Те же и Анастасия

Приближался следующий пункт назначения, но никто уже не предвкушал увольнительную, не мечтал о коньяке и шоколадках. Прибытия ждали скорее с тревогой, чем с радостью. И хотя никто не мог даже вообразить, какую подлянку на этот раз готовит им судьба, на хорошее, казалось, никто не надеялся. Разговоров о том, что ждет их на Самородке, космолетчики старательно избегали. И в глубине души были почти благодарны кошке, в изобилии дававшей им другие темы для общения. Очень глубоко в душе. Одну только Анастасию не затрагивала всеобщая тревога, как раньше ей были безразличны общие надежды. В каюте целыми днями она больше не сидела, но и в разговоры с остальными не вступала. Вообще, когда прошла новизна первых дней, когда она привыкла к корабельному быту и более-менее разобралась в сложных отношениях окружающих ее людей, оказалось, что космический полет — это вещь довольно скучная. Забота о елке и кормление кошки занимали слишком мало времени и сил, юные меракийцы в посторонней заботе больше не нуждались… И теперь зоозащитница размышляла, как бы ей обследовать коноплю Теда на предмет качества ухода. Сложностей было целых две — во-первых, Анастасия не знала, какие конкретно условия предпочитает конопля, а во-вторых, догадывалась, что пилот ее к своей любимице просто не подпустит. Капитан в очередной раз чуть не споткнулся о кошку. — Если на Самородке будет ветеринарный ларек, я найду ей волшебную таблеточку, — поспешно пообещала Полина. Анастасия отреагировала мгновенно, забыв о своих планах: — Ни в коем случае! Эти препараты вообще давно пора запретить… вот вернусь на Землю, надо будет начать кампанию… Они повышают риск злокачественных опухолей и заболеваний сердечно-сосудистой системы! — Да ладно, — заспорила зоолог, — современные препараты не вредны, там доза гормонов совсем небольшая! — Невредных гормональных препаратов не существует, — категорически заявила зоозащитница. — Ты собьешь кошке весь гормональный баланс, она потом несколько месяцев восстанавливаться будет! Да разве можно назначать гормональный препарат, не определив предварительно исходный гормональный фон! Ну вот Вы, Вениамин Игнатьевич, что скажете? Вениамин никак не ожидал, что его привлекут в качестве эксперта, и несколько растерялся. — Да я вообще-то не ветеринар… я не по кошкам, я по людям… — Неважно, разница не так уж велика. Вот скажите, человеку Вы бы в подобной ситуации его назначили? Сердцем Вениамин был на стороне Полины, но как честный человек не мог солгать: — Именно его? Человеку? В смысле, женщине? Нет, конечно! — Ну вот видите! — Анастасия торжествующе вскинула голову. — Лично я пока вижу, что бессонные ночи плохо влияют на психику команды, — вмешался капитан. — И если ты против волшебной таблеточки, так предлагай что-нибудь конструктивное. — Я еще на Земле предложила — отдать ее в приют, там бы ее стерилизовали… — Я сказал — конструктивное, — рявкнул Станислав. — Возвращаться на Землю мы в ближайшие дни не станем, и я очень удивлюсь, если на Самородке найдется кошачий приют. — Я же говорю — стерилизовать! — Анастасию не так просто было запугать. — Это, я полагаю, можно сделать не только на Земле. — Стерилизуй, — разрешил капитан. — Прямо сейчас, чтобы она заткнулась. — Вы настаиваете? — Анастасия подхватила кошку на руки и стала рассматривать так, словно впервые увидела. — Ну, я могу попробовать. Я работала в ветеринарной клинике, волонтером. Так что если вы хотите, я не против. — Зато Я против! — Полина вырвала кошку из рук Анастасии и прижала к груди. — Еще чего не хватало — чтобы ты на нашей кошке училась! — Ну как хотите, — насупилась Анастасия. — Терпите тогда. Она же терпит, а ей хуже, чем вам. Наконец на обзорном экране появился Самородок. И сразу стало очевидно, что предчувствия никого не обманули. Изображение комкастой, бесформенной глыбы висело на вирт-окнах, и четко были видны клубы серого дыма… дыма?! — Это у них там пожар, что ли? — с недоумением спросила Анастасия. Собственно, этот вопрос у всех вертелся на языке, но все молчали, отлично понимая, насколько нелепа сама мысль о пожаре в вакууме. Одна из привилегий изначально испорченной репутации — это право задавать идиотские вопросы. Наконец «дым» опознали как пыль, причину пыли, в свою очередь, идентифицировали как направленный взрыв… И после недолгого обсуждения решили садиться на грунт и добираться до шлюза своим ходом, то есть лётом, с помощью ракетных ранцев. С некоторых пор Анастасия в душе считала себя опытной космической волчицей. И понимание того факта, что ракетным ранцем она пользоваться не умеет, ее неприятно поразило. Настолько, что она приняла твердое решение в ближайшее время этому научиться… непонятно, правда, где, как и у кого. Полина и Вениамин Игнатьевич тоже не умели, но и не комплексовали, с готовностью остались «на хозяйстве»и теперь наблюдали за отправившимися в путь товарищами — сначала просто в иллюминаторы, а потом перед экраном. Экранов в пультогостиной было много, но девушки почему-то устроились вдвоем перед одним вирт-окном, да и Вениамин уселся рядом с ними, перед соседним. Разглядеть что-нибудь на дрожащей черно-белой картинке, транслируемой с камер на скафандрах, удавалось с большим трудом. Переговоры разведчиков и то несли больше информации. Вот космолетчики добрались до края «дымного» облака, посовещались (Полина поежилась, услышав про повышенный уровень радиации) и приняли решение. Вот изображение на экране практически совсем исчезло — разведчики шли сквозь облако. Вот перед зрителями показались искореженные взрывом створки шлюза и остатки изорванных в клочья катеров на остатках стыковочных узлов. — Может, рудокопы своими бурами разбудили древнее Зло, спящее в недрах астероида? — высказала версию Полина. — Полина, не болтай чепухи! — потребовал капитан, и почти одновременно с ним возмутилась Анастасия: — Какое Зло? В каких недрах? Что за чушь? — Да я только хотела подбодрить ребят, — обиженно ответила Полина обоим сразу. Тед, услышав ее слова, отреагировал не совсем приличным, но вполне бодрым жестом. Между тем Дэн обнаружил щель между стеной и рамой шлюза и после недолгой возни исчез в ней. Анастасия резко обернулась к Полине и тихо, чтобы не отвлекать разведчиков, но от этого не менее гневно зашипела: — Почему они послали вперед киборга? Полина опешила. Такого упрека она никак не ожидала. Сказать правду — «Его никто не посылал, он сам пошел» — было нельзя. И после недолгого раздумья девушка ответила вполне разумно и логично: — Потому что он — боевой киборг. Потому что он сильнее и быстрее любого из людей. — Ну и что? Полина уже давно поняла, что логика Анастасии отличается некоторым… своеобразием. — Да то, что для него там менее опасно, чем для любого другого… в смысле, для любого человека! — Ну и что?! — Потому что каждый делает то, что у него лучше получается! Тед водит корабль, доктор лечит больных — правильно я говорю, Вениамин Игнатьевич? — а Дэн первым идет в опасное место. Переспорить Анастасию было нелегко. — Но Тед сам захотел быть пилотом, сам учился на пилота и сам устроился на этот корабль, чтобы его водить! И доктор тоже — правда, Вениамин Игнатьевич? А киборга никто не спрашивал, хочет ли он на этот корабль и хочет ли он залезать в этот шлюз. И даже не спрашивали, хочет ли он быть киборгом. — Ну, знаешь! Нас с тобой тоже не спрашивали, кем мы хотим быть! Может, я хотела быть парнем… или кошкой! Кошка откликнулась протяжным мявом с розового диванчика. — Да, но все остальное ты выбирала сама! Полина хотела возразить, но передумала. Рассказывать Анастасии про сложные отношения с собственной мамой было явно не время. Между тем космолетчики присоединились к Дэну, изучали шлюзовую камеру, Михалыч вскрыл внутреннюю дверь… Следующий отсек оказался пустым, а вот во втором, среди опрокинутой мебели, их ждала страшная находка — человеческая нога, оторванная чуть выше колена. Полина побледнела и зажала рот ладонью, чтобы не взвизгнуть. Вблизи Зло, неважно, древнее или современное, оказалось куда более пугающим, чем в любых выдуманных страшилках. Анастасия тоже изменилась в лице. Кошка, словно проникнувшись серьезностью момента, спрыгнула с диванчика, подошла к девушкам, чуть поколебалась, выбирая, и вскочила на колени зоозащитницы, негромко подвывая. Следующая дверь заняла у Михалыча полчаса, не меньше. Все это время в пультогостиной царила напряженная тишина, нарушаемая только кошкой — девушки и доктор притихли, чтобы не отвлекать разведчиков. Переговоры с выжившими рудокопами взял на себя Станислав Федотович, что дало Полине повод шепнуть соседке: — Вот видишь, и вовсе не всегда вперед посылают Дэна! Потом на экране показались люди — изможденные, шатающиеся, кое-как перевязанные окровавленными тряпками. — Ну-ка, Полинка, хватит развлекаться! — позвал Вениамин, вставая с кресла. — Давай займемся делом! Надо посмотреть, что у нас с растворами, с бинтами… операционную надо разворачивать… — Я тоже могу… заняться делом, — решительно заявила Анастасия, ссаживая на пол кошку. — Я ассистировала на операциях. — Ветеринару? — переспросила Полина с легким скепсисом. — Какая разница? Я не боюсь крови, знаю, как называются какие зажимы, и умею накладывать повязки! — Вот и хорошо, — кивнул доктор. — Боюсь, что работы нам на всех хватит. Следующие восемь часов «операционная бригада» трудилась не покладая рук. Анастасия действительно оказалась неплохой медсестрой и умела работать быстро, четко, а главное — молча. Уже заполночь Вениамин Игнатьевич отпустил девушек отдыхать, а сам остался бдить над самыми тяжелыми ранеными. — Я сейчас прямо стоя засну, — пожаловалась Полина и тут же уточнила: — Будем монетку бросать, кому первой в душ идти? — Иди ты — щедро предложила Анастасия. — Я все равно не хочу сейчас спать… наоборот, такое возбуждение… это нервное, наверное. Но душ оказался занят. В ожидании девушки сели на диванчик. — Давай разговаривать, чтобы не заснуть! — предложила Полина и тут же сама начала: — Ну надо же, какая беда! Вот ведь влипли… бедные люди! — Да, — согласилась Анастасия. — Их жалко. Странно. — Странно, что жалко? — уточнила Полина. — Тебе обычно не бывает жалко людей? — Взрослых людей, — пояснила Анастасия. — А что их жалеть? Они сами выбирают… и за себя, и за других. — За детей? — За детей. За животных. За киборгов. — А как же ты сейчас… работала? Анастасия вдруг улыбнулась. — Знаешь… я напомнила себе, что люди — тоже животные. А ведь это же так оно и есть, правда? Из душа выскользнул мальчик с взъерошенными влажными волосами, в длинной, до колен, футболке, которую Полина с некоторым удивлением опознала как свою, а потом вспомнила, что да, кто-то просил разрешения взять ее из сушилки. — Привет! — Мальчик честно старался улыбнуться. — Я Рикки, и мне восемь лет. — А я Полина и очень хочу в душ, — серьезно ответила зоолог. — Ну так иди, — разрешил мальчик. — Там свободно. Полина встала, а мальчик заговорил с Анастасией. — А ты боишься пиратов? — Не знаю. Наверное, нет. Я их никогда не видела. — А я видел, знаешь, как страшно? С бластерами, с боевыми киборгами! А у вас на корабле правда нет киборгов? Полина, почти закрывшая за собой дверь душа, оцепенела. Сейчас Анастасия ляпнет в своей обычной манере, а им потом ребенка успокаивать… И вмешаться было уже невозможно… — У нас на корабле правда нет никого, кто мог бы причинить тебе вред, — спокойно и уверенно сказала корреспондентка.