In this moment

             Люди отвратительны. Это главная истина, которую я усвоил за годы службы в полиции. Они же постоянно лгут. Всем. Даже себе. Предают, используют, манипулируют, доказывают себя силой. Я повидал столько Отбросов. Именно так, с большой буквы. Эти люди готовы вообще на все, чтобы продлить сомнительное удовольствие, или добиться своих никчемных низких целей. Отдать ребенка в залог дилеру – не вопрос. Избить пожилую соседку, за то, что старушка попросила сделать музыку потише – запросто! Грязно подставить коллегу, что мешает повышению – как нечего делать! Шантаж это наше все. Маразматичные ультиматумы обществу. И нет, я далеко не святой, напротив, второго такого мудака еще поискать надо. Но даже у меня есть принципы и своя, хоть и гнилая, но мораль. Ну, теперь у меня есть масса времени на«подумать над этим».              Очереднойдерьмовызов за эту дерьмоночь. Ни минуты покоя. Едва успеваешь сдать одного ублюдка в участок, как по рации диспетчер передает новый вызов. Зачем я вообще поменялся сменами с Симсоном? А, юбилей его дражайшей жены. Ну да. Той самой жены, что на прошлогоднем корпоративеуспела повисеть на всех мужиках отдела, пока ее благоверный отлучился «покурить» с коллегами. Он так и не узнал, что его женушка своего тогда добилась, и таки затащила подпитого Партона в копировальную. М-да…              Передатчик в машине шипит редкими помехами в переговорах патрулей и диспетчера. Мимо пронеслись две «скорых». Рация продублировала наш вызов, и мы с напарником двинулись к указанному адресу. Паршивый район, наркоманы, алкоголики ибарыги. Тут приличных людей по определению не было. Нормальные семьи здесь не селятся, а не нормальные здесь обитают целыми поколениями. Живут своим не хитрым промыслом – наебиближнего – и все у них прекрасно.              Вызов поступил из старого квартирного комплекса – обшарпанная серая трехэтажка с грязными окнами, трещинами по стенам и просевшим фундаментом. Пожилая соседка услышала шум и громкие крики из квартиры за стеной.Она заявила, что раньше там даже голос никто не повышал, и вообще «Там живут порядочные люди». Ну да, как же. В любом случае, на сигнал отреагировать мы обязаны, да и не вызывают нас по пустякам в такие места, соседи-то тоже люди привычные. И поэтому, когда мы приезжаем в подобные места, все очень скверно. От тяжких телесных до летального исхода. Долбанный район.              В фойе нас встречали жильцы в количестве нескольких семей. И это было странно, обычно на соседские разборки всем плевать, мол, поорут да заткнутся, ну, или приедет полиция и все разрулит. Сегодня было все иначе. Неподдельное беспокойство на лицах соседей оптимизма не придавало.              На этаже, где была та самая квартира, неровно мигала тусклая лампочка, нагнетая обстановку. Старые половицы под затертым и местами продырявленным линолеумом отзывались скрипом на каждый шаг. Где-то за плинтусом заскреблась мышь. Раньше я не обращал на подобные детали абсолютно никакого внимания, просто шел и выполнял свою работу, но сегодня какое-то паскудное предчувствие не давало полностью сосредоточиться на деле.       За нами попытались увязаться соседи – как же! Всем крайне любопытно, что произошло за обшарпанной коричневой дверью тринадцатой квартиры. Тринадцатой. Это прикол что ли такой? Короткий стук.              - Полиция, откройте! – не то, что бы это всегда срабатывало, но протокол требует неукоснительного выполнения всех его пунктов, от представления до зачитывания задержанному его прав.       С той стороны слышится лишь приглушенная возня и совсем тихий чавкающий звук. Постучать еще раз. Обеспокоенные соседи застыли в пяти шагах от двери. По-хорошему их нужно бы разогнать по своим квартирам, чтоб не мешались под ногами. Я постучал снова. И снова ничего. - Ломай – кивнул я напарнику, а сам все же решил спровадить зевак, нечего им тут делать. Люди предсказуемо загудели, выражая свое недовольство, но полслова о препятствии работе правоохранительных органов - и они нехотя расходятся. Правда, не далеко. Многие живут на том же этаже, и теперь любопытно выглядывают из-за дверей своих квартир. Сухой треск рамы и короткий перестук осыпавшихся обломков сухой древесины. -Джеймс! Иди сюда – напарник замер в прихожей, не решаясь пройти дальше. Да уж, посмотреть и правда есть на что… Здесь явно была бойня. На полу, на стенах и даже немного на потолке была разбрызгана и смазана кровь. В человеке вообще есть столько? Невольно вспомнил фильмы Тарантино. Вообще не к месту. На одной из стен обнаружились борозды от чьих-то