прикусить за палец, так что девушка быстро освоилась, и за последний ряд рассады старик ее даже похвалил. После старта, во время позднего ужина, Анастасия озвучила то, что тяготило ее весь день. — А все-таки нехорошо получилось… Фраза прозвучала исключительно вовремя. Полина как раз вздумала поведать товарищам в подробностях про удивительные особенности желудочного сока главоклюев, и космолетчики были рады сменить тему разговора. — А по-моему, как раз все замечательно! — жизнерадостно отозвался Тед. — Мы погасились, старик доволен, никто не пострадал… Пострадали часть растений и одна из «птиц», охранявших крепость вместо собак, но о последнем Анастасия, к счастью, не знала. Когда пилот рассказывал об их ночных похождениях, ему и в голову не пришло упомянуть о первой жертве главоклюев. — Но вы же его обманули! — Ну и что? Мы же его не ограбили, не обидели! Гасилкой воспользовались, так от этого с него не убыло. И еще мы консервов ему подкинули. А что ночью потоптали, так все починили. — Но вы поддержали его бредовую идею, теперь он встроит вас, то есть нас, в свою картину мира, и переубедить его будет еще сложнее! Нельзя подыгрывать сумасшедшим, это ведет к прогрессированию заболевания! — Строго говоря, это правда, — неохотно согласился Вениамин, — вот только кому его переубеждать? До нас здесь 30 лет никого не было и еще столько же никого не будет. — Но все равно… вы усугубили течение его заболевания… — А что нам надо было сделать? — вмешался Станислав. — Скрутить его и отвезти силой в ближайшую психушку? — Ни в коем случае! — корреспондентка не колебалась ни мгновения. — Лечиться или нет — это его личное дело. — Ну так он, кажется, ясно дал понять, что не хочет лечиться. Что же плохого в том, что мы оставили его… болеть? Анастасия помолчала, обдумывая аргумент, и упрямо повторила: — Все равно обманывать людей нехорошо… тем более больных. Все сделали вид, что не расслышали.