Порнофильм в конце свадьбы

Сейчас
 - Пхичит, - понял Юра, глядя на дежурного тигра. - Это вообще главный кандидат. Тигр беспокойно ходил за стеклом клетки, зачем-то тоже стерильно белой, и выражал недовольство. Может, ему было скучно, может, хотел жрать. Сытый Юра подумал о том, что дизайн входа не удался, о еде про запас и немедленно - о хомяках. - Надо же ему что-то снимать. - Тут и без нас достаточно интересного, - напомнил Отабек. - Интересного много не бывает. - Юра прилип к стеклу. Отабек взял его за руку и повел дальше, через ряды игровых автоматов, через казино, через толпу непонятных и назойливых людей - во внутренний двор. - Нам скоро уже идти, - сказал он. Пальцы легли в ладонь так привычно, как будто в Москве и Питере они только и делали, что ходили, держась за ручку. Перед отъездом Юра увидел Отабека вживую впервые за несколько месяцев. Не считая, может, соревнований. Эти "привет-пока-давай, удачи" неожиданно успокаивали. Как проверка связи в молчащем радиоэфире. "Майк чек", - говорил Отабек. Установка работает. А музыка - музыка будет позже. Тигры дремали в траве, кто подставив пузо солнцу, кто вытянувшись на земле. Лениво шевелили хвостами, щурили глаза: кто тут ходит мимо? Длинно, раскатисто зевали. Посетители не интересовали их совершенно. Юра замер, засмотрелся. Отабек за плечом щелкнул камерой, а потом показал на экране телефона его бледное, отрешенное лицо на фоне солнечного вольера. Юра вспомнил о собственном телефоне, нашел вай-фай отеля и тут же полез проверять инстаграм. В ленте оказалось неожиданно тихо. Леруа на другом конце континента показывал пасторальные сцены семейной жизни - Юра с отвращением промотал, подписался он, чтобы смотреть, какими прыжками будут хвастаться на этот раз, - и только. Спит, хомяковод, решил Юра. Такси ожидало у главного входа в их отель. С переднего сиденья помахал Крис, Пхичит подвинулся к дальнему окну. Удачно, подумал Юра и занял стратегическую позицию в центре. - Хау ду ю ду? - спросил Крис и подвигал бровями. - Хорошо выглядите, - заметил Пхичит, - особенно ты, Юрий, так подобрел. - Сейчас я обратно раздобрею, - ощетинился Юра. Ну конечно, о чем же еще нужно разговаривать. - Спасибо, хорошо, а у вас, - сказал Отабек, не дрогнув лицом. - Девочки и Гоша уже отъехали минут за пять, - сообщил Крис, - а самые главные лица и все остальные на своих машинах. Такси тронулось, и за окнами замелькала слепящая дорога. - Вообще-то тут недалеко. Виктор в своем репертуаре, ну, увидите сами. - Да мне уже страшно, - пожаловался Юра. - Барокко? - спросил Отабек. - Бинго! - Крис вывернулся, чтобы посмотреть на него. - А ты знаешь Виктора. Отабек пожал плечами. Уж скорее он разбирался в стилях, подумалось Юре, общение с сестрой явно не прошло даром, а тупые Витины вкусы угадать нетрудно. Оказавшись втроем на заднем сиденье, они прижимались друг к другу вплотную, и Юра чувствовал каждое его движение. - Красота! - прокомментировал Пхичит. - Виктор говорил, что нанял очень хорошего фотографа. Думаю, это будет того стоить. Кстати! Я же не вывешивал это еще никуда. Юрий, Отабек, хотите посмотреть на ваши вчерашние фотографии? Юра кивнул, готовясь ужасаться. Инстаграм Пхичита последние лет пять был у Юры вместо советских газет, небезопасным по утрам. Хорошо, что этот выпуск не дошел пока до печати. Юра мужественно посмотрел все от начала до конца: вот Мила прыгает в бассейн («А, нет-нет, немного дальше», - сказал Пхичит), ржущая Мила в огромном махровом полотенце, загадочный Отабек в полупрофиль поправляет галстук, Мила, пытающаяся накрасить Гошу, сам Юра, растрепанный, как стог сена, показывает козу, благодушная Мари, ржущие уебаны, Крис и Витя, в трех десятках поз, донельзя смущенный и довольный одновременно Юри, вот видео, где все они пытаются петь нестройным хором, а потом - какая-то церквушка, вся цветная, с прилепленной сверху квадратной беседкой на фоне заката, люди в костюмах. Видимо, фотографировать в церкви Пхичит счел неприличным, поэтому дальше - только вид скамей внутри через дверной проем. Потом сразу бумажные фонари в саду, вот его собственные, Юрины, руки - он держит голубя? - и руки Отабека рядом. И поверх Юриных. Очень смуглые по сравнению с его бледной кожей. Поцелуй. Юра затормозил ленту. Видео. К щекам прилил жар. Они с Отабеком целовались самозабвенно, ни на кого не обращая внимания, и Юра там, на экране, отмахнулся от кого-то, пьяным голосом заоравшего «горько!», и закинул руку на плечо Отабеку. Дальше шел добрый десяток фотографий торта с кремовыми розочками и фигурками двух женихов на вершине, с одного боку, с другого, потом торта, уже порезанного на куски. Случайный кадр Юры, облизывающего испачканные в креме пальцы, и следующий за ним - как Юра разглядывает кольцо на безымянном, будто вдруг снова его обнаружил. Отабек протянул руку за телефоном и тоже все пролистал, с начала и до конца. - Скинешь? - спросил он у Пхичита, возвращая телефон. - Конечно! - обрадовался тот, прижал телефон к груди и, понизив голос, сказал: - Вы выкладывайте. Здорово ведь получилось, правда? А я вас подожду и остальное запощу потом. Юра выдохнул, вдохнул и произнес: - Какое благородство. - Да, какие проблемы! - не понял или не захотел понять сарказма Пхичит. - Это все-таки ваше событие. - Скажи-ка мне, - начал Юра, но Отабек сжал его плечо. Юра дернулся, но уйти от прикосновения было некуда. А ведь он прав, подумал Юра отрешенно. Сейчас переругаемся, а еще весь день впереди, праздник испортим. Потом он подумал, что эти гондоны ему тоже много чего в жизни испортили - все, скопом, бесят одним своим существованием, но Пхичит успел переключиться на Криса, и влезать в дискуссию об уместности разных видов фруктов в свадебном меню Юра не стал. Отабек аккуратно убрал руку с его плеча. Юра повернулся к нему, но увидел только затылок и очертания скул. Отабек смотрел за окно, на быстро сменяющие друг друга громады зданий, сцепив руки на коленях. Этот жест он подцепил очень давно, у кого-то из своих, и Юра не раз ловил себя на тупой, бессмысленной ревности к этим незнакомым людям или даже фильмам с сериалами. Когда Юра только познакомился с Отабеком, он казался более открытым, своим. Тогда, после Барселоны, Юре казалось, что они знают друг друга уже вечность. Два года назад
 На следующее утро Лилия действительно ждала их на чай. Вела она себя, как примерная мамаша, а может, и бабушка: на столе стояло что-то печеное (Юра подозревал, из магазина), сахарное печенье в банке, три сорта варенья в стеклянных вазочках, заварочный чайник тонкого фарфора беспощадно жег руки. Отабека Юра уже знакомил с Лилией, но отчего-то он жутко смутился и пошутил, что иностранного спортсмена хотят раскормить и снять с соревнований за излишнюю пухлость. - Совершенно верно, - Лилия аккуратно сложила перед собой руки. - Тебе, Юра, все это не предлагаю. Кроме чая. Пей. Он уткнулся в свою чашку и молчал все время, пока за столом напряженно и медленно обсуждали погоду в Алматы и Москве и новые правила. Новые правила Юре ничего хорошего не сулили, меньше баллов за прыжки, больше за компоненты значило только одно: у Лилии будет еще не один вопрос к Юриному артистизму. Может, они его еще и в драмкружок запишут, с них станется. Отабеку с правилами везло немного больше. - ...видела ваши выступления, - говорила Лилия тем временем. - В вас видна определенная харизма. Искра, если позволите. Это талантливо, но в наши времена огранка будет стоить куда больше камня. Понимаете, о чем я? Отабек кивнул. - Выбор образа... ну пусть, - продолжала она. - Но пластика, грация. Будь вы моим учеником, порола бы вас нещадно. Понимаете, от какого количества элементов придется отказаться с вашей-то растяжкой? Черт, подумал Юра. Положение нужно срочно было спасать. Отабек натянуто произнес: - И я выбираю образ, который соответствует моим... данным. Характеру. Тому, чему я успел научиться. Лилия изобразила на лице неодобрение. С Отабеком она, конечно, не позволяла себе того же, что и с Юрой. - А я слышал, - вклинился Юра, - что у Отабека скольжение будет получше, чем у меня. Черт с ними, с баллами. Мы это обсуждали. - Вы себя в пример приводите? - осадила его Лилия. - Ну я же ваш ученик, - напомнил Юра. - Вы же мне, типа, огранку делаете. Лилия мучительно вздохнула. - Ну и что поделать, если у вас на уме одни прыжки? Обучение - это работа двоих. Давайте вернемся к вашему другу, - сказала она. - В отличие от вас, он не кидается возражать, когда дело доходит до чего-то непривычного. Лилия развернулась к Отабеку. Выглядело это по-своему ужасно. Чем-то Лилия, сухая, строгая, деловитая, напоминала Юре снайперскую винтовку.
 - Прости, - сказал Юра позже, - она всегда такая, но это не со зла. - Из любви к искусству, - кивнул Отабек. - Я понял. И я понял, о чем ты мне тогда рассказывал. - А? - Про их советы, - объяснил Отабек. Выступление с Финки Юра посмотрел стримом, кусая губы. Он набрал Отабеку только ближе к ночи. Позвонил бы раньше - наверное, не сдержался бы: столько недокрутов у него Юра не видел еще ни разу. Понятно, это Финка, но ведь позорище же. И с темпа сбился. - Ну как? - спросил Отабек. Юра сказал: - Ну... - но, наверное, на лице у него все было написано, потому что Отабек ответил: - А, по-моему, нормально. - Ладно аксель, но тулуп-то? И третья минута вообще насмарку. - Это Финка, - ожидаемо сказал Отабек. - Это ужасно, - не вытерпел и сказал Юра. - А мог бы первое занять. - Второе тоже нормально. Наступила очередь Юры: - Это Финка. Какое на ней может быть второе, это днище просто. Отабек пожал плечами: - Любое призовое место ценно. Вспомни, когда ты был начинающим, ты радовался бронзе? Или какому-то призу на юниорских, на местных? - Нет, конечно, - возмутился Юра. Бронза была досадной неприятностью, сколько он себя помнил. Даже не то что неприятностью - такие медали, лежавшие у него в Москве в ящике стола, своим существованием напоминали: не сделал, недоработал, надо еще. И это злило. - А я - да. Даже четвертым, - сказал Отабек как-то мечтательно. Юра знал - он про тот год, когда ему было семнадцать, четвертое на Кубке Китая. Юра пересмотрел все эти записи, некоторые не по одному разу, сгорая от неловкости: Отабек стал кататься хорошо далеко не сразу. - Я тогда стал понимать, что смогу. - А я знаю, как ты можешь сейчас, - возразил Юра. - Ты ведь можешь. А тренер твой куда смотрит? Что он сказал, кстати? - Что к моим этапам гран-при будет нормально. Юра замер. Подход был незнакомый. - Добрый он у тебя. Хотя, вот честно, если бы ты занимался у наших, они бы быстро сделали из тебя человека. Разговор в тот вечер как-то не задался. Отабек быстро ушел спать, А Юра еще долго лежал и думал, не сказал ли он чего-нибудь лишнего. Хотя вроде бы нет. Или да. Или все-таки стоило поздравить - со вторым местом же принято поздравлять? Да и Отабек вроде доволен. С другой стороны, какие тут поздравления.