ногтей, настолько глубокие, что скопившаяся в них жидкость выделялась темно-рубиновым цветом. По линолеуму от кухни и предположительно до спальни тянулся прерывистый, уже немного побуревший след, как если бы по полу кого-то тащили. Дерьмово. - Это полиция! Здесь есть кто-нибудь? – ага, желательно живой. В ответ тишина. Райт дал отмашку осмотреть квартиру и направился от гостиной вглубь, а я остался осмотреть кухню, ванную. В кладовке пусто, не считая гладильную доску, что едва не свалилась на меня. Классический бытовой погром: опрокинутая мебель, разбросанная мелочевка типа сувенирных фигурок и дешевой бижутерии. На кухне что-то выкипало, распространяя запах гари по всему помещению. Под ногами хрустели осколки стекла разбитыхфоторамок и в довершение классический обернутый торшер с перекошенным абажуром. Сколько раз я уже такое видел… Хотя чтоб именно так – впервые. В глубине квартиры что-то грохнуло. - Райт? – он не ответил. Нехорошо. - Райт, мать твою! Отзовись! - в ответ грохот откуда-то из спальни и через мгновенье выстрел. А это уже плохо. Сломя голову я донесся до спальни и на секунду потерял дар речи. Такого я даже в ужастиках, что племянник смотрит едва лине сутками, не видел. На кровати лежало изуродованное тело, предположительно женщины, с вывернутымивнутренностями брюшной полостии разметанным вокруг нее. Правую рукусловно обглодало дикое животное прямо до самого плеча.Левая же пострадала только по локоть. Рваные края ран, лоскуты плоти что остались на костях жертвы… Замутило. Из этого оцепенения меня вывел глухой вскрик Райта. Сейчас он боролся с кем-то на полу. - Отцепись,придурок! Джеймс! Оттащи его! – это подействовало. Резво подскочив к Райту, я грубо схватил человека, напавшего на него, за воротник рубашки и силой дернул на себя. Человек упирался и ни в какую не хотел оставить моего напарника. Едва получилось отшвырнуть его в другой угол комнаты. Тот приложился головой об стену и вроде затих. - В норме? – спросил для порядка, оглядывая Райта. - Почти. Это засранец покусал меня! Ты представляешь? Джеймс! – глаза напарника округлились и он потянулся к пистолету. Вот черт. Резко сел и прикрыл голову руками. Выстрелы шли ритмично, друг за другом. Три, пять… Неужели Райт попасть не мог? Может, у этого чучела бронежилет? Отойдя с линии огня, я оглянулся и замер: мужик лишь дергался в такт попадающим в него пулям и продолжал двигаться вперед. Да как так-то? Нужно что-то делать, пока у Райта не закончились патроны. Присесть, напружиниться, и сбить урода с ног, повалить на живот и сковать наручниками. Он еще возился и пытался встать, но без рук это сделать гораздо сложнее. От запястий мой взгляд скользнул вверх на спину этого психа. В нескольких местах рубашка продырявлена пулями. На спине. Выходные отверстия. То есть вариант с бронежилетом отпал сам собой. Тогда какого хрена тут вообще произошло? - Нужно доложить и вызвать медиков. – Райт еще сжимал рукоять пистолета в подрагивающих руках и казалось совсем меня не слышал. У парня шок - дошло до меня. Ну да, он ведь недавно в полиции и вряд ли когда-то стрелял в людей. - Как же это? Я же… В него… Половину обоймы… – парня накрывала истерика. - Райт, вызывай медиков. Райт! Посмотри на меня! – Он перевел остекленевший взгляд, и все еще сжимал пистолет обеими руками.       На правой руке, на предплечье, плотная синяя материя формы пропитывалась кровью. Похоже,гад его основательно пожевал. Невольно я перевел взгляд на кровать с распластанным на ней телом, котороенаглядно показывало,что могло быть гораздо хуже. Ведь очевидно, что именно задержанныйсделал это, а теперь попытался повторить с офицером полиции. Пора приводить напарника в чувства, один я тут со всем этим не справлюсь.              Из гостиной послышался какой-то шум. Приказав Райту оставаться здесь, я пошел на разведку.Шагая вдоль стены медленно и бесшумно, со снятым с предохранителя пистолетом в руке, я старался держаться в тени. Когда я резко шагнул из-за угла с оружием на изготове, на меня уставились несколько пар глаз с немым ужасом во взглядах. Долбанные соседи! Хера ли им не сидится по домам? Пожилая дама, что и вызвала полицию, стояла впереди всех, приложив руки к груди, и что-то тихо причитала, оглядывая разгромленную квартиру.              - Это место преступления! Покиньте помещение! – пришлось прикрикнуть на бестолковых людей. Ну как тут можно работать? Мало мне психопата-каннибала в спальне и отъехвашего напарника, как тут еще и они нарисовались!              - Живо! – на этот раз жильцы все же соизволили покинуть квартиру. Но пару нелестных эпитетов в свой адрес в их недовольном бормотании я все же расслышал. Сами-то чем лучше? Старушка тихо причитала о том, что теперь квартиру будет сложнее продать и чистка влетит в копеечку, супружеская пара обсуждала кухонный гарнитур и планировала его в предстоящий ремонт, и их абсолютно не смущало, что дверцы кухонных тумб уляпаны кровью прежних жильцов. Одного из них точно. Кто-то из толпы присвистывал, мол, не кисло жили, вон какая акустика стоит! Кто-то особо не обремененный мозгами умудрился притащить с собой ребенка. А «мудак» и «засранец» – я. Ну да, ну да.              Спровадив любопытных соседей, я вернулся к основному месту действия. Там, уже справившийся с собой напарник по рации докладывал обстановку.              Нападавший ворочался на полу пытаясь встать, безуспешно к слову, а с кровати послышался шорох залитых кровью простыней и хриплые редкие вздохи. Они перемежались булькающими горловыми звуками и тихими постанываниями. Боже, она еще жива! Разве такое вообще возможно? Райт тут же сориентировался и снова доложил диспетчеру. За этим он не заметил, как задержанный подполз к нему вплотную и вцепился зубами в голень. Ткань форменных брюк гораздо тоньше, и Райт в голос взвыл, падая на пол. Да что ж такое! Я уже готовился снова оттаскивать каннибала, но напарник оказался шустрее, и прострелил козлу бошку. Блять. Отличная смена! Подобное дерьмо увеличивает количество бумажной работы в два-три раза. С другой стороны, он дважды напал на представителя правоохранительных органов и Райт сделал все правильно. И сдохнуть этот мужик должен был еще когда напарник стрелял в первый раз.              Я помог подняться Райту и осмотрел его ногу. Дело – дрянь. Он прокусил брючину и выдрал напоследок нехилый такое кусок мяса. Из ноги во всю кровило, нужно было наложить жгут.              «Скорая» приехала минут через пять. Один санитар с порога резко побледнел. Новенький что ли? Когда медики добрались до спальни – его вывернуло. Так он и блевалв своем уголке.Ноего понять можно. Одно дело, когда ты видишь человеческие органы на занятиях в банках с формалином, в анатомическом театре, а другое, когда чей-то ливер распущен по всей кровати, а сам человек выглядит так, будто его рвануло изнутри.              Было прикольно наблюдать за лицами врачей, когда они осматривали пострадавшую, которая, теоретически, ну никак не могла быть жива. Все что я понял из выкриков, это давление на нуле, пульс – нет, но она продолжала дышать и поворачивать голову. Меня начло разбирать на смех. Это нервное. Или моя крыша все-таки поехала.              Снаружи, рядом с нашей машиной, стоят две «скорых». В одной из них медики в темпе вальса «обслуживали» Райта. Как оказалось, рука тоже существенно пострадала. Через две минуты на каталке вывезли ту женщину. Врачи с нечитаемыми лицами провезли ее к машине, тихо споря между собой о том, что с ней делать. Самым последним выходил коронер: за ним следом двое тащили черный мешок с телом мертвого психа.       По ощущениям прошло не больше двадцати минут, но на деле оказалось, что целый час. Захотелось напиться. Но нельзя. Сейчас нельзя. А после смены – обязательно. Далее череда вопросов и куча бумаг, отвратный автоматный кофе пополам с головной болью. До утра я не вылезал из участка. Так-то вроде в патруле, но больно уже происшествие нетипичное обыкновенной бытовой разборке.              Утро как пиздец – подкралось незаметно, но покинуть участок у меня удалось только к полудню - уже на выходе меня перехватили двое и решили, что для полного счастья мне не хватает «еще парочки вопросов». Так мы обосновались в конференц-зале. Втроем.              Эти двое откровенно напрягали. Рожа кирпичом, подчеркнуто вежливые, а глаза как у дохлой рыбы. Пошел я с ними лишь потому, что мы все-таки в полицейском участке. Я сел за большим столом спиной к окну, они расположились напротив и достали из своих дипломатов бумаги, приготовили ручки. Представились как доктора из ЦКЗ. Николс и Уэйтон. А потом снова тонна вопросов. Правда, для разнообразия совсем уж каких-тостремных. Хотя это ж ЦКЗ, у них там все стремно.              Когда я таки вырвался из их цепких лапок, в планах было только горящее неоновой вывеской «СПАТЬ». Разговаривать больше ни с кем не хотелось. Недельку-другую так. Прежде чем вырубиться на диване, в голове промелькнула мысль, что вечером неплохо бы наведаться к Райту, а то медики его так еще и не отпустили, оставили на сутки в больнице. А когда этот вечер наступил, выяснилось, что привычный мир успел пойти по пизде.              К Райту я так и не зашел